ххх
Через неделю Касуми пришла в назначенное время на назначенное место, притащив с собой небольшую коробочку, в котором лежали письмо масштабных размеров, адресованное её родным и друзьям, и фото с её дня рождения. Она улыбалась, натянуто, но улыбалась. И эту натянутую улыбку смогли распознать не все. Вот только никто из них не заговорил об этом, боясь испортить всем и ей самой настрой. — Волнительная штука! — высказал с широкой улыбкой Рюгудзи. — Ждём-с! Ждём-с! — пропел Кавата-старший. — Двенадцать лет — это много! — проговорил Кавата-младший. — Ничего, зато как круто будет открывать капсулу времени через столько лет! — воодушевлённо протянул Шиба. — Что верно, то верно! — кивнул Мацуно, хихикнув. — Не забудьте! — привлёк к себе внимание Сано. — Через двенадцать лет, девятнадцатого июня, в день основания «Токийской свастики», снова соберёмся здесь! Все (почти) задорно прокричали «да!» и начали решать, куда можно сходить всем вместе перекусить, пока взгляд Рюгудзи не упал на девушку. — Ты ведь пойдёшь с нами? После его вопрос все, даже Сано и Бадзи, вопросительно взглянули на подругу. Но Фудзимото даже не сразу же поняла, что обращаются к ней. Она вздрогнула, осознав, что все молчали и смотрели именно на неё. — Нет… — сказано это было тише, чем хотелось. — Опять работа? — поинтересовался Мицуя, взгрустнув. — Последнюю неделю ты там пропадаешь с головой… — Честно, я даже боялся, что ты не придёшь сегодня, — признался Мацуно, скрестив в обиде руки на груди. — Ты пришла, но всё равно уходишь. — Что-то случилось? — лишь задал вопрос Сано, смотря на неё любопытным и непонимающим взглядом. — Ты можешь нам рассказать, — с теплотой в голосе и яркой улыбкой сказал Шиба, до сих пор не переставая благодарить её и остальных за помощь в рождественскую ночь. — Мы ведь друзья. — Вот именно! — согласился Кавата-старший. — Выкладывай! — поддержал его брат. Молчал лишь Бадзи, прекрасно понимая, что сейчас девушка будет врать. — Работы слишком много… Может, проблема на заводе и решена, но последствия до сих пор не изъяты. Я, как Босс, обязана присутствовать и помогать. Это Кейске может отдыхать. Касуми даже не посмотрела на лучшего друга, прекрасно осознавая, что тот всё понял. И ведь она действительно врала: девушка почти не работала, так как после того инцидента всё успокоилось и шло своим чередом. Фудзимото просто боялась. Боялась расстаться с ними, хотя и понимала, что после распада банды они все будут спокойно видеться, боялась показать свои страх и опустошение, боялась встретиться со своим парнем, так как все эти недели её не покидала мысль, что с ним что-то не то, но боялась что-то сделать: Сано ни в какую не говорил и всегда переводил темы, почему девушка, на удивление, закрывала вопрос, так его и не решив; да и всю эту неделю, которую она не появлялась, парень ей ни разу не позвонил и даже не написал. Конечно, об этом никто не знал. Даже Миядзаки Кацуки. — Да, я-то могу, а вот она ни под какими уговорами не собирается отдыхать. Что только ни перепробовали! — прорычал недовольно Бадзи. — Майки, даже не ты можешь?.. — не верил своим ушам Мицуя. Сано вздрогнул, явно не зная, что ответить. Зато Фудзимото соврала на «отлично»: — Я ушла в работу с головой так, что даже Майки не отвечала, — посмотрев на него, с лёгкой улыбкой добавила: — Извини… — Ничего, — он тоже улыбнулся и тоже неискренне. — Я всё понимаю. «Ситуация накаляется…», — пробежало в голове девушки. — Простите, правда. Если хотите, сходите куда-нибудь, а потом обязательно расскажите, как вы провели время. Хорошо? — Ну, смотри… — как-то недоверчиво протянул Рюгудзи, переводя взгляд с Фудзимото на Сано и обратно. «И где же это «романтично до тошноты»?..» — с грустью подумал парень. — А! К-касуми, а ты можешь меня довезти? Мне… эм, нужно домой сгонять, — вдруг выпалил Ханагаки, ощущавший, как и все, неприятное накаливающееся чувство. — Да, конечно… — она кивнула, на мгновение перестав улавливать суть разговора. — Только поедем мы сейчас… — Да, — парень улыбнулся, глупо хихикнув. — Я