~•~
Обеденный зал с изумрудными стенами и золотыми подсвечниками наверняка хотел вырасти рестораном высокой кухни. К сожалению, ему не повезло родиться академической столовой. Сегодня, как и завтра, как и всегда, она стояла на ушах: младшекурсники пугали друг друга байками про страшных волков размеров с лошадей, старшекурсники делали вид, что их не волнует приближение клана агрессивных, сильных, таинственных, опасных и — ангел подери — страшных полулюдей-полузверей. Единственным, кому действительно было начхать на происходящее, оказался Эмир. Летящей походкой он влетел в зал, доплыл каравеллой до стола колдунов старшего курса, перекинул ногу через скамью и приземлился рядом с Димой, чтобы пихнуть ему под нос будильник образца девяностых. Дима к сюрпризу отнесся скептически, но бутерброд отложил. — Это будильник, — пояснил Эмир. — Спасибо, я в курсе, — нахмурился Дима. — А люди, заседающие в Сенате, нет, — Эмир развел руками, как бы поражаясь чужой тупости. — Ты знал, что их собрания длятся по пять-шесть часов? Так они изображают бурную деятельность, но это фикция. Никто на пятом часу работы не в состоянии выдавать адекватные мысли! — Ты это к чему? — К тому, что Сенат работал бы эффективнее, если бы просто поменял расписание. Можно без конца устраивать революции, бунты, но эта штуковина, — он поднял будильник и покрутил им в воздухе, — в разы полезнее. Нет никакого смысла свергать власть, пока не продумано переустройство системы. — Погоди, а кто хочет свергнуть власть? — Я хочу. У меня выдалась свободная минутка после семинара. На стремлениях Эмира сказывались гены отца. Великий был человек, масштабный. Фейерверк, а не человек — громко поднялся, ослепительно вспыхнул и быстро угас. В наследство сыну оставил две вещи: пацифизм и отчаянное желание вендетты. Эмир научился гармонично сочетать оба свойства. — Ты же поддержишь меня, когда я стану следующим королем магического мира? — сверкнул он очками. — Эмир, — с сочувственной улыбкой произнёс Дима, — у нас нет короля. — И вот к чему это привело! Дай слово, что поддержишь. Незнакомцам было сложно понять, когда Эмир говорит серьёзно, а когда прикалывается. Диме тоже. Но он навострился отвечать нейтрально: — Клянусь твоими очками. — А почему моими-то? — Инвестиции. Если станешь знаменитым, твои вещи будут дорого стоить на аукционе. — Я даже не знаю, радоваться мне или возму… Арсений неожиданно материализовался рядом с ними, заставив парней вздрогнуть. От него так и веяло морозом, хвоёй и новостями. — Мышь, что за Избрание? Местный конкурс? Проверяют способности колдунов? Мышь, почему не участвуешь? Он снова исчез и через секунду появился с порцией кроличьей крови в медицинском пакете. — Приятного аппетита, — поморщился Дима. — Что по поводу Избрания, так Рогатые не в моём вкусе. Арсений выгнул бровь. Чуйка тревожно нашёптывала Диме, что Арсению лучше остаться в неведении. Правда, если он не получит информацию от него, то пойдёт искать помощи на стороне, а «сторона» у колдунов ненадёжная. — Спутница Рогатого бога почила пять лет назад, — с неохотой пояснил Дима. — С тех пор он ищет новую. Жизнь подле него выдержит только достойная, поэтому каждый год проводится конкурсный отбор невест среди выпускниц. Ирка тоже участвует, но это мы её по приколу записали. — Интересные приколы. А вдруг она победит, что делать собираетесь? — Не знаю, — Дима повернулся к Эмиру. — Закатывать банкеты и заключать дьявольские сделки? — Не победит, Арсений, — покачал головой Эмир. — За все лета ещё ни одна девушка не решилась на последнее испытание. Никто не рассказывает условия, но, говорят, процесс ужаснее, чем инквизиция. — Хм, — Арсений втянул кровь через трубочку. — А