~•~
— Во имя Триединой, угомонитесь и сядьте. Под приглушённые голоса Мария Александровна направилась к кафедре, и утеплённая магистерская мантия заструилась изумрудной змеёй. Другие преподавательницы твердили, что носить классическую форму — моветон и безвкусица. Мария же считала, что мантия поднимает репутацию в глазах собеседника, сразу даёт понять, с ведьмой какого уровня он имеет дело. Страшно представить, что и у кого поднимают узкие юбки её коллег. Она оглядела учеников свежим взглядом: тринадцать ведьм и тринадцать колдунов, рожденных в одной фазе луны. Загляни в их глаза и увидишь мрачное далёко — разрозненная толпа выскочек превращается в крепкий ковен на крови, встречи однокурсников — в грустные шабаши с жертвоприношениями. К сожалению, выжить в магическом мире можно только объединившись. Чем быстрее до тёмных голов подопечных дойдёт сия истина, тем легче они примут судьбу. — Это правда? — тревожно спросила Ира в тишине и перекатила ручку между пальцев. — Что на нас надвигается нечисть? Двадцать шесть пар глаз напряженно уставились на Марию. Та присела на стол и тряхнула светлой чёлкой: — Нет, Ирина. В рамках образовательного эксперимента к нашему потоку присоединятся оборотни и вампиры старших классов, с которыми мы, прилежные девочки и мальчики, установим дружественный контакт. Если вы будете называть их нечистью, боюсь, коммуникации не выйдет. — И чем нам это грозит? — спросил Эмир, откидываясь на стул. — Отсутствием коммуникации с существами, с которыми мы и не планировали коммуницировать? Эмир был хорошим парнем, когда молчал. Молчал он редко. — Представь наихудший вариант и умножь на два, — выгнула бровь Мария. — Господа и дамы, обучение в Йольской академии не вечно. Однажды вы выйдете за порог этого многовекового здания, окинете взором дивный новый мир и поймёте, что вы болваны, которые так и не поняли, зачем нужно общее образование: чтобы научиться договариваться с представителями любой профессии и любого мировоззрения. Рано или поздно вам придётся иметь дело с обоими кланами, которые отличаются от вас… во всём. Облегчите судьбу: наберитесь опыта сейчас. Наше сотрудничество — вопрос безопасности магического мира. — Так почему же мы объединяемся только сейчас? Хороший вопрос, который стоило бы задать Сенату. У Марии не было ответа. Будь она слегка помоложе, растерялась бы, однако её педагогическая наивность умерла ещё при Смольном. — Важно то, почему мы объединяемся именно сейчас, — она сцепила руки в замок. — Для магического мира настали скверные времена. Что-то происходит с космическим равновесием… Вы и сами чувствуете колебания реальности. Мы должны быть готовы к тому, что нам придётся сражаться плечом к плечу. Опережу Эмира: я не знаю, с кем. Никто не знает. Тревожные шепотки волной прокатились от первой парты до последней. Мария дала страху осесть и прижиться в юных умах, а затем спросила: — Вопросы? Девять рук взметнулись вверх. Эмир не утруждал себя условностями: — Вампиры боятся солнца, значит, они будут учиться в ночную смену. А как же мы тогда будем… — Он покрутил кистью руки в воздухе, подбирая слово. — Коммуницировать? — И не боитесь ли вы, что они испробуют нашей бесценной ведьминской крови? — Ира изобразила беспокойство, но глаза выдавали любопытство. — Конкретно твоей они побрезгуют, — произнёс Дима, что сидел рядом и затачивал карандаш. Ира прищурилась — карандаш выпрыгнул из его рук, поднялся и ударил по лбу. Эмир улыбнулся. Насколько Мария помнила, эта инфернальная троица дружила с первого курса. Она утомлённо вздохнула: — Давайте повторим некоторые основы. Вампиры не умирают на солнце и не покушаются на девиц. Оборотни не глупые сторожевые собаки. Колдуны не едят непослушных детей на ужин. — Как пресно… — Мы называем это цивилизацией. Ещё вопросы? — Где они будут жить? — спросил Дима, потирая лоб. — Даже если предположить, что вампиры не спят в гробах… Мария умудрилась перебить его своим убийственным молчанием. И заговорила: — Мы перемешаем все три клана, а затем случайным образом определим ваших новых соседей. — Пока не поднялась буря возмущений, Мария перевела тему: — Наш закон гласит, что кланы равны. Однако мы понимаем, что это не совсем так. Её слова высосали весь кислород, погружая аудиторию в холодный космический вакуум. Снова двадцать шесть пар глаз вбивают штыки взглядом — настороженным, но любопытным до наглости. Мария понизила голос до сверхсекретного тембра: — Нас больше. Мы сильнее и могущественнее. Оборотням и вампирам придётся нелегко. Не исключено, что они захотят уехать обратно, — она выдержала многозначительную паузу, подняла подбородок и улыбнулась краешком губ. — Так что, дорогие мои, проявите неприсущую вам снисходительность и будьте любезны с нашими гостями. Слава Им. — Слава Им, — отозвался нестройный хор голосов. Эмир и Дима переглянулись и одновременно закатили глаза.***