понял. — Хорошо. Тогда… всем пока, — девушка помахала друзьям, бросила на своего заместителя многозначительный взгляд и направилась в сторону машины. Лишь у самого дома Ханагаки парень наконец заговорил, словно весь путь обдумывая, что же стоит сказать на прощание нынешней Фудзимото, что пожелать и как вновь не разреветься, понимая, что такой девушку он больше не увидит. Вот только первой разговор начала именно Фудзимото. — Надеюсь, ты больше не вернёшься, — она посмотрела на друга. Впервые за последние семь дней у девушки в глазах блестел огонёк, а губы расплылись, хоть и в слабой, искренней и тёплой улыбке. — В хорошем смысле. Ханагаки в первую секунду опешил, не понимая, послышалось ему или нет. — Да, — он кивнул, улыбнувшись в ответ. — Это точно, — его щёки побагровели от стыда, что он изначально неправильно понял смысл услышанной фразы. — Ждать двенадцать лет… это действительно много. Готова? — Я готова ждать столько, сколько потребуется, лишь бы в будущем всё было хорошо. — Верно, — он снова кивнул. — Могу задать вопрос? — Конечно. — С тобой что-то происходит? — О чём ты? — Ты и правда… сама не своя, — Ханагаки откашлялся. — Или… действительно проблемы в работе? — Именно так, — девушка кивнула, улыбнувшись. — Быть Боссом в пятнадцать, когда играют гормоны и хочется свободы, очень сложно. Даже для такого натренированного подростка, как я. — Хорошо. Я верю тебе. «Веришь… хах… — пронеслось в голове Фудзимото. — Когда-нибудь я расскажу тебе, что вру прямо в лицо. И там врала — всем.». — Не забудь попрощаться с Хиной, — лишь ответила девушка. — Да. Ты права. Спасибо, Касуми… за всё. — Это я должна тебя благодарить — и это я уже говорила. Не раз. Если бы не ты, я бы жила дальше в своей клетке без друзей и любимых. Поэтому кончай тут выделываться и вали к Хине. Чем быстрее прыгнешь, тем быстрее женишься на ней. Согласен? — Но так не хочется уходить… — Но нужно, — твёрдо сказала Фудзимото. — Да… к сожалению, ты права. — К сожалению, я права, — она кивнула сама себе. — Я буду ждать встречи с тобой, Такемити, — по её щеке скатилась одинокая слеза. — Столько, сколько понадобиться. — Я знаю, — он улыбнулся и, обняв подругу, вышел из машины, махая ей до тех пор, пока автомобиль не скрылся с его поля зрения. А Фудзимото давила на газ, направляя машину в сторону дома Бадзи. Она знала, что он навряд ли сейчас дома, и её совсем это не волновало: «рано или поздно вернётся», — так девушка успокаивала себя. Сегодня во время закапывания капсулы времени Касуми поняла, что сделала огромную ошибку: она не сказала ни слово своему лучшему другу о своих переживаниях, ибо ему она могла довериться. Нет. Даже нет. Она обязана была ему довериться. Именно поэтому машина остановилась за углом, в тени, дома Бадзи. Именно поэтому девушка подошла к нужной ей двери и позвонила. Дверь никто не открыл. «Видимо, тётя Рёко тоже нет дома. На работе, скорее всего», — подумала Фудзимото. Рядом с дверью их квартиры стоял большой горшок с цветком, в земле которого был спрятан ключ. Именно его девушка и достала, открыв им дверь. Положив ключ на место, она закрылась изнутри и, сняв обувь, направилась прямиком в комнату друга, где завалилась на кровать и, решая дождаться его тут, задремала, страшась снова увидеть кошмары. Но кошмары девушку не настигли. Ей ничего не снилось — и это было только в радость. Проснувшись от тёплой руки на своей макушке, Фудзимото сперва не могла раскрыть глаза и что-то неразборчиво пробурчала себе под нос, явно желая продолжить свой сладкий, без кошмарный сон. — Девочка моя, просыпайся, — пролепетала женщина, тепло улыбаясь. — Кейске скоро должен прийти. Слышишь? Просыпайся. Пойдём поужинаем. — М-м… тётя Рёко?.. — Наконец-то, — она с облегчением выдохнула. — Десять минут уже тебя бужу. Боялась, что не проснёшься. Тогда бы пришлось звонить твоему отцу. — Не надо… — Фудзимото кое-как приняла сидячее положение и зевнула. — Он и так сильно беспокоиться обо мне… — она спустилась с постели и направилась за хозяйкой квартиры. — Ещё бы не