Поговорим?

— Что? — с то ли досадой, то ли обидой спросил Эмиль, резко взглянув в глаза старшему. Но, начиная тонуть в этом зелёном омуте, чувствуя, как пульс снова подскакивает, поспешно отвернулся, смутившись, — Так быстро? — Раньше начнём — раньше закончим, — голос хриплый, уставший, надтреснутый. Иманов уже думал предложить Масленникову взять отпуск, подписчики его поймут, а отдохнуть ему реально надо. Нет же, блин, пчёлка-труженица Майя снова летит на поиски приведений. — Ну… И то верно, — и всё же грусть в голосе спрятать не смог. Он не знал, почему такая реакция. И полностью хотел избавиться от этих неправильных чувств к Диме, но как бы ни пытался, они не исчезали просто так. Наоборот, будто усиливались, — Арина с вами едет? — Нет, но она ответственная за многое. Ещё должна одну запись сделать для эксперимента. Так что утром можешь её не трогать, ты знаешь, какая она злая, когда её от работы отвлекают. А вообще, барбос, прекращай глядеть в пол, — Масленников, серьёзный, как никогда, взял парня за подбородок и, чуть отстранившись, заставил взглянуть в глаза. Парень отчего-то почувствовал прилив уверенности, поэтому с довольной ухмылкой уставился на Диму. Напоминало игру в гляделки. Интересно, но спустя десять секунд оглушающей тишины первым не выдержал именно старший, усмехнувшись, он опустил руку и перевёл взгляд в сторону. — Ну ты и чёрт. Ситуация отдаёт голубизной, да? — Да, с нотками радуги, — продолжил фразу Эмиль, тут же не выдержав и заржав как конь. Стеснения больше не было. Через некоторое время и Дима подхватил заразительный смех Иманова, закрыв лицо руками и откинувшись на спинку дивана. — Придурок. А сам-то? — сквозь смех выдаёт Дима, на что уже явно раскрепощённый Эмиль только машет рукой, а-ля «Отвянь». Спустя несколько минут парни успокоились, Масленников всё чаще потирал лицо, пытаясь убрать усталость и лишние надоедливые мысли, Иманов же просто лежал на диване, глядя в потолок. Он-то от монолога в голове не отказывался, всё больше и больше теряя реальность, казалось, засыпать начинает. — Эмиль, — внезапно тихо зовёт старший, чем пугает лежащую на диване тушку. — Ау? — эта самая тушка поворачивает голову к Диме, слегка выгнув бровь. — Я так понимаю, ещё долго ты будешь ночевать тут, на студии. Прав? — Ну, типа того. Скучно дома. Кстати, может, чё помочь надо? — На ночь глядя? Сдурел? — с привычной ухмылкой спрашивает Масленников, после чего отказывается от помощи, покачав головой, — Без тебя справимся. У тебя и свой канал есть, забыл? — Не забыл я, блин. А ты не хочешь отпуск взять? — Зачем? Актив упадёт. Тем более, не так уж я и устаю, — хоть и понимает, что Эмилька прав, упирается и отказывается до последнего. Такой уж характер сложный, что поделать. А кудрявый парень терпеливый, поэтому лишь хмыкает, смерив старшего спокойным взглядом, но понимает, что засмотрелся. Вот опять. Как утром. Ну тянет его, как к магниту, к Диме, не знает уже, что делать. Поэтому насильно заставляет себя отвернуться и обратить внимание на разбушевавшуюся погоду. Боковым зрением замечает, что Масленников, вопреки действию друга, наоборот начал смотреть только на него. Так пристально, не отводя глаз ни на секунду. Эмиль тактично решает сделать вид, что не видит