Тройное "я". ННС. II

      Когда будильник прозвенел в назначенный час, Мандзиро вздохнул и приподнялся на локте, стянул с девушки одеяло и, наклонившись и коснувшись носом её уха, прошептал, обжигая её кожу своим горячим дыханием:        — Малыш… — парень нежно улыбнулся. — Малыш, пора вставать…        — Ты уверен?.. — сонно протянула Фудзимото, сладко чмокнув губами спросонок.        — Если ты готова пережить гневный наплыв Нагато, я готов лечь обратно и больше не включать будильник, — он тихо посмеялся.        — Блин… — она открыла глаза и посмотрела на него, слегка нахмурившись. — У меня нет настроения выслушивать нотации Нагато.        — Поэтому придётся вставать, — Сано первым поднялся с кровати и подал ей руку.        — Спасибо, — девушка вложила свою маленькую ладошу в его — большую и сильную — и сползла с постели. В этот момент у неё проурчало в животе. — Блин…        — Пойдём, — Мандзиро потянул Фудзимото на себя, ведя её на кухню. — Судя по запаху, Эмма уже вовсю готовит завтрак.        — О-о, завтрак Эммы! — облизнувшись, промурлыкала Касуми. — Жду не дождусь!       Парень на это только посмеялся.       Они зашли на кухню, где — и вправду — Сано-младшая готовила завтрак, точнее: заканчивала процесс. Заметив вошедших, она улыбнулась и приветливо произнесла: «Доброе утро!», — после чего вновь повернулась к сковороде.        — Что на завтрак? — поинтересовался парень.        — Яичница и тосты, — улыбчиво ответила его сестра. — Касуми, не слишком скудный завтрак?        — Это даже как-то неловко слышать, Эмма… — протянула обиженно девушка, на что её подруга посмеялась, выкладывая яичницу каждому на отдельную тарелку.        — Прости-прости, я лишь пошутила, — она поставила всё на стол. — Майки, иди позови дедушку — он в гостиной.        — Окей, — парень соскочил со стула.        — Я удивлена, что он такой бодрый с утра, — вздохнула Сано-младшая, поставив перед подругой чашку чая. — Обычно он тащится в пижаме, весь сонный, растрёпанный, а в руках обязательно его любимое полотенце… Что ты с ним сделала?        — Эмма… слишком много претензий с утра! — буркнула Фудзимото, после чего обе посмеялись. — Я не знаю, правда. Но мне кажется, что он просто не спал… — она отвела взгляд.        — Не вини себя в этом, — девушка подошла к ней и обняла за плечи, улыбнувшись. — Это нормально, что он так беспокоится. Я тоже о тебя сильно беспокоюсь, просто понимаю, что иначе никак, и всё, что я могу, так это поддержать тебя. Если ты будешь видеть на моём лице беспокойство и страх за твою жизнь, тебе это только подкосит. Майки же это тяжело скрыть.        — Почему? — удивилась Касуми.        — Думаю, из-за сильных чувств, — она пожала плечами.        — Когда Кен-чика чуть не убили, он был спокоен, и разревелся только тогда, когда ушёл в укромное место.        — Не думаю, что стоит сравнивать друзей-парней с девушкой.        — В каком смысле?        — Удивлена, что ты не понимаешь… — Сано-младшая села рядом на стул и вздохнула. — Возможно, тебе и правда немного тяжело разбираться во всём этом, учитывая то, в какой обстановке ты выросла и живёшь. Однако это не помешало тебе научиться понимать людей, прочувствовать их душу и помогать им. Видимо, любовь со своим спутником для вас обоих — это нечто иное.        — Хм… — девушка задумалась.       В этот момент на кухню зашли Мандзиро и Мансаку — их дедушка — и уселись на свободные места.        — Какая-то ты задумчивая с утра, Касуми-тян, — с доброй и тёплой улыбкой проговорил дедушка, пододвигая к себе тарелку. — Майки сказал что-то не то?        — И почему сразу я?.. — проныл юноша, вздыхая.       Его младшая сестра посмеялась.        — Нет, — Фудзимото улыбнулась. — Просто немного призадумалась после разговора с Эммой.        — О чём болтали? — тут же задал вопрос Сано-старший.        — Это девичьи секреты, Майки! — буркнула Сано-младшая, обняв подругу за плечи и показав брату язык.        — Вот блин…        — Только не ругайтесь за завтраком, — больше как предупреждение, чем просьба, произнёс Мансаку. — Всем приятного аппетита!        — Приятного аппетита! — ответили в голос школьники.       «У них такая тёплая и уютная атмосфера всегда за столом, — думала Касуми, уплетая яичницу и улыбаясь от прекрасного вкуса. — У нас дома я такого никогда не видела. Либо мы завтракаем с Жанной, которая большую часть времени только читает свои какие-то наставления, либо мы берём завтраки с собой и едим их по дороге или в школе, либо вообще не завтракаем и первый раз едим только во время работы. В студии тоже такого нет, хотя там и спокойно, и уютно, и имеется даже возможность поговорить… — и тут ей пришло осознание: — Я знаю, где точно такая же атмосфера, как и в дома Сано, — она улыбнулась. — Она в больнице — рядом с Доком. Почему-то, когда я завтракаю там, вне зависимости от того, насколько сильно я ранена, вне зависимости от того, что я нахожусь в больнице, с Доком всегда тепло и уютно. И почему я не замечала этого раньше?..»        — Касуми-тян, ты чего? — позвал Мансаку, вырывая её из мыслей.        — А?..        — У тебя слеза… — проговорила Сано-младшая. Она протянула салфетку, чтобы вытереть, но девушка её опередила.        — Да так… — Фудзимото улыбнулась. — Просто подумала, насколько у вас замечательная семья и как это классно вот так завтракать всем вместе каждый день!        — Рад слышать, — дедушка улыбнулся, кивнув. — Но ведь у тебя тоже есть такое место, верно?        — Дедушка! — осекла его Эмма. — Я же ведь тебе…        — Да, — ответила Касуми, перебивая подругу. — И я это поняла только сейчас, — она улыбнулась шире. — Благодаря вам. Спасибо огромное…        — Не за что, правда, — Мансаку вновь кивнул. — Ты сама до этого дошла.        — Что? И какое же это место? — затораторила блондинка.        — Рядом с Доком? — поинтересовался её брат.        — Ага, — девушка кивнула. — Именно с ним.        — Вот и хорошо, — Мансаку поднял глаза на внучку. — Эмма, принеси к чаю бисквиты. Майки, не задерживайтесь. Касуми всё-таки опаздывать нельзя, — он перевёл взгляд на гостью, что стала ему уже своей, как и его родные внуки, и улыбнулся.       Касуми лишь улыбнулась в ответ. В её глазах сияла благодарность.

