***
Шастун выходит из транса только после того, как слышит на соседней крыше звук ломающейся двери. Сам не зная каким образом, Антон хватает винтовку и прижав ее к груди, прячется за каменной стеной, молясь, чтобы его не засекли, а в голове лишь одно — «Попов мертв…» — и эти мысли убивают, заставляя все органы сжаться внутри. Каким образом он добирается до машины? Как доезжает до отеля? Как врывается в свой номер, напрочь обо всем позабыв? Антон не помнит. Единственное, что остается в памяти так это, как мужчина оседает у своей двери, не желая признавать увиденного. Шастун погружается в беззвучную истерику, лишь изредка всхлипывая, а затем раздается слишком громкий и настойчивый стук в дверь. Шастун тут же вскакивает, открывая ее, и пропускает внутрь***
Во Франции стоит пасмурная погода, хмурое небо окутывает Париж целиком, люди негодуют, даже не подозревая, что в одном доме на вершине великого холма траур. Арсений стоит ни живой ни мертвый, его отца хоронят на Пер-Лашез в близь расположенной рядом реки. Когда-то Попов старший, стоя здесь, нарек сыну свое последнее желание, он хочет быть похоронен под этим самым деревом, чтобы остаться наедине с природой. Тогда Сергей говорил и о том, что если с ним случится такое несчастье, чтобы Арсений на веки вечные забыл дорогу сюда. Тогда юный Граф сказал, что выполнит данное им обещание. Но сейчас, стоя у выкопанной могилы, он бросает последний взор на бледное лицо отца, когда понимает, что никогда не сможет забыть дороги сюда, никогда не сможет простить себе своей глупой оплошности. Глупой оплошности, стоившей жизни его отца. Гроб погружают медленно, словно люди, стоящие неподалеку от Графа, до сих пор тлеют внутри себя беспросветные надежды на то, что это все сон. Однако Попов знает, всегда знал, что рано или поздно ему придется испытать на себе эту ношу, но он не рассчитывал так рано оказаться здесь. Вокруг Попова мрачная тишина, сегодня все, как и принято на похоронах, одеты в черные одеяния, однако, если обычно Арсению льстит свой образ в черном цвете, то сейчас вся эта одежа душит, заставляя лишь изредка вздыхать предводителя французской мафии и пытаться сдержать слезы. Прежде чем гроб окутает холодная коричневая земля, Арсений бросает «прощальную» горсть земли, ознаменовая, что отпускает. Его плеча касается рука друга, он встает рядом и шепотом говорит: — Я перенес встречу в Лондоне, — Сережа смотрит на утопающий в земле гроб, рана на плече начинает саднить. Матвиенко до сих пор думает, что не будь они столь шокированы и удивлены, не будь ослеплены столь бесчестным счастьем, этой трагедии можно было бы избежать. — Спасибо, — единственное, что сейчас может сказать Арсений. По очереди, члены мафии подходят к закопанной могиле, прощаясь со своим вторым отцом. Он дал им кров, еду, мирное небо над головой, вернул веру в себя и надежду на лучшую жизнь. Мафия расходится спустя полтора часа, оставляя Попова младшего наедине с отцом. Только когда все покидают могилу, Арсений позволяет себе быть слабым, падает на колени, начиная плакать, не сдерживая слез. Вся та боль, что в нем сейчас таится, выходит наружу со страшной силой. — Прости… — В голову начинают лезть воспоминания и Арсений уже не в силах их остановить. Flashback: Маленький Арсений сидит играет в игрушки: он складывает пирамидку из кубиков. Сосредоточенно высунув язык, старается как может, дабы эта разноцветная башенка не упала, когда на диван позади него садится мужчина средних лет. Он с улыбкой наблюдает со стороны за игрой, не мешая пареньку заниматься собственным делом. Башенка падает на двенадцатом кубике. — Да черт, что же это такое! Почему всегда так! — обиженно возмущается Арсений, — Дурацкие кубики, — он скрещивает руки на груди, обиженно надувая щеки, когда замечает того самого таинственного мужчину, — Ой здравствуйте, извините, я наверное мешаю, — его щеки краснеют и юноша стыдливо