Научи меня чувствовать

Утром я шла по бетонному холлу центра, кивая и здороваясь с проходящими мимо людьми. У меня тут не было кабинета, но был особый уголок в большой комнате отдыха, где пенсионеры проводили свободное время – играли в шахматы и шашки, читали и смотрели телевизор. У меня было сегодня три консультации, и я, усевшись в потрепанное кресло, ждала Николая Львовича – ветерана войны, который не общался со своим сыном. Когда милый старичок с белыми-белыми волосами галантно поклонился и протянул мне розу, я заулыбалась. — Николай Львович, не стоило, — я приняла цветок и понюхала его. — Мариночка, я, может, и старый пень, но еще помню, как ухаживать за красивыми дамами, — прокряхтел пенсионер и уселся напротив меня. — Спасибо, — я подняла взгляд, и улыбка замерла на моем лице. Я глазам не поверила. – Николай Львович, пять секунд, и я вернусь, — пробормотала я, коснувшись ладонью плеча старика, и встала. Пройдя метров десять, я подошла к стойке администрации, где стояла заведующая и общалась с… Валерией. — Добрый день, Инна Алексеевна, — поприветствовала я женщину и уставилась на девушку. – Валерия, что вы здесь делаете? — Ой, здрасьте, — улыбнулась она, как ни в чем не бывало. – Я тут… Ну, кое-что собрала просто… Вы сказали, что вещи можно отдать какие-то… Помочь чем-то… Я, в общем, погуглила, и вот… Немного решила помочь, — проговорила она, словно смущаясь. — Немного? – влезла в разговор круглощекая и красная от возбуждения заведующая. – Да она нам продуктов только на месяц привезла! А еще одежда, вещи, Господи, спасибо вам, Валерия Николаевна! — Просто Лера, — ответила девушка с улыбкой и повернулась ко мне. – Вы, кстати, тоже можете звать меня Лерой. — Валерия, можно вас на минуту? – проигнорировав ее слова, я отошла на несколько шагов и внимательно посмотрела на девушку, которая выглядела чертовски привлекательно в кожаной куртке, с собранными в хвост волосами и черных ботинках на высокой платформе. — Что случилось? – спросила она, а я начала злиться. Она буквально просачивалась в мою жизнь, не спрашивая меня о том, хочу ли я этого. Она знала, что сегодня я буду здесь. И выбрала именно этот день, чтобы явиться сюда. — Что вы делаете? – прямо спросила я. — Хочу помочь бабулькам и дедулькам, — пожала она плечами. — Валерия, — я вздохнула и сжала пальцами переносицу. – Почему… Почему сегодня? Почему здесь? — А чем плох этот день? У меня нет особых дел. В отличие от вас, кстати, — пробормотала она и кивнула в сторону угла, который был зоной для консультаций. – Тот старичок очень пристально смотрит на меня. Готова спорить, он ревнует, — хихикнула девушка. — Валерия, я не знаю, что вы задумали, но… — Ничего я не задумала, — прервала она меня. – Просто решила помочь тем, кому нужна помощь. В чем проблема? – она чуть подняла подбородок, словно бросала вызов. Мы были не в моем кабинете, я не могла устанавливать правила. И она прекрасно это знала. — Я… Мне нужно идти, — вздохнула я. – И… нам нужно будет это обсудить, — сказала я напоследок, прежде чем развернуться. — Может, после того как вы закончите, выпьем кофе? – проговорила она, чем заставила меня снова повернуться к ней. — Валерия, вы – мой пациент. Я – ваш врач. Мы не можем пить кофе и общаться, как друзья. Это… Это некомпетентно. — Почему? Вам запрещено пить кофе и дружить? — Я… Нет. Сейчас не лучшее время для этого разговора. Мне правда пора идти, — вздохнула я, понимая, что сейчас у меня нет времени объяснять ей, чем чревато такое общение и почему именно нам нельзя дружить. — Окей, поговорим позже, — улыбнулась она, возвращаясь к заведующей, которая все еще была красная и улыбалась без остановки. *** Я вышла из центра, спокойно выдохнув. Валерия не дождалась меня, а я не торопилась заканчивать. Поэтому я чуть не закричала, когда кто-то окликнул меня совсем рядом. — Простите, напугала? – девушка стояла рядом со мной и улыбалась. — Я… Я думала, вы ушли, — пробормотала я, чувствуя, как сильно бьется сердце. — Как я могла уйти без вас? – она снова широко улыбнулась и наклонила голову. – Так что насчет кофе? — Валерия, мы… — я снова вздохнула, понимая, что обязана сказать ей правду. – Мы не можем пить с вами кофе. — Почему? Ее любимый вопрос. Она всегда спрашивала «почему», если