участвовать могут только ведьмы? — Наш бог толерантен ко всем, кто может выдержать в его присутствии пять минут и не обкончаться, — хмыкнул Эмир. Пока Арсений задумчиво тарабанил по столу пальцами, Эмир прошёлся по нему оценивающим взглядом: — Я так понимаю, интерес не на пустом месте. Тебя возбуждают рогатые чудовища или политические привилегии, которые ты получишь от этого брака? Если что, можем нагнуть Сенат вместе. Вот оно — то, что смутило Диму. Он обнаружил во взгляде Арсения заинтересованность и счёл её симптомом неизвестной болезни. С чего бы представителю мёртвого клана вдруг интересоваться ведьминскими «Давай поженимся» с женихом крайне сомнительной репутации? Если это и правда политические интрижки, то Дима готов предложить услуги по промыванию мозгов. Арсений не понимал сути вещей. Рогатый бог опасен, как коктейль из Иуды, Аида и Люцифера. Его невозможно обмануть и перехитрить, он сам есть ложь. Ведьмы вроде Иры к этому привычны, а значит, у них хватит ума остановиться, когда следует. У Арсения тоже ум предполагался. Просто он слишком хорошо его прятал. — Его возбуждает возможность попозёрствовать, — перевёл всё в мирное русло Дима. И снова обратился к Арсению: — Не стоит так радикально. У нас открыт конкурс поделок из рябины, там ты точно победишь. Хотя бы потому, что будешь единственным участником. — О нет, Димка. Я хочу посмотреть на твою рожу, когда стану правителем Преисподней, и ты будешь молиться мне, — гордо тряхнул чёлкой Арсений. Дима грустно посмотрел на бутерброд и спросил его: — Почему все пытаются загнать меня в рабство? Бутерброд многозначительно промолчал. — Дорогой кровосос, а что же ты делаешь за нашим столом? — неожиданно прищурился Эмир. — Ты разве не знаешь, что чужакам принято проходить испытание на гордость, прежде чем подсаживаться к столу могущественных колдунов? — Жизнь колдунов — вечное соревнование, — Арсений демонстративно закатил глаза. — И что там за испытание? — О, пустяки, — невозмутимо ответил Дима. — Всего лишь нужно сказать: «Кровососы отстой». Арсений поперхнулся от возмущения и вскочил на ноги. — Ну и ну, — Эмир поцокал языком. — Как же ты собрался овладеть вниманием бога, если не готов сотрудничать с его детьми? Дима не скрыл усмешки. — Так, вы, токсичные очкарики! Я… — Арсений бросил взгляд на вход и осёкся. — О нет. Они. В столовой взорвалась звуковая бомба. Иначе никто не мог объяснить резкую вспышку хохота вперемешку с шумом отодвигающихся скамеек. Они ввалились кубарем, смеясь и хохоча. И если вампиры заходили по очереди, то оборотни неслись клином, как настоящая… —…стая полудурков. Чему они радуются? — поинтересовался Дима, провожая компанию длинным взглядом. — Похоже, жизни, — рассеянно произнёс Эмир. Дима с Арсением одновременно поморщили носы. От оборотней разило дикостью, как от зверей в лесу, энергией, пульсирующим в висках адреналином. И Арсений неожиданно для себя сделал глубокий вдох, чтобы насытится мимолётным чувством полной свободы. Запах головокружительный и морозный, как на вершинах Альп. Огоньки свечей, которыми была усыпана столовая, затанцевали в предвкушении, и даже сердце Арсения начало стучать быстрее. Но момент ушёл. Он вдруг вспомнил, кто он и где он. Оглянулся на Диму, обиженно вздёрнул нос и демонстративно прошествовал к столу вампиров — лучшему столу во Вселенной.~•~
