Лапша, димсамы, мясо на столах, вино поёт и пляшет в головах хмельных гостей под струнный звук гуциня. Подобна казни свадьба для Интай – делить постель со старым господином – её судьба. Хоть ядом истекай. Сбежать бы, задушив живую боль в объятиях любимого Шаньбо, но ранг велит быть кроткой и покорной. Как фениксу, не возродиться ей, сгорая в дымном пламени драконьем. Смирись, Интай, родителям видней…
«Влюблённые бабочки» Таина Ким
Горячие слёзы неровными дорожками стекали по юношеским скулам, очерчивая щёки и острый подбородок. Кап. Кап. Кап. Два едва заметных, мокрых пятнышка расцвели на вороте алых праздничных одежд. Припухшие, не по-мальчишечьи яркие губы дрожали, не способные вновь сомкнуться в одну строгую, почти незаметную линию. Кап. Янтарные, блестящие и покрасневшие от слёз и бессонной ночи глаза смотрели вперёд, вместо освещённой свечами комнаты, видя пустоту. Прерывистые, судорожные вдохи и выдохи сотрясали так потяжелевшие под лёгкой тканью плечи. Кап. Кап. Тяжёлый, полный боли и безысходности вздох невольно вырвался из скрытой под роскошными ханьфу груди юноши. За что? За что судьба так жестока с ним? Кап. — А-Чжань, — необычно тихий голос дяди, совершенно не скрывающий ни горя, ни жалости, столь несвойственных почтенному учителю, будто выдернул юношу из речного омута. Серые, точно грозовое небо глаза Лань Циженя с сочувствием и поистине родительской болью смотрели на племянника. Кап. Кап. Кап. Кап. Кап. Кап. — Дядя, — дрожащим голосом произнёс Ванцзи, однако это простое действие будто бы вмиг отняло все силы, доселе сдерживавшие рвущиеся слёзы. Теплые дядины руки легли на плечи Лань Чжаня. Плотно сжав зубы, Лань Цижень, уже в который раз за прошедшие годы, почувствовал свою вину. Отвлёкся. Недоглядел. Не сумел объяснить. Глупое стечение обстоятельств привело к трагедии для Лань Ванцзи… *** Пыхтя от прикладываемых усилий, шестилетний мальчик продолжал карабкаться по частым веткам склонившейся к самой земле сосны. Дядя о чём-то увлечённо спорил с другими старейшинами, о каких-то торгово-экономических отношениях с какими-то Вэнями, что маленькому и неусидчивому Ванцзи, явно скучающему без брата, было совсем не интересно. В отличии от парящих под самыми облаками птиц. Недавно пропала мама и все вместо того, чтобы её искать, все говорили Лань Чжаню, что она отправилась на небо и больше не вернётся на землю. Глупые взрослые. Мама никогда бы не бросила их с братом, она, наверное, просто заблудилась в облаках и не может найти дорогу обратно. — Мама! — Забравшись достаточно высоко крикнул ребёнок в небо. — Мама! Однако тёплый мамин голос так и не позвал его в ответ. — Мама! — Не оставил попыток ребёнок — Мама! — Эй, малец! — Вдруг позвал с земли незнакомый встревоженный голос — Ты что там делаешь? — Я потерял маму и зову её, — не обращая внимания на мужчину ответил Лань Чжань, после чего продолжил своё важное дело — Мама! — А на дерево ты зачем полез-то? Это опасно, — незнакомец явно не хотел уходить, напротив, приближаясь к сосне. — Чтобы она точно меня услышала, — нахмурив бровки, ответил на очевидный вопрос Ванцзи. — Мама! — Не отпускай дерево! Ты можешь упасть. — Я не упаду! — раздражённо посмотрел на стоящего под деревом мужчину в каких-то неправильных одёжках Лань Чжань. — Не мешай мне! Моя мама потерялась и мне нужно помочь найти ей дорогу назад! — И в этот момент, слишком сильно и резко обернувшись, ребёнок не удержал равновесия камнем падая вниз. Перед главами Ванцзи мелькнули ветки сосен, за ними ворох бело-алых одежд, и вот уже мальчика обхватили и прижали к груди сильные