поджимает губу. Пока не слышит строгий и одновременно добрый голос этого мужчины. — Ну почему же дурацкие? Может, если подобрать другую стратегию, то все получится? Как думаешь? — мальчишка ошеломленно смотрит на мужчину, не понимая, что происходит, — Может вместе попробуем? — Давайте, — радостно говорит Арсений. — Как тебя зовут? — спрашивает Сергей, садясь рядом. — Арсений, можно просто Арс. И никаких Сень! — тут же говорит мальчишка. Мужчина начинает смеяться: — Хорошо, я тебя понял, значит Арс. А меня зовут Сергей, можешь просто звать менять дядя Сережа, — они начинают строить новую башенку вместе, — Запомни, Арс, если в жизни что-то не получается, начни играть по чужим правилам, а потом переверни игру в свою пользу, тогда у тебя все получится, — тогда мальчишка вряд ли понимал наставления старшего, все его внимание было привлечено к башенке, которая с каждым кубиком становилась все выше и выше и даже не собиралась падать. Однако, сзади Арсений услышал чей-то кашель, явно призывавший собеседника на важный разговор. Подтверждением таких доводов стало и то, что Сергей кивнул мужчине, прося его отойти в сторону. На самом деле, Попов старший пришел в этот детский дом не просто так. По словам очевидцев, его будущая супруга изменяла ему с директором этого самого детского дома. Отойдя в сторону, Сергей принялся слушать. — Босс, мы нашли ее, к сожалению застукали их прямо в процессе соития, — сказал, склонив голову подчиненный. Сергей обратил свой взгляд в сторону той самой девушки, кажется ее звали «Алина», по крайней мере, на памяти младшего Попова было так: — Что же вы прервали голубков? — едко ухмыляясь спросил Сергей. — Дорогой, я все могу объяснить, — тут же встрепенулась женщина, пытаясь застегнуть полу расстегнутый халат. Глава мафии ту же выставил руку вперед, заставляя женщину напротив себя замолчать, — Мне не нужны твои объяснения, церемонию бракосочетания я уже отменил. Единственное, что ты сейчас можешь сделать, ответить мне на один вопрос, дабы спасти своего любовника, — женщина не раздумываясь согласилась. Тогда Сергей вновь обратил свой взор к маленькому Арсению, — Почему этот мальчишка здесь? Где его родители? Женщина покраснела, а затем и вовсе побледнела: — Его родители приедут с минуты на минуту, — уже почти шепотом она добавила, — По крайней мере, мы на это надеемся… Дальнейшие разговор Арсений не слышал, он был увлечен кубиками, стараясь скрыть ту мимолетную надежду, что сможет уже наконец зажить спокойной жизнью, без стабильного возвращения в детдом раз в месяц и это минимум. Он полностью погрузился в свои мысли, что даже не заметил, как рядом с ним вновь на корточки присел тот самый мужчина. Юноша даже не стал ждать риторического вопроса, за свои восемь лет к нему не раз так подходили, начиная свои рассказы о лучшей жизни, но у всех всегда, пусть и с разным сценарием, был один и тот же исход. Арсений вновь и вновь возвращался в этот сраный детдом: — Давайте сразу проясним, я не самый лучший вариант для выбора себе игрушки, уж больно сложно со мной. В сердце Сергея в тот момент так защемило. Глава мафии всегда придерживался одной и той же морали: кем бы не был ребенок, какой нации, расе не принадлежал он, у каждого дитя должно было быть свое детство, но увы и ах, судьба иногда строила козни и многие маленькие люди в этом огромном мире становились взрослее гораздо раньше, чем того требовалось от них: — Что ты такое говоришь? Я хочу понять, что такое быть отцом, но не знаю, получится ли у меня. С детьми у меня опыт нулевой, может попробуем вместе сделать новый шаг в новую жизнь? — в голубых глазах напротив сверкнул лучик надежды. В тот момент Сергей сам себе поклялся, что не даст угаснуть этим прекрасным голубым глазам. Арсений впервые слышал такие слова, впервые захотел в них поверить: — Вы правда не оставите меня как игрушку, когда вам надоест? — с некой надеждой в голосе спросил