Эмир и Дима стояли на вершине холма, в прискорбном молчании наблюдая за тем, как оборотни рубят дрова. Для леса полезно такое обновление, но всё равно жаль каждое дерево, что стояло здесь веками, а после кончило жизнь под ликантропским топором. — Вот этот сборник стереотипов о качках — их вожак, — Эмир указал пальцем на мускулистого пацана, стоящего вдали от стаи. — Разьясни ему что к чему. Наша любимая староста Ира разговаривать отказалась, говорит, задохнётся от переизбытка тестостерона. Попросила нас, иначе за дело возьмётся Гриша. Гришу вроде бы не звали Гришей, но, поскольку он постоянно отмалчивался на задних партах, а назывался всегда невнятно, сокурсники решили называть его Гришей. Даже обидного ничего не придумали — настолько блёклый тип. — А что же вы, ваше высочество? Не хотите поговорить с будущими придворными? — поинтересовался Дима. — Будешь смеяться… — Не буду. Не умею. Эмир потопал ногой, как нервный кролик. — Нам говорили, что у каждого колдуна развиты разные способности, верно? Мне кажется, я предчувствую будущее. И у меня такое ощущение, будто тебе надо туда пойти. — Красиво стрелки переводишь. — Дмитрий, я серьезно. Эмир включил Дмитрий-Я-Серьезно интонацию, а значит, любое проявление веселья со стороны мира было бы неуместным. Дима мягко поинтересовался: — Что-нибудь ещё предчувствие говорит? Эмир неохотно кивнул, но ничего не сказал. — Ну, спасибо за информативность, — вздохнул Дима и пошёл вниз по склону, оставляя Эмира неловко топтаться сверху. Приблизившись к волчьему клану, он вновь ощутил адреналин и поток сумасбродных мыслей, какой захватил его тогда, в столовой. У внезапного желания послушать металл явно существовала магическая подоплёка. Дима поставил несколько мысленных блоков, и напряжение чуть спало. Занятно. Кто или что заколдовало его так, чтобы подчиняться атмосфере оборотней? Дима шёл тихо, словно туман на мягких кошачьих лапах, но, стоило ему спуститься с холма, как оборотни немедленно прекратили работать и уставились в его сторону. «У собак и волков сильно развито обоняние, — сообразил он, — О, надеюсь, я не пахну цветочной водичкой Арсения…». Вожак выпрямился младшим лейтенантом. Он был в меру накачен и высок, преисполнен серьёза и самодовольства. Наверняка не раз заставлял женские сердца биться чаще. Только длинный хвостик светлых волос всё портил. Хотя Дима мало знал о бытии оборотней. Возможно, в академии Вела катастрофически не хватало метёлок. — Здравствуйте, — чинно поздоровался вожак густым, как вишневый ликёр, голосом. — Доброго полудня, — Дима протянул руку. — Меня зовут Дмитрий, добро пожаловать в Йольскую академию. Даже познакомиться не успели, а вы уже пашете. Похвально. Парень ответил на рукопожатие, и Дима успел заметить под рукавом овечьей дублёнки татуировку, напоминающую печать Велеса, их предполагаемого бога. — Луна нашим расписанием не интересуется. Скоро ночь, и нам будет не до дел, — с кривой усмешкой произнес вожак. — Виктор Гаяров, вожак стаи волков. Статные парни позади него гордо выпрямились. Дима решил, что уместно подарить им улыбку из разряда «Интересуюсь здоровьем вашей бабушки». Виктор небрежно указал рукой назад. — А это Антон. Мой, так скажем… секретарь. Дима устремил всепроникающий взгляд на Антона. Долговязый парень с кудрявой чёлкой, единственный, кто надел дурацкий академический шарфик и шапку, лучезарно улыбнулся ему. Слишком ромашковый для оборотня и тем более правой руки главнючего оборотня. — Тогда бюрократию возьмешь на себя? Мы подготовили расписание, инструкции и свод правил, — Дима протянул стопку изумрудных листовок Антону. — Сделайте вид, что прочитали. — Так точно, — кивнул он, мазнул взглядом по листовкам и поднял глаза. — Что следует знать, чтобы вы не считали нас угрозой обществу? Соображает. Уже хорошо. — Все меры направлены на то, чтобы вы нас не покусали и не лишили девственности. Хотя с последним пунктом руководство чёт припозднилось. Волки издали понимающие смешки и многозначительно перемигнулись между собой. — Если есть пожелания, озвучьте