руки. Потом мир перевернулся несколько раз и замер недвижимой картиной. — А ты довольно лёгкий для своего роста, — прозвучало снизу и Лань Чжань понял, что практически сидит на груди докучливого и теперь уже растрёпанного взрослого. — Глава! — Глава! — побежали в их сторону адепты с круглыми, точно блюдца, глазами. — Глава! — Всё в порядке, — жестом остановил их мужчина, после чего вновь обратил внимание на Ванцзи. — Так в каких трёх соснах, говоришь, твоя мама заплутала? — Она не в лесу! — Возмущённо выдал ребёнок — Она потерялась два месяца назад и все говорят, что она ушла на небо, что она больше не придёт к нам с братом! Но она просто заблудилась в облаках, она бы нас никогда-никогда не бросила! Я залез на дерево, чтобы она точно меня услышала и нашла дорогу домой, потому что я очень сильно по ней скучаю! — Взгляд мужчины изменился: немного нахмуренные брови теперь приподнялись, а улыбку точно метлой смело с его лица. — Что, тоже скажешь, что я ещё глупый и маленький, чтобы понять? — Вовсе нет. — Спешно ответил мужчина, поднимаясь с земли. — Но ты кое-что забыл, одну важную деталь. — Какую? — Облака ведь всё это время не стояли на месте. Приглядись. Видишь, как они медленно, но беспрерывно движутся? Твоя мама… они просто слишком далеко унесли её отсюда. — Нет, нет, мама наверху, — отрицал ребёнок, но уже без былой уверенности в голосе. — Если хочешь, я могу тебя поднять. Высоко-высоко, над облаками. Если твоя мама там, то ты обязательно её позовёшь. — А если нет? — Ну, а если нет… если нет, то тебе нужно будет просто её подождать несколько лет. — Так долго?! — А как ты думал? Подняться на небо просто, а вот спуститься с него — это уже настоящее искусство! Тут нужно много сил и времени, чтобы не разбиться о землю. — Мама сильная и смелая, она точно сможет! — Так и я о чём? Просто нужно подождать несколько лет. — А несколько, это сколько? — Не знаю, быть может года три, может пять, а возможно и все десять. — Дяденька, а ты меня не обманываешь? — Как я могу?! В Облачных Глубинах запрещено лгать! — Хорошо, тогда подними меня, как обещал. *** Лань Цижень, сбившись с ног и напрочь позабыв про визит Вэнь Жоханя с делегацией, вместе со старейшинами вовсю искал младшего племянника, когда наткнулся, неподалёку от очередной лестницы, на группу Вэней, пристально и единодушно смотрящих на облака, как верная собака на хозяина. Иной раз, учитель прошёл бы мимо и глазом не моргнув, однако сейчас столь странное поведение свиты Вэнь Жоханя не могло не вызвать вопросов. К слову, где же сам Глава Цишань Вэнь? — Спускаются, — внезапно произнёс один из Вэней, указывая пальцем куда-то в небо. -Где? -Где? — Тут же всполошились остальные, а Лань Цижень посмотрел указанном направлении. — Ванцзи… — одними губами произнёс мужчина, наблюдая за тем, как быстро и плавно Вэнь Жохань, на руках которого и сидел племянник, спускается к земле. Всего в несколько шагов Лань Цижень подошёл к выбежавшему перед Вэнями Лань Чжаню, и, присев, напускно-спокойно спросил — Ванцзи, где ты был? Почему убежал, не сказав даже куда? — Прости, дядя. Я хотел, чтобы мама вернулась с неба, поэтому полез на сосну, но упал, а дяденька меня поймал. Он сказал, что облака унесли маму далеко-далеко и она очень нескоро вернётся к нам с гэгэ. Дядя, я обещаю, что больше не буду её искать и сидеть рядом с её домом, только и ты тоже пообещай, что сразу скажешь, когда она вернётся сюда, хорошо? Бросив серьёзный, настороженно-изучающий взгляд за спину племянника, Лань Цижень встретил снисходительно-наблюдающий взгляд Вэнь Жоханя. Дать такое обещание А-Чжаню, вовсе