что-то ей было непонятно или не устраивало. — Потому что мы с вами не друзья. — Давайте подружимся, — улыбнулась девушка. – Я только за. — Мы не можем дружить с вами. — Почему? — Потому что я не имею права общаться и тем более дружить со своими пациентами. — Почему? – все с той же хитрой улыбкой спросила она. — Потому что это непрофессионально. Это правило. — Я не люблю правила, — пожала она плечами. – Знаете, Марина Игоревна, мы ведь почти два месяца с вами общаемся. И я поняла, что вы… Ну, мне интересно с вами. И я хочу узнать вас получше. — Валерия, вы… — Лера, — поправила она меня. — Валерия, — с нажимом проговорила я, — я не пойду пить с вами кофе. Простите. Но… Это… какой-то абсурд. — Почему абсурд? – нахмурилась она. — Я ваш психолог, вы – мой пациент. Между нами не может быть дружбы, я обязана оставаться нейтральной, иначе я потеряю объективность. А значит, не смогу вам помочь. — Мне… Мне просто показалось, что… — она смутилась, словно я слишком быстро сбила с нее спесь. – Вчера… — Вам показалось, — сказала я, не дав ей договорить. Я знала, что она хочет сказать. И она была права. Да, я думала о том же, о чем и она, когда смотрела на мои губы. Она мне нравилась. И именно это и было плохо. Именно этого нельзя было допускать с самого начала. — Ладно, — кивнула она, чуть поведя плечами. – Но подвезти вас я хотя бы могу? Дождь собирается. Она подняла голову, глядя на сгущающееся темное небо. — Я вполне в состоянии добраться самостоятельно, спасибо, — проговорила я, собираясь уходить. — Марина Игоревна, постойте, — она схватила меня за руку, и я обернулась, удивленно уставившись на ее ладонь, что держала мою. Крепко, но довольно нежно. – У меня есть… Ну, я хочу поговорить. Кое-что меня беспокоит. Вы говорили на первых консультациях, что если мне будет нужно, я могу вам позвонить. Если что-то произойдет. — Что-то произошло? – я чувствовала, что она специально ищет повод. И казалось, что я сама пытаюсь зацепиться за это, чтобы оправдать свою слабость. — Типа того. Я могу вас подвезти, и мы поговорим. Пожалуйста? – ее глаза были серьезны, и я подумала, что, вероятно, и правда что-то произошло. Поэтому, поколебавшись, вздохнула и согласилась, кивая. Лицо Валерии осветила улыбка, и она указала рукой в сторону парковки. — Прошу. *** Минуты три мы ехали в тишине, пока я наконец не выдержала: — Вы о чем-то хотели поговорить? — Да, — кивнула девушка, сглотнув. Взглянула в зеркало заднего вида и снова вернула внимание дороге. – Я тут думала… Мне понравился сегодняшний день. Эти старички были такие милые… Я подумала, что это может помочь мне с моей проблемой. Ну, стать более… эмоциональной. — Вы так считаете? — Представляете, одна бабуля вцепилась в меня, как пиранья и… подарила носки! – с восторгом проговорила девушка. — В самом деле? – улыбнулась я, вспоминая, сколько у меня самой лежит дома носков, перчаток, шарфов и шапок, связанных моими подопечными. — Да, и это было так круто! — Ну, я не могу вам запретить, но думаю, что это и правда хорошая идея, — кивнула я, незаметно выдыхая. Только если ты не будешь появляться там каждые выходные. — По вторникам у них свободное расписание, и они будут особенно рады видеть вас, — добавила я. — А вы только по субботам туда ходите? – спросила она, замявшись на секунду. — Да, и, Валерия, не нужно туда приходить каждую субботу, — вздохнула я, мысленно ругнувшись. Эта девчонка будет преследовать меня? — Почему? Я не буду вам мешать, — проговорила она. – Я бы просто хотела… узнать вас получше. — Это ни к чему. Валерия, мы работаем с вами. И есть определенные границы… — Границы, правила, — скучающим голосом прервала она меня. – Это же скучно! — Это взрослая жизнь. Когда вам будет сорок, полагаю, вы будете думать о некоторых вещах иначе. — Вам не сорок, — напомнила она. – И к слову… Вы так говорите, будто я ребенок. Мне не пятнадцать, и кое-что я уже знаю о жизни, — сказала она, и слова ее прозвучали как-то сердито. — Простите, я не хотела вас обидеть, — проговорила я. Валерия помолчала пару минут, а потом заговорила снова: — Я никогда не находила интересными своих ровесников. Я молчала, ожидания продолжения. И спустя несколько секунд, она снова начала говорить. — Я имею в виду… Даже в