ххх

      После завтрака Мандзиро отвёз девушку в студию. По нему было видно, что его одолевает беспокойство, а также нежелание отпускать её и оставлять одну. Однако так делать нельзя. У Фудзимото есть свои обязанности, которые она должна выполнять.       «По крайней мере, сейчас она идёт на репетицию для выступления…», — утешал себя Сано, любуясь ею.        — Извини, но до двадцать пятого мы не сможем видеться и переписываться…        — Я знаю, — парень улыбнулся и кивнул. — Не волнуйся, я всё понимаю. Просто пообещай, что будешь осторожна — мне большего не требуется.       Касуми улыбнулась.        — Я обещаю, что буду предельно осторожна! — она посмеялась. — Правда-правда!        — Хорошо. Я верю, — он крепко её обнял, уткнувшись носом в копну иссиня-чёрных волос и прошептав: — После выступления ты поедешь ко мне.        — Договорились, — тут же ответила девушка.       «Тогда мне придётся быть более настойчивой в разговоре с отцом двадцать третьего числа…», — пронеслось у неё в тот же миг в голове.        — Отлично, — вздохнул Сано. — Я буду скучать.        — Я тоже…       Они высвободились из объятий и посмотрели друг другу в глаза. Так постояли они совсем недолго — всего лишь каких-то жалких семь секунд. А всё из-за того, что Касуми уже пора идти.        — Пока… — прошептала она.        — Пока, Малыш, — парень улыбнулся. — Удачи тебе!        — А… — Фудзимото расплылась в счастливой улыбке. — И тебе!       Девушка повернулась к нему спиной и, нехотя ускорив шаг, направилась в здание — внутри, уже по лестнице, она бежала, преодолевая желание вернуться.       Мандзиро же стоял так ещё минуты три, пока не убедился в том, что она точно не спустится к нему, чтобы попрощаться снова.       «Неделя… опять долгие часы, которые будут длиться целую вечность, — думал он, усаживаясь на мотоцикл. — Нужно себя чем-нибудь занять. Поеду к Кен-чику…», — Сано добавил газа и, тронувшись, отправился к своему лучшему другу.

