Преданные сердца

      Содрогнулась великая гора Гундабад, загудели утробным рыком недра её, и пробудился по воле Ауле великий Дурин. Могучий Вала даровал одному из семи прародителей гномов не только жизнь долгую, но и многие добродетели, наказав ему никогда не нарушать заветов Валар, ибо в ином случае ждёт его народ страшная кара.       Многие годы странствовал великий Дурин, собирая вокруг себя тех, для кого честь, трудолюбие, отвага и любовь к роду значили больше золота и драгоценностей. И привел он свой народ в долину под Карадрасом во Мглистых горах, где и основал величайший и богатейший из Чертогов— Кхазад-Дум.       Сменялась эпоха за эпохой, в вечные кузни ушел великий Дурин, а его потомки продолжали справедливо править и честно трудиться в великом Чертоге. Но Зло, тёмное и беспощадное, никогда не дремало и искало возможности, дабы заставить род Долгобородых нарушить заветы Махала.       В то время по праву рождения на трон взошел Дурин VI, что славился среди народов Средиземья своей мудростью. Эльфы и люди шли к нему за помощью и советом, принося в дар редчайшие драгоценности и лучшее оружие, что у них было.        Однажды в Кхазад-Дум прибыли странные гости. Они двигались так тихо, что ни дозорные у ворот, ни стража тронного зала не заметили, как они предстали перед их Узбадом. Они называли себя эльфами Теневого моря и принесли в дар гномам доспехи из удивительного металла — митрила, который был легче пера, но крепче стали. Дурин VI был настолько впечатлён, что возжелал узнать, где они добыли его. Эльфы поклялись рассказать ему о митриле, но в обмен на знания попросили лишь об одном: если кто-то из их народа попросит у гномов помощи, ему не откажут. И Дурин VI дал свое свое слово, а через несколько дней рудокопы Кхазад-Дума нашли в самой глубокой шахте митриловые жилы.        Чем глубже в недра горы погружались гномы, тем больше мрачнел великий Узбад. Ни с кем не хотел он делить великое сокровище своей родины и поэтому приказал кузнецам выковать ворота, что закрыли Чертоги от Лотлориена с одной стороны и от долины у озера Келед-Зарам — с другой, чтобы больше никто не мог проникнуть в гору без его ведома. Удивились народы Средиземья такому решению, но собственные трудности отвлекли их от мыслей о гномах, в сердцах которых все сильнее ширилась тьма.        Вскоре гномы совсем закрылись от внешнего мира, а сиявшие некогда прекрасным внутреннии светом Чертоги погрузились во мрак. В тот недобрый час и постучалась в ворота Кхазад-Дума раненая эльфийка. Вцепившись одной рукой в ворота, а другой прижимая к груди свёрток с младенцем, она умоляла стражников помочь ей. Но ни один воин не дрогнул перед плачущей девушкой. Всю ночь она стучала и кричала, взывая к чести и напоминая, что их владыка дал слово помогать её народу. Но гномы остались глухи к мольбе. С рассветом, прошептав что-то, она ушла в сторону озера. Доподлинно неизвестно, умерла ли она от ран или встретилась с отрядом орков, коих много бродило в поисках лёгкой добычи в Мглистых горах. Но тело ее нашли утром охотники на берегу озера. Не желая ссоры с эльфами, Дурин и его сын Наин решили скрыть содеянное, скинув останки в самую глубокую шахту, на дне которой плескалась огненная лава. А отряду теневых эльфов, что через месяц прибыли в Кхазад-Дум в поисках странницы, сообщили, что уже много месяцев никто не приближался к Чертогам.       Когда с уст владыки сорвались роковые слова, пол в тронном зале разверзся, разделив эльфов и гномов. Яркой вспышкой явилась перед ними огненная фигура, в которой эльфы узнали ту, что искали все это время. И прогремели под сводами Подгорного царства страшные слова: «Да будет навеки проклят род того, кто нарушил свое обещание и обрёк на смерть душу невинную. Кто в алчности своей попрал законы чести и гостеприимства, сам лишится в огне своего дома и своих близких. Не будет ни мира, ни благоденствия его народу ни здесь, ни в других местах. Огонь, что погубил меня, уничтожит вас. Такова моя воля. Latishu gurut!*». И взмахнув рукой, фигура расстворилась во мраке Мглистых гор. Исчезли и эльфы, о которых больше никогда не слышали в Средиземье. Возможно, они уплыли за море, а возможно — скрытно живут на своей земле, избегая встреч с другими народами.        Дальнейшие же события вам хорошо известны. Слова ее побудили Балрога Моргота, что обитал в самом сердце гор. Через митриловые шахты он пробрался в Кхазад — Дум и убил сначала Дурина VI, а затем и Наина. После этого гномы покинули чертог, а эльфы нарекли его Морией**.       Много лет гномы искали способ избавиться от проклятия. Они приходили к светлой Владычице Галадриэль, молили Ауле о прощении. Но… проклятье до сих пор не потеряло силы, наказывая гномов за предательство. Твой дед, Трор, приказал уничтожить любые упоминания о истинной причине несчастий вашего рода и перебрался в Одинокую гору. Но огонь добрался и до Эребора.       Когда эльф закончил историю, в комнате воцарилась тишина. Гномы пытались осмыслить услышанное. — Ардонадар, — тихо спросил Торин — что же мне делать? Эльф слегка наклонил голову, раздумывая над вопросом: — Прощение — единственный способ. — Но та эльфийка умерла. Как она может простить? — Есть один шанс. По слухам, ее ребенка так и не нашли. Разыщите дитя, оно — ключ к спасению. — Но где искать этого ребенка? Как из множества эльфов найти того, что нам нужен? — зашумели гномы. Эльф пожал плечами и отвернулся от собеседников: — Вы узнали, все что хотели, теперь уходите и никогда не возвращайтесь. — Но… — Вон. — знающий махнул рукой в сторону выхода.        Гномы не стали спорить, суетливо собирая нехитрую поклажу. На прощание Эил тихонько тронула сидящего эльфа за рукав: — Спасибо, Ардонадар. Тот ничего ей не ответил.       Когда за шумной компанией захлопнулась дверь, эльф поднял голову и тихо прошептал вслед. — Надеюсь, ты найдешь её, Торин. И сможешь найти слова, что пробудят свет в её каменном сердце. Найди мою внучку, гномий принц. Да поможет тебе Эру… *Latishu gurut (черн.наречие) — смерть вам. **Мория (с эльф.) — темная бездна.