сейчас, — продолжил Дима. — Не факт, что выполним, но к сведению примем. — Да, есть пара вопросов, — кашлянул Виктор. — В какой день недели нам лучше всего охотиться в лесу? А то мало ли, у вас ночные прогулки по воскресеньям, а мы с клыками… Дима непонятливо нахмурился: — Зачем охотиться? У нас есть скот, грядки и всё необходимое, чтобы прокормить Йоль. Вам настолько не нравится столовская еда? Виктор сухо рассмеялся, и остальные оборотни оперативно загоготали тоже. Все, кроме Антона, который неотрывно следил за реакцией Димы. — О нет-нет-нет, не переживайте, еда в Йоле прекрасная, а колдуны — ещё лучше, — если бы надуманный статус позволял Виктору подмигивать, он бы подмигнул. — Но мы хищники. Нам необходимо тренировать навыки, развивать охотничий инстинкт, как говорится. — Ну, мы можем наколдовать вам проекции животных? Виктор приподнял брови, а затем снова посмеялся. — Мы звери, Дим, — как маленькому ребёнку объяснил Виктор. — Мы должны иметь дело с настоящей дичью. А ваши наколдованные зайчики настоящему охотнику как плевок в волчью морду. — В первую очередь вы люди и гости нашей академии, — напрягся Дима. — В Йоле чтят природу, поэтому мы не берем из леса больше положенного. — Так положите больше, — голос Виктора начал приобретать стальные нотки, а глаза менять оттенок. Дима не знал, что значат эти преображения, но они явно враждебные. — Разве ты не понимаешь, что мы оказываем вам услугу? Мы в любом случае будем делать то, что нам положено. Вопрос в том, уведомим ли мы об этом или нет. Дима подошёл ближе. — Откуда такая уверенность в собственных силах? Виктор опять блеснул глазами, и радужка окрасилась в жёлтый. Он открыл рот, чтобы произнести что-то нелицеприятное, но Дима оказался быстрее: — Колдуну ты не груби, Выйдут корни из земли. Оборотни напряглись. Сначала ничего не происходило, и Виктор хотел ухмыльнуться, как вдруг сугробы под ними содрогнулись. Из снега стремительно вылетели четыре крепких дубовых корня, обвили его за руки талию и приподняли над землей. Оборотни остолбенели, не зная, что и предпринять. Виктор взревел и забрыкался: — Отпусти немедленно, гондон! Дима склонил голову: — Злые корни за проколы Задушить тебя готовы. Корни начали обвиваться вокруг его шеи, и Виктору пришлось поднять подбородок и поперхнуться собственной трехэтажной бранью. — Дмитрий! Антон вышел вперёд и выставил руки перед собой. Если остальные парни выглядели скорее растерянными, то он был вусмерть напуган, и Дима почувствовал лёгкий укол совести. Кто-то недавно читал Арсению нотацию о несоразмерности наказания, а сам-то… — Что вы знаете об оборотнях? — вдруг сказал Антон. Дима моргнул. — Ровным счётом ничего, — медленно признал он. Антон кивнул, словно на то и рассчитывал. — И мы ничего не знаем о ведьмах. Так что же удивляться, что у нас не получается перетереть с первого раза? — пожал плечами он. Дима опустил глаза. — Но я поясню за нас. На одну половину мы люди, которые решают дела базаром. А на другую — волки, которые решают дела дракой. Пожалуйста, простите Виктора. Он пытался договориться. Само собой, Дима не стал бы никого убивать в первый день знакомства. В конце концов, это негостеприимно. Но он выдержал ещё пару поучительных секунд и только затем кивнул, приказывая корням медленно опустить Виктора на землю. Тот упал на колени и начал судорожно вдыхать воздух в лёгкие. Антон потянулся, чтобы помочь подняться, но Виктор зло отмахнулся. — Тоже мне, защитники, — стиснув зубы, прорычал он, оглядев всех парней до единого. Оборотни понуро опустили головы. Какую-то долю секунды Антон и Дима сверлили друг друга взглядами, но затем колдун выдохнул, развернулся и молча пошёл по направлению академии.