For A.

Я вижу тебя. Ты выглядишь, как и всегда. На своем месте. В своем репертуаре. Сияющий, безупречный, заставляющий мои колени подгибаться. Ах, если бы я знала, что мы когда-нибудь сможем увидеться по-настоящему. Могла ли я знать, будучи студенткой никому неизвестного сибирского вуза, что буду трепетать перед событием, подобном сегодняшнему. Мои мечты никогда не заходили так далеко. Я и представить не могла, что мой талант и моя красота приведут меня к тебе. Прямо в твои объятия. Я стояла за кулисами и не могла выровнять дыхание. Сердце трепетало от волнения. Боже, неужели он и вправду будет там? Будет смотреть, будет слушать, и, может быть, ему даже понравится? Нет, это слишком. Я была бы рада даже его неодобрению, лишь бы он уделил мне свое внимание. Он давно не женат, но я знаю, что у него было много девушек. Такие, как он, просто не могут быть одни. С чего я вообще подумала, что могу ему понравиться? Я никогда не славилась особой красотой, хотя и некрасивой меня назвать было сложно. Я была из разряда тех, о ком говорят «ничего». «Она ничего», — я слышала от парней. Если вдуматься в смысл слова, то как-то совсем неприятно. А для меня, страдающей неуверенностью и стеснительностью, это было слишком. Я возмущалась, потому что хотела слышать другое. Но не от него. От него бы я обрадовалась даже этому дурацкому «ничего». О, Арми. О, Хаммер. Я грезила о тебе, о твоем внимании. Мне было 17, когда я впервые увидела тебя в «Назови меня своим именем». Тогда я не слишком обратила на тебя внимания. Ты показался мне приятным, да и все. Но фильм зацепил, и второй просмотр повлек за собой что-то необъяснимое. Это было как болезнь, которая медленно проникает в каждую клеточку тела, убивая. Болезнь, от которой не хочется лечиться. Меня привлекало в тебе все. Даже слухи о тебе, которые очерняли твою репутацию, не были помехой для моей влюбленности. Меня возбуждала каждая деталь. А потом мне начали сниться сны. Они случались периодически, и каждый был событием. Пиком стало, когда мне приснилось будущее, где у нас был сын. Это было странно и даже дико, ведь я никогда особо не хотела детей. Лишь позже ко мне придет понимание, что это естественно и правильно - мечтать о детях с человеком, которого любишь. Но все это были мечты. А сейчас я готовлюсь к выступлению, где Ты будешь зрителем. Я знаю, ты точно будешь в зале, ведь пригласили весь каст. Слухи опровергли, и ты снова начал появляться на мероприятиях. Мы так близко, как никогда. Мне кажется, я даже слышу твой голос, различаю его среди нескольких сотен других. Время подходит, и голоса в зале постепенно стихают. Я выступаю не первая, что, наверное, не так уж плохо. Помимо песен из саундтрека, нас просили исполнить что-нибудь от себя, что-нибудь подходящее для позднего теплого вечера в Италии. Я выбрала песню «Salvatore», она всегда завораживала меня своей томной ностальгией, это как никогда подходило моему внутреннему состоянию. Петь о том, что чувствуешь сама, — вот настоящая искренность. Эта песня должна быть завершающей для вечера, поэтому на мне лежала двойная ответственность. Ты снова снился мне. Не целовал, не обнимал, но свет твоих глаз и то, как ты смотрел на меня, снова рождали надежду. Надежду, что ты сможешь смотреть на меня так не только в моих мечтах. Я выхожу на сцену. На мне черное платье, я всегда любила черный. Классический макияж: острые стрелки, вишневая помада на губах. Волосы красиво уложены. Должно быть, я выгляжу неплохо или же "ничего"? Я не знала, какой тип девушек ему нравится, я не знала, как он предпочитает, что б они выглядели. Поэтому просто решила быть собой: даже если он не обратит на меня никакого внимания, я смогу посмотреть на него издалека. Мои пальцы летали по клавиатуре. Голова была пуста, как и всегда при исполнении. Я не думала, я проживала жизнь мелодии. Мне так хотелось, что б ему понравилось. Это было так самонадеянно, но я не могла