Снег заметёт наши следы

Кто бы мог подумать, что сейчас, стоя на ногах уже шестой час, в душном автобусе поедет чемпион мира по боксу. Он чуть ли не засыпая, устало смотрел в окно напротив, молясь, чтобы кто нибудь вышел на мимоходной остановке. Кажется, его услышали и какая то женщина встала, сказав: --Садитесь, молодой человек, мне на следующей выходить, а вы на ходу засыпает. - она улыбнулась, а парень благодарно кивнув, сел на сидение и закрыл глаза. Женщине было около 30 лет, блондинка, вроде колье на шее, странно вообще то, сейчас таких вещей дефицит, если только она не жена или дочь какого нибудь авторитета. Среднего роста, в тёплом пальто и норковой шапке, весьма странная особа, вовсе не подходила под описание деревенской девушки, разве что она была городская, чем то смахивала на покойную мать Сергея. Серёжа почему то задумался о маме. Эта женщина и вправду напомнила ему о ней, они схожи, глаза наверное, только и всего. Он не успел разглядеть очи прекрасной дамы, но был уверен, что именно они напоминали ему мать. Удивительная незнакомка вдруг поспешила к выходу, попутно крикнув водителю, чтобы тот остановил, похоже что она доехала до места назначения. Возможно она прощально посмотрела на Сергея оценивая и присматриваясь к нему, а может парню просто показалось. Сейчас он не хотел об этом задумываться. В каком то роде он даже был рад уехать за город, тут тише, спокойней, никто тебя не знает - можно начать жизнь с чистого листа. Парень был спортивного телосложения, на лице только изредка вылезала ненужная растительность, но тут же убиралась бритвой, Серёжа просто не мог вытерпеть на своём лице волос. Глаза всегда прищуренные, чисто голубого цвета, наверное даже бирюзовые, интересного оттенка. Волосы очень быстро потеряли свой окрас, к 14 годам Сергей был практически альбинос. Кожа летом была загоревшей, смуглой, напоминала не крепко заваренный чай, а зимой - белая, словно сливки или снег. Брови были густые, тоже практически белые, но всё равно явно заметные на лице. Ярко выраженные синяки под глазами из за недосыпа и проблем со здоровьем, их у него хватало. Мозолистые пальцы, крепко сжимающие ремень потёртой спортивной сумки и плотно сжатые губы, за которыми прятались два ряда зубов с клыками. Представили картину? Замечательно. Перед вами Сергей Николаевич Фролов собственное персоны. Чемпион мира, в последнее время больше напоминающий уставшего полярного медведя. Серёжа лениво кусал обветренные и потрескавшиеся губы, смотря в окно на побелевший лес. Глядя на белоснежные деревья, старые, вековые дубы, осыпанные снегом, ему почему то вспомнились седые кудри дяди. Мать Сергея убили, как не странно в какой то грязной подворотне, избивали долго, пока женщина не задохнулась в собственной крови, а потом надругались над мёртвым телом. Отец отреагировал брезгливо, сказал, что заслужила, тогда маленький Серёжа не понимал такой реакции отца. Со временем выяснилось, что его маму насиловали шайка дружков так называемого папы. Фролову младшему хотелось врезать ему, размазать жалкое морщинистое лицо по стенке, превратить свои костяшки в фарш, уничтожая мерзкое ебало своего "отца". Хотелось стереть этого урода с лица земли, но ему под силу было только плюнуть мужчине в ноги и под его ошарашенный взгляд уйти из родительского дома. Навсегда. Серёжа не вернулся туда ни на следующий день, ни на следующей неделе. И не вернётся, по крайней мере не сейчас. У его отца, имя которого было даже противно в слух произносить, был старший брат, закоренелый вояка. Человек слова, тот с кого хотелось брать пример. Он то и заменил парню отца. Николай Фролов подобрал маленького Серёжу холодным февральским утром, выслушав его, дав поплакаться в серый свитер и приютив у себя дома. По просьбе самого мужчины, Сергей называл его "Николай Александрович", дядя в самом деле не любил других обращений к себе. Он был твёрдым человеком, сильным, хоть и с травмой ноги, из за которой не мог нормально ходить без трости. Сергей всегда вспоминает о нём с теплотой в душе. Глаза парня как будто придавило и он вынужден был провалиться в болезненный сон со странными видениями, это было всяко лучше, чем бесконечно вспоминать о прошлом. Он проснулся из-за того, что его кто-то толкнул, видимо сильно торопился. Голова парня невыносимо гудела, шея затекла, как и остальные части тела, но зато появилась ясность в глазах. Сергей попытался быстрее выйти из автобуса, и иногда врезаясь в людей, он всё же протиснулся на свежий воздух. Подул сильный ветер, парень поёжился, в одной олимпийке и штанах было холодновато, но он не жаловался. Ему предстояло дойти до дома бабушки, который проходил через лес. Он медленно передвигал ногами, корчась от ноющей боли и тут же вспоминал Николая; мысль о том, что он так же, сквозь боль, полз к жизни, заставляла совесть извиваться. Он забыл про боль в ногах. Глаза устало впивались в деревья, начинало темнеть, но слава богу, внутренний компас подсказывал, что осталось немного и он будет дома. Это не самое плохое, что могло с ним случится. Пройдя ещё метров 50, он завидел в дали маленький серый дом. На удивление, даже не внушая страха, как почему то говорил Николай. Всё было нормально, обычный дом, обычный лес, обычная усталость. Всё как обычно. Парень подошёл к двери, немного оттряхнул ноги, хмыкнул и постучался. Дверь открыли не сразу, сначала послышались шаги, потом скрип половиц, а после скрип и голос: --Вам кого? - тихо спросили из за двери. --Антонину Михайловну, если такая имеется, - также тихо сказал Сергей севшим голосом. За дверью помолчали: --Ну я, а что? - из темноты выглянула бледная женщина с залёгшими под глазами, возле носа, на щеках и на лбу морщинами. --Николая Александровича знаете? Я племянник его - Серёжа. Я тут лекарства, еды принёс, впустите? - сказал он уже громче, в доказательство показывая полную авоську. Женщина помедлила, после услышанного у неё в глазах появился блеск, наверное она давно не чувствовала помощи со стороны. А потом просто отошла от двери, оставив её открытой. Парень зашёл в дом. Внутри было более уютно, чем снаружи: везде горел тёплый свет, работал телевизор, на стуле в кухне мирно лежал кот, тёплый ковёр грел замёрзшие ноги. Женщина стояла на кухне и медленно что то готовила: --Ты откуда в этой глуши, внучёк, почему не позвонил? --Извините, что так внезапно, дядя сказал срочно ехать. - объяснил он и посмотрел на Антонину. --Паникёр твой дядя, всё нормально у меня, - из горла вырвался ужасный кашель, из за которого парень начал сомневаться в правдивости слов женщины. --Зови меня просто бабушка или баба Тоня, не чужие же друг другу люди. Женщина улыбнулась и парень ответил тем же, её состояние оставляло желать лучшего, по одному внешнему виду можно было понять, что не всё в порядке, но она продолжала делать вид, что всё нормально. Её было жаль, сердце парня сжималось при одном взгляде на этого несчастного человека. Она же наоборот была вроде как радостная, даже весёлая: --Будешь жареную картошку? - спросила она, оборачиваясь на Серёжу. --Буду.