Северная роза Тархистана

1014 год. Золотой век. Июль. Северные горы… - Мои лазутчики донесли, что в меньше, чем в версте отсюда к западу есть пещера, через которую мы можем попасть в тыл врага. Великаны туда не ходят, проход хорошо скрыт – с нашей позиции её трудно увидеть. Питер поднял голову от карт. Он успел сто раз пожалеть, что принял предложение помощи от короля Лума. Орландец, узнав о том, что Верховному королю Нарнии предстоит поход на север, любезно предложил свою кавалерию под командованием генерала Рада – опытного, но совершенно независимого человека, который своим нежеланием считаться с Питером, как королём и главнокомандующим, немало его выводил из себя. Из-за этого раздражение одолевало молодого человека почти каждый раз, как он просто слышал звук голоса генерала. Но Питер старался избегать хотя бы внешних проявлений недовольства. - Вы уверены, что эти сведения достоверны? - Более чем. Вы сомневаетесь в моём опыте, государь? – в голосе генерала, несмотря на прямоту вопроса, не промелькнуло ни намёка на оскорбление. - Я сомневаюсь в Ваших информаторах, генерал, - ответил Питер. - Но не верить Вашему опыту у меня нет оснований. Если Вы уверены… - Более чем, Ваше Величество, - твёрдо повторил Рад. Питер смерил его внимательным взглядом, но молчал недолго: - Хорошо. Орей, - услышав своё имя, кентавр сделал шаг вперёд. – Собери отряд. Мы попытаемся пройти пещеру пока без нападения. Я встану во главе. Генерал Рад, мне нужен с десяток ваших спешенных солдат с луками. Орей, из нарнийцев возьми пятеро фавнов-лучников, пятеро леопардов и трёх грифонов. Выступаем завтра на рассвете. Приказ ясен? - Да, Ваше Величество! – почти что хором ответили кентавр и человек. Отпустив командующих Питер на несколько минут прикрыл глаза и вернулся к изучению карт. Месяц назад объединённая армия покинула Кэр-Параваль. Иной раз молодой король удивлялся тому, как незаметно уходило время, когда дни были похожи один на другой. Иногда даже казалось, что они попали в какую-то временную петлю, бесконечную карусель. Сначала их внезапное появление смогло достаточно напугать великанов, чтобы те отступили чуть дальше в горы. Но вот потом начался кошмар… Редкие стычки и две попытки переговоров почти ничего не изменили, но непредсказуемость и импульсивность этого народа многим в отряде, и в том числе самому королю, не давала спать; Питер каждый день ломал голову над тем, как ему сдвинуть дело с мёртвой точки и не рисковать больше солдатами, из которых девять погибло из-за ночных бесчинств гигантов. И вот сегодня один из людей генерала Рама, видимо, предоставил армии Верховного короля возможность приблизить день возвращения домой. Но Питер сомневался, хотя и понимал, что у него нет для этого ни единого повода. К тому же, король и сам хотел домой. Последний месяц перед отъездом был тяжёлым. Приезд Рабадаша, турнир – это ещё можно было перенести. Но Питер не мог понять, откуда в брате и сёстрах вдруг появилась такая любовь к темнолицему царевичу. Особенно в Сьюзен, которая будто голову потеряла. Верховный король был бы рад принять сына Тисрока, если бы не видел в его глазах актёра, воспитанного в двуличии ташбаанского двора. Умение притворяться и надевать маски по природе не было свойственно ни Эду, ни Лу, ни Сью, - и они доверились царевичу, оглохнув к предостережениям старшего брата. Питер бросил попытки их переубедить, но злился от этого только сильнее. В конце концов, нервы не выдержали, когда он узнал, что Рабадаш и Сьюзен мало того, что уехали из дворца, так ещё и не сказали никому ни единого слова. Стоило им вернуться, Верховный король высказал царевичу свой гнев. Некоторые нарнийцы потом говорили, что Верховного короля не зря называли львом, и недовольно обсуждали царевича, который довёл государя до белого каления. От голоса Питера дрожали стены, и о его недовольстве не знали разве что те, кто находился за пределами дворца! Глубоко в душе король надеялся на то, что хоть сейчас Рабадаш покажет своё истинное лицо, но тот смиренно молчал, вытянувшись пред ним в струну с героическим лицом мученика, что Верховного короля всё больше выводило из себя. Ко всему прочему ещё и Сьюзен и Эдмунд встали на сторону темнолицего царевича, от всего сердца сочувствуя ему и осуждая брата за «несправедливый» гнев. Видя каждый раз на себе их обвиняющие взгляды, Питер махнул рукой, поняв, что переубедить их невозможно, но теперь любое, даже завуалированное упоминание царевича раздражало слух, и спокойно вздохнуть король смог даже не после отъезда гостей, а когда дворец остался за спиной. Что же до поездки Эда и Сью в Ташбаан, которую они без перерыва обсуждали от рассвета до заката, то Питер об этом с ними говорил