Тройное "я". ННС. II

      Миядзаки Кацуки привёз свою дочь в названное ей место. Он хотел довезти её прямо до моста, ведь девушке всё-таки не стоило ещё так много передвигаться, однако та даже слушать не стала отца, вылезла из машины и побрела в нужную ей сторону. Всё-таки побыть одной и на свежем воздухе стоило — хорошо остужает пыл и охлаждает мозги.       Касуми шла медленно, смотря перед собой и ловя ладонью снежинки. Она старалась ни о чём не думать, чтобы, придя на место, сразу взять телефон и набрать нужный номер. Без лишних мыслей всегда легче…       Облокотившись спиной на перила, Фудзимото сделала глубокий вдох и, достав мобильник, позвонила. И один гудок не прошёл полностью, как Сано-старший ответил:        — Малыш?!        — Я… — она выдохнула клубочек пара. — Я на нашем месте.        — Я уже еду! — и, не говоря больше ни слова, он повесил трубку.       «Минут десять, максимум — пятнадцать, и Майки уже будет здесь… — Фудзимото сползла вниз, усевшись на снег. — Холодно… в этом году зима суровая… Так ещё и тело всё болит, даже стоять трудно, — она грустно усмехнулась. — Но зато холод не в первый раз охлаждает мне мозги, тем самым спасая. В прошлый раз я встретилась с Зажигалочкой… — в её глазах пробежала нотка грусти; девушка подняла взгляд к ночному небу, взирая на яркие мигающие звёзды. — Где же ты сейчас, Сюдзи?..»       Фудзимото прикрыла глаза и сдержала слёзы, понимая, что они совсем не к месту: на холоде капли превратятся в лёд, что принесёт лишь неприятные ощущения, да и объясняться перед блондином тоже особо не хотелось, по какой именно причине у неё текут слёзы, ведь она всё-таки пришла сюда для примирения…       Девушка услышала знакомый гул мотора и осторожно встала, помогая себе здоровой рукой.       Сано-старший, припарковав кое-как мотоцикл, тут же подбежал к ней и, схватив её ладонь, начал дышать на неё.        — Перчатки не учили носить?!        — Забыла в машине, — в её взгляде больше не было обиды и злости, в нём засели теплота, нежность и огромная любовь к парню. — Извини…        — За что ты извиняешься? — Сано краем глаза заметил на пятой точке у девушки снег, но ничего не сказал, лишь недовольно хмыкнул, насупив брови, и отряхнул белоснежные хлопья.        — Я снова сорвалась на тебя, — она вздохнула. — На этот раз даже нормально не выслушала тебя. Это, конечно, не означает, что, выслушав тебя, я бы изменила своё мнение насчёт Кисаки и начала бы переживать насчёт его смерти, но… я хотя бы могла дать тебе слово… И подумала об этом, как всегда, когда ты уже ушёл… Прости…       Сано поправил её иссиня-чёрные локоны волос, убрав некоторые пряди за уши, взял лицо в ладони и поцеловал в маленький, слегка курносый носик. Он улыбался, выдыхая клубы пара.        — Оба хороши. Поэтому не переживай так на этот счёт, — парень обнял её — осторожно, чтобы не задеть гипс и не причинить ещё больше боли, — и поцеловал в висок. — Прости, я тоже был виноват в этой ситуации. И был не прав. Ни тогда, когда закрыл тебе рот во время собрания, когда ты была против вступления Кисаки в «Токийскую свастику», ни тогда, когда ты пыталась докричаться до меня, а я не слышал тебя, ни тогда, когда пытался оправдать Кисаки. Прости меня, Касуми… Я и правда причинил тебе слишком много боли, — Сано хотел продолжить, но не смог: он услышал лёгкое рыдание, которое, по-видимому, девушка пыталась сдержать. — Малыш… — парень чуть отодвинулся и посмотрел в любимые золотые глаза, большими пальцами вытирая солёные холодные капельки. — Ты чего? Почему ты плачешь?       Фудзимото закачала головой, не в силах ответить. На её лице было написано абсолютно всё: она безумно любила парня и не хотела его потерять, и это желание владеть им полностью и вечно разделилось надвое, став не только желанием, но ещё и страхом.        — Тш-ш… — Сано-старший прикоснулся лбом лба девушки, тепло улыбаясь. — Я рядом. Я с тобой. Слышишь? Не бойся. Ничего не бойся.        — Но… н-но я б… боюсь… Майки-и… Боюсь… — она здоровой рукой провела по его шее и остановила её на щеке, дрожащими пальцами обхватив скулу парня. — Я н-не знаю… поч-чему… так… Страх сам… сам наплыл… Я…        — Тише… Тише, Малыш, тише! — он снова обнял её, но на этот раз крепче. — Всё хорошо. Не нужно бояться. Я ведь рядом, слышишь? И не только я. И все остальные тоже. Мы все рядом с тобой.        — Д-да… да… — девушка обняла его одной рукой, глубоко дыша, чтобы успокоиться.       Снег усилился, покрывая своим белоснежным пухом макушки двух влюблённых, стоящих в обнимку по середине моста и внимающих дыханию друг друга. И, признаться, простояли они так достаточно долго: пока парень не ощутил дрожь Фудзимото, которая явно исходила не от плача, а от холода, и не заставил её поехать обратно, в больницу. Ехал он немедленно, но и небыстро. Так, чтобы девушка точно не упала и чувствовала себя более комфортно, держась за него лишь одной рукой.       В больнице Миядзаки встретил их с тёплой улыбкой, несмотря на промёрзлое состояние ребят. Он провёл их в особую палату, где уже давно пребывала Сано-младшая, с нетерпением ожидая эту двоицу. Первым делом она, конечно же, упрекнула их за долгое нахождение на таком морозе, с учётом того, что одна из них ещё и больная — не в плохом смысле этого слова. А уже только после обняла сначала подругу, потом брата и с удовольствием налила им по горячей чашке какао.        — Разве сегодня с утра Акихико ещё не забирал тебя на коляске? — удивилась Фудзимото, кутаясь поглубже в одеяло.        — Пока мы прогуливались, Акихико предложил мне немного пройтись самостоятельно, после чего Док осмотрел меня и сказал, что небольшие расстояния я могу преодолевать, — спокойно объяснила девушка, сильнее укутывая своего брата.        — Эмма… — недовольно пробурчал тот.        — Не начинай! — фыркнула она, возвращая внимание к подруге. — Кое-кому вообще с койки вставать нельзя!        — Давай не будем об этом?.. У меня организм сильнее твоего.        — Только благодаря лекарству, которое ты принимаешь каждый месяц! Он поддерживает тебя, соглашусь. Но это не значит, что ты должна так безрассудно поступать.        — Среди черт Камикадзе есть и безрассудность, — заметила Фудзимото, делая большой глоток горячего напитка. — А Камикадзе ведь… часть меня… — она посмотрела в чёрные пронзительные глаза.       Сано-старший довольно улыбнулся и погладил иссиня-чёрные волосы, согласно кивая.        — Всё так!        — Мне вот интересно: существует человек, который перебарывает твоё упрямство и упорство абсолютно всегда? — поинтересовалась блондинка, задумавшись. — Ведь даже Док не всегда с этим справляется…        — Да. Есть такой человек.        — Есть?! — в унисон воскликнули оба Сано, переглянувшись.        — И кто же? — решила уточнить девушка.        — Хакер… — чуть тише ответила Фудзимото. — Мы ведь выросли вместе. Знакомы с пелёнок — в прямом смысле этого выражения. Он всего лишь на месяц старше меня, причём ровно. Не могу сказать, что папа и Мо-мо меня не понимают или недостаточно хорошо знают… Наоборот! Папа, например, знает меня лучше всех, Мо-мо слишком хорошо меня понимает. Но… есть человек, который знает меня больше, чем родной отец, и понимает меня лучше, чем старший брат. И этим человеком является Хакер, — она посмотрела на любопытные и даже не доверяющие взгляды брата и сестры и насупила нос. — Что это за выражения лиц такие?!        — Это правда? — переспросила девушка.        — А на кой мне вам врать?..        — Ты говорила, что вы росли вместе, но я не думал, что вы настолько близки, — заметил Сано-старший.        — Это точно, — сестра подтвердила его слова кивком. — К слову, раз уж мы заговорили о нём, какое у Хакера настоящее имя?       Фудзимото напряглась, сильнее сжав в руке остывающую кружку. Она чуть прищурила глаза, понимая, что в данный момент ей нужно быть более осторожной, чтобы не оступиться и не свалиться с этого острия ножа.        — Об этом никто не говорит, — чуть ли не по слогам произнесла девушка, понизив громкость своего голоса. — Это засекреченная информация. Даже члены «Истребителей» не знают об этом ничего.        — А ты? — не унималась блондинка.       Касуми не ответила. Она прекрасно знала ответ на этот вопрос, но не была уверена, какой ответ дать Сано: сказать всё-таки правду или соврать. От этого выбора её спас отец, тихо войдя в палату. Но девушка не была бы Камикадзе, не заметь она даже самого тихого шороха.        — Извините, что прервал вас.        — Всё нормально, — спокойно ответила его дочь, натянув тёплую улыбку. — Что-то случилось?       Миядзаки потупил взглядом, после чего посмотрел в глаза дочери и протянул ей её рабочий телефон, на котором было написано сообщение от Хакера:       «Мы выдвигаемся на операцию. Не переживай! Вернёмся живыми)       Все остальные сказали «спасибо» и сказали, что тоже тебя любят.       Твой Хакер:)»        — Ну, прекрасно… — девушка вздохнула. — Теперь ждать от них сообщения… Любит же он мне нервишки потрепать.        — Кто там?       Фудзимото подняла взгляд на подругу и тепло, но уже искренне, улыбнулась. Она разъяснила ситуацию и вкратце рассказала про ситуацию: один чёрт, так или иначе, узнают.        — Это первый раз, когда они отправились на операцию без меня. Страхова…        — С ними ведь Бадзи, — подбодрил её Сано-старший. — Он у тебя глаз-алмаз!        — Точно ведь, — блондинка кивнула. — Бадзи же снайпер, да?        — Кажется, что вы слишком много знаете про всё это…        — Сама им рассказываешь, — заметил Док, усаживаясь на диван и давая своему телу небольшой отдых.        — Тут попробуй не расскажи! — фыркнула девушка, вызвав всеобщий смех. — Но я всё равно беспокоюсь. Я понимаю, что Хакер по максимуму не позволит никому получить рану, но всё же… знать, что твои люди, так ещё и очень близкие, отправились на битву, а ты, прикованный к койке, сидишь здесь и совсем ничем не можешь им помочь… От этого становится не по себе.       Фудзимото краем глаза посмотрела на парня и заметила странное выражение в его пронзительно чёрных глазах. Казалось, Сано-старший о чём-то быстро и яростно думал, при этом душа у него разрывалась на части. Девушке это совсем не понравилась. Она хотела было уже спросить, что не так и о чём тот думает, как вновь заговорила младшая сестра юноши.        — Они ведь все у тебя сильные. Ты обычных и слабых людей не берёшь к себе в отряд. Так что они обязательно справятся, — девушка широко улыбнулась. — Просто верь в них, Касуми! Ты ведь их Босс.        — Да. Да, Эмма, ты права, — Фудзимото с силой перевела взгляд с парня на подругу и постаралась улыбнуться: блондинка подвоха не заметила — остальное неважно. — Мне только остаётся, что в них верить. Да и как я могу в них не верить?..        — Вот-вот! — Сано-младшая энергично закивала, почему потом и пожалела: голова сильно заболела и закружилась.        — Я же ведь говорил не перенапрягаться и сильно головой не мотать, — Миядзаки со вздохом поднялся с дивана и подошёл к столу, разводя в тёплой воде специальную смесь.        — Простите… совсем забыла…        — Будь осторожнее, пожалуйста, — он подал стакан девушке и проконтролировал, чтобы та выпила всё до последней капли, краем глаза заметив беспокойство, что тенью легло на лицо его дочери.       «Её что-то снова беспокоит? — задался мужчина вопросом, готовя палату и своих особых пациентов ко сну. — И это что-то, что связано с Майки? Или это сам Майки? Надеюсь, Солнышко мне обо всём расскажет и не станет это таить в себе. Тем более ей сейчас совсем нельзя нервничать…»       Он просидел с девочками до последнего: пока не ушёл Сано-старший, проводив того, к слову, до выхода из больница, и пока не заснули Касуми и Эмма, среди которых первая долго ворочалась, явно переворачивая в своей голове целую кучу мыслей, пытаясь найти кончик, за который можно потянуть и распутать этот огромный клубок проблем. Однако, как понял Миядзаки, у Фудзимото это не выходило, ибо уснула девушка далеко после полночи, при этом слишком часто ворочаясь и недовольно мыча во сне. И, как это бывает, на утро она проснулась в не очень приятном расположении духа.