Поговорим?

       Осеннее утро. Ноябрь. Ночью снова лил дождь, оставляя после себя огромные лужи и болота, делая атмосферу улиц Москвы ещё более мрачной и холодной, сырой, безжизненной. Оттого и настроение портится с самого утра, когда едешь на студию в девять часов, оглядывая пейзажи поздней осени и удивляясь тому, как быстро бежит время. Кстати, бежит оно реально быстро, ведь на месте нужно быть в десять, а Эмиль уже попал в довольно большую пробку. Опоздание неизбежно. — Вот же блять! — смачно выразил свои эмоции Иманов, после чего послышался звук удара рукой о руль. Но делать было нечего, пришлось отчаянно выдохнуть и откинуться назад, прижимаясь спиной к ещё холодной спинке водительского кресла. Парень потёр глаза, не отвлекаясь на переругивания водителей рядом, ведь он выше этого, да и не хочется приехать на студию и светить своей кислой миной. Опустив взгляд на запястье, где вообще-то должна была быть метка, Эмиль снова погрузился в размышления о том, почему снова не повезло ему, и как жить с этим недугом… Впрочем, долго витать в облаках не вышло, потому что пробка неожиданно резко рассосалась, а кудрявый так же резко выпрямился, хватаясь рукой за руль, и поехал на студию, прибавив скорость и стараясь не думать об отсутствующей метке на коже запястья.

***

      Входная дверь закрылась с довольно-таки громким хлопком, оповещая о новом госте, который тут же полез в карман куртки за телефоном. Ледяные и оттого одеревеневшие пальцы не слушались и сгибались слабо. На экране Айфона высветилось время. 9:54. Всё-таки успел. Почти сразу в коридоре показалась фигура Масленникова — лучшего друга и коллеги Эмиля. Тот хмыкнул, глядя на запыхавшегося Иманова, после чего прижался плечом к стене, наблюдая за ним. — Привет. Снова попал в пробку? — догадливый Дима сразу понял, в чём причина такого позднего прихода. В принципе, Эмиль не опоздал, а потому и злиться причин не было. — Угу. Надо ещё раньше выходить, наверное, — прошипел сквозь зубы парень в ответ, всё ещё мучаясь с кроссовками из-за онемевших пальцев. В коридор также прискакала Арина — менеджер — и, быстро разглядев кудрявого, улыбнулась. — Приветик, Эмилька! Давай быстрее снимай обувь и пошли в комнату, я кофе сделаю, а то у тебя пальцы аж красные от холода! Арина Шульц была девушкой двадцати лет, голубые глаза её притягивали каждого, а ухоженные и мягкие русые волосы до плеч постоянно доставляли ей дискомфорт, когда та работала, спадая на лицо и закрывая обзор. Арина мягкая, добрая, заботливая к каждому человеку в своем окружении. Одним словом — ангел во плоти. На запястье красовалась метка в виде цифры «1», но, к сожалению, соулмейта своего девушка ещё не встретила. Дима и Эмиль одновременно улыбнулись словам Арины, после чего младший ускорился и уже через минуту обнял Масленникова. Тот был тёплым и объятия с ним всегда давали чувство защиты, комфорта. А старший просто без раздумий отдавал всё это Иманову, ведь так и должно быть у лучших друзей, так ведь? Ребята уже в полном составе собрались в гостиной. Даник и Никита сидели на диване и поздоровались с Имановым, Дима сразу вернулся на кресло, взяв с собой ноутбук. Эмиль, не зная, куда себя деть, ведь места уже нигде не было, остался стоять у стены. Иногда у него правда появлялось чувство, будто он лишний, но подобные мысли сразу покидали голову после слов кого-то из ребят «Эмиль, го сюда, давай идею». Нынешнее же положение его спасла вошедшая в комнату с кружкой кофе в руках Арина, которая сначала взглянула на стоящего у стены кудрявого, а потом на двоих на диване. Бровки её свелись к переносице. Затем, подмигнув парню, она направилась к дивану, поставила кружку на столик и выпрямилась, со злостью глядя на Даника и Сударя. — А ну двигайте свои жопы, — прорычав эту фразу сквозь зубы, девушка сложила руки на груди. Дима оторвал взгляд от экрана и взглянул на разворачивающуюся картину, после чего засмеялся и одобрительно кивнул. «Моя девочка!» — пронеслось в голове Масленникова, и вернулся к работе он уже с улыбкой на лице. А двое на диване тут же стушевались под испепеляющим взглядом Арины и придвинулись ближе друг к другу, к краю дивана, оставляя возле себя место как раз для одного человека. Шульц довольно хмыкнула и обернулась, тепло глядя на Иманова. Тот все больше удивлялся тому, насколько эта девчушка прекрасна, и как же повезло им взять её в команду… Но каких-то романтических чувств он к ней не испытывал, скорее он считал её своей сестрой или отличной подругой. Впрочем, как и она его. И такая дружба тоже казалась золотом. Эмиль улыбнулся в ответ и прошёл по комнате, садясь на диван. Даник что-то прошептал Никите, и в тот же момент комната разразилась их смехом, а все взгляды устремились на них. — Чё спизданул? — послышался первым голос младшего. Следом согласно угукнула Шульц, упирая руки в бока. — Просто забавно, что за тебя заступилась девушка. Причём даже не твоя, — сквозь смех сказал Даник. В следующий момент в него и Сударя прилетела подушка, отправленная злым Эмилем, — Эй! Страх потерял? Напряжение росло. Дима наблюдал за всем этим внимательно и с прищуром, оценивая, кто в этой ситуации больше неправ. — Так, ну всё, хватит, — послышался его грозный голос, и все тут же устремили взгляд на Диму, будто провинившиеся зайцы, — Как малые дети, ей-богу. Давайте лучше поговорим о другом. Все будто и забыли о том, что случилось. Масленников закрыл ноутбук и взглянул на свою команду, сцепив пальцы в замок и оперевшись локтями о колени. — Арин, стоишь, как неродная. Сядь, — девушка тут же стала оглядывать комнату, но, не найдя места, собиралась уже сесть на пол, как кто-то остановил её, мягко взяв за запястье. То оказался Иманов. Он приподнял уголок губ. — Садись на колени, пол холодный, — Шульц на секунду замерла после слов парня, но затем посчитала идею разумной и логичной, поэтому села тому на колени и взглянула на старшего. Эмиль взял кружку кофе со стола и обхватил её обеими руками, грея пальцы и тоже со всем интересом глядя на Масленникова. И это даже не казалось неправильным, чем-то непривычным для друзей, ведь оба из них знали, что между ними ничего и быть не может. Ведь Арина знала, что Эмиль гей, и он давно это понял, а для неё отношения были на данный момент не нужны. Они-то об этом знали, но не Дима. И он сумел подавить в себе что-то похожее на обиду и злость. Происхождение этих эмоций не было ему понятно, ведь Иманов ему просто лучший друг. Тогда откуда это всё берётся? Знал бы сам Дима ответ на этот вопрос…