***
Через час к ним зашёл Танака. Увидев такую картину, старик не стал мешать. С графом ничего не случится, если даже его демонический слуга спит. И то, вряд ли он мог проспать до самого утра. Соблазн был так велик, что это оказалось не правдой. Их сон был очень долгим. Проспали вечер и целую ночь. Огонь в камине давно погас, а на улице до сих пор капали капли тающего снега.***
К утру на лицо юного господина упали солнечные лучи, которые уже давно не грели, и заставили открыть сонные глаза. По обстановке он понял, где находится, как и сам демон, который не мог долго спать: — Доброе утро, прошу прощения, что не отвёл Вас вчера в Ваши покои… — Не извиняйся. Я сам заснул и сам не ушёл, — ласково произнёс голубоглазый. — Доброе утро. Тёмный уже хотел встать и приступить к выполнению своих обязанностей. Он не мог ничего видеть в этом особняке, кроме работы. Здесь его будто затуманивает игра в слугу. Но, только брюнет хотел встать, как понял, что сидят оба в обнимку. — Ещё немного, — произнёс Сиэль. — Сколько угодно, милорд, — мягко улыбнулся слуга. Он нежно обнимал того за талию и снова положив голову на его плечо, повернулся носом в шею. Приятно ощущать родной запах. Спрятавшись носом в его тёмные синие волосы, он замолк. От демона было только слышно тихое не заметное дыхание и стук сердца, что могло показаться странным. — Снег практически растаял, — прошептал Михаэлис. На улице было сыро. Жаль, что снежное мгновение было не долгим. Брюнет тоже ценил моменты с графом, с самой первой встречи. — Как жаль, но ничего. Скоро выпадет новый и мы снова будем играть в снежки. — тихо ответил ему синеволосый, поглядывая в окно. — Милорд, а… Вы одобрите то, если мы обманом заманим того демона? Только…чтобы Вас не было рядом со мной. — А точно всё будет хорошо? Ты обещаешь? — по-детски спрашивал Фантомхайв. — Может быть, не стоит рисковать? — Долг дворецкого семьи Фантомхайв — защищать своего господина. Уайт будет преследовать Вас до самой смерти, пока ее не заставят исчезнуть, — раздумывал брюнет, поглаживая по синим волосам. Демону было нестрашно.