На цепи

Голова Олега трещала. Видимо, он сильно ударился головой. Перед глазами все двоилось и плыло. Он отчаянно не понимал, где он, и что же случилось. Из небытия его вырвал противный писк телефона. Олег нащупал руками телефон, лежавший в метре от него. Стоял нещадный писк. Что такое? Несмотря на то, что именно звук телефона привел его в сознание, голова болела еще сильнее от этого противного звука. Хотелось отключить его скорее. Наконец, Олегу удалось сфокусировать взгляд на экран телефона – на экране было одно единственное мигающее уведомление – «Разумовский С. Д. покинул территорию участка». Олега словно холодной водой обдало. Он принялся нажимать на кнопку отключения ошейника, но ничего не выходило – экран телефона был разбит и не реагировал на его действия. Блять. Телефон видимо разбился, когда он упал с лестницы. Не мог же Разумовский всерьез пойти на такой отчаянный шаг? Олег, сам того не желая, стал причиной этого поступка. Телефон отчаянно пищал. Олег до последнего надеялся, что Сережа просто находился где-то неподалеку от ворот, отчего и сработало предупреждение. Может система должна оповещать Олега даже в случае приближения Сережи к границе участка. Олег не был уверен, как работают эта система и уведомления – может в приложении возникла какая-то ошибка по какой-то технической причине или просто оттого, что телефон разбился. А может ему просто хотелось верить в это. Такой же расклад в разы лучше, чем Сережа, задыхающийся где-то на темной улице именно в тот момент, когда Олег лежит на полу в подвале и пытается прийти в себя. Олег попытался встать – выходило плохо. Голова болела, как и плечо. Как Сережа умудрился ударить его именно в это плечо, да и еще с немалой силой – откуда вообще у него взялось столько сил. Но встать было необходимо. Единственная мысль, стоявшая у Олега в голове, нещадно твердила, что нужно было скорее догнать Сережу, пока тот не наделал глупостей. Сережа не мог умереть по его вине. Почему? Конечно, перед властью закона ему отвечать не придется, по перед собственной совестью – еще как. Олег отвечал себе просто – никто не заслуживает смерти. Но как же хотелось верить, что это просто дурацкая системная ошибка. Олег с силой поднялся на ноги и принялся подниматься по лестнице – его периодически заносило в стороны, но он видел перед собой единственную цель. Только бы успеть. Огромными усилиями преодолев лестницу, Олег облокотился о дверной проем, чтобы перевести дыхание. Он не ожидал, что простой, на первый взгляд, подъем по лестнице потребует столько сил. Отдышавшись, Олег осторожно начал двигаться в сторону прихожей. Хотелось быстрее, хотелось бежать, но какой толк будет от него, если, поспешив, он просто потеряет то хлипкое равновесие и распластается на полу, когда где-то далеко Сереже нужна его помощь. Или не нужна? Об этом думать совершенно не хотелось. Наконец, выйдя во двор, последние надежды Олега рухнули, когда ворота оказались открытыми, а Сережи поблизости не обнаружилось. Вместо того, чтобы продолжить свой путь, он остановился как вкопанный. Здравый смысл твердил, что нужно скорее двигаться вперед в сторону ворот – попытаться отыскать Сережу. А он просто стоял на месте, боясь пошевелиться. Внутри все сжалось, отчего он попросту не мог пошевелиться, а время не стояло на месте. Тот самый страх, мгновенно парализующий мозг, когда легче оттянуть момент неизбежного, чем попытаться действовать. Вдруг, подойдя к воротам, Волков увидит то, чего он так боялся. Но главный вопрос – почему же он так боялся. Он толком и не успел привязаться к парню за две недели – так чего же бояться? Или успел? Кем для него был Сережа ? Пока ни другом, и ни любимым человеком. Как же сложно. Олег одернул