мальчик. Мужчина потрепал его по макушке, улыбнулся и заключил раз и навсегда, обещая: — Никогда не оставлю тебя сынок, — и этого хватило, чтобы маленький мальчик кинулся ему на шею, всхлипывая от неизведанной ему до сих пор радости. Документы заключили в тот же день, а когда, спустя некоторое время, Арсений начал называть Сергея «Папой», появились биологические родители с требованиями вернуть их ребенка. Сергей любезно послал их нахуй, сказав своим адвокатам, чтобы решили этот вопрос. С тех пор Арсений не знал печали, он наконец понял, что такое обрести поистине родного человека. End of Flashback: На улице льет дождь, однако это не мешает Арсению продолжать стоять на коленях, моля о прощении у могилы отца. Тело начинает мерзнуть, а разум твердеть, но сам Граф продолжает стоять и винить себя в гибели родного сердцу человека.***
Все это время Антон стоит за массивным дубом. Все члены мафии уже покинули кладбище, оставив Арсения тет-а-тет с отцом, а вот Шастун не смог, вернее сказать, он собирался уйти, когда неизведанное ранее волнение охватило его разум и тело всецело заставляло вернуться к месту захоронения бывшего предводителя французской мафии. Пожалел ли Шастун, что остался? Да. Смог бы сделать по-другому? Навряд ли. Но сейчас, стоя в черной рубашке и чувствуя всю влагу впитавшей в себя ткани, он впервые чувствует себя таким беспомощным, ведь просто на просто, ничего сейчас не способен сделать. Эта боль, боль этого чертового Графа отзывается в Шасте с двойной силой, заставляя закрасться мыслям на задворках сознания о том, что чувства до сих пор где-то тлеют свои надежды внутри Антона. Шастун повсюду следует за Арсением в этот день, дождь не прекращается, так же как и заливаемый алкоголь в организм Попова, тоже не кончается. На улице уже начинает темнеть, а тем временем Попов вместе со своим призраком в виде Антона следует на холм, где осталась его машина. Он садится на капот, начиная истерично смеяться: — За, что ты так со мной! — Граф кричит прямо в небо, ловя своим лицом очередные капли дождя, — Что я сделал, чтобы так поплатится?! — очередная бутылка бурбона улетает в неизвестном направлении. Антон понимает, что все это нужно остановить, когда Попов собственной персоной и с грацией картошки пытается открыть водительскую дверь своей машины, но у него это довольно плохо получается. Он психует, срывая всю скопившуюся злость на металлической ручки. Его рука останавливает мучения над дверью только тогда, когда теплая сухая ладонь накрывает руку Попова. — Арс, прекрати, — Шастун почти шепчет, пытаясь вложить в эти слова***
Сегодня с горя напиваются все и Сережа не исключение. Он до сих пор думает, что они могли избежать этой печальной ошибки и уже в пьяном состоянии Матвиенко бредет в свой старый кабинет, открывает там ящик в поисках штопора, однако находит вещь по интересней - пакетик с героином. Разум уже полностью под властью алкоголя, да и горе от утраты хочется чем-то забить, поэтому Сережа шлет нахуй все и вся, в особенности то обещание в школьные годы, когда он божился, что больше никогда ни грамма не примет. Но сейчас все летит к ебеням, потому что так хуево на душе не было никогда. В это время, неподалеку от кабинета, бессмысленно витая в своих мыслях, снует Дима. Когда мужчина доходит до кабинета со стеклянной дверью и видит там Сережу с пакетиком хуй знает чего, разум в те же секунды начинает подсовывать картинки не самого приятного момента из прошлого. Тело действует на опережение, прежде чем Позов успевает все обдумать. С загробным матом, он врывается в чужой кабинета, валя на пол Матвиенко, и бьет его по роже, заставляя вновь прийти в себя. — Мало тебе тварь было проблем?! Какого хуя ты творишь?! — орет Позов, хватая Сережу за грудки. Матвиенко начинает шипеть. Удар и правда заставил прийти в себя, откинув мысли о наркотике в ту самую корзину с надписью «никогда», а вот плечо