Ежеполугодовой экзамен у «Истребителей» нельзя прямо-таки назвать «экзаменом». Не в прямом значении этого слова. Это что-то вроде теста на проверку способностей: годен ли ты ещё для службы или нет. Если нет, то тогда перед человеком, не сдавшим тест, открывалось два пути: либо он отказывался от службы и его — без его ведома, естественно (то есть он не мог знать о последствии этого выбора) — убивали, либо он проходил заново учёбу и вновь сдавал тест, чтобы вернуться в строй. Правда, за все пять лет под руководством Касуми таких случаев ни разу не наблюдалось: все сдавали изначально, даже не подпуская мысль о пересдаче или схождения с данного пути. Однако пугал, или же лучше сказать: беспокоил Фудзимото-младшую этот тест не из-за этих причин. Она ненавидела сам процесс теста — он был слишком жесток.
Когда этот день настал, Касуми выключила телефон, наказала своему «дворецкому» никого из «Токийской свастики» не впускать в дом и вообще ограничить со всеми связь. Док — не исключение. На ближайшую неделю такой человек, как Фудзимото Касуми, пропала из жизни многих, словно её и не существовало вовсе. А там, помимо теста, ещё и допрос назревал — правда, о нём девушка с отцом ещё не разговаривала. Придёт своё время.
Касуми оделась в спортивную форму — тоже специальную, которую имеют только члены «Истребителей». Она никуда не торопилась, именно поэтому одевалась долго, стараясь уничтожить все мысли, таящиеся у неё в голове. Это помогало успокоиться, охладиться и стать той самой Камикадзе, которой хочет видеть её отец. За всем этим наблюдал Мамору, и складка между его бровями давала ясно понять, что такая Касуми ему ничуть не нравится.
— В этот раз также: быстро и без сожаления? — спросил он, когда она оделась до конца.
— Конечно, — тише обычного ответила девушка. — Быстро и без сожаления.
«Без сожаления» в данном случае означало убийство, которое является заключительным заданием в тесте. Убить нужно было не абы как, а так, как скажет Садаэки — и каждый раз по-разному. И это бесило Касуми.
Сделав глубокий вдох, она вышла из своей комнаты. Парень последовал за ней. Они вместе — в полной тишине — спустились на первый этаж, прошли в гараж и встали перед стеной со стеллажом. Девушка протянула руку через полки к стене, нащупала ножную неровность и слегка надавила на неё. Стеллажи отъехали в сторону, кусок стены — ровно под размер двери — отполз вверх. Появилась железная дверь с кодом. Фудзимото-младшая подошла к ней, дала сканировать свои глаза, ввела пароль — и дверь открылась. После прохода через неё, девушка провела те же махинации, и дверь оказалась заперта, кусок стены опущен, а стеллажи возвращены на место. Брат и сестра пошли дальше по длинному коридору, первые десятки метров тёмные, а уже после — освещённые лампами, излучавшие бледный свет, похожий на свет луны в тёмную грустную ночь.
— Надо было ехать на мотоциклах… — проныл парень, вздохнув.
— Тогда бы Жанна заметила их отсутствие и устроила отцу скандал, — возразила его сестра, при этом голос её был твёрд и холоден.
— Ты же запрещаешь ей туда заходить?..
— Она всё равно туда заходит, однако для своей безопасности ничего не трогает. Хоть где-то её мозг работает.
На этом их разговор закончился. Они шли молча пару километров, пока не дошли до поворота, где их ждали двое — тот самый парень, что изначально с ними во втором поколении «Истребителей», и ещё один, примкнувший к ним два года назад.
— Долго же вы, — хмыкнул «старшенький». — Честное слово, Ками, могла бы и побыстрее одеваться.
— Я никуда не спешу, — девушка села к нему на мотоцикл. — Поехали уже.
— Ой-ой-ой, — протянул парень. — Как скажешь, наша дорогая! — он поддал газа, и мотоцикл рванул с места.
Мамору и другой член отряда переглянулись и тоже последовали вслед за ними.
Добрались они туда за считанные минуты. На мотоцикле всё же быстрее, чем на своих двух. Там их уже ожидали Садаэки и остальные из «Истребителей» — ещё трое, плюс Хакер, который данный тест не проходил (он являлся их «мозгом» и стратегом, а также хакером в прямом лексическом значении этого слова, но так как никто не мог перещеголять его в этих отраслях и составить ему сложный план, этот парень обходился без тестов, однако присутствовать на тесте остальных присутствовал — так сказать, уважение к своим товарищем и поддержка).