школе, институте… Мне было с ними… скучно… — пожала она плечами. – Я не говорила вам, что моя первая девушка была старше меня на двенадцать лет? — Нет, о ее возрасте вы не упоминали, — проговорила я, стараясь скрыть удивление. Я была уверена, что она, напротив, любит девушек… помоложе. — Да. Мне только стукнуло восемнадцать, а ей было тридцать. В то время я мало что соображала, там была в основном физиология, но… — она прикусила губу и продолжила. – Мне было с ней интересно. Вероятно, ей было со мной не так интересно, но все же. Потом… Потом я всегда выбирала себе подруг… постарше. Мне нравилось, что они мотивируют меня развиваться. Непросто быть интересной для человека, который уже учился в третьем классе, когда ты только родился. — Понимаю, — кивнула я. — Мне нравятся женщины старше меня, — проговорила она тихо. – И вы мне тоже нравитесь. Я еле слышно выдохнула, стараясь совладать с собой. Она сказала это. Она сделала то, на что я не рассчитывала. Чего не ожидала. Не так скоро. Она сказала о том, что чувствует. — Валерия… — Нет, вы не должны ничего отвечать, — улыбнулась она. – Не сейчас. Расскажите мне лучше о Тамаре Петровне? Я хочу отблагодарить ее за носки. Что ей нравится? Я вздохнула, понимая, что мы неизбежно движемся к пропасти, но была рада отодвинуть этот момент. Мне нужно было о многом подумать. *** Она довезла меня до дома, и я попрощалась слишком быстро, чтобы не допустить даже малейшего шанса на какой-то личный разговор. У меня была неделя, чтобы решить, как действовать дальше. И я надеялась, что этого времени хватит. Я думала о ней. О ее манере общения, о ее взглядах. Мы обсуждали много всего, и я знала, что у нас как много разногласий, так и много общего. Она… она интриговала меня. Интересовала. Боже, и я оставалась живым человеком с хорошим зрением, и могла по достоинству оценить ее внешние данные. Но дело было не только в них. С ней я чувствовала себя… защищенной. В безопасности. Словно она была моей опорой. Это было странно. Ощущение спокойствия возникало само собой и граничило с диким волнением от ее взглядов, намеков, бесстыдного флирта. И это будоражило сознание. И не давало думать рационально. Я должна оставаться объективной и нейтральной. Это самое главное. Именно поэтому мы не могли дружить. К пятнице я была готова и настроена на то, чтобы дать ей твердый отпор, если девушка снова попытается намекнуть мне на более близкое общение. Но когда она пришла, на сей раз вовремя, в конце рабочего дня, я еле выдавила приветствие, не имея возможности унять непонятный жар в груди, который возник от одного взгляда ее темных глаз. Я почти неосознанно надела свой лучший костюм. И она это заметила, задержав взгляд на моих ногах, которые отлично смотрелись в строгой юбке графитового цвета. Она сделала мне комплимент и… спокойно села на диван, стараясь держать глаза на уровне моего лица. А я готова была дать себе пощечину от того, что была даже слегка разочарована ее сдержанностью. Мне самой впору обратиться к специалисту. Наш разговор начался как обычно и, к моему удивлению, не переходил границы дозволенного. Мы вновь коснулись темы ее отца, который в середине недели опять ей позвонил, и она вновь была выбита из колеи. Мы отлично поработали, и когда время сессии подошло к концу, я взглянула в окно. С самого утра зарядил дождь с сильным ветром. Когда я только подходила к зданию, где располагался мой офис, зонт согнулся в обратную сторону и из него вылетели спицы. И я очень надеялась, что к вечеру он кончится. Потому что иначе домой я приеду мокрая, как мышь. Но он не кончился. Точнее, днем было пасмурно, но сухо. Но в шесть часов ливень начался с новой силой, и я понимала, что просто необходимо срочно купить новый зонт, потому что если такая погода будет держаться какое-то время, то меня просто смоет по дороге домой или на работу. Валерия посмотрела в угол кабинета и указала туда пальцем: — Это что? Я перевела взгляд туда же и усмехнулась. — Это мой зонт. Который скончался утром. — Оу, — протянула она. – Сочувствую. — Спасибо, — я кивнула, закрывая блокнот. — Вы же закончили? Давайте я подвезу вас, — спокойно проговорила девушка. — Не думаю, что это хорошая идея, — вздохнув, ответила я. — Иногда лучше не думать, — улыбнулась девушка