«Вампиры перемещаются в пространстве со скоростью тридцать метров в секунду, — думал Дима, — оборотни поднимают шкаф, наполненный книгами, одной рукой. Колдуны, проявите снисходительность…» Мария Александровна хороший преподаватель и самый умный человек, которого Дима только знал. В силу колдовского мироустройства она могла выразить поддержку не иначе, как в форме завуалированного принижения других кланов. Но Дима считал, что недооценивать врагов преступно глупо. Ещё глупее не давать о них никакой информации, кроме рекомендаций держать шею закрытой и запираться в полнолуние. О дружбе можно позабыть. Руководство школы отправило противоположный месседж: Поставьте их на колени. Не используя магию, используйте хитрость. Сделайте так, чтобы они сами пришли к мысли уехать. С космическими дисбалансами и прочими напастями справимся сами. Договор? Договор. Дима ничуть не сомневался в мразотских способностях родного серпентария. Они с Эмиром в край утомились травить друг друга запрещёнными зельями, Ира уже месяц не терроризировала первокурсниц — им требовалась свежая кровь. Но раздрай между целями и действиями становился всё виднее: почему все трясутся за безопасность, но стараются изжить друг друга со свету?.. Первыми нагрянули вампиры. В день их приезда Йоль взбудоражился невмоготу. Особенно волновались ведьмы, чьи представления о других кланах застряли на уровне первых «Сумерек». А вот среди сыновей политиков шли мрачные разговоры: что обстановка между колдунами и вампирами, мягко говоря, напряженная; что вампиров с обращения выучивают ненавидеть род ведьминский, поскольку их права притесняют. И если, не дай Рогатый, случится война, то вампиры выиграют — им нечего терять. Дима считал себя человеком либеральных взглядов и старался не слушать предвзятое мнение сокурсников. Но маленькая часть него желала увидеть бледнолицых маньяков, которые несут в одной руке бокал крови, а в другой — девственниц для званого ужина. Мёртвый клан въехал на каретах в полночь. На каретах. Колдунам сотню раз объясняли, что некоторые вампиры родились в те времена, когда для убийства человека требовалось просто вывести его на чумную улицу; что изменить привычки за века бывает трудно, бла-бла-бла. Но ангел подери, парковка главного кампуса теперь выглядела как съезд питерских экскурсоводов! Колдуны тоже игнорировали достижения автомобильной отрасли, но лишь потому, что берегли здоровье Матери. Дима, Ира и Эмир наблюдали за ассамблеей через окно второго этажа. Сверху они видели, как выпархивают из кабин девушки и юноши в чёрно-алых мантиях. На рукавах сверкала россыпь маленьких драгоценных камней, из-под подолов выглядывали бордовые ботинки. Вампиры оказались броскими, как адвент-календарь «Сваровски», однако общий блеск не скрыл очевидного — они уже проиграли все войны на свете, потому что шли по одиночке. Среди пришельцев не нашлось шушукающейся парочки или нервно хихикающей компашки. Больше это походило на шествие на плаху — элегантное, но молчаливое. — О нет! С этим невозможно работать, — Эмир передал бинокль Диме. — Их убьешь, они и не заметят. — Они уже мертвы, дурень. Я забираю вон тот комплект под опеку, — Ира указала на братьев-близнецов, единственных вампиров, что шли рядом. — Не выживут без поддержки. Дима, какого кровососа облюбовал? — Пусть выберет меня сам, — произнёс Дима. — Будет думать, что нарвался на пытки по собственному разумению. — Умно, — оценила Ира. — И чем будешь пытать? Удушение? Инквизиции? — Попробую рассказать о футболе. Вампиры явно были подавлены происходящим. Их грустные томные морды даже вызвали в Диме некое подобие сочувствия, и он мысленно попросил Триединую благословить их на выживание. Он поднес бинокль к глазам и заметил инородный предмет среди эмо. Инородный предмет, он же высокий брюнет с внешностью протагониста бульварного романа, чинно раскланивался с Марией Александровной у порога академии. Диковатая улыбка, театральные движения, стремление выпендриться — но остался снаружи последним, чтобы внимательно осмотреть здание и понаблюдать за ведьмами. Он просканировал первый этаж и почти дошёл