избавиться от этих мыслей, как бы ни старалась. Поэтому выкладывалась по полной, нужно было вывернуть душу наизнанку. Моих губ коснулась едва заметная улыбка, когда я услышала шум аплодисментов с затиханием последнего аккорда. Я поспешила удалиться со сцены, поклонившись. На него я не смотрела, хотя и знала, что он сидит в первых рядах вместе с другими актерами. Стоило мне зайти за кулисы, ребята накинулись на меня с объятиями. «Это было лучшее твое исполнение за несколько лет», — сказала мне мой руководитель. Я знала это, меня переполняло счастье, и я была возбуждена до предела. Но пришлось успокаиваться, ведь впереди была финальная песня. Я не могла подвести всех, я не могла расстроить его. Концерт подходил к концу. Мне снова становилось волнительно. «Salvatore» была очень интимной для меня. Я знала, что буду петь ее только для него. Только о нем. Началась заставка, сзади замелькала нарезка кадров из фильма для создания атмосферы. Мой голос не дрожит. Я больше не та неуверенная в себе девочка. Я знаю, что могу довести своим пением до катарсиса. И я собираюсь сделать это прямо сейчас, Арми. Я собираюсь прикоснуться если не к тебе, то хотя бы к твоему сердцу. Я пою, и вижу: ты не смотришь на меня. Белая рубашка, черный костюм. Ты чем-то расстроен. Или я просто тебе не нравлюсь. Подперев лицо рукой, ты смотришь куда-то в сторону. Сосредоточенно, ты где-то далеко отсюда, в своих мыслях. Я пою, и мне становится невероятно больно, ведь я так долго ждала встречи с тобой, а ты даже не хочешь поднять на меня своих глаз. Мой голос становится все печальнее с каждой фразой. «The summer's hot And I've been waiting for you all this time I adore you, can't you see, You're meant for me?» Я пою эти строки, смотря прямо на него. Он ненадолго поднимает глаза, и наши взгляды встречаются. Мое сердце сжимается, когда я вижу слезу, скатывающуюся по его щеке. Песня плавно стремится к концу, но закончить ее для меня становится невозможно. Мне кажется, я в любую секунду расплачусь. Я бы стояла здесь вечность, смотря ему в глаза, а на фоне играла бы монотонная мелодия «Salvatore». Мой голос затихает на последних строках, и свет на сцене гаснет. Оказаться в темноте сейчас было самым приятным обстоятельством. Никто не увидит моего раскрасневшегося лица и слез. Я уже не слышала громких аплодисментов. Сорвавшись со сцены, я бежала в уборную. Мы только встретились взглядами, а я уже была в слезах. Что же будет, когда мы будем в зале в нескольких метрах друг от друга? Все было, как во сне. У меня кружилась голова от всех этих эмоций. Но нужно было успокоиться и выйти ко всем. Начиналось афтепати. Сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, я умылась и посмотрела на себя в зеркало. Все было не так плохо, лицо перестало быть красным. Только руки дрожали. В зале было полно народу. Все столпились около столов с закусками. Официанты сновали там и тут, предлагая и наполняя бокалы. Звучала какая-то винтажная песенка, свет был приглушен. Атмосфера располагала к расслаблению и общению. Но мне было совсем не по себе. Я искала глазами свою группу. Хаммера не было видно. Наконец, увидев знакомые лица, я поспешила в другой конец зала к ним. Они сразу же накинулись на меня с радостными криками и поздравлениями. Я лишь тихо усмехнулась. Мне всегда льстили подобные комментарии, я никогда не считала себя достойной. Даже сейчас, будучи приглашенной выступать на мероприятие такого уровня, во мне жило сомнение в собственном таланте. Подошедший официант наполнил мой бокал вином. Я знала, что сейчас мне станет легче. Алкоголь всегда помогал. Будучи социофобным подростком, я пользовалась этим волшебным средством, чтобы иметь хоть какое-то подобие свободы в общении с людьми. Мне нравилось быть немного опьяненной. Я надеялась, что если удастся поговорить с ним, то я хотя бы не упаду в обморок, увидев его. После первого бокала я перестала чувствовать