Фудзимото предложила заехать в какое-нибудь кафе, которое работает круглосуточно, так как сама она очень сильно хотела есть. А может, это было и отговоркой, лишь бы потянуть время до начала серьёзного разговора. Кто знает?
Сано тоже заказал себе немного еды. Правда, к ней он не притронулся, неотрывно глядя на девушку. Мандзиро сильнее хотелось услышать ответы на свои вопросы, нежели утолить голод.
— Малыш… — с осторожностью начал парень, нахмурив свои тонкие светлые бровки. — Ты ведь тянешь время.
Сказал — как отрезал. Это как раз про Сано в данный момент. А реакция девушки только подтвердила его наблюдения.
Касуми вздрогнула и тут же отвела взгляд в сторону, рука, что держала палочки, незаметно, но задрожала, а по виску скатилась капелька пота.
«Ни разу её такой не видел… — признался сам себе глава «Токийской свастики». — И меня это сильно беспокоит. Неужели следующая битва принесёт много проблем? Или там проблемные ребятки, помимо «Поколения S62»? Если не считать Ханму, конечно…»
— Малыш?..
— Подожди… — девушка перевела дыхание и с трудом посмотрела ему в глаза. — Мне… очень тяжело тебе это говорить. Я даже не знаю, с чего начать… — она поковырялась в еде, которую, по всей видимости, перехотела есть. — Очень много нужно сказать. И почти всё нужно донести так, чтобы ты… принял это спокойно.
— Говори, как есть. Я внимательно тебя выслушаю, — его уголки губ чуть приподнялись, показывая тень тёплой улыбки.
Чего скрывать — парень тоже напряжённый. Ни разу не видя Фудзимото в таком состоянии, тем более перед такой битвой — можно сказать, решающей, и неважно, к чему относится это решение, ни разу не видя такого состояния, ему стало не по себе.
— М-м… Ну, знаешь… Перед вашей тогда ссорой с Кен-чиком… ну… В общем и целом, Кен-чик мне рассказал, что ты со всеми советовался насчёт Кисаки, — так начала Фудзимото. — И он вместе с Мицуей не согласился. Ты тогда разговаривал с командирами — меня в их числе тогда не было, и я понимаю, почему ты со мной не посоветовался.
— К чему ты клонишь?..
— Кисаки всегда был нашим врагом. Вместе с ним хорошему будущему никогда не бывать. Я знала это с самого начала, но посодействовать этим не могла. Было бы прекрасно, не стань его, — она вздохнула. — Только вот «Истребителям» нельзя убивать гражданских, не мешающих организации, а то, что связано с моей личной жизнью — это чисто мои дела.
«Значит… она даже убить его готова?..», — Сано в задумчивости отвёл взгляд.
«А?.. Что за реакция? Почему он… расстроен? задумчив? Не могу понять… — девушка нахмурилась. — Да что не так?..»
— Ты слушаешь?.. — с осторожностью спросила Фудзимото.
— Да, — парень кивнул и вернул свой взгляд на неё.
— Хорошо… — она глубоко вдохнула, успокаиваясь. — Когда ты его прогнал, можно было подумать, что всё решилось. Но это Кисаки… я не знаю, какова его цель, почему он так зацепился за тебя, но я уверена в одном — он не остановится, пока не достигнет того, чего желает. И он готов использовать любых людей, лишь бы дойти до конца…
Девушка призадумалась. Она не знала, стоит ли говорить Сано насчёт Эммы. Как он отреагирует? Какие повлечёт за собой последствия эта новость? Точно ли всё будет хорошо?.. Ведь совсем скоро битва, и неизвестно, как та обернётся, что будет до неё, что — после. Нужно просчитывать каждый шаг и понимать, что можно говорить, с чем нужно повременить, а о чём следует молчать до конца.
«Защиту Эммы возьму на себя…», — так решила Фудзимото и наконец продолжила:
— Глава «Поднебесья» — Курокава Изана — очень тесно связан с тобой, Майки… — она посмотрела ему в глаза.
Девушка рассказала обо всём. Всё то, что говорила тогда в сауне, ничего не утаив, но при этом не затронув тему сестры парня. Этого точно не стоило ему знать. Достаточно одного Синитиро…
Касуми неотрывно смотрела на парня и наблюдала за изменением выражений его лица: непонимание, неверие, страх, осознание и, наконец, безвыходность…
Сано молчал почти двадцать минут после того, как девушка закончила свой рассказ о том, кто такой Курокава Изана. Она надеялась, что он заговорит и скажет, что думает на этот счёт, что чувствует. Но вместо этого парень продолжал сидеть, смотреть невидящим взглядом на давно остывшую еду у себя на тарелке и молчать. Фудзимото прекрасно понимала, что подобная реакция могла произойти. Понимала, но всё же при её появлении она заволновалась. Ей очень хотелось услышать мысли Сано и понять, чем же она может ему помочь…
— Изана очень добрый парень, — осторожно начала девушка, только на тон ниже, чем прежде. — Но, думаю, из-за обстоятельств, о которых я тебе рассказала, он изменился. Ещё не поздно вернуть его на верный путь, нужно лишь помочь. Однако…
— Ты уверена?.. — Сано поднял на неё взгляд.