ведь не значит его обмануть, да? Нужно будет лишь сказать, если эта женщина непостижимым образом вернётся в Облачные Глубины, в чём здесь может быть обман? В конце концов, лгал Вэнь Жохань, а не он. Тогда почему… — Хорошо, — строго произнёс Лань Цижень, поднимаясь на ноги. — Я обещаю. Глаза ребёнка заблестели от восторга, а на лице впервые за долгое время появилась искренняя улыбка. — Кхм! — Раздалось из-за спины уже Лань Циженя, нетерпеливое покашливание одного из старейшин Гусу Лань. — Раз уж мы нашли второго молодого господина, то нам всем следует как можно скорее вернуться к цели визита Верховного Заклинателя. — Поддерживаю, — кивнула другая старейшина, после чего разнопёрая орава Вэней и Ланей уже было собралась уходить, однако Лань Ванцзи, внезапно развернувшись, в несколько очень быстрых шагов, подбежал к Вэнь Жоханю и обнял его за ноги. — Спасибо, дяденька! — Счастливо сказал ребёнок — И что поймали, и что подняли на мече над облаками, и что дали совет. — Не стоит благодарности, — потрепал Ванцзи по макушке Верховный Заклинатель. — Мы же с тобой друзья. — Мгм, — кивнул ребёнок и, прежде чем хоть кто-то из взрослых успел понять, быстрым движением снял ленточку ордена, после чего несколько раз обмотал её вокруг руки мужчины. — Мы — друзья, добрый дяденька. В единственный миг вокруг Ванцзи воцарилась тишина. Старейшины Лань и адепты Вэнь замерли на месте, приоткрыв рты. На лице Лань Циженя, к счастью, стоявшего за спиной племянника застыл немой ужас и отрицание произошедшего. Вэнь Жохань же, казалась пребывал лишь с секундном смятении, лёгком замешательстве, однако, быстро споткнувшись взглядом за изрядно побледневшего Лань Циженя, Глава Вэнь вновь взял своё поведение под контроль и, мило улыбнувшись, ловким движением рук вернул ленту на голову ребёнка, завязав её, в бантик на самой макушке. — На тебе она смотрится куда лучше, — верховный заклинатель быстрый взгляд на оцепеневшего Циженя, оценивая ситуацию. — Лучше обними меня, — стоило Лань Чжаню отвернуться, как мягкая, снисходительная улыбка мигом исчезла с лица Главы Вэнь, а место её заняла такая взбешённая и пугающая гримаса, словно мужчина, глядя дяде мальчика прямо в глаза, мысленно крыл самыми страшными проклятьями и орден Гусу Лань в целом, и Лань Циженя в частности. Как ни странно, действие это возымело эффект: учитель Лань моментально вышел из оцепенения и поспешил забрать ребёнка, от вновь улыбающегося Вэнь Жоханя. — Да где же такое ви- начала было гневную тираду одна из старейшин, однако в тот же миг оказалась перебита. — Старейшина Лань, — попрощавшись с Ванцзи, нарочито громко и радостно обратился к женщине Вэнь Жохань, чья лишь мгновение назад милая улыбка, стала больше похожа на звериный оскал. — К чему ругаться, кто из нас не был маленьким? — Женщина невольно вздрогнула, поймав взгляд верховного заклинателя, даже визуально, будто бы сжавшись, став меньше. — Не стоит воспринимать детские шалости всерьёз. — Это была не просьба, а едва скрытая угроза, которую маленький Лань Чжань, спешно уведённый прочь дядей, разумеется, не услышал. *** Слёзы нескончаемым потоком текли по лицу Второго Нефрита, и Лань Цижень прикрыв глаза, просто обнял племянника, будучи не в силах больше выносить эту пытку. За десять лет не прошло ни дня, чтобы он не винил себя в том, что Ванцзи отдал свою ленту тому чудовищу, не понимая истинного значения данного жеста. Цижень винил себя в том, что оказался слишком занят, чтобы сразу заметить исчезновение племянника в тот злополучный день. Винил себя в том, что два года назад позволил старейшинам