себя. Он же прошел ни одну войну, был ни в одной горячей точке, а сейчас стоял на месте в абсолютном бездействии, охваченный страхом. Не так должен реагировать опытный военный в экстренной ситуации. Он двинулся к воротам. Точнее побежал – адреналин наконец дал ему такие необходимые в этот момент силы. Кем же для него был Разумовский? Добежав до ворот, Олег принялся ошалело осматриваться по сторонам. Насколько отчаянно он искал глазами Сережу, настолько же отчаянно он боялся найти его. Олег зачем-то так отчаянно убеждал себя, что еще не успел узнать парня и привязаться к нему. В любом же случае жизнь Сережи будет на его совести, но Олег уже научился с этим справляться – не первый случай. Множество людей погибло, хороших и плохих, косвенно или по его вине. Олег справится. Кажется, он что-то или точнее кого-то заметил в метрах двадцати - в темноте разобрать было сложно, а единственными источниками света были только одинокая полная луна, звезды и свет из окон дома. Раньше он и не обращал внимание на такое скудное освещение, точнее его отсутствие – освещать двор надобности не было – ночью сам Олег предпочитал не выходить из дома, гости у него появлялись не часто, а ближайшие соседи находились в паре километров от его дома. Сейчас же, Олег с трудом пытался разглядеть силуэт парня, по-видимому, лежащего на дороге в двадцати метрах от ворот. Олег заставил себя поспешить в сторону Сережи – это ведь Сережа? Самая страшная картина уже вырисовывалась перед глазами Олега – парень вдали лежал на земле и не проявлял никаких признаков жизни, а телефон в кармане все продолжал пищать. - Сереж? – жалкая попытка Олега окликнуть Сережу, очевидно, не принесла никаких результатов - в ответ раздавалась лишь тишина. Олег, наконец добежав до Сережи, снова на пару мгновений застыл, с неверием смотря на него. Парень перед ним лежал на спине на холодной грязной дороге, его глаза были закрыты, а яркие – свет луны придал им несравнимый оттенок – волосы были растрепаны по темному асфальту, разлившись словно золото. Он лежал без какого-бы то ни было намека на движение. Это был Разумовский, но и одновременно, парень перед ним лишь внешне напоминал Сережу, которого он все-таки успел узнать. Это осознание было мгновенным. Когда Олег увидел перед собой лишь тень некогда такого знакомого и живого парня, все стало предельно очевидным. Парень перед ним – не был просто очередной безликой жизнью на руках Олега. В следующее мгновение Олег уже оказался на коленях перед парнем. Олег каким-то подсознательным знакомым движением уже проверял пульс парня, одновременно пытаясь определить, дышит ли он - ни пульса, ни дыхания не было. Нужно было снять этот чертов ошейник. Олег в панике принялся вспоминать, где же сейчас был этот чертов ключ от ошейника. Где же он? Наверное, там же, где и ключи от дома, машины и офиса. Черт. Какой же Олег дурак. Олег твердил в голове себе, что он же военный и столько всего повидал в жизни, так почему сейчас он не был в состоянии собраться и предпринять хоть какие-то верные действия. Какого черта он невидящим взглядом смотрит на Сережу, находясь в абсолютном не состоянии мыслить здраво. Он трясущимися руками, попытался поднять парня на руки. Наверное, стоило как можно скорее донести его до участка, чтобы ошейник, наконец, перестал сдавливать горло Сережи, лишая Олега возможности даже реанимировать парня. Какой же он легкий. Тело Сережи обмякло в руках, его руки и голова безжизненно свисали в руках. Не в такой ситуации хотелось поднять его на руки. Как только Олег с Сережей на руках оказался на территории участка, телефон в мгновение наконец замолк. Блаженная, но такая пугающая тишина окутала Олега. Положив Сережу на землю и ощупав его