беспокоиться. Ты себя видела? Совсем не жалеешь своё здоровье, — женщина тут же включила плиту и принялась быстро варганить ужин. — Кейске то и дело жалуется на тебя. Просит, чтобы я с тобой поговорила. Думает, если ты не прислушиваешься к своему отцу, то ко мне уж точно прислушаешься. — Прислушаюсь, — тут же сказала девушка. — Ещё как… — Почему же? — Вы мне как мама… — тихо ответила Фудзимото. — Ну, то есть… — Ха-хах, можешь не продолжать, — она улыбнулась и потрепала её по волосам. — Я тебя прекрасно поняла. Тогда, милая моя Касуми, отбрасывай свою меланхолию, рассказывай, что с тобой произошло, и давай-ка вылезай из этих дебрей нестояния. — Можно подождать Кейске? Ему-то я и хотела всё рассказать. — Конечно, — женщина кивнула, возвращаясь к плите. — Лучше расскажи, как там мой мальчик у тебя на работе? Да, Бадзи Рёко прекрасно всё знала: и насчёт работы в тёмной организации, и насчёт «Истребителей», и насчёт Камикадзе и Амона. И, признаться, бушевала и негодовала она не так уж и долго: меньше месяца. А всё потому, что Касуми и Кейске быстро убедили женщину в том, что они в полной безопасности и их жизни ничего не угрожает (про здоровье, конечно, такого не скажешь, но всё же). Именно поэтому Фудзимото спокойно стала рассказывать о том, какой её сын молодец, как он верно и трудолюбиво работает, помогает ей и не отлынивает. В голосе девушки царило настоящее море тёплых чувств к этой семье, и Бадзи Рёко от этого становилось только теплее на душе. Спустя какое-то время, когда ужин был готов и расположен на столе, на кухню вошёл Бадзи Кейске, совсем не удивившись присутствию своей подруги. Он поцеловал мать в щёку, сел рядом с девушкой и приобнял её за плечи, ободряюще улыбнувшись. — А я думал, не дождусь твоего прихода, — хмыкнул парень, принимаясь за ужин. — Приятного аппетита! — Приятного! — отозвали девушки. — Извини, — тут же начала Фудзимото. — Слишком сильно ушла в себя. — Рассказывай, что с тобой стряслось? — После битвы с «Поднебесьем» Майки сильно изменился… — Изменился? — удивилась хозяйка очага. — Мам! — цыкнул её сын. — Не перебивай её, пожалуйста. — Ой, прости-прости… Продолжай! — Да, изменился. Возможно, никому особо незаметны его перемены, кроме меня… Возможно, у меня паранойя. Просто я знаю, что это такое: улыбаться натянуто, молчать и сидеть в затишье, словно к чему-то готовясь. Я могла бы всё-таки выбрать второй вариант: паранойю, — если бы… если бы последнюю неделю, после последнего собрания «Токийской свастики», он не… если бы он не перестал мне писать… — Что?! — а вот сейчас удивился парень. — В смысле он перестал тебе писать?! — В прямом, — она пожала плечами. — Да и ещё до собрания мы как-то особо не переписывались… Я сначала пыталась что-то узнать, предлагала встречи, но он всегда уводил тему разговора в сторону. А потом мне стало страшно… страшно копать глубже. Вот я и ушла в себя, ссылаясь на работу. При этом прекрасно понимая, что ты меня раскроешь, так как знаешь, что особо работы у нас нет: там справляются и без нас, я нужна лишь для бумажной волокиты. Вот и… как-то так… — Может, он до сих пор чувствует вину за то, что тогда вложил на ваши плечи битву с «Поднебесьем»? — предположила Бадзи. — Не уверена… — А что думаешь ты? — она посмотрела на сына. — Всё это сложно. У этих обоих свои тараканы в голове. И если тараканов Касуми я могу ещё понять, но тараканы Майки мне непонятны… — Тогда будем придерживаться самой простой и действенной тактики: поживём — увидим, — заключила женщина. — Но не молчим! — и многозначительно посмотрела на Фудзимото. — Договор? — Договор! — в унисон ответили дети, широко улыбнувшись. Ужин прошёл шумно, за разговорами, а после все отправились спать: Касуми спала в комнате Кейске. Парень по-джентльменски уступил ей место на кровати, а сам лёг рядом на полу, словно рыцарь, охраняющий свою Принцессу. Ну, или Вампирёнок. Тоже почётная должность.ххх