ххх

      Как и было сказано, Бадзи был у дома Фудзимото ровно в четыре тридцать вечера двадцать третьего числа. Там его встретил Мамору и, не говоря ни слова, провёл его в гараж, где Кейске переоделся в униформу, выданную ему Хакером две недели назад. Это не заняло так уж много времени, поэтому в тридцать семь минут они уже шли по тёмному коридору, освещённому лишь тусклыми фонарями.        — Ну, и жутко тут у вас… — прошептал Бадзи, разглядывая всё вокруг.        — И не говори, — буркнул Фудзимото-старший. — Сколько раз просили отца сделать здесь нормально освещение — ни хера. Жду не дождусь, когда Ми-ми займёт его пост и исправит все эти жутко раздражающие нюансы.        — Так она всё-таки займёт его пост? — вздохнул парень.        — Увы, — лишь ответил Мамору.       Через двенадцать минут они прибыли на место. Перед ними открылась большая железная дверь, ведущая в огромных размеров зал, выполненный в форме окружности. По середине зала стояла Камикадзе, убрав руки за спину, с закрытыми глазами; остальные члены «Истребителей», включая Хакера, стояли полукругом по обе её руки. Все были без масок. Садаэки нигде не было видно. Видимо, на таком мероприятии он присутствовать не обязан. Оно и к лучшему.       Фудзимото-старший встал на своё место — ближе всего к главе, с правой стороны, — и незаметно кивнул Бадзи в знак ободрения.        — Встань в квадрат, — громко произнесла Камикадзе, параллельно словам открывая глаза.       Кейске опустил взгляд на пол. Увидев нарисованной на нём квадрат, он встал в него как было велено.        — Бадзи Кейске, ты пожелал вступить в наши ряды. Все присутствующие тут, как и ты сейчас, дали клятву о неразглашении членов «Истребителей», о сокрытии своего участия в этом отряде, секретов и тайн, что станут тебе известны, а также дали клятву погибнуть ради операции, что неотрывно связана с организацией, частью которой являемся, — она сделала паузу, во время которой подошла к нему, сняла перчатку с правой руки, вытащила из ботинка нож и, сделав достаточно глубокий порез, из которой тут же потекли струи тёмно-алой жидкости, протянула ему руку и нож. — Делай то же самое.       Бадзи широко раскрыл глаза. Он — явно — был к такому не готов. Однако с уверенностью, не робея, принял нож и сделал точно такой же порез на правой ладони. После глава и новый член отряда пожали друг другу руки.        — Это клятва на крови, являющаяся пожизненным контрактом, — начала объяснять Фудзимото, не отпуская руку друга. — Наши нити соединены. Теперь мы — едины. В случае неподчинения у тебя есть три шанса: первые два — предупреждения, третий — смерть. Нарушив контракт три раза, ты — желаешь этого или нет — даёшь полное дозволение мне тебя убить, то есть: твоя жизнь в моих руках от начала и до конца, и лишь время смерти ты, так или иначе, выбираешь сам. В случае предательства или измены — неоспоримая смерть. Вопросы?        — Никак нет, — быстро и чётко.        — Замечательный ответ, — девушка приподняла слегка гордо подбородок. — Отныне, вне твоей гражданской жизни, тебя будут звать Амон — «спасение».        — А почему именно «спасение»?..       Наконец их руки были разъединены, однако кровь никто не собирался останавливать. Они продолжали стоять и смотреть друг другу в глаза.        — В последние недели тебя обучали использовать снайперскую винтовку. Ты будешь занимать позиции, которые определит Хакер, и убирать те цели, которые также будут назначены Хакером. Иногда тебе придётся думать и действовать самому. Запомни: «Истребители» — это не только отряд, который убивает врагов, это ещё и семья, защита каждого члена которой также является первоочередной задачей. На этом всё. Хакер, позаботься о новеньком и расскажи и покажи всё здесь. Иккинг, — она обратилась к своему брату, не отводя взгляда от пивных глаз друга, — идём. Все остальные — свободны.       Камикадзе и Иккинг первыми покинули зал, оставляя остальных членов «Истребителей» наедине друг с другом. Несмотря на то, что каждый из них уже прекрасно знал, что из себя представляет Бадзи Кейске, все подошли к нему с поздравлениями о вступлении (что достаточно странно, учитывая, куда парень вступил) и с расспросами о том о сём; Хакеру еле-еле удалось забрать новенького у остальных и начать экскурсию по их главной базе, располагающейся под домом Фудзимото.       Сами же Камикадзе и Иккинг направлялись в кабинет своего отца, где главе «Истребителей» предстояло провести с Боссом серьёзный и тяжёлый разговор о задачах на ближайшие дни.