Гусу Лань и верховному заклинателю сговориться. Если бы только Вэнь Жохань последовал своим же словам и трактовал, даже спустя годы, тот инцидент как недоразумение и детское баловство, если бы старейшины, подобно Ванцзи, забыли о произошедшем, если бы отношения между двумя орденами не грозили со дня на день перерасти в вооружённый конфликт… тогда А-Чжаню не пришлось бы страдать, не пришлось бы против воли приносить себя в жертву миру и спокойствию. Разве со слезами на глазах его племянник должен был праздновать своё шестнадцатилетние? Разве в свадебных одеждах он должен был встречать грядущее после вчерашнего праздника утро. «Чем скорее — тем лучше» — в унисон вторили друг другу старейшины, пока почтенный учитель спорил с ними до хрипоты. Он чувствовал себя предателем. Худшим из всех предателей, едва ли не собственными руками отдающим родную кровь на растерзание монстру. Если бы он только мог, то давным-давно спрятал бы где-нибудь Ванцзи, объявил бы его мёртвым, чтобы старейшины не могли так использовать его. Если бы он только знал… но теперь законы Гусу Лань, которые он ранее столь рьяно защищал и возвышал, использовались самым мерзким и безнравственным образом против А-Чжаня. Закон о лобной ленте, некогда считаемый почтенным учителем абсолютно всегда верным и незыблемым, уже два года был ненавидим и презираем мужчиной всей душой. После того, как старейшины ордена заключили с Вэнь Жоханем эту сделку, из Ванцзи будто вмиг исчезла жизнь. Он стал похож на ледяную статую, беспрерывно скорбящую о своей судьбе и скорой гибели весной. Палящие солнечные лучи расплавят лёд, обратят его в воду, а воду в пар, что густыми облаками окутывает Гусу Лань, а потому, не имея возможности предотвратить или отсрочить неизбежное, Лань Цижень в тот же день мысленно послал к демонам стену правил Облачных Глубин и всех, кто был виновен в этом акте едва ли не работорговли. Ведь мало было племяннику старейшин, мало их взглядов «ну хоть так пригодишься» в свою сторону, мало было отца, не сказавшего за эти два года ему ни слова, мало косых взглядов, так ещё едва ли не каждый второй считал своим долгом напоминать А-Чжаню о грядущей свадьбе и её поводе, не зная ни обстоятельств, ни истиной причины. Лань Цижень собственноручно написал приглашение на обучение в Гусу для молодых господ разных орденов, и, к великому счастью почтенного учителя, среди них оказался человек, будто бы снова вдохнувший жизнь в Лань Ванцзи. Цижень спускал им с рук буквально всё: и полуночные бои на крыше, и постоянные перепалки, и этих кроликов, уничтожающих растительность в просто немыслимых для своего размера масштабах. Вэй Усяню он даже не припомнил ни вино под полом в его комнате, ни спрятанные там же книги самого неприличного содержания, ни отлетающую после их с Ванцзи полуночных драк черепицу. Пока А-Чжань был рад этому ходячему бедствию, Лань Цижень был готов простить Вэй Усяню всё. Два коротких года пролетели точно один зимний день. — Скоро нужно будет отправляться — раздался после стука за дверью тихий голос посыльного. — Дядя, — тут же поднял красные, но подсохшие глаза Лань Чжань. — Пожалуйста, позаботься вместо меня о кроликах. — Обещаю, А-Чжань. *** Когда процессия от храма предков, где Лань Ванцзи поклонился матери, направилась к западному склону, где располагались уединённые покои Главы Гусу Лань, у самой лестницы к домику их встретил слуга. — Прошу простить, второй молодой господин Лань, — с сочувствием в голосе начал он. — Но Глава сказал, что Вам не стоит тратить время и силы на подъём к цзинши. Он принимает Ваш поклон и желает