В твоих глазах делили вечность...

От резвого осознания происходящего, внутри брюнетки все сдавилось от боли и чувства тревоги. Это словно увесистая моральная пощечина, которая ударила ее изнутри, и попала в самое слабое место… — Это же ты виновата…ахахах, ты винова…ахахаха! Лаура вихрем подскакивает к женщине, и обхватывает ее тело руками, крепко прижимая к себе. Мария продолжает истерично смеяться во всё горло, но по ее щеке медленно скатывается слеза, затем еще одна, и еще…они градом лились из ее забытых в иллюзиях глаз…но она продолжала отчаянно смеяться, не в силах остановить это воздействие. Ей очень плохо. Как же ей плохо…Лукина порывисто покрывает поцелуями все ее лицо, стирая своими губами эти соленные мокрые дорожки, и всеми силами пытается унять ее припадочные судороги. — Я здесь…я рядом… Когда Мария немного успокаивается, Лаура слышит ее осиплый голос, полностью наполненный хрипотцой. — Помоги мне… Поднимает свои убитые глаза на брюнетку. — Пожалуйста… Женщина бережно целует в лоб блондинку. — Что же ты с собой сделала?

Спустя один час…

На улице уже четыре утра. Такая колкая дрожь забирается под кожу, внедряя этот страх по самые кости, и не позволяет скрыться в былом омуте спокойствия. Сейчас холодно и страшно. А сколько чувств борются в их сердцах? Они вдвоем сидели на крыше здания, и наблюдали за ранним столичным пейзажем. За безлюдными переулками, одинокими вышками, и пустым шоссе… Будто этот город стал для них безжизненным, и только их присутствие напоминало о существовании человечества. Мария положила голову на плечо Лауры, и тесно прижалась к ней, как бы отдаваясь под ее защиту, и женщина сразу же приобняла ее одной рукой, посмотрев с видом нежного покровительства. Но взгляд ее тут же помрачнел… — Как давно ты начала принимать наркотики? Сглотнув ком в горле, Маша ответила. — Месяц…я не знаю как это все произошло. Сначала у меня были истерики, потом срывы…я как будто чувствовала что мне не хватает этой дряни, и…связалась с одним типом который знает многих наркодилеров в Москве. — Что за тип? Прикрыв веки, блондинка ответила… — Друг одного моего знакомого. Лукина тут же презрительно скорчила лицо. — Скажи честно, в этом замешан тот мужик?! — Ты про Максима? — Да. Третьякова слабо усмехнулась, и полностью закрыла глаза от усталости… — Нет, конечно нет, он…очень хороший человек. Лаура с все той раздраженной гримасой пожала плечами. — Не знаю, он мне совсем не нравится… Мария улыбнулась, и слегка потерлась щекой о плечо женщины. — Мм, Лукина, ты что ревнуешь? Брюнетка фыркнула, и без тени беспокойства пробурчала… — Он действительно странный. — Ты просто его не знаешь… — И не хочу знать! Женщина захихикала, и вдруг почувствовала вибрацию в кармане куртки. Достает телефон, неохотно читая именование абонента. «Максим…» Недолго раздумывая, женщина принимает вызов, и чуть отстраняется от Лауры. Та с неподдельным интересом коситься на блондинку. — Привет красавица, ну что, где ты там пропала? Маша затуманенным взглядом посмотрела на брюнетку. — Кхм. Привет…я сегодня не смогу приехать. — Что-то случилось? — Нет, просто мне хреновато… — Боже, с тобой все в порядке? — Да, наверное выпила лишнего. — Если хочешь я могу приехать к тебе. Третьякова умолкла, усердно обдумывая слова мужчины. Конечно же чувства противятся, но ей нужно будет забыться в настоящем, чтобы отпустить прошлое. Или она сойдет с ума…окончательно сойдет с ума, оставшись в одиночестве. Ведь сейчас она снова тонет в этом болоте, она рядом с ним…и оно снова заставит ее захлебнуться в страданиях, не выпустит уже никогда. Да она хочет остаться даже будучи мертвой в этом болоте, пусть из него вынесут ее труп, но хочет и выбраться из него. Убежать…получится? — Хорошо. Не хочу быть одна. — Как скажешь. Через полчаса буду у тебя. Женщина успевает пожалеть о своих словах лишь прежде, чем трубка обрывается. Лаура поежилась от холода, и не оборачиваясь спросила… — Это он звонил, да? Ответом было молчание. — Пойдем, уже прохладно. — Значит он… Маша тяжело вздыхает, и встает с места. — Какая тебе разница? Брюнетка вскакивает следом, и начинает нервно отряхивать одежду. — Большая! Этот тип совсем не внушает доверия… — Это ты так решила? Резко поворачивается к Третьяковой. — А что не видно? Как то внезапно этот богатенький самец появляется в твоей жизни, и начинает все рушить! — Он ничего не рушил, наоборот поддерживал! Женщина истерично усмехается, и подходит еще ближе к