Касуми вздрогнула: ей совсем не понравилось то, как он на неё смотрел. Словно девушка предала его, словно не разделяла с ним его видений, перестала идти по той же дороге, что и он.
— Насчёт чего?
— Что Кисаки использует Изану? Что Изану можно исправить? Что всё это можно решить?
— На все твои вопросы у меня лишь один ответ: да, — она сделала глубокий вдох, стараясь не потерять над собой контроль. — Я уверена, без толчка Изана бы не пошёл на подобное: не пошёл против тебя. Смысл? Вы ведь даже не знакомы! И ты о нём не знаешь. И не от кого тебе было о нём узнавать.
Фудзимото заметила, как жилки на лице парня заходили. Он посмотрел в окно, явно не желая встречаться с ней взглядом.
«Я не понимаю, что творится… — она нахмурилась, ком застрял у неё в горле: ей стало страшно. Страшно за него и за его состояние. — Его что-то тревожит? Почему он так хватается за отношения этих двоих? Что, чёрт возьми, он сам думает по этому поводу?! Чего хочет? Как к этому относится? Хоть что-нибудь! Дай просто понять!..»
— Я знал его, — наконец, заговорил Сано. — И несколько раз пересекался, — он посмотрел вновь на девушку. — Тебе ведь известно, что он был главой «Чёрных драконов» восьмого поколения?
— Да…
— Мы ведь тогда разъебали девятое поколение «Чёрных драконов», однако их тогдашний глава, Мадараме Сион, сказал: «Мы несём волю восьмого поколения!». Ну, и то, что они всех нас уничтожат.
— Битва же тогда случилась из-за того, что девятое поколение наехало на Кадзутору, да?
Сано в ответ лишь кивнул. Девушка же задумалась, пытаясь сопоставить полученную информацию с нынешней.
«Неужели всё настолько глубоко?.. Я точно не могу знать, но, видимо, Изана завидовал Майки… Может, он хотел уничтожить его так, чтобы Синитиро не прознал про это? — Фудзимото нахмурилась, сдвинув брови к переносице и сморщив нос. — А если так, то получается, что дело в личной ненависти. И всё может дойти до убийства Майки… Нет, не так. Изана собирается убить Майки. Но…»
— О чём задумалась? — прервал её мысль парень.
— Об Изане, — честно призналась Касуми. — Хочу понять, как его можно переубедить тебя убивать.
— Так значит, это вполне возможно?
— А ты уже сам понял?
— Исходя из нашего разговора.
— Вот как…
— И что? Идеи есть?
— Только наброски…
Девушка наконец положила немного еды себе в рот и поморщилась от вкуса остывшей курицы: это заставило Сано посмеяться и упереться щекой в ладонь, поставив локоть на стол.
— Может, закажем что-нибудь другое? Чтобы было тёплым, — предположил он.
— Нет, — Фудзимото отодвинула тарелку и принялась пить коктейль.
Мандзиро внимательно следил за ней. В его голове вертелся ещё один вопрос, ответ на который ему не терпелось узнать. Вот только парень не знал, стоит ли его задавать сейчас и ответит ли девушка. Хотя… видя, в каком она состоянии.
— А как ты познакомилась с Изаной?
Фудзимото подавилась, но, благо, не закашлялась. Она подняла взгляд на парня и уставилась на него. Чего-чего, а такого девушка уж точно не ожидала.
— Тебе правда интересно?
— Всё, что связано с тобой, меня интересует. Ну так?
Касуми помолчала с минуту, после чего отодвинула и стакан с коктейлем, встала из-за стола и, протянув руку Сано, сказала:
— Поехали к тебе? Хочу побыть наедине с тобой.
Глава «Токийской свастики» тепло улыбнулся и, приняв тёплую ладошку возлюбленной, направился вместе с ней к своему байку.
ххх
Пока «Бабу» рассекал токийские улицу, Фудзимото, обняв парня за торс и сидя у него за спиной, положила голову на его плечо и размышляла:
«Мне никогда не было так страшно от того, что я не понимаю мысли человека… Может, потому, что этот человек — Майки? Я читать мысли не умею, но иногда по лицу человека понятно, о чём он думает. Однако… выражение лица Майки во время нашего разговора часто менялось, и мне совсем оно не нравилось. Как и некоторые взгляды, обращённые в мою сторону. О чём же ты думаешь, мой Домовёнок?.. — она, даже сама того не заметив, сжала куртку у него на торсе. — Чем я могу помочь?.. Что я могу для тебя сделать?.. Я…»
Сано прекрасно заметил беспокойство девушки. Он, замедлив мотоцикл, накрыл её руку своей, нежно поглаживая гладкую кожу большим пальцем. На его лице играла тёплая, наполненная любовью улыбка. «Бабу» парень вёл осторожно, чтобы Фудзимото могла немного успокоиться.
— Майки?..
