Deja Vu

Бельгатор тяжёлым взглядом смотрел на маленького Фредерика, сопровождаемого няней. Старшие братья, встретив младшенького, потянулись к нему с явным намерением приласкать, но мальчик, поджав губки и прожигая братьев упрямым, хмурым взглядом, прятался за Куэ. — Фредерик, золотце, ну, не будь ты таким вредным, — ласково звал мальчонку средний сын, Флорин. Ясные голубые глаза с теплом смотрели на зажавшегося между стеной и няней настороженного эльфёнка, а их обладатель ловко протянул руку, выуживая братишку из его "убежища" и привлекая к себе. Старший, Мелильторн, тут же сгрёб Фредерика в охапку. — Эй, я первый! — игриво возмутился Флорин. — Я тоже хочу потискать его! — В очередь, — деловито заявил довольный Мелильторн. Их младшенький редко выбирался из своей комнаты, а потому возможность его пообнимать и поиграть с ним выдавалась очень редко. К сожалению, старшие братья были очень заняты учёбой: отец всерьёз вознамерился вымуштровать из них сильных и дисциплинированных воинов. Самому Мелильторну это было не в тягость, а Флорину, кажется, — не по душе. Он не любил насилие, но природная предрасположенность к боевой магии вариантов ему не оставляла. — Ты украл мою добычу! Верни! — продолжал возмущаться средний. Хохотнув, Мелильторн побежал по коридору, унося младшенького братишку подмышкой. Выражение лица Фредерика не поменялось: он недовольно хмурился, поджимая тоненькие губки и по-детски дуясь. — Это воинская хитрость! Догоняй! — Я тебе сейчас такую хитрость покажу! — завопил Флорин, уносясь в погоню за похитителем. Телохранители, хихикая в кулак, поспешили за своими господами. Куэ улыбалась, направляясь за ними. Бельгатор недовольно хмыкнул и отправился в свой кабинет. Слуги бесшумно двинулись за ним. Да, он не любил своего младшего сына. Его дорогая жена, Изабелль, потеряла жизнь, когда дарила её этому созданию. Она часто грустила во время своей последней беременности, стала сама не своя. Горячо любивший её Бельгатор очень боялся, что потеряет её. Он был готов на всё, чтобы сохранить жизнь своей жене, но та не позволила предпринимать никакие меры. — Мой мальчик должен появиться на свет, — уверенно заявила она. — Не смей. Эльфу оставалось лишь в болью наблюдать за угасанием своей половинки. Её последний вздох совпал с первым криком её младшего сына. Бельгатор долго боялся даже смотреть на него в страхе, что он потеряет контроль над собой и сделает что-то с ребёнком. Когда же этот страх наконец прошёл... В тёмно-зелёных глазах эльфёнка он видел что-то страшное. Что-то, забытое им уже давно, но беспокоящее и тревожащее до сих пор. А ещё он до безумия был похож на свою мать, и это причиняло Бельгатору ещё больше боли, чем в любом другом случае. Сын и сам не тянулся к нему особо. Он пытался приблизиться, выпросить объятия, но, натыкаясь на холодный взгляд отца, тут же отступал, обиженно поджимая губы и отворачиваясь. Эльфы вообще неплохие эмпаты, а уж дети особенно чувствительны. Любой "звоночек" может стать для эльфёнка сигналом, что миру доверять нельзя. В таком случае, он терял шансы на успешное развитие и социализацию, и Бельгатор это знал. Но иначе вести себя не мог. Не мог врать и лицемерить перед собственным сыном. Если это его ранит, пусть. Всё равно он слишком... Слишком умный для ребёнка. Слишком печальный и задумчивый. А месяц назад, с тех пор, как ему исполнилось пять, он стал ещё более задумчивым и печальным. Фредерика не мог понять Бельгатор, не могли его понять и старшие братья. Когда отец их спрашивал, они одинаково пожимали плечами: — Он совершенно точно особенный. Братья были солидарны в ещё одной вещи: они обожали своего младшенького. Разумеется, жалели, ведь тому и крохи материнской ласки не досталось, и старались это как-то скомпенсировать своей. И тепло любили, стремясь баловать. Бельгатор глубоко вздохнул. И что из младшего вырастет с такими "благодетелями"?