Марие. — Из него актер не очень, какая-то фальшивая у него поддержка. — Считаешь что все такие же сволочи как ты?! Не ровняй по себе! Лаура закатывает глаза, и взбешено оспаривает… — Опять ты на те же грабли! Я же уже все тебе объяснила, и вообще при чем тут это?! — Да при том! Если ты можешь так по-свински поступать с людьми, не значит что каждый на такое способен! У тебя вообще совести нет, так просто всех обманываешь, да ты только себя и любишь! А еще… Все происходит моментально. Лукина не в силах больше выносить крики Марии, хватает ее за за запястье, и жестко притягивает к себе, впиваясь в губы жадным, настойчивым поцелуем. Это словно столкновение двух искр. Искусная эйфория, прошибающая насквозь все твое тело, пускающая по венам горячую кровь, в перемешку со всеми чувствами, и обжигающих холод ее глубоких глаз, это хуже чем любой наркотик. Перед ней всплывает каждое пережитое воспоминание, и она мысленно вырисовывает лезвием на своих руках каждое слово, пролетевшее из уст возлюбленной. Это так больно, и одновременно так приятно. Мария пытается оттолкнуть ее, пытается сбежать от чувств, но не может. Лаура притягивает блондинку еще ближе к себе, так, что та всем своим нутром прочувствовала ток исходящий от ее тела. Колеблется, но затем с тем же страстным рвением отвечает на поцелуй. Накрывает ее искусанные губы своими, так и дурманясь желанием выдавить из этих ран кровь, чтобы после слизать ее всю без остатка. Два горячих дыхания мгновенно превращаются в одно, девичьи языки сплетались, дразня и лаская друг друга. Снаружи так холодно, но какое же пламя разгорается где-то внутри… Ветер слегка подувал в сторону женщин, колыша их локоны в разные стороны, но казалось это только добавляло красок всей картине. Третьякова вдруг ощущает себя абсолютно пустым сосудом, который постепенно начинает наполнятся необходимым содержанием, в поисках которого ты можешь быть вечен, но найдешь только здесь. Холодные руки Лауры заползают под куртку женщины, и медленно начинают поглаживать изгибы ее талии, осторожно подымаясь чуть выше к ребрам. В голове Марии невольно проносятся строчки… «Я тоже все еще люблю тебя. Не понимаешь? Иногда я ненавижу тебя за причиненную мне боль, а иногда и часа не проходит, чтобы я не подумала о тебе… И это необыкновенно прекрасно. Со мной все в порядке. У меня есть своя жизнь, друзья, работа, но я так привязана к тебе. Не знаю, в чем тут дело. Может, я извращенная самоистязательница, а может просто тот тип людей, который любит в жизни только одного…» Лаура отстраняется, с грустью посмотрев в глаза блондинки. «Я не верила ни в свет, ни в тьму. Свет — это просто поток фотонов. Тьма — это просто отсутсвие света. Но как же поздно я поняла…ты и есть мой свет. Свет без которого останется только тьма, она поглотит меня без шанса на выживание, будет держать на привязи, а тебя возьмет в заложники…я просто боюсь потерять тебя. Но ты ничего не узнаешь…» — Хочешь ты или нет, Маша, но я всегда буду рядом. Я не оставлю тебя. Ничего не сказав, Третьякова разворачивается, и стремительно убегает от женщины. «Просто вырви меня из этого прошлого…» Мария буквально врывается в свой дом, и с нагрянувшей тревогой начинает оглядываться вокруг. Кажется как будто весь мир сейчас направил на нее ядовитые стрелы, в любой момент готовясь спустить их в ее беззащитную плоть. Что сейчас ею движет? Как будто ее разумом снова управляет кто-то свыше, двигая ей как марионеткой, и в ту же минуту заводит в ванную комнату. «Молодец, Маша, ты просто убила себя сегодня окончательно…ты уже уничтожила себя, как ты не поймешь идиотка?!» Смотрит на свое бледное лицо в зеркале. «Где ты блять похоронила свою сущность? Неужели там, на крыше? Уу, да ты чокнутая!» Со всей мощи ударяет кулаком в свое отражение, разбивая стекло на осколки. Кровь стекает по костяшкам, но ей плевать. Она берет один из осколков, и с безудержным смехом подносит его к своему запястью. Вдавливает в вену стекло, и чувствует бешеную тягу к наркотикам. От злости вонзает осколок еще глубже, и начинает медленно выводить узор по коже. Незнакомец перешагивает на территорию особняка, уже держа наготове пистолет, и воспользовавшись случаем, заходит в дом через открытую дверь. Опрометью оглядевшись по сторонам, он вдруг слышит из комнаты смех женщины, и решительно направляется в сторону звука. Заглядывает в щель приоткрытой двери, и с яростью смотрит на блондинку. ПАХ! В стены врезается эхо от выстрела…