счастья в этом браке. На Лань Сичэня и Лань Циженя будто вылили ушат холодной воды. «Не стоит тратить время»? В этот самый момент, Лань Ванцзи резко повернулся лицом к Лань Циженю и поклонился дяде в пояс, как должен был бы поклониться Циньхэн Цзюню. *** У самой лестницы, границы защитного барьера Облачных Глубин, Лань Ванцзи уже ждал паланкин с толпой охраны, музыкантов, и прочих слуг, должных обеспечить путь юноши до Огненного Дворца. Лань Хуань с печалью смотрел в спину брату, чувствуя себя абсолютно потерянным в неизвестности. Первый Нефрит не понимал причин, не видел последствий, не желал верить в реальность происходящего. Почему Вэнь Жохань, после четырёх браков со зрелыми писаными красавицами решил взять в супруги едва вошедшего в возраст юношу? Почему отец не воспротивился решению старейшин, почему холодно и беспрекословно согласился отдать Ванцзи за этого жестокого человека, слава о котором гремит далеко за пределами Поднебесной? Лань Хуань многое знал от торговцев, ведущих дела в том числе и в Цишане. Первую жену Вэнь Жоханя, мать Вэнь Сюя, отравили, налив на подушку яд. Вторая жена наложила на себя руки через полтора года после свадьбы и четырёх выкидышей. Третья жена, мать Вэнь Чжао, прожила дольше двух предыдущих вместе взятых, однако оступилась на лестнице и свернула себе шею. Четвёртая же жена Главы Вэнь таинственным образом исчезла: как говорит Верховный Заклинатель и его советники, она приняла решение отказаться от мирской жизни, попросила расторгнуть брак, приняла постриг и всецело посвятила себя молитвам Богам, ныне проживая в отдалённом монастыре и не желает видеть никого, кроме живущих с нею вместе монахинь; как говорят же простые жители и слуги — Вэнь Жохань убил её за какой-то неизвестный проступок, а после солгал, что его жена стала монахиней. Торговцы также говорили, что у Главы Вэнь было любовниц едва ли меньше, чем у Цзинь Гуаншаня, однако ни одна из них, потеряв расположение, не смогла сохранить свою жизнь. Лань Хуань боялся собственных знаний, боялся поделиться ими с дядей. Похудевшее за прошедшие два года лицо Лань Циженя уже говорило красноречивее любого медика о дядиных нервах, однако брату Лань Сичэнь не сказать попросту не мог. Это было бы слишком жестоко — просто молиться о здоровье Ванцзи, даже не предупредив о возможной опасности. С чувством того, что происходящее неправильно в самом своём корне, Лань Хуань смотрел в спину младшему брату, перепрыгивающему через ритуальный огонь и садящемуся в паланкин. — Пусть Боги не оставят тебя, диди, — одними губами произнёс Лань Хуань, когда свадебная процессия начала растворяться в лесном массиве. Тотчас сбоку послышался тяжёлый вздох. — Если эта свадьба не просто ночной кошмар, то боюсь, Боги уже оставили его, А-Чэнь… *** — Лань Чжань, я нашёл их в лесу неподалёку и решил подарить тебе! У вас здесь в Облачных Глубинах даже птичьих гнёзд нет, так путь хотя бы эти два кролика будут! Глядишь, через пару лет здесь обживётся целое кроличье семейство! — весело и ярко, точно солнце в погожий день, улыбался Вэй Усянь, протягивая Ванцзи за уши белого и чёрного кролика. — Не будет, — как можно безразличнее отозвался юноша, борясь с едва ли не детским любопытством и желанием потискать пушистых зверьков. — Злюка, — показано надулся Вэй Усянь — Они оба самцы. -Э?! Правда что ли?! — Мгм. *** С огромным трудом открыв глаза, Лань Ванцзи осознал, что по щекам текут слёзы. Короткий сон не принёс облегчения, лишь вновь напомнил Вэй Ине. Вновь напомнил, что Лань Чжаню не стоило даже начинать мечтать, однажды подарить Вэй Усяню свою ленту…