— Наконец-то, — недовольно произнёс Босс организации.
Никто не ответил ему и не возразил. Потому как это могла сделать только Камикадзе, а делать этого в данный момент у неё не было настроения: ну его, ещё привяжется и что-нибудь скажет, что расстроит ещё больше. Именно поэтому все дальше шли в тишине.
Первый этап был самый лёгкий: выносливость. Нужно было всего лишь пройти полосу препятствий, снаряжённую минами, огнестрельными оружиями в стенах, которые то и дело выстреливают по тебе, бомбами и «невидимыми» нитями, растянутыми по всему участку, при задевании которой происходил взрыв, и тогда тот, кто проходил полосу препятствий, и весь участок взлетали в воздух. К счастью, первый этап проходили все — без исключения — без особых проблем.
Второй этап состоял в том, чтобы проверить дыхательную систему. Человека запускали в стеклянный короб не намного выше стандартного человеческого роста, заковывали ноги и руки железными кандалами, надевали на глаза повязку, а после, закрыв крышку, наполняли эту ёмкость водой. Тестирующий должен был не только освободиться от цепей и снять повязку с глаз, но и постараться не утонуть. Чтобы выбраться из короба, следовало найти ключ, спрятанный в цепях кандалов, открыть крышку. А там — свобода и свежий воздух. Второй этап также проходили без каких-либо проблем.
А вот во время третьего этапа возникали трудности. Суть была в том, что третий этап являлся совокупностью первого и второго. Это была подводная полоса препятствий. И ладно бы то, что являлось препятствиями в первом этапе — их и под водой было несложно пройти. Главными врагами — именно врагами — для тестирующих являлись пираньи и выпущенная после двух минут пребывания под водой белая акула. Вот тут-то и возникали проблемы. Естественно, что никто, даже Камикадзе, не успевали за две минуты пройти полосу препятствий. Это было невозможно. Ну, или по крайней мере пока — на их уровне (Садаэки всё грезил о том, что даже Камикадзе можно улучшить). Некоторые по прохождению третьего этапа возвращались покусанные пираньями или же трясущиеся от нахлынувших страха и безвыходности — не каждый вот так сможет поплавать в одном «бассейне» с белой акулой, которую, к слову, не приручали, и она являлась самой настоящей дикой белой акулой, способная поедать людей. Без каких-либо повреждений после третьего этапа оставались трое: Камикадзе, её зам и третий, кто был с ними с основания второго поколения.
Четвёртый этап был последний. Он-то и содержал в себе убийство. Тестирующему давалось задание, как нужно убить, или же говорили неопределённо, при этом ясно давая понять, что требования у приказа есть. В это раз было так:
— Ты должна убить быстро и без крови. На раздумье у тебя полторы минуты.
И за эти полторы минуты ты должен был придумать, как убить человека, сидящего перед тобой на коленях, так как страх сковал всё его тело и не позволял пошевелиться. Конечно, желательно было бы убить его в эти данные полторы минуты — тогда ты отличишься и будешь одним из лучших тестирующий (безусловно, таковыми являлась та самая троица). Но тут уже зависит от способностей и фантазии проходящего тест.
Последней всегда шла Камикадзе. И вот, когда все уже прошли тест и благополучно его сдали, она вышла в специальную комнату, отведённую под четвёртый этап, встала перед своей жертвой, посмотрела на него из-под прикрытых век и, выслушав приказ, стала обдумывать свои действия.
Думать ей долго не пришлось. Сказано ведь быстро и без крови. Значит: надо всего лишь ударить в висок и нажать на специальные точки, о которых говорил Док — они позволяют быстро и бесследно убить человека. Никто не узнает, ведь об этих точках знают единицы по всему миру. Единицы. По всему миру. И она была одной из них. Об этих точках (Кацуки сказал ей по секрету) не знал даже Садаэки.
Камикадзе подошла к мужчине, во весь голос молящий её о пощаде, но — к его несчастью — она его не слышала. Резким и быстрым ударом в висок, она вырубила его, чтобы не мешался, после чего, нащупав нужные точки, нажала на них, так же быстро и резко, незаметно для остальных глаз. Мгновение — и человек мёртв. Как же просто можно убить любого, и не моргнув глазом.
Девушка подняла глаза к камере, которая была направлена прямо на неё, и впилась в неё взглядом. Этот взгляд, через каналы, через провода, выводящие изображение на специальный экран, по которому Садаэки за всем следил, дошёл до мужчины и заставил его вздрогнуть.