и снова указала рукой на дверь. – Буду ждать там. Не дожидаясь ответа, она направилась в коридор. *** Мы ехали по уже знакомой дороге, и я ощущала себя довольно странно. Какое-то напряжение витало в воздухе и явственно чувствовалось. Но Валерия спокойно смотрела на дорогу, изредка комментируя действия других водителей. Когда до конца пути оставалось несколько минут, она проговорила: — Вы во сколько обычно приходите в центр? Я непонимающе посмотрела на нее, и ответила: — Обычно к десяти… А что? — Я могу заехать за вами, — сказала она. – Завтра тоже обещают дождь. — Не стоит, — спокойно ответила я. – И я думаю, что вам тоже не следует завтра быть там. Это ни к чему. — Но вы ведь не можете мне запретить, верно? – усмехнулась девушка, мельком взглянув на меня. — Верно, но вы вынуждаете меня изменить расписание, — вздохнула я. — Почему? – ее почти черные брови взметнулись вверх. — Я уже объясняла, Валерия, мы не можем общаться с вами… вне стен кабинета. Есть определенные правила поведения между психологом и пациентом. Вы же не ходите на какие-то мероприятия со своим терапевтом? — У меня нет своего терапевта, — усмехнулась она, явно не собираясь уступать. – И я просто хочу… узнать вас лучше. Я же не на свидание вас пригласила, — пожала она плечами. – Пока что. Я вздохнула, качая головой, когда мы подъехали к дому. Я смотрела на дворники, равномерно двигающиеся по лобовому стеклу, и проговорила: — Валерия, мне лестно ваше желание познакомиться со мной поближе, но это невозможно. — Я вам не нравлюсь? – прямо спросила она, глядя куда-то перед собой. – В этом дело? Я снова вздохнула и сделала самую главную ошибку. Я не солгала. — Нет. Дело не в этом. Я уже объяснила, в чем причина. И… да, между нами невозможно… что-то большее, чем отношения специалиста и пациента. — А если я чувствую, что между нами есть что-то большее, чем отношения психолога и пациента? Вы же тоже это чувствуете, я знаю. Я вижу, как вы смотрите на меня. Как реагирует на меня ваше тело. Да, я младше вас, но я не идиотка. Она взяла мою руку в свою и криво улыбнулась. — Вы всегда дрожите, когда я касаюсь вас. — Просто… холодно, — выдавила я. — В салоне двадцать четыре градуса, — усмехнулась девушка. – Дело не в холоде. — Мне пора, Валерия, — я вытащила свою руку из ее, все еще чувствуя тепло ее ладони. – И, прошу вас, подумайте о том, что я вам сказала. Не… Не усложняйте жизнь нам обеим. С этими словами я собралась выйти, но она остановила меня. — Давайте я вас провожу, там же дождь, — проговорила девушка и хотела выйти вместе со мной, но я остановила ее. — Не надо, правда, я добегу. — Ну, возьмите хотя бы мой зонт, — не унималась она. – Или я пойду с вами, — не сказала, а пригрозила девушка. — Хорошо, — вздохнула я. – Вы еще меня называете упрямой, да? — Я не упрямая, я настойчивая, — усмехнулась она и, перегнувшись, достала зонтик. – Держите. У меня еще есть один. Потом вернете, — проговорила она, протягивая мне черный небольшой зонт. Я кивнула, снова поблагодарила ее и вышла из машины. Я доставала ключи, стоя у двери, как услышала, что Валерия окликнула меня. Обернувшись, я нахмурилась, глядя, как девушка, перепрыгивая через огромные лужи под сильным дождем бежит ко мне, держа что-то в руках. Пакет. Черт бы его побрал. Совсем про него забыла. — Вы оставили, — слегка запыхавшись, проговорила она, глядя на меня своими черными глазами, освещенными лишь тусклым светом подъездной лампы. Ее волосы были мокрые, по щекам стекали влажные дорожки. Она убрала со лба прилипшие пряди и протянула мне пакет. А я и слова произнести не могла, потому что она выглядела так… привлекательно, что я буквально потеряла дар речи. Она и так была красивой, а дождь сделал ее похожей на какую-то смуглую подтянутую богиню, только вышедшую из морской пучины. — Вдруг там что-то… важное… — она замерла на середине фразы, неотрывно глядя на меня. Нас окружала тишина, разрезаемая монотонным шумом дождя и ничем больше. Словно все вокруг замерло, укрыв нас каким-то куполом. И когда она опустила взгляд на мои губы, которые были приоткрыты, я поняла, что если она просто сделает шаг вперед и наклонится, чтобы поцеловать меня, я не смогу сказать ей нет. Я устала. Я так устала доказывать нам обеим, что ничего