себя напряженно, но почему-то стало грустно среди этой толпы. Я извинилась перед ребятами, с которыми все это время стояла рядом, и удалилась на балкон. К счастью, там никого не было. Ночная свежесть воздуха окутала меня, и я словно выдохнула все, что накопилось внутри за этот день. Выступление, Арми, слезы. Все было в прошлом. Я знала, что он сейчас где-то в зале, общается с кем-то. Это казалось таким далеким. Это толпа, эти люди, свет и музыка. На балконе было тише, и я наслаждалась одиночеством в темноте. Не знаю, сколько я простояла так на балконе, смотря на ночные огни Италии. Пока вдруг ко мне не пришло осознание того, что я здесь не одна. Послышался шорох сзади и, вздрогнув, я обернулась. Конечно, это был он. Ведь мне всегда везло на подобные ситуации. Пьяная, грустная девушка стоит на балконе совсем одна. Наверняка он подумал, что я какая-то странноватая, стою тут, когда все развлекаются в зале. «Извините, не хотел вас напугать», — просто сказал он, и его губ коснулась легкая полуулыбка. Я не могла ничего ответить, он был всего в паре метров. Такой высокий и широкоплечий. Я почувствовала себя школьницей рядом с ним, ведь никогда не отличалась высоким ростом. «Нет, что вы, все в порядке», — я попыталась улыбнуться максимально дружелюбно. «Я не помешал? Вышел покурить, думал, здесь никого», — он посмотрел на меня, облокотившись на перила. «Не помешали. Просто в зале стало слишком душно, я вышла подышать», — я старалась не смотреть на него. Мы стояли так близко. Даже слишком для этого большого балкона. Я чувствовала запах его парфюма. Арми поджег сигарету и затянулся. «Не хотите?» — он вытащил еще одну и протянул мне. «Нет, спасибо. Больше не курю», — я улыбнулась, смотря ему в глаза. То ли выпитый алкоголь, то ли усталость помогли мне сделать это. В конце концов, мы просто люди. Он такой же человек, как я, не бог и не царь. Ничего не произойдет, если я просто буду смотреть ему в глаза иногда. Он усмехнулся, сверкнув своей широкой улыбкой: «А я вот никак не могу бросить. Это чертовски расслабляет». «Что вас так напрягло?» — Боже, что я творю.. Какие неуместные вопросы. Но прежде, чем я открыла рот, чтоб извиниться, он заговорил. «Я не любитель подобных мероприятий, но это неотъемлемая часть моей работы. Кто знает, если бы меня не приглашали, кроме съемок, я бы, возможно, никуда не выбирался из дома», — он улыбнулся, выдыхая дым. Я не могла оторвать от него взгляд. «Извините, я не должна была…» — начала я извиняться. Но он перебил. «Все в порядке. Это, наверное, довольно странно, что я предпочитаю уединение толпе, но, будучи постоянно у всех на виду, устаешь от этого.» «Да, мне это знакомо», -ответила я, вздохнув. «Вы же на самом деле поэтому пришли сюда?"-спросил он, взглянув на меня. Его проницательность ударила под дых. «Да», — выдохнула я. Врать уже не было смысла. Она затушил сигарету и откинул ее в урну. Мы некоторое время стояли в тишине, слушая отголоски музыки и шум голосов, доносившихся из зала. «Арми», — он посмотрел на меня и улыбнулся. «Катя. Но можете звать меня Кейт», — я улыбнулась ему в ответ. «Вы из России?» -прозвучал вопрос, который я ожидала. «Да. У нас мультинациональная группа. Нас только двое из России: я и моя напарница Юля», — улыбнувшись, ответила я. «Честно говоря, и во мне есть русская кровь». «Я знаю», — пронеслось у меня в голове. «Тогда, я думаю, вы понимаете мое негодование по поводу здешних улочек и балконов. Они чертовски узкие», — я начинала нервничать. Мы так мило общались, и я совсем не чувствовала барьера между нами. Благо английский я успела выучить до этой поездки.. «Конечно. Вы посмотрите на меня», — рассмеялся он. Арми выпрямился во весь рост, широко раскинув руки: «Я настоящий медведь!». «Ну что вы, вам очень идет ваш рост», — Боже, неужели я только что сделала ему комплимент? «Вы так думаете?» — сверкнул глазами Арми, улыбнувшись. «Это очевидно, Арми. Кому стоит