«Эта девчонка… всё больше и больше становится тем, кем когда-то хотел быть я, но не сумел из-за определённых обстоятельств, — промелькнуло у него в голове. Он усмехнулся. — Прекрасно! Так держать! Это лучшее, что я когда-либо придумывал и создавал. Девочка моя, ты — идеальное создание!»
Фудзимото-старший проводил глазами уходящую через дверь, открытую им же, дочь.
«Ничего. Ты привыкнешь», — подумал он прежде, чем объявить об окончании теста.
ххх
Ровно через сутки Босс организации вновь вызвал Камикадзе к себе. На этот раз — для допроса. Он кратко разъяснил, что она должна узнать и донести ему в бумажном отчёте. Девушка внимательно слушала и лишь кивнула, как только Садаэки окончил говорить, развернулась и направилась прочь из кабинета.
По пути в допросную она ни о чём не думала. Да и не хотелось думать. К тому же, если Касуми и начнёт о чём-то думать, то мысли приведут её к Мандзиро и остальным, а это может сильно сказаться на допросе, в последствии: на её ментальном здоровье. А этого никому было не нужно. Поэтому она шла, тихо ступая по полу, в тишине, в пустоте своих мыслей.
ххх
Допрос прошёл очень быстро. Человек оказался больным, из-за чего наркотик подействовал быстрее обычного. Касуми убила уже ненужного никому человеку, переписала весь допрос на бумагу и, заложив листки себе за пазуха, взяла труп за шиворот, поволокла его через коридор в специальную поджигательную комнату, которая строилась исключительно для избавления от мусора: ненужных трупов, которых уже допросили, либо предателей.
Девушка столкнула безжизненное тело вниз и постояла немного посмотрела, как языки пламени жадно, борясь друг с другом, захватывали плоть и пожирали её, не оставляя от этого человека и кусочка.
Вздохнув, она отвернулась и направилась прочь. Надоело. Она устала. Всё, чего Касуми сейчас хотела, это спать. Просто лечь и — желательно — не проснуться.
«Узнай об этом Майки, серьёзного разговора не миновать…»
Мысли вновь овладели её головой. Она держалась, чтобы не сорваться. Её хватило до дома.
Фудзимото зашла к себе в комнату, где её ожидал брат, молча переоделась и, плюхнувшись на кровать, начала дрожать. Каждый участок её тела вздрагивал и покрывался неприятными мурашками. Дыхание участилось, стало тяжёлым.
— Я позвоню Доку, — сказал Мамору.
Через пятнадцать минут Кацуки ворвался в комнату к девушке и тут же подошёл к кровати. Он обследовал её, дал то самое «лекарство» и, когда она уснула, посмотрел на парня.
— Она сама сюда пришла?
— Да.
— Я удивлён, — признался доктор. — Всё-таки ребята из «Токийской свастики» положительно на неё влияют.
— Однако отец так не думает.
— Забей на то, о чём думает Садаэки, — цыкнул мужчина. — Тебе важнее его мнение или здоровье сестры?
— Конечно же, здоровье сестры, — обиженно, но с пониманием произнёс Фудзимото-старший.
— Ну, тогда и будь, как она. Сопротивляйся, — он посмотрел ему в глаза. — Да, не во всём надо перечить Садаэки, иначе помрёшь раньше времени. Но, по крайней мере, в том, в чём сопротивляется Касуми. Этим самым она больше узнаёт о нём, видит его слабые стороны, которыми может воспользоваться в будущем и завладеть им. Понимаешь?
— Да уж… — Мамору грустно посмеялся. — Она слишком сообразительна… и так похожа на него…
— Ничуть, — Кацуки покачал головой. — Она иногда ведёт себя специально, чтобы быть на него похожим: чтобы не было лишних вопросов от Садаэки. А так, Солнышко совершенно не такая.
— Думаю, ты прав, — он кивнул. — На кого она тогда похожа? Не могу понять…
— Индивидуальна?
— Нет. Ну, это тоже. Только вот в Ми-ми я вижу черты кого-то до боли знакомого… Но кого — понять не могу. И раз это не отец, то я не знаю, кто.
— Мать?
— Нет! Они не похожи. Совсем. Только цвет глаз от неё — и всё, — и добавил: — По крайней мере, что я помню о маме.
— И на кого же тогда?..
— Без понятия… — парень тяжело вздохнул, осознавая, что понять этого он не может. Сейчас — точно.
На этом разговор их закончился. Док остался в комнате у Касуми, а Мамору, посидев ещё с получаса, ушёл к себе: ему тоже нужно было прийти в себя после теста. Как никак, а он на всех действует совершенно в отрицательную сторону…