шею, Олег с облегчением выдохнул, ошейник ослабил хватку – пальцы Олега свободно пролезали в пространство между шеей Сережи и ошейником. Дальше все происходило как в тумане. Выверенные, заученные до автоматизма движения. Он прекрасно знал, как следует оказывать первую помощь, и сам не раз ее оказывал. Несколько выверенных нажимов на грудь, выдох в губы парня. И так по кругу. А в голове единственная мысль – только очнись, прошу тебя. Небесно-голубые глаза распахнулись, рваный вдох. Сережа начал кашлять, пытаясь с жадностью глотнуть больше воздуха. А Олег на мгновение почувствовал волну безграничного абсолютного счастья, которое, возможно, ощутил далеко не каждый человек на земле. Он сам не чувствовал ничего подобного за всю его насыщенную жизнь, даже после самых сложных операций. Понимать и разбираться, с чем связаны такие яркие эмоции, совершенно не хотелось. Он позже все обдумает. Он не первый раз спасал человека. Что же за этим следовало? Гордость – да, облегчение – да, чувство абсолютного счастья – нет. Олег облегченно откинулся на траву, рядом с Сережей, что их руки практически соприкасались. Он тоже пытался отдышаться, как и Сережа, а перед глазами – звездное небо. Сердце колотилось так, будто сейчас вырвется из груди, будто это он сам чуть не умер. *** Первое, что увидел Сережа перед своими глазами после пугающей темноты – лицо Олега. Обеспокоенное, счастливое? Скорее размытое. Голова кружилась невыносимо, а перед глазами все плыло. Сережа пытался осознать, что же произошло - последнее, что он помнил – это то, как он бежал в темноту, потом, кажется, он упал на асфальт, а самым последним в его памяти запечатлелось высокое звездное небо. Если подумать, это было далеко не худшим из возможных вариантов последнего воспоминания. А сейчас над ним возвышался обеспокоенный и в тоже время счастливый Олег Волков – человек, спасший его, вернувший в суровую и такую нежеланную реальность, - человек, от которого Сережа так отчаянно пытался сбежать. Страшные мысли закрались в голову Сережи, касаемые реакции мужчины на его побег. Разозлил ли он Олега своим побегом или, наоборот, заставил его задуматься о своих действиях, которые, как оказалось, привели к таким печальным последствиям? Олег лишил Сережу права на единственное, возможно, в его жизни собственное решение. Олег лежал непозволительно близко, и, по всей видимости, не торопился вставать – его дыхание было таким же рваным и учащенным, как у самого Сережи. - Сереж, больше не пугай меня так. У меня чуть сердце не остановилось, когда я увидел тебя там, - Олег попытался неопределённо показать рукой в сторону ворот, подняв руку к небу, - там…на дороге, - хриплый шепот Олега не звучал укоризненно или зло, его голос звучал устало с нотками страха и облегчения одновременно. Ни этих слов ожидал услышать Сережа. Лежа на траве, он, кажется, начал постепенно приходить в себя, тело расслаблялось, а пугающие спутанные мысли исчезали из его головы от мягкого успокаивающего шепота Олега. Если мужчина его не обманывал, значит он действительно испугался за него. - Я не буду спрашивать, что сподвигло тебя на такой отчаянный шаг. Я просто хочу сказать, что мне жаль. Прости за то, что я закрыл тебя в подвале, ничего не объяснив. Я правда был очень зол на тебя. Наверное, нам нужно было поговорить о случившемся в пятницу. А я…я был так обижен на тебя и зол на самого себя, что проще было…Прости меня, - голос мужчины дрожал. От сказанных слов Олег открывался с новой стороны для Сережи. Сережа продолжал лежать, смотря на небо, боясь пошевелиться и посмотреть в сторону Олега. Хотелось только смотреть на звезды. Может быть, они придавали ситуации какой-то сюрреалистичности и трогательности, отчего и