***

— Молодой господин! — Джинна в панике гналась за своим хозяином. Тому и пятнадцати не исполнилось, а уже чудит! От неё убегал худощавый, невысокого роста, остроухий подросток, злобно матерящийся сквозь зубы. Роскошные длинные волосы цвета платины, гордость всего лесного народа, с правой стороны были безжалостно искромсаны рукой бунтаря. Теперь пряди там были короткими и чуть завивались кверху. Слева Фредерик ещё не успел обрезать волосы, когда его засекла Джинна, и теперь он убегал от неё. "Ещё мне всю работу похерит, восстановив прежнюю длину!" — выл Фредерик про себя. Нет, нет и ещё раз нет. Увы, не вернувший свои навыки бывший Тёмный Властелин во время своего эпичного побега в кого-то врезался. Его тут же обхватили сильные, тёплые руки, а знакомый голос весело прозвенел: — Мелильторн, смотри, какая рыбка мне в сети попалась! "Да блять!" — мысленно выругался подросток. Да за что?! Ноги плохо его держали: не будь объятия брата столь крепкими, он бы рухнул на пол, как кисейная барышня. Сердце бешено стучало, пульс отбивал военный марш в висках. В горле поселился болезненный ком. Флорин, довольный своим уловом, взъерошил волосы младшенького. Тот успел снова надуться, совсем как в маленьком возрасте. Подошедший Мелильторн покачал головой: — Фредерик, ну что ты сделал с волосами?! — А что, нельзя?! — огрызнулся младшенький. Сейчас он напоминал злого воробушка, миленького такого. Ему отлично удавалось сдерживать те эмоции, которые он не хотел показывать другим. — Да можно, тебе всё можно, — тут же успокоил его Флорин. — Но ты так неуклюже обрезал, — неодобрительно отозвался Мелильторн — Господа! — ахнула Джинна. — А как же традиции? Как же требования к молодым господам?! Через два года Бал дебютантов! Мой господин не может явиться к двору в таком виде! — В таком — да. Надо обрезать нормально, — согласно кивнул Мелильторн. — Господи-и-и-ин! — чуть не плача протянула служанка. — Не драматизируй, Джинна. Дай Фредерику походить так, — уверенно ответил за него Флорин. — Может, ему ещё не понравится, и он передумает. А пока дай ребёнку возможность выглядеть так, как он хочет. Помявшись, служанка, не смея возражать нанимателю, согласно кивнула и, поклонившись, ушла. Флорин и Мелильторн пообещали доставить своего младшенького точно к его покоям. — Спасибо, — еле слышно, почти шёпотом, сказал Фредерик. Его щёчки темнели еле заметным румянцем. Флорин и Мелильторн рассмеялись. — Не беспокойся об этом, — заявил Флорин. — Мне пора, отец звал, — вздохнул Мелильторн. — Потом обязательно ко мне загляни и похвастайся новой причёской! — попросил он братика, возвращаясь к своим слугам и возобновляя путь в отцовский кабинет. Фредерик неуверенно кивнул. — Пойдём ко мне, — хлопнув младшего по плечу, Флорин потащил его в свою комнату. Его слуга тенью следовал за господином. Сердце бывшего Тёмного Властелина не успокоилось. Теперь оно тоскливо ныло и рыдало, а на груди было так тяжело, что он не мог нормально дышать. Эльф открыл дверь в свою спальню и затянул туда Фредерика. Тот привычным сканирующим взглядом осмотрел помещение. Небольшая полка с парой книг, письменный стол, беспорядочно заваленный бумагами, на которых виднелись крупные капли чернил, по всей видимости, случайно слетавших с пера, когда пишущий внезапно впадал в задумчивость. У окна — несколько кадок с растениями. Сердце ёкнуло, когда одно из них Фредерик опознал как фиалки. Их было больше всего, лепестки такого яркого и насыщенного цвета... — Садись, — Флорин подтолкнул брата к зеркалу. Сев на стул, Фредерик изучил содержимое столика. Несколько простеньких гребней, совсем немного косметики (эльфы свободно ей пользовались), пара роскошных заколок и лент, какие и полагались по статусу, но много больше — незамысловатых, неброских, практичных. Младший сглотнул. — Не волнуйся, я всё сделаю так, что ты будешь первым красавцем столицы! — клятвенно заверил старший и взял ножницы. Фредерик, пока Флорин честно возился с его волосами, подрезая остальные примерно по тому уровню, по которому пытался обкромсать их сам подросток, просто пытался успокоиться. Дыхание то и дело срывалось, конечности начинали дрожать, пытался бывший Тёмный властелин держать глаза открытыми или закрытыми — разницы не было. Его одолевали тревога и паника. Страшные воспоминания проносились у него в голове: солёный запах крови, сильная боль в груди, дичайшая тоска, ощущение пустоты и утраты, накатывающее волнами бессилие... — Вот и всё, — выдохнул Флорин, отстраняясь и заглядывая в зеркало. — Как тебе... Он нахмурился, увидев, в каком состоянии был Фредерик. В уголках его глаз блестели слёзы, подросток будто бы дрожал. И как он не заметил? Младший стал слишком хорош в сокрытии своих чувств и эмоций. — Малыш, ты чего? Иди сюда, — ласково проговорил старший, сгребая паренька в объятия и крепко прижимая к себе. Вначале Фредерик молчал, но спустя минуту послышалась тихие всхлипы, а ещё через две — полноценный плач. Пальцы младшего с силой, которой слабенький эльф-подросток обладать не должен, впились в спину брата, истерично, порывисто, пытаясь то ли оттолкнуть, то ли удержать, как будто их хозяин никак не мог решить, чего он хочет. — Эй-эй, ты из-за волос так расстроился? Всё же пожалел? Я вмиг всё верну, если хочешь, — мягко произнёс Флорин. Мальчик замер, а потом резко качнул головой. — Хорошо, хорошо, не трону. Старший гладил его по спине, пока Фредерик пытался унять эту странную истерику. Но он не смог. Не смог, а потому попытался выплеснуть в этих странных, непрошенных слезах все свои чувства.