и не раз. Последняя беседа закончилась тем, что он попросту хлопнул дверью. Но быстро остыл, так как поход занял почти всё время и мысли… Утром, после неприятной всем беседы, Питер не явился на завтрак. Конечно, без умысла. Просто в связи с приближающимся отъездом дел набралось невпроворот. И надо же было Эдмунду зайти именно сейчас,.. хотя Питер не пожалел об этом. Брат просто хотел помириться… Видимо, Сьюзен таким желанием не горела. Питер почти физически чувствовал его просительный взгляд, но молчал, упорно не смотря на него. Наконец, брат протянул: - Пит… - Эд, всё, вопрос закрыт! – Верховный король бросил строгий взгляд на него. – Если вы так уверены в своём решении – поезжайте. А сейчас, прошу, оставь меня в покое. До отъезда осталась неделя, мне ещё не хватало вашими проблемами заниматься. Я своё мнение по этому поводу уже сказал. Но брат не ушёл, почти тут же спросив: - Ты, что, обиделся? Питер вздохнул. Он не смог скрыть улыбки, но не удержался и от издёвки во взгляде. - Нет, - миролюбиво сказал он. – Доволен? - Честно? – Эдмунд не поверил. - Честно. Эд, я серьёзно, - улыбка с лица быстро пропала. – У меня с утра голова болит, дел столько, что легче удавиться. А тут ещё вы со Сью насели со своим Рабадашем. Его своенравное Высочество мне уже поперёк горла. Особого удовольствия от вашей затеи я не ощущаю. Единственное моё утешение – ваше благоразумие. Ты можешь мне пообещать, что я в ближайшее время могу не волноваться за вас и заниматься походом? - Конечно, обещаю. А… тебе, может, помочь? - Да, если нечем заняться, - над ухом раздалось хмыканье, но Питер только отмахнулся. – Распорядись, чтобы новобранцев проинструктировали по уходу за оружием. Мне не нужно повторения прошлого раза, когда вдруг выяснилось, что оружие начало ржаветь от чьей-то забывчивости. И спроси у Орея, нужна ли какая-то помощь с организацией кавалерии: ночью орландцы прибыли. - Полагаю, если ответ утвердительный, заодно и помочь. - Если не трудно… Конечно, и Сьюзен не захотела расставаться не помирившись, но нельзя было не почувствовать, что она твёрдо вознамерилась переубедить брата на счёт Рабадаша… В общем-то, когда войска покидали замок, Питер распрощался с родными в относительном мире. Милая Люси, нарнийское солнышко, единственная, кто не расстраивал брата всё это время, не отпускала его до того момента, как надо было садиться в седло. Питер по ним очень скучал! Но и боялся, что желание поскорее вернуться домой может подвинуть его на необдуманный поступок… Как и было условлено, отряд двинулся в путь с рассветом. Небо светлело медленно и как-то нехотя. Дул промозглый холодный ветер, но он был столь частым гостем в горах, что на него почти не обращали внимания. Отряд двигался следом за тем самым лазутчиком Рада, что нашёл пещеру. Тропа, по которой они шли была почти незаметна и то и дело прерывалась. Тогда приходилось перебираться по острым камням, рискуя сорваться или ободрать себе руки, но, как ни странно, несмотря на это, отряд добрался довольно быстро. Очень скоро лазутчик шмыгнул куда-то в сторону, скрывшись за камнями. Питер жестом остановил спутников. Спустя несколько минут орландец вернулся. - Идите за мной. Он повёл отряд вниз по склону. Путь уходил в сторону от тропы. Опасный и довольно скользкий участок из гладких камней вёл в неглубокое ущелье, заросшее сухим колючим кустарником. Тонкие жёсткие ветки закрывали обзор, царапали голую кожу у людей, кошки недовольно порыкивали, щуря глаза, а грифоны и вовсе не рискнули лезть в чащу и кружили над отрядом. Осматривая ущелье с высоты, они разглядели зияющий чернотой вход в искомую пещеру. Небольшой участок перед ней был свободен от зарослей, и крылатые полульвы с коротким клёкотом – так как кричать было запрещено – спикировали туда. Путники, проследив их полёт, пошли в ту сторону и скоро оказались перед самой пещерой. Мрачные высокие своды, с которых свисали чёрные сталактиты, и поросший высокими сталагмитами пол были скорее похожи на гигантскую зубастую пасть, которая захлопнется, как только путники войдут. Из пещеры тянуло промозглым холодом. Звери оскалились. Воины потянулись к оружию, осматриваясь по сторонам и поглядывая на государя в ожидании приказа. Питер сделал несколько осторожных шагов и остановился. Ветер. Холодный, зимний ветер. Откуда он здесь? Невольно задрожали руки: яркое чувство дежавю возродило старую и давно забытую навязчивую тревогу, которая, как казалось раньше, умерла уже много лет назад. Король сделал ещё шаг. Раздался тихий треск. Молодой человек опустил взгляд себе под ноги и помертвел: под подошвой сапога в свете утра еле заметно поблескивала ледяная корка, затянувшая ложбинку между камнями. Подняв