Олег решил поделиться откровениями. Хотелось, чтобы этот момент не заканчивался. Несмотря на то, что голова продолжала болеть, как и саднящее горло, момент казался немного волшебным. Конечно, он только что буквально воскрес благодаря Олегу – это и являлось настоящим волшебством. - Ночь сегодня такая красивая, — это было самой настоящей правдой. На улице было так спокойно и тихо, казалось, что Сережа слышал даже дыхание Олега. А небо над ним завораживало своей глубиной. - Я испугался, что потерял тебя, - слишком громкие слова для людей, едва узнавших друг друга. Но сама ситуация с лихвой компенсировала такие, возможно, пока неуместные слова. Вряд ли Олег всерьез так считал. А Сережа в этот волшебный момент был готов поверить во что угодно. - Знаешь, когда-то на войне я уже потерял близких мне людей. Как же я боялся, что с тобой случится тоже самое, - эта ночь, видимо, была ночью откровений для Волкова. Олег никогда не разговаривал с ним так открыто и искренне – хотелось запомнить его голос и интонацию во всех деталях. До этого мужчина либо держался достаточно отстраненно, либо выходил из себя, но такой открытости в его голосе Сережа не слышал никогда. Ответить было совершенно нечего, да и вряд ли слова Волкова требовали ответов. Наконец, Сережа почувствовал движение и кряхтения рядом с собой – Волков пытался встать, судя по звукам. В следующее мгновение дыхание Сережи будто остановилось – Олег, немного приподнявшись, смотрел на него сверху вниз, наклонившись практически вплотную, и аккуратно провел рукой по растрепавшимся рыжим волосам. А взгляд мужчины был словно не верящим и безумно теплым – Сережа попытался во всех деталях запомнить этот взгляд. Так, на всякий случай. Может он больше его не увидит. А в следующее мгновение Олег уже одернул руку и окончательно поднялся с земли, обрывая этот волшебный момент. Сережа решил последовать примеру Волкова и тоже попытался встать – от малейших движений голова снова закружилась, отчего он опустился обратно на траву. - Аккуратнее, Сереж. Давай, я помогу, - мужчина протянул ему руку, и Сережа неуверенно ухватился за эту помощь. Но вместо того, чтобы просто потянуть его за руку, помогая подняться, Волков неожиданно подхватил Сережу на руки. От неожиданности Сережа с силой вцепился в шею Олега, испугавшись, что мужчина не удержит его. Отчего-то хотелось еще сильнее схватиться за мужчину, вжаться в него и уткнуться в шею. Сережа несмело уткнулся в шею Волкова, сам не понимая причину такого порыва нежности, так резко возникшего в его душе. Наверно, дело опять было в этом волшебном моменте и звездной ночи. Сережа держался за Волкова так, словно это был единственный его родной человек на всей земле, что отчасти и было правдой, а точнее было чистой правдой. Хотелось прижаться ближе и не отпускать – слова Волкова, сказанные с такой теплотой и нежностью стояли в голове Сережи. Слезы снова наворачивались на глаза от осознания, что сказанные только что в порыве откровения слова его хозяином, так жестоко с ним обращавшимся, были лучшими словами, что Сережа слышал в своей адрес. Дорога до дома казалась вечностью, но такой приятной. Наконец, они оказались в доме, но вместо того, чтобы отпустить Сережу, Олег, прижав его сильнее к себе, понес на второй этаж, видимо в комнату Сережи. В следующую минуту Олег уже аккуратно опускал Сережу на кровать, а затем и сам сел рядом. - Тебе нужно отдохнуть и наконец покушать. Ты не ел три дня, Сереж, - голос Олега уже становился снова привычно-серьезным. Будто зайдя в дом, вернулся и прежний Волков. - Я скоро вернусь, - с этими словами Олег вышел из комнаты, оставляя Сережу наедине со своими мыслями. Сережа осмотрелся по сторонам – комната выглядела уже