до второго — только тогда Дима уговорил себя отойти от окна. В ту же секунду он дал себе зарок держаться подальше от фриков. Однако фрики никаких зароков себе не давали. На первую потоковую лекцию тот парень надел алую рубашку с чёрными брюками — на грани фальшивого цыганства и высокой моды. Каждый его шаг и поворот корпуса должен был сопровождаться вспышкой фотоаппарата, но реальность оплошала. Парню потребовалось секунд пять, чтобы обвести аудиторию взглядом, оценить обстановку и присесть за свободное место подле Димы. — Чем угодил? — спросил тот для проформы и повернулся вполоборота. Парень вытащил из чёрного лакированного портфеля тетрадь, перо и — подумать только! — чернильницу. — Единственный не воняешь чесноком, — оповестил он. Большинство сделали чесночные обереги из капсул, по форме похожих на «Киндер-сюрприз». — Но ты не можешь отрицать, что они подействовали. Парень улыбнулся, обнажив маленькие белые клыки. — Знаешь, нам на руку ваше неведение. Пустим слух, что приходим к жертвам по ночам, и истребим род ведьминский бессонницей. — К чему убивать потенциальных союзников? — Любые потенциальные союзники в будущем оказываются потенциальными врагами. Или уже оказались, м? Дима невинно похлопал ресницами. — Скоро выборы в Сенате, — продолжил парень, — и не дай Дракула там снова окажется колдовской перевес. Нас заставят глотать кровь зайцев ещё полвека… — Он излишне драматично прищурился и понизил голос до баритона: — Мы не можем этого допустить. — Мой мальчик, если единственный аргумент вашей партии — угроза смерти, то вы вылетите из Сената раньше, чем колдуны успеют сказать: «Ноосферату сосать». Парень перестал улыбаться и резко повернулся к Диме. Дима поднял подбородок повыше. — Почему ты не боишься? — с любопытством спросил парень. — Я бы на твоём месте… Нет, тоже бы ёрничал, но с опаской. Мы злы, мертвы, отчаянны. О нас ходят дурные слухи… — Переигрываешь, — перебил Дима. — Убивают тупицы, которые не сумели доказать правоту словами. Хочешь сказать, ты из их числа? Парень ещё немного посверлил его взглядом, но затем выдохнул и протянул ладонь: — Арсений Попов, наследный граф румынский. Дима пожал мраморно холодную руку. — Дмитрий Позов, пока без регалий. — Пока? — выгнул бровь Арсений. — У вас это дело наживное? — Да, но сложное в исполнении. Вам тоже о нас ни слова не говорили? — Нет. Странно, не правда ли? Арсений неестественным образом сверкнул глазами и склонил голову, словно пытаясь выудить из мимики Димы хоть толику информации. Но тот оказался кристально чист. О вампирах он знал только то, что они обращаются посмертно и обучаются в Бране, причем возвращаются на обучение через каждые сто лет, когда меняются стандарты образования. В теории колдуны тоже долго жить должны, но никак не срастается. Дело в том, что ведьмы часто вступают в конфликты с высшими силами, а те вежливо карают их сокращением земного срока. Ну, что поделать? Жизнь без риска — противная ириска. И депрессивные морды кровососов тому доказательство.~•~
На вкус Арсения, Йоль переборщил с озеленением. В каждом крыле средней готичности находилось по две оранжереи, наполненные целебными и ядовитыми растениями. Клан ведьминский ошивался там постоянно, входил и выходил с крайне деловым видом, словно грядки заменяли библиотеку и информационное бюро. Обычная библиотека тоже была, уютная и, что самое главное, имевшая в открытом доступе те разделы, которые в Бране слыли строго запрещёнными. История ведьм, магии, биография Лилит — и всё покрылось пылью, забвением. В первый же день Арсений понабрал столько литературы, что руки отваливались. Однако, когда он расположился за читательским столом, вздохнул и с лёгким трепетом перевернул первую страницу, его неожиданно ударило электрическим разрядом. Книга захлопнулась, а затем исчезла, чтобы вновь появиться на полке. — Сожалею, но эти материалы запретили на территории вашей академии, — прокомментировала ситуацию Мария Александровна. — Мы не пренебрегаем вашими правилами. Даже не просите колдунов расколдовать древнюю книжную магию — уж поверьте, это не в их компетенции. Каин побрал бы эти колдовские штучки! Ведовство всё меньше нравилось Арсению. Колдунов-сверстников он счёл излишне инфантильными. Они постоянно подшучивали над вампирами: иллюзией скрывали их вещи, превращали обеденную кроличью кровь в противный сироп от кашля, смущали девственников откровенными разговорами. Даже Дима поддался общему ясельному настроению и рисовал в тетрадях Арсения