не может быть, что это меня саму утомило. Так хотелось нарушить правила и наплевать на последствия хотя бы раз в жизни, что я была на самом деле готова это сделать. И когда она сделала этот шаг, оказалась совсем близко, когда я смотрела на ее красивые губы… раздался противный писк домофона. А мой разум снова взял верх. Я сделала шаг назад и посмотрела на дверь. Из подъезда вышел сосед с незаженной сигаретой в зубах, кивнул мне и, поежившись и подтянув повыше воротник куртки, быстрым шагом направился к парковке. — Доброй ночи, Валерия, — еле слышно проговорила я и собралась было зайти в подъезд, но девушка вновь взяла меня за руку, удерживая. — Не уходите. Мы… Нам… Нам надо поговорить. — Валерия, тут не о чем разговаривать, — упрямо сказала я, вытягивая свою руку. — В самом деле? – ее голос прозвучал с раздражением. – Правда, не о чем? – она двинулась ко мне, заставив вжаться в стену. – Неужели мне все это кажется? И вы не думаете о том же, о чем думаю я? – ее лицо было очень близко к моему, и это… не давало возможности спокойно думать. — Я не понимаю, о чем вы говорите, — почти просипела я, из последних сил пытаясь сохранить самообладание. — Я говорю о том, что уже которую неделю не могу перестать думать о вас. Что я до дрожи в коленях хочу узнать, каково это – целовать вас. Я хочу почувствовать, какие на вкус ваши губы. И я знаю, что вы хотите того же. Почему вы так этому сопротивляетесь? – она чуть нахмурилась, стоя прямо напротив моего лица. – Вы мне нравитесь. Очень нравитесь. И я знаю, что это взаимно. Я сглотнула, чувствуя, что мои ноги становятся ватными. — Я… не могу, — выдавила я из себя. — Из-за того, что вы мой врач? – усмехнулась она. — Потому что если дело только в этом, то… Я всегда могу найти другого психолога, разве нет? – она выдавила улыбку. — Валерия, поверьте, вам нравлюсь не я, — высказала я свое главное опасение. Такое уже было. – Вам нравится наше общение. То, как мы ведем диалоги, то, что вы можете мне открыться. Но дело не во мне самой, а в том, что я – хороший специалист. Очень часто пациенты начинают думать, что испытывают симпатию к своему психологу, но это обман подсознания. Вы просто… Вы просто учитесь общаться иначе. И вам кажется, что вам нравлюсь я. Но на самом деле это не так. Она стояла и смотрела на меня с таким видом, словно я сказала самую большую глупость на свете. Но я знала, что это вполне может быть правдой. Мне она нравилась, как девушка, но, вероятно, ее эмоциональность была вызвана тем, что я нужна была ей только как специалист. Хоть пока она и не понимала этого. В любом случае никакая симпатия, ни с моей, ни с ее стороны, не имела право на существование. И мне нужно было дать ей это понять. — Вы правда так думаете? – с каким-то разочарованием проговорила она, чуть отодвигаясь. — Я это знаю, — выдохнув, я прикрыла глаза. – Это нормально. Так… так просто бывает. — Странно… — протянула она, выпрямляясь. – Я считала вас умнее. И внимательнее. — Валерия… — я хотела что-то сказать. Извиниться, может. Но не знала, какие слова будут уместны. Но она и не собиралась меня слушать. Покачала головой и, развернувшись, быстро зашагала обратно к машине. *** Следующей пятницы я ждала с жаждой маньяка. Я и хотела увидеть ее, и боялась. Но она не пришла. Написала с самого утра и извинилась, сказала, что пропустит эту неделю, потому что ей пришлось куда-то уехать. Я ответила, что все в порядке, и что буду ждать ее на следующей неделе, вполне допуская мысль, что она просто больше не придет. И все эти две недели, что прошли с последней встречи, она не выходила из моей головы. Ее глаза, которые, казалось, видели все боли мира, ее губы, которые были болезненно поджаты. Руки, что были напряжены. Она не поверила моим словам ни на йоту, я это знала. Но надеялась, что она хотя бы со временем сможет понять, о чем я говорила. Я была ее врачом, я была старше ее на десять лет, она вполне могла привязаться ко мне, как к психологу, и это было только то, что приходило на ум в первую минуту. Но она… Она покоряла. Она действительно интриговала. Пробила мою защиту и пробралась в сознание. Но я знала, что со временем я справлюсь. Обязательно. Рисковать своим сердцем из-за того, что я была хорошим специалистом, я не могла.