достаточно привычной – все его вещи лежали так, как он оставил в последний раз. Сережа подумал, что, наверное, стоило подняться, дойти до ванной и попытаться привести себя в порядок. Но вставать с мягкой и такой уже родной кровати не хотелось. Вместо этого Сережа осторожно сел и провел рукой по ошейнику, пытаясь ощупать шею. От прикосновений все саднило, да и обыкновенные повороты головы причиняли боль, казалось, что ошейник, до этого не приносящий никакого дискомфорта, впивается прямо в кожу, причиняя тупую боль. Пока Сережа был погружен в собственные мысли, он и не заметил, что Олег уже вернулся и стоял в дверях, внимательно наблюдая за его действиями. Оказалось, что Олег принес тарелку супа и поставил ее на импровизированный стол - стул, который мужчина предусмотрительно придвинул к кровати. - Я думаю, если ты хоть немного поешь, тебе станет легче. - И еще кое-что. Нужно осмотреть твою шею, - Олег достал откуда-то из кармана небольшой ключик, - позволишь? Сережа неуверенно кивнул, не до конца понимая намерения Волкова. Олег осторожно придвинулся практически вплотную к Сереже и аккуратно коснулся его ошейника, он возился с чем-то, а затем раздался негромкий щелчок – такой же, как и в первый день Сережи в новом доме. И вот ошейник уже оказался в руках Олега – он осторожно снял его с шеи Сережи. - Нужно будет обработать следы. И отключить эту отвратительную функцию, - Сережа удивленно поднял глаза на Волкова. - Я больше не позволю носить тебе это, - Олег потряс в руках ошейник, - пока оно может тебя убить, Сереж, - голос Олега был непоколебим. Но нотка разочарования ударила по Сереже – несмотря на произошедшее, ошейник никто снимать на совсем не собирался, а собирались лишь отключить эту дурацкую функцию во избежание повторения инцидента и снова нацепить его ему на шею. А он уже за тот короткий волшебный момент успел нафантазировать себе невесть что. Он уже было подумал, что Олег изменился. Но кто вообще способен измениться за одну ночь. Волна грусти снова захватила его, и предательские слезы снова начали скапливаться в уголках глаз. Сережа всем сердцем иногда ненавидел свою излишнюю эмоциональность, вот Олег – по нему сейчас вообще было не прочитать, что творилось у него в голове. Суп остывал, а аппетит совсем пропал. От последних слов Волкова обида накрыла Сережу. Волков, наверное, просто не хотел пускать потраченные на Сережу деньги на ветер, вот и побежал спасать его. Волков вообще не воспринимал его как отдельную личность, равную, между прочим, ему самому. - Сереж…я чем-то обидел тебя? – снова этот обеспокоенно-заботливый голос – как Олег это делал – которому хотелось высказать все, что накопилось в душе. - Пожалуйста, расскажи мне…прошу тебя, - сердце Сережи снова дрогнуло, он не мог сопротивляться такому заботливому голосу. Волков выглядел таким участливым, будто ему и вправду было небезразлично состояние Сережи. - Я…я не заслуживаю всего этого…правда, что я такого сделал? – голос Сережи дрожал, слезы текли по его щекам. Он не знал, зачем он начал все это рассказывать Олегу – а начал он рассказывать именно все, что так долго копилось, а высказать было некому, никто не хотел его слушать. Получались обрывки мыслей, а не связанные предложения. - Я что, какая-то бездушная вещь…будто у меня нет мыслей, нет чувств, нет желаний…- Сережа вообще не был уверен, что Волков хоть что-то разберет из его слов, он больше всхлипывал, чем говорил. - Кто этого заслужил…никто…мои мечты, на которые всем было всегда плевать…ненавижу этот мир…эту тупую систему…я же тоже человек. Я даже умереть сам не могу…- происходящее с Сережей сейчас больше напоминало истерику. - Меня никто не должен был купить…зачем…я же бездарность…я ничего не