Прошло почти две недели. Ханагаки больше не возвращался, и все, кто знал об его способностях в прыжках во времени, с облегчением вздохнули. Почти все. Одна лишь Фудзимото до сих пор переживала насчёт своего парня: с того самого дня они больше не пересекались, да и созванивались очень редко. При том при всём это касалось не только её: Сано-старший не связывался и с остальными. По словам его сестры, парень просто пытается разобраться в себе. Ну, по крайней мере, это были его слова, которыми говорила Эмма. Однако такая новость успокоила далеко не всех. И это беспокойство стала явью в тот момент, когда всем на телефоны пришло сообщение с датой собрания у заброшенного святилища Мусаши. Причём собрал Сано-старший только командиров отрядов и их со своим заместителей. Кроме командира нулевого отряда. Её он позвал позже на целых полчаса. Как она это узнала? Да сразу же, как только приехала и увидела живописную «картину». И эта «картина» ей совсем не понравилась. Все командиры и их заместители, включая Рюгудзи и Бадзи, лежали кто без сознания, кто без сил шевельнуться, на земле, все избитые и испачканные в собственной крови и грязи. А чуть поодаль от них, повернувших ко всем спиной, стоял сам бывший глава расформировавшегося первого поколения «Токийской свастики». — Майки?.. — в голосе прозвучал страх. — Майки!.. — девушка смотрела на широкую спину блондина, она медленно вышагивала среди избитых друзей. — Майки! Что ты творишь?! Сано развернулся и посмотрел на неё безразлично холодным взглядом. Таким взглядом, который смог остановить Фудзимото и вкопать её ноги в асфальт. — Достаточно, — холодно, без дрожи и неуверенности, сказал парень. — Пора с этим кончать. — Что? С чем?.. С чем это ты решил кончать?! — Со всеми. — Что?.. — Со всеми. И с тобой — в первую очередь. Фудзимото как облили ледяной водой. Она и правда не могла пошевелиться, что уж говорить о просто шаге навстречу своему любимому. Девушка смотрела на него со страхом, с мольбой и непониманием. Губы дрожали, в глазах появились первые слёзы. Она не боялась их показать, не боялась пустить течь по щекам. Это её совсем не волновало. — Что ты… что ты такое… говоришь? — Ты и так всё прекрасно видишь и понимаешь. Мы расстаёмся. — Что?.. Почему это решаешь ты? — она сжала кулаки, стараясь найти в себе силы для ответа. — Почему ты решаешь всё так? По-твоему, это решение?! По-твоему, уход — это правильный исход всей этой истории?! — Я не ухожу от решения. История окончена. Наша история окончена. Пора начинать новую — без вас, без тебя. — Нет… Майки, хватит! Ты же ведь… Но парень не слушал. Он развернулся и направился прочь в противоположную сторону от девушки, от своей бывшей девушки и бывших друзей. В голове Фудзимото творилась самая настоящая каша. Она не могла понять ни причины такого поступка, ни повода для такого поступка. Но в одно мгновение девушка поняла точно: парня нужно срочно остановить. Да, слёзы лились по щекам, да, ноги были чугунными, да, из горла доносился крик с его именем. Но внутри, глубоко внутри себя Касуми понимала, что нужно догнать Мандзиро и остановить, пускай силой, но сделать это. — Ма-ай-ки-и! Она сделала шаг, второй. Оттолкнулась, чтобы побежать, но не смогла. Точнее: ей не дали этого сделать. — Бадзи! — выкрикнул, кажется, Рюгудзи. Бадзи с силой, превозмогая резкую боль в теле, вскочил и, схватив девушку со спины, обнял её и прижал к себе, повалился на колени, потянув её за собой, и не дал идти за бывшим товарищем. — Нет… нет… ПУСТИ МЕНЯ!!! — крики стали походить на истерику, девушка пыталась выбиться из рук намного сильнее и энергичнее, чем в момент, когда она узнала, кто является её истинный отцом. — КЕЙСКЕ! ПУСТИ!!! НЕТ!!! МА-А-АЙК-И-И!!! НЕ УХОДИ!!! Умоляю тебя… вернись… СЛЫШИШЬ МЕНЯ?! ВЕРНИСЬ!!! Майки… Майки… — Тише… Касуми… Принцесса, умоляю тебя, — шептал Вампирёнок, крепче сжимая её на вид хрупкое тело. — Приди в себя. Прошу, приди в себя… Но она его не слышала, продолжала с мольбой кричать, надрывая голос. — МА-А-АЙКИ-И-И!!! И этот истошный крик надолго отпечатался не только в воспоминаниях, но и в душах каждого, кто был тогда у святилища Мусаши, и даже у тех, кто слышал этот крик издалека.