комплексовать по поводу роста, так это мне», — я мягко улыбнулась, отвернувшись от него. Почему он задает мне такие вопросы? Любому же видно, что он, если не Аполлон, то точно какая-то ожившая статуя. «Не стоит. Вы выглядите прекрасно», — его улыбка была искренняя. Он смотрел мне в глаза, а я не знала куда деться от этого настойчивого взгляда. Все же мне не так часто делают комплименты, я не привыкла принимать их как должное. Я улыбнулась, но ответить ничего не решилась. Он тоже отвернулся и как-то притих. Сигарета все еще дымилась в его руках. Мы смотрели в ночную тьму еще какое-то время, ничего не говоря друг другу. Он курил, а я судорожно пыталась придумать новую тему для разговора. Неожиданно я решила спросить его о том, что случилось во время моего выступления. «Арми, возможно, это не мое дело. Мы с вами знакомы не больше часа…» — он сразу как-то напрягся. Широкая спина чуть сгорбилась, губы сжались в тонкую линию. Наверное, решил, что я хочу поднять тему обвинений в его сторону. «Продолжайте», — голос был холодным. Он явно готовился ответить на мои нападки. «Сегодня, во время моего выступления, я видела, вы плакали. Почему?"-я затаила дыхание в ожидании его ответа. Он удивленно посмотрел на меня, но на лице было заметно облегчение. Отвернувшись, он достал и поджег новую сигарету. Его губы испустили дым. «Вам показалось», -отрезал он, переведя взгляд в темноту. «Нет, я видела». Он ничего не ответил. И я поняла, что перешла черту. «Простите, мой язык никогда не доводил до добра. Я не хочу лезть не в свое дело. Я пойду уже. Ребята, наверное, уже ищут меня», — я отвернулась, решив поскорее покинуть балкон, не дожидаясь его ответа. Мне было так стыдно и грустно, что я не смогла сдержать своего любопытства и задела его. Я четко понимала, что все, что я создавала, мечта, к которой шла несколько лет, может быть, уже сейчас — разрушено. Наше мимолетное общение могло быть перечеркнуто парой моих неуместных слов. Я чувствовала себя дурой и была готова расплакаться вновь. Мне хотелось сбежать, улететь из страны, о которой грезила годами, бросить все и навсегда. «Останьтесь», -вдруг сказал он. Я обернулась и встретилась с его глазами. На меня смотрел уже не тот веселый харизматичный парень, коим он мелькает на интервью и ТВ-шоу. Его глаза были полны грусти. «Это очень печальная песня. И вы пели ее так, будто она про вас. Это тронуло меня. Я ценю искренность в людях», -сказал он. Я смутилась, и меня хватило только на робкое «спасибо». «Не стоит», -ответил он. Я так хотела рассказать ему, что это песня про него и о нем. Но это было выше моих сил. Он бы просто развернулся и ушел. Бог весть, сколько у него таких же, как я, признающихся в любви на каждом шагу. «Это песня про человека, в которого я влюблена, но с которым мы не можем быть вместе». «Почему же не можете?",-выдохнул он. Все мое нутро кричало: «Расскажи, расскажи ему». Но я держалась изо всех сил. Он не должен узнать. «Мы люди разного уровня. Он никогда не будет с такой, как я». «Если он хороший человек, ему не будет дело до вашего положения в обществе». «Не все так просто, но вы правы, Арми. Может быть, мне не стоит терять надежду», — я улыбнулась. Арми улыбнулся в ответ и затушил сигарету о бортик. «Мне пора. Коллеги потеряют», -сказал он. «Конечно». Ну вот и все. Больше мы с ним никогда не встретимся. Момент уходит, и я никак не могу остановить это. Вот он обернулся, вот взялся за ручку двери. «Хотите увидеться еще раз?"-внезапно прозвучал его вопрос. Я даже вздрогнула. Неужели не конец? «Я буду в Крема еще неделю». Он быстро зашарил по карманам пиджака, вытаскивая визитку и вручая мне. «Позвоните, если захотите еще раз пообщаться с угрюмым медведем. Я буду ждать». «Спасибо. До свидания, Арми», -проговорила я, судорожно сжимая в руках визитку с его номером. «До свидания, Катя», — его улыбка светилась во тьме балкона. Я позвоню. Конечно, я позвоню тебе, спаситель.