умею…я люблю рисовать…соцсеть…всем на нее плевать…я же даже не смогу ее открыть без разрешения…я не заслуживаю этого, - Сережа все продолжал говорить, уже задыхаясь от своих слов, от слез, от всего вместе. Со стороны зрелище наверно было ужасное. В какой-то момент Сережа почувствовал крепкие руки Волкова на своих плечах, а в следующий момент его уже притянули в объятия и крепко прижали к себе. - Я столько всего хотел…это теперь бессмысленно, как и вся моя жизнь…- хотелось сказать все, чтобы его наконец хоть кто-то услышал в этом мире. А Олег похоже его слушал. Он снова уткнулся в шею мужчины, а слезы все лились – наверное, он напрочь испортил футболку Волкова. - Все будет хорошо. Сереж, прости меня. Но я не мог по-другому. Мир изменить сложно. Все так живут. Сережа прекрасно слышал слова Волкова, но легче от них не становилось. Все так живут – конечно, в мире Волкова все так и устроено, он сам не являлся исключением. Наверное, слова Сережи звучали бредом для него. - Но…я могу попытаться измениться…но я не могу обещать, что это произойдет в одно мгновение. Да и всегда будут люди, неспособные тебя понять, но я попытаюсь, Сереж. - Мое прошлое непростое – это все, что я могу тебе сказать. Я знаю, что довольно часто выхожу из себя, от этого не избавляются так просто, Сереж. Сережа упорно не верил в слова мужчины, но продолжал обнимать его все сильнее. Эти объятия были такими теплыми, что хотелось забыть все обиды, поверить Волкову, поверить, что он не такой как все или, по крайней мере, готов меняться или просто поддержать Сережу. Так не хотелось его отпускать. Может быть, Волков вел себя так мягко и заботливо только из-за случившегося, ведь он всегда проявлял максимальную доброту и заботу после вспышек агрессии. - По поводу ошейника…Сереж, это сложно. Люди в обществе не поймут. Да и мне тоже нужно немного времени, чтобы обдумать все. - Ты пойми, я не хочу давить на тебя. Сережа, с одной стороны, прекрасно понимал Олега – мировоззрение так просто не меняют, но, с другой, в душе расцветала дурацкая детская обида, когда взрослые тебе в чем-то отказывают, аргументируя своими взрослыми фактами, а ты все равно продолжаешь упорно обижаться на них. А про прошлое – услышать живой взгляд и мнение Олега на случившееся – нечто совсем другое, чем увидеть сухие факты в подвале. С какой горечью он говорил о своем прошлом заставляли Сережу задуматься, что все было далеко не так просто и однозначно, как гласили те бумаги. - Давай ты сейчас все-таки поешь, пока суп окончательно не остыл, - Олег немного отодвинулся от Сережи и вручил ему в руки тарелку с ложкой. Сережа с некоторой неохотой отстранился и принялся за еду – понемногу - ложечка за ложечкой. Суп, как и все остальные блюда, что были приготовлены Олегом, был невероятно вкусным. Наверное, те ужины, что Олег приносил ему в подвал, были не менее вкусными. Олег всегда готовил все с любовью, наверное, мужчине было обидно, что Сережа упорно отказывался от еды. Слезы снова наверчивались на глаза – уже от обиды на самого себя. В сон клонило нещадно – ночи, проведенные в подвале, не в счет – сон был слишком рваным и тревожным, да и вечер был таким насыщенным. Олег аккуратно забрал тарелку из рук Сережи, видимо, заметив его сонное состояние и уложил Сережу на подушку. Почему-то Сереже было так страшно оставаться одному, хотелось чувствовать поддержку после всех слов, так долго копившихся в нем и наконец нашедшим слушателя, что он, сам того не осознавая, схватил Олега за руку, когда мужчина уже поднимался с его кровати. - Я посижу с тобой. Все будет хорошо. Кажется, Олег и вправду остался с ним, держа за руку. Сережа точно не видел - глаза стремительно закрывались от навалившейся усталости.