Твоя Маргарет»
Вокруг была темень: за окном уже час царила ночь. Единственным источником света была свеча, что горела на столике у кровати. Письмо Маргарет пришло ещё вечером, но Питер хотел прочесть его, не отвлекаясь. Он дождался, пока все лягут спать, устроился на кровати, так и не раздевшись, и принялся за чтение. Он был рад получить письмо. Но после прочтения настроение у него испортилось. То, что озвучила Маргарет, висело между ними уже около года, но Питер никак не мог понять, что с этим делать. Они любили друг друга. Но ни один не мог требовать отказа от собственной страны. А на беду Маргарет, она была единственной наследницей трона. Питер отложил письмо, устремив взгляд в потолок. В темноте думать было проще. Он хотел попробовать найти какой-то выход, решить эту дилемму, но… Собственно, а чего он ждал несколько месяцев раздумий?! Они с Маргарет познакомились – как это говорится – на деловой почве. Он приехал с визитом к королю маленького островного государства Теревинфии, Уинсинну. Тот принял Нарнийского владыку, - на тот момент, двадцатипятилетнего короля, - спокойно и вполне радушно, хотя Питеру всё же непривычно было общение с незнакомым народом. До того с Уинсинном Питер общался только в письмах и в стенах Кэр-Параваля, когда тот приезжал с визитом. Теревинфия была местом тёплым и приятным, однако королевство назвать богатым было сложно. Питер поэтому понимал, почему король Уинсинн решил заключить союз именно с Нарнией: она была лояльней в отношениях с более слабым союзником, чем тот же Тархистан. Переговоры об очередном торговом соглашении проходили спокойно, почти в дружеском тоне, почему король мог позволить себе ненадолго расслабиться и провести больше времени не за письменным столом и в зале, а на прогулке. И как раз в садах королевского дворца он общался с очаровательной дочерью Уинсинна – принцессой Маргарет. Раньше он никогда её не видел, но с первого же дня знакомства она произвела на него чарующее впечатление. Лёгкая в общении, хрупкая, стройная, тоненькая, как балерина, с узким разрезом глаз и смуглой кожей. Она была похожа на принцессу из сказки. Питер влюбился, и влюбился взаимно! Они всё больше времени проводили вместе, всё чаще виделись. Тайные свидания и открытое общение на приёмах и балах, совместные праздники и поездки - обычное и самое прекрасное счастье. Однако, дальше этого так и не зашло. Оба слишком хорошо понимали, чем придётся пожертвовать одному из них в случае заключения брачного союза. Обоим не нравилось такое положение дел, однако, оба молчали, не решаясь что-то предпринимать. До сего дня, Питер надеялся, что что-то может ещё наладиться само собой. Стук в дверь. Питер вздрогнул. Размышления его погрузили в полудрёму и, проснувшись, он понял, что прошло уже немало времени. Свеча у его кровати почти догорела. В открытое окно ярко светила луна. Из-за закрытой двери донёсся голос: - Государь! Питер потёр глаза. Пришлось подняться и выйти. За дверью спальни, в его кабинете, был один из стражей. - Что? - Посол из Тархистана с посланием. Питер бесцеремонно выхватил письмо из его рук и стал его разворачивать, попутно бросив: - Посла не отпускайте, пусть сидит в приёмной и ждёт. Он не обратил внимания на то, когда стражник ушёл. В темноте невозможно было рассмотреть ничего, и Питер принялся судорожно искать, чем зажечь канделябры на своём столе, пока не вспомнил о почти догоревшей свече. В процессе получения освещения, казалось, была потрачена целая вечность, прежде чем Питер мог быть уверен в том, что сможет не только прочесть письмо. Ему нужна была ясная голова, а отсутствие достаточного света могло начать раздражать. «Дорогой брат, С тех пор, как я покинула Нарнию, столько всего случилось! Клянусь тебе, я была уверена, что это последние дни моей жизни – мне просто не хотелось жить! Мне стыдно, что я принесла вам столько неприятностей! Однако, поверь, всё оказалось не так скверно, как мы думали раньше! Не знаю, как всё вышло из-под контроля… Рабадаш не идеален, это правда. Но он меня любит по-настоящему. В гареме меня не приняли – он за меня заступился перед собственной матерью! Не это ли признак того, что для него ещё не всё потеряно? Мне было страшно, когда я только попала сюда. Но теперь мне кажется, что это место ещё может сделать меня счастливой! Прошу, не требуй от Рабадаша ничего! Дай мне время!Твоя любящая сестра, Сьюзен»