голову, Питер увидел, что дальше, в глубине пещеры лёд венами пересекал всё пространство и во многих местах расплывался в огромные бледные пятна, а с потолка свисали толстые тусклые сосульки, в тени ничем не отличные от сталактитов. Новый порыв ледяного ветра взъерошил светлые волосы. На этот раз, совсем близко. Недалеко в темноте пробежала змеистая тень. Король медленно и тихо обернулся к отряду. Ему не нужно было повышать голос. Он просто коротко и тихо приказал: - Бегите. Но нарнийцы и орландцы успели сделать от силы два шага. Тревожные вскрики огласили пещеру. Услышав за спиной металлический шелест и утробное урчание, Питер на мгновение обернулся и поспешил вернуться к отряду, обнажая меч и проклиная себя за то, что в очередной раз прислушался к столь излюбленной Сьюзен «логике», а не к рассудку. Перед отрядом в темноте выросла громадная тёмная крылатая фигура. В свете утра зловеще и холодно поблескивала бледная чешуя, а в самом верху, из-под потолка на непрошенных гостей уставились два больших светло-голубых глаза с узкими чёрными зрачками. Это был дракон. Огромный ледяной дракон. Зубастая пасть раскрылась как в пустоте. Путники приготовились к нападению, но дракон был не так прост. Вместо того, чтобы нападать, он вытянул шею, направив вырвавшийся голубой поток за спины воинов. Те пригнулись, а опомнившись, с ужасом увидели, что теперь их отделяла от свободы толстая ледяная стена, замуровавшая выход из пещеры. Дракон перешёл в атаку. Громадный зверь не хотел их замораживать. Он просто хотел есть. Зверь был огромен и зол. В его глазах горела жажда. Тяжёлые удары лап и длинного хвоста сотрясали стены. Членов отряда спасал разве что их размер, предоставлявший им безусловное преимущество перед врагом, хотя нарнийцы и орландцы с большим трудом успевали уворачиваться. Но дракон не сдавался. Даже наоборот: вместе с яростью росла и его проворность. Один из леопардов взревел, когда сорвавшийся со стены из-за увесистого удара камень придавил его хвост. По счастью в пещере было слишком шумно, и дракон не заметил столь удачно подвернувшейся добычи. Улучив момент, Питер бросился к нарнийцу. Камень был большим, тяжёлым, и понадобилось немало сил, чтобы хотя бы приподнять его край. Где-то за спиной, от ледяной стены, донёсся удар и громкий треск. Леопард, высвободив несчастный хвост, крикнул государю: - Ваше Величество, проход! Питер поднял голову туда, куда смотрел нарниец. У самой стены в ледяной толще зияла дыра, а рядом, у подножия, лежал большой булыжник, обсыпанный осколками льда. Это было спасением! Но радость потонула в горьком осознании: успеют не все. Проход слишком мал, пропустит всех только по одному. Ярость голодного дракона росла, и, если он не сможет поймать непрошенных гостей, то многих завалит камнепад. Питер осмотрелся. - Слушай меня, - обратился он к леопарду. – Передай мой приказ: пусть они по одному, осторожно уходят через брешь и возвращаются в лагерь. Не привлекайте внимание зверя к проходу. - А куда же Вы, государь? - Я вам попробую выиграть время. Уходите, не ждите меня, понял? - чуть помолчав, ответил король, но закончил свою речь прежним тоном. – Выполняй! Леопард не мог ослушаться и помчался исполнять приказ. Питер же, развернувшись спиной к ледяной стене, побежал вглубь пещеры. Ещё в самом начале, когда отряд только вошёл сюда, король заметил выступающий из левой стены узкий коридор, образованный сросшимися от времени четырьмя сталактитами и сталагмитами. Питер проскользнул туда. Неровная поверхность под ногами была как лестница, по которой король поднялся к проёму, будто прилипшему к стене пещеры. От этого проёма вдоль по стене шла цепь крупных камней, так крепко сросшихся с родной породой, что их не могли обрушить даже бесчинства громадного зверя. Питер выбежал на середину «тропы» и набрав в грудь побольше воздухе позвал дракона, сжимая меч в руках. Огромные, пылающие злобой глаза обратились к королю. Драконий рёв чуть не оглушил человека. Питер еле успел отпрыгнуть, когда пасть, полная острых зубов сомкнулась как раз там, где только что стоял он. Через мгновение пещера затряслась: дракон вопил, страдая от невыносимой боли, и бился в предсмертной агонии. Пришедшие в ужас нарнийцы и орландцы спешно покидали пещеру, со сводов которой градом посыпались камни. Последний из воинов выбежал на волю как раз тогда, когда обвал запечатал вход в пещеру изнутри. Наступила звенящая тишина. Всё ещё не верящие в своё спасение члены отряда, осмотрев друг друга, обратили взоры в сторону пещеры. Орландцы скорбно молчали. Лица нарнийцев выражали непередаваемый ужас. Несколько солдат встали на колени, схватившись за голову. Кто-то заплакал. Среди них не было Верховного короля…