— Не знаю, о чём ты думаешь, но ты точно переживаешь, — Сано желал посмотреть в любимые золотые глаза, но обстоятельства того не позволяли. К сожалению. — Однако мы со всем справимся. Мы же ведь «Токийская свастика». А ещё мы Сано Мандзиро и Фудзимото Касуми. Вместе у нас всё получится.
— Майки… — на её глаза вступили слёзы, девушка ещё сильнее прижалась к своему Домовёнку. — Да, ты прав… мы обязательно справимся.
Дальше они ехала в тишине, наслаждаясь ею и присутствием друг друга. Когда же они доехали до дома Сано, то тут же отправились в гараж, раньше принадлежавший Синитиро, который был обустроен под комнату парня. Стоит отметить, что поначалу Мандзиро водил девушку только в комнату, в которой раньше жил — в самом доме. А дело всё в ревности к своему умершему брату. Глупо и по-детски, но в этом весь Сано Мандзиро: зато его чувства искренне и он безгранично любит свою девушку.
Фудзимото села на диван, сняв куртку и повесив её на спинку. Парень же плюхнулся рядом с ней, положив голову к ней на колени и наконец заглянув в её глаза.
— Ну… так ты расскажешь мне, как вы познакомились?
— Да, — девушка кивнула, впуская пальцы в мягкие блондинистые локоны. — Расскажу…
ххх
Пока Ханагаки отсутствовал, Фудзимото и правда устроила концерт: по крайней мере, многие из «Токийской свастики» точно не пропустят её выступление, а значит, бояться за начало битвы не стоит. Тем более что точной даты вторжения в Йокохаму не было, а значит… можно и попеть.
Парни из токийской банды устроились на задних, самых высоких местах, специально выделенных под них. Кацуки и все остальные тоже сидели вместе с ними. А «Истребители», теперь включая и Бадзи Кейске, готовились выступить на сцене.
На самом деле, про отъезд Kepeer знали все: брат с сестрой объявили об этом почти сразу же, понимая, что тянуть с подобными вещами нельзя. Поэтому всех мучал вопрос: неужели Норе будет петь одна? И каково же было их удивление, когда на сцене стояло две стойки с микрофонами. Один точно предназначался девушке, а второй?..
(Игараси) Кохэку, что являлся гитаристом в группе, встал вместе с девушкой, взяв второй микрофон в руки. Его место за гитарой занял Бадзи Кейске.
«Я, конечно, хотела сделать с кем-нибудь коллаб… но пока что времени совсем нет. Думаю, разберёмся с «Поднебесьем», и уже потом зажгу по полной…», — пронеслось в голове Фудзимото прежде, чем она заговорила в микрофон.
— ХЭЙ-ХЭЙ-ХЭЙ! НАРО-ОД!!! Вы удивлены, не правда ли? — она задорно посмеялась. — У меня есть для вас два сюрприза. Один из них вы уже видите рядом со мной — это один моих любимых гитаристов, верный друг и отличный товарищ. Поэтому заклинаю вас его любить и только любить! — на её слова толпа одарила артистов аплодисментами и довольными криками. — Так-так! Второй сюрприз — это новая песня. Она написана у меня уже… неважно. Но написала я её до того, как Kepeer покинул нас, но, как говорится, обещал вернуться. Так вот, эту песню нужно петь вдвоём. Именно поэтому рядом со мной вы видите моего любимого Sun beam. Да-да, «лучик солнца»! Всё именно так, — девушка перевела дыхание и продолжила: — Уверяю вас, голос у него отменный! — она подмигнула диджею, и заиграла музыка.
Цветок, распустившийся в мороз,
И радуга в небе грозовом
Будни серые расцветили.
Её тут же подхватил Кохэку:
Ты под малиновым дождём
В облака смотрела —
В этот день понял я,
Что влюблён.
Фудзимото улыбнулась, и улыбка это была искренней. Она мельком посмотрела на парня, что явно нервничал, выступая вот так открыто перед огромной толпой:
Весенний день был так похож
На грустный фильм,
Который видели в кино.
Поймав её взгляд, (Игараси) незаметно кивнул и, сделав глубокий вдох, запел вместе с ней в унисон:
Но до чего прекрасный финал
На закате ждал!
Именно ты окрыляешь мечтой
И даришь сердцу покой!
Звёздным ковром обернуться смогла
Самая чёрная мгла!
Пусть не придётся больше печаль
За лживой улыбкой скрывать:
В ясную ночь любая звезда
Готова свой путь освещать!
Сано Мандзиро, как и всегда, сидел и внимательно слушал, внимал каждому слову песни, наслаждался любимым голосом и не отводил взгляда от Норе. Правда, на сей раз несколько строчек засели ему в душу, он долго думал над ними, прекрасно понимая, что эти слова посвящены ему, что девушка, стоя на сцене, обращается к нему и только к нему. Ему стало тепло и спокойно на душе, но почему-то, где-то внутри просачивалась боль, сердце словно покрывалось какой-то тьмой. А эти строки продолжали бороться, освещая парню путь и даря надежду:
Руку мою покрепче сожми
И не отпускать обещай!
Глядя с восторгом в небесную синь,
Мы звёздами будем сиять!