этого, слишком уж увлечённый тем, чтобы наблюдать за ночным городом. Но всё-таки этот пожирающий взгляд не даёт покоя, и мысли далеко-далеко от видов из окна. Внезапно становится тяжело дышать, грудную клетку будто сдавливают, глаза слезятся. И только кудрявый успевает подумать: «Приступ?», как начинает сильно кашлять, сразу пытаясь подняться и найти в рюкзаке в коридоре ингалятор. Идти тяжело, а кашель только усиливается, уже больше походя на хрип, поэтому младший просто оседает на пол рядом с диваном. Дмитрий непонятно каким чудом держит себя в руках, встаёт и, не паникуя, ищет в рюкзаке друга ингалятор, после чего быстро возвращается и протягивает предмет Иманову. Через минуту парень успокаивается, но ещё отходит от шока и неприятной, ноющей боли в груди, сидя на холодном полу. С чего приступ сейчас был? Вообще не ясно. И поэтому стрёмно. В этот раз он уж слишком сильный. Масленников сидит рядом с кудрявым, обеспокоенно молча его оглядывая. В голове туман, ничего не видит, кроме беспомощного Эмиля перед собой, хотя вроде беда миновала. Но страх остался, сковывая всё тело, не позволяя думать нормально. Ощущение, что и у него приступ был. Зато взбодрился… — Спасибо, Дим, — хриплый голос нарушает тишину, а улыбка на лице юноши заставляет ухмыльнуться в ответ и кивнуть, и понемногу страх начинает отступать, — Чёт давненько не было приступов. Отвык. — Ты хоть предупреждай, а то я неплохо так пересрался. — За меня? — с хитрой улыбочкой, выгнув бровь, насмешливо спрашивает Иманов. Гейские шутки продолжаются, но в каждой шутке есть доля правды, и младший это прекрасно понимает. — Да, — с совершенно серьёзным лицом отвечает блогер, чем озадачивает кудрявого на какую-то секунду, но этого хватает, чтобы засмеяться, — Вот это у тебя ебальник щас был. — Да иди ты, пидрила, — кулаком легонко толкнув старшего, Эмиль встаёт и снова лезет на диван. — Это я пидрила? А если хорошенько подумать? Дима поспешно вскакивает с пола, обхватывает руками друга поперёк живота и тянет назад. — Блять, ты дурак что ли? Пусти, — тот от неожиданности пугается, но всё равно смеётся, когда старший обо что-то спотыкается и падает вместе с ним. Слышится недовольное мычание Масленникова, — Ударился? — Немного, — потирая рукой ушибленный затылок, шипя от неприятной боли, говорит он в ответ. Иманов злорадно усмехается. — Вот тебя Боги карают за то, что ты надо мной издеваешься! — Издеваюсь?! — А что ты делаешь? — Не знаю. Что хочется — то и делаю, — усмехнувшись, Дима привстал на локтях и совсем рядом с ушком парня, обдав кожу горячим дыханием, прошептал, — Вставать с меня собираешься? — Ой… И-извини, — предательский голос задрожал, но Эмиль будто того и не заметил, быстро встал с друга и плюхнулся на диван. Мышцы приятно тянуло после такой зарядочки. — Ух ты, подскочил как ошпаренный, — усмехнулся Дима, тоже поднимаясь. Как же ему нравились эти совместные подколы, шуточки… Так обычно происходит каждый день, каждую секунду, но сейчас почему-то это было ещё атмосфернее из-за утреннего инцидента. В ответ, видимо, от нехватки аргументов, Эмиль лишь показал язык парню и лёг. Спать всё же хотелось. Масленников затих, сидя на кресле, и от успокаивающей тишины Иманов не смог устоять перед царством Морфея.