Коротко и ясно. Пару мгновений Питер сидел, не понимая ровным счётом ничего, а потом скомкал письмо и швырнул в другой конец комнаты, в ярости сжимая кулаки. Рабадаш просчитался. Прежде писать письмо, ему нужно было лучше изучить натуру Сьюзен. Никогда в жизни расчётливая и совершенно не склонная к гуманистическим размышлениям королева не стала бы писать о том, что кто-то может измениться или имеет в себе потенциал к лучшему поведению. Она вообще не была склонна рассуждать о чужой душе. Это была прерогатива доброй и всем сочувствующей Люси. А царевич этого не знал. «И что, Рабадаш думает, что я так просто на это поведусь? Мерзавец! Ещё смеет отправлять письма от лица Сьюзен! Ну ничего, я тебе отвечу! Статуя Таш развалится от такого…» Питер достал из стола бумагу и письменные принадлежности. Думать ему не надо было, он прекрасно знал, что хотел сказать Рабадашу, и спустя пять минут послание было написано в самых красочных выражениях и глубоких смыслах, на которые только Питер был способен. Где-то с краю сознания голос разума ему твердил, что лучше было бы не пороть горячку и посоветоваться с остальными, но Питер отлично знал, что брат обладает даром отговаривать его от чего угодно. Нельзя сказать, что он был слишком легкомысленным – ведь неразумно отправлять такие письма, зная, что это может стать провокацией. Отнюдь! Питер сделал паузу, чтобы выпустить пар и спокойно подумать после того, как письмо было написано. За это время у него даже сформировалось некое подобие плана о том, что можно извлечь из этого письма. Оставшись довольным результатом, Верховный король запечатал письмо, вышел в коридор и направился прямиком в покои главного лекаря. Хасиан спал прямо за столом, на котором были разложены бумаги с именами пациентов и курсом лечения каждого из них, однако, когда дверь отворилась, он почти сразу вскочил как ужаленный. Пару мгновений осоловело смотрел на визитёра, после чего поклонился. - Государь, прошу прощения… - Ничего, Хасиан. Я вот по какому вопросу. Ты в прошлом году покупал у наших мастеров модель скелета птицы… - Грифона, государь, - поправил его лекарь. - Именно, - с энтузиазмом кивнул король. – Могу я тебя попросить отдать мне череп этого грифона. Обещаю, я возмещу тебе эту потерю. - Что Вы! – удивился молодой лекарь. – Право, это того не стоит. Он поспешно ушёл в соседнюю комнату, несколько минут погремел там чем-то, а потом вернулся, держа в руках белый, искусно сделанный череп грифона. Глаза Питера заискрились игривым огоньком. - Спасибо. Прости за беспокойство. Питер удалился, получив желаемое. Посол Тархистана покинул нарнийскую столицу на рассвете, ещё до того, как остальные правители узнали о том, что произошло этой ночью. Но что касается плана, который с того дня стал постепенно формироваться в сознании Верховного короля, то о нём Питер не говорил никому, даже когда во время завтрака Эдмунд устроил ему скандал, узнав о том, что брат без его ведома ответил на фальшивое письмо Рабадаша.***
- Дагар!!! Голос Рабадаша, казалось, был способен снести двери с петель. Услышав этот крик, слуга стремглав понёсся в покои господина и чуть не грохнулся, запнувшись о ковёр. Принц, багровый от ярости, поднял горящие глаза на вошедшего. В руке он сжимал принесённое сегодня послом письмо от Верховного короля Нарнии. На полу перед ним валялся череп грифона, подозрительно напоминавший сейчас отрубленную голову богини Таш. - Царевич, - пролепетал слуга. - Сейчас же сделай так, чтобы как угодно, где угодно, но мой шпион получил от меня приказ убить Верховного короля Нарнии! - Но… - Не смей мне перечить!!! – от напряжения царевич даже случайно взвизгнул. – Делать что хочешь, но чтобы в ближайшее время я получил от этого неверного пса вести о кончине короля варваров, или полетит твоя голова, понял?!! Бегом!!!