непристойности. Детей Их совершенно не обучают манерам и уважению. Вампиров, быть может, и слепили из пресного теста, но они не жалуются, не подают виду, что их задевают выходки чертей. Вот, где чётко прослеживаются понятия чести и достоинства! Или это мёртвое безразличие? Как-то на уроке зельеварения Арсений допустил ошибку, кинув в котёл лаврушку вместо разрыв-травы. Дима щёлкнул его по носу за оплошность. Точка. Арсений не отличался терпеливостью, зато скоростью обладал нечеловеческой: Дима и моргнуть не успел, как Арсений обшмонал его карманы, не забыв прихватить магические браслеты и очки. Он занёс вещи над котлом с кипящим зельем, тряхнул чёлкой и холодно произнёс: — Итак, мышь. Либо живём мирной жизнью, либо воюем. Дима подпер подбородок костяшкой указательного пальца и внимательно поглядел на него. — Правда кинешь? — Кину! — Тупорылый шантаж. Пальцы разжались сами собой. Зелёная бурлящая жидкость проглотила кушанье, чавкнула и расщепила его на атомы. Арсений ожидал, что почувствует облегчение, но ощутил невообразимую панику. Дима может пожаловаться местным преподам, и они встанут на его сторону — он колдун, учится здесь с малых лет. Думать надо, что творишь… — Видишь ли, — Дима неотрывно смотрел на котёл. Пальцем свободной руки он рисовал круги на парте, — для колдовства нужна энергия. Отрицательные эмоции — энергия. До вашего приезда мы высасывали эмоции друг из друга, теперь сосёмся с вами. Арсений напряжённо глядел в котёл. — И что, я должен был терпеть и молчать? — наконец произнёс он. — Наоборот. Для разнообразия стоило попробовать побазарить, — Дима проницательно посмотрел на него исподлобья. — Круто тебе от уничтожения чужого имущества? Арсений промолчал. Дима покачал головой. — Говорю — тупорылый шантаж. Потому что наказание несоразмерное. Знаешь, там был браслет моей бабушки, которая умерла от рака во время битвы при Люксембурге… Дима отвернулся. Арсений впервые после смерти смог смутиться. Несоразмерное наказание — это уже не джентльменская дуэль и не восстановление справедливости, это — превышение полномочий. Викторианские преподаватели Брана не одобрили бы такой глупый поступок. — Извини, мышь… Дзынь-дзынь — внезапно ему позвонили исторические знания. Он нахмурился: — Но в Люксембурге никогда не было войны… Арсений резко повернулся к Диме. Браслеты снова были на запястьях, а очки издевательски поблескивали на носу. Дима лукаво улыбнулся: — Как ребенок ведёшься, честное слово. Бесил Дима невозможно, так же невозможно, как и радовал. В перерывах между стычками они успели поговорить обо всём на свете, в том числе и о послесмертии Арсения в Бране. Со времени обращения Арсения прошло пять с лишним лет. За столь длинный период времени он говорил с членами мёртвого клана ровно два раза: когда впервые за ужином попросил передать первую отрицательную и когда просил ведро, чтобы выблевать неподходящую по резусу кровь. Вампиры казались пришибленными, растерянными зомби, которых оставили на бренной земле по ошибке. — Мёртвым быть ску-учно! Во время физкультуры на коньках он наматывал вокруг Димки круги «змейкой». Дима же крайне сосредоточенно смотрел себе под ноги. — Вампиры, конечно, умные люди, светила науки. Некоторые, в силу обстоятельств, ещё и доктора исторических наук. Но ведь они постоянно молчат! А не молчат, так ноют… — В этом вы похожи, — пробормотал Дима. Он попытался прокатиться вперёд, но запнулся и упал. Арсений поймал его в невообразимом пируэте и привел в вертикальное положение. Куда-то испарилась вся колдовская элегантность, когда Дима сошёл с твёрдой земли на лёд. И в глубине души Арсений чувствовал несвойственное ему злорадство. Он не понимал его источника, но старался задушить на корню. Потреся головой, он вздохнул и улыбнулся: — Хотя было у вампиров одно интересное развлечение, называется «Гонка смерти». Он встал сзади Димы и уперся ладонями ему в спину, чтобы разогнать его на вампирской скорости. — Какая ещё……чё делаешь… АРСЕНИЙ! Эмир с Ирой, которые катались в сторонке, обернулись на крики — посередине катка с бешеной скоростью носились два неопознанных летающих объекта. — Трудно об этом говорить, — произнёс Эмир и подхватил руку Иры под локоть, — но наш друг потерял ведьминское достоинство. — Завидуешь? — спросила Ира. — Презираю, — поморщился Эмир. — Знаешь же, я в детском саде не нуждаюсь. Ира искоса посмотрела на него и улыбнулась. — То ли ещё будет, когда прибудут оборотни. Эмир беспокойно вздохнул. До приезда оставалось три дня.