Ему снился сон.

Красивые пейзажи за окном автомобиля. Дима за рулём. На заднем три человека из команды. Ребята слушают музыку и веселятся, несмотря на то, что Масленников должен следить за дорогой. Судя по навигатору, движутся они из замка во Франции. Сон прервался. Видимо, прошло несколько часов поездки, потому что сзади был слышен храп. Водитель тоже устал, но не перестал вести машину. Но внезапно… Дикий рёв мотора, машину спереди занесло, и она слишком быстро вылетела на встречную полосу. Дима пытается свернуть влево, но не успевает. Удар, столкновение. Тьма.

Кошмар прекратился.

Эмиль резко поднимается и садится на диване, дыхание сбилось, пальцы дрожат, на щеках чувствуется влага. Страшно. Очень. Не сразу приходит слух, видно все как в тумане. Кто-то сел рядом и прижал к себе, успокаивающе начиная гладить рукой по спине, шепча что-то, тихо, ласково, как ребёнка убаюкивают. — Тише, родной, это просто сон. Вдохни глубже. Я здесь, всё хорошо, — голос Димы узнаётся с первой секунды, как разум начинает проясняться. Помня свой кошмар детально, Иманов сжимает руками толстовку старшего, так сильно, что костяшки белеют. — Дим, я… — язык заплетается, не слушается, поэтому младший просто выдыхает и утыкается носом в родное чужое плечо. — Я знаю, малыш, знаю. Сначала успокойся, мы же не хотим второго приступа, да? — Эмиль слабо кивнул, — Ну вот. Ложись. Я сейчас приду. Мягко отстранившись, Дима поспешно вышел и направился на кухню. Не в первый раз снятся кошмары кудрявому. Не в первый раз он его успокаивает. Уже выучил, что для этого нужно. Сейчас нужно сделать молоко с мёдом, тогда Эмиль хоть говорить нормально сможет. Юноша шмыгнул носом, пытаясь отогнать эти противные слёзы, сел на диване, мелко дрожа. Вспоминать свой сон не хотел, хотя бы сейчас, пока Димы нет. Через несколько минут старший вернулся со стаканом тёплого молока с ложкой мёда, поставил его перед парнем и приземлился рядом. Тот ухватился за напиток, как утопающий за соломинку, и приводил свои мысли в порядок, медленно потягивая молоко. Масленников смотрел на этого бедняжку, задаваясь в очередной раз вопросом, почему же его так часто посещают кошмары. — Всё? — в стакане ещё немного осталось, но Иманов не смог допить и поставил посуду на стол, а на вопрос кивнул, взглянув в глаза своему спасителю в который раз. Выглядел более-менее спокойным, поэтому Дима продолжил, — Расскажешь? — Расскажу, но у меня просьба есть, — старший выгнул бровь, глядя на друга с немым вопросом в глазах, — Ты… Можешь со мной лечь этой ночью? Я боюсь, что опять что-то приснится… Честно говоря, Эмиль не надеялся на согласие, ведь работы у Масленникова выше крыши, и ночью он вполне мог сесть за компьютер, но… — Да, конечно, родной. Рассказывай, — младший не подал виду, что обрадовался, но слабенькая улыбка всё же проскользнула. — Мне приснилась авария. Лоб в лоб столкновение. И, это не было бы так страшно, если бы не относилось к нам… — Что? — Во сне ты за рулём был, Дим. И ты сам знаешь, какие шансы выжить при такой… Аварии… — Дима хотел что-то сказать, но кудрявый быстро его перебил, — Нет, помолчи. Просто пообещай, что будешь аккуратен и не будешь гнать. Пожалуйста… Вид у парня был такой, будто он вот-вот снова словит паническую атаку, поэтому Масленников с улыбкой треплет его мягкие кудряшки, хоть как-то успокаивая. — Обещаю. — И за дорогой следить будешь. — Само собой. Эмиль приподнял уголок губ, глядя в глаза старшему. Такой весёлый, аж светится. Пытается передать своё настроение ему, и от этого нельзя не улыбнуться хоть немного. И сколько раз он уже спасал Иманова? — Спасибо, братан. Я правда не знаю, что бы делал без тебя. — Да хорош уже меня благодарить! Друзья должны так поступать, особенно лучшие, — старший улыбнулся. Эмильен не смог сдержать счастливой, хоть и еле видной, улыбки, — Давай спать, а то время уже двенадцать ночи, а мне вставать в шесть. Кудрявый лишь молча кивнул, лёг на диване и прикрыл глаза. Ощущение после сна всё же гадкое, осадок неприятный остался где-то в груди, из-за чего перестать переживать и волноваться за ребят просто-напросто не получалось. Рвано выдохнув, Эмиль перевернулся на бок, уткнувшись лбом в спинку дивана. Вскоре вместе с ещё одним пледом вернулся и Дима, кое-как уместился рядом с другом на тесном диване. Удобнее всего оказалось Масленникову лечь на боку, так как на спине спать он ну совсем не хотел, дабы опять не подавиться слюной или словить сонный паралич. Старший увидел, что дышит младший всё ещё часто и неровно, поэтому зарылся пальцами в его волосы, медленно перебирая мягкие каштановые кудри, с надеждой, что это поможет Эмилю заснуть быстрее и спокойнее. И он не видел довольной, счастливой улыбки младшего, к сожалению… Впрочем, наверное, это помогло, потому что примерно через пять минут Иманов заснул, как вскоре и Масленников.

***

— Эмилька, — кто-то теребит за плечо. Голос женский и до жути знакомый, но сквозь дымку не сразу долетает до сознания, — Вставай давай. — Который час? — потихоньку поднимаясь, Иманов пытается отойти от дрёмы, яростно потирая глаза и что-то недовольно мыча. — Восемь утра, — Арина с улыбкой оглядывает друга, а когда тот вроде как приходит в нормальное состояние, продолжает, — Дима отъехал на полчаса, никого пока нет, так что идём я тебя хоть покормлю. — Ты лучшая, мышка. Куда отъехал-то? — юноша с большим усилием встал с дивана и обнял подругу. — Мм, кажется, к Яне. Ну, по поводу следующего ролика, где она будет участие принимать. Я на кухню, очухаешься — приходи. Девушка убежала, а кудрявый так и остался стоять на одном месте в гостиной. Руки непроизвольно сжались в кулаки. К Яне. Эмиль — тот ещё собственник, хоть и знает, что это неправильно. Но ничего не может сделать с этой чёртовой неадекватной ревностью, будто здравый смысл мигом покидает светлое сознание. И наступает одна тьма. В глазах от злости тоже мутнеет, кроме желания крушить и ломать всё, что попадётся под руку, ничего не остаётся. Да, Яна — прекрасная девушка, к тому же не обращает внимание на Диму как на потенциального любовника. Они прекрасные друзья, коллеги. Всё это Иманов знает, но злость и ревность не отступают даже под тяжестью этих аргументов. Будто в тумане, Эмиль всё же переборол свои отрицательные эмоции и зашёл на кухню с улыбкой. Натянутой, слабой, но улыбкой. Пахло чем-то явно вкусным, а на столе уже стояла кружка зелёного чая с лимоном. — Скоро пойду работать. Информация к тому, чтобы не сорвалась на тебя. — Угу, хорошо, мышка. Крепись, — на поверхность стола легко приземлилась тарелка с запеканкой, — Спасибо. Арина улыбнулась в ответ, после чего села на подоконник и, открыв форточку, достала сигареты. Зажала губами одну, поднесла горящую спичку. — Никита где? И почему опять хватаешься за эту гадость? — чуть скривившись, интересуется кудрявый, после чего отвлекается на свой завтрак. Шульц хмыкнула. — Он дома в кроватке кайфует. Ему-то что, работы не досталось. А второй вопрос… Что-то мне покоя не даёт, Эми, что-то я между вами с Димкой чувствую. — Например? — Без понятия, как объяснить. Но единственное, что я точно вижу, у вас какая-то передружба. Подумай на досуге. А сейчас мне пора работать. Приятного, — чмокнув парня в макушку, Арина ушла в свой кабинет, оставив кудрявого с уймой вопросов. Но задавать их сейчас он не стал, решив подумать над этим словом позже.

***

Ребята попрощались с Димой и людьми из команды, которые ехали с ним. Дверь закрылась. Все ушли по своим делам, девушка уже хотела зайти к Иманову и провести время за приятной беседой, но отвлекается на сообщение. Взглянув на отправителя и само содержание, Арина выгибает бровь в недоумении. Аля Привет, Рин, свободна вечером? 13:04 Арина Да, а что? 13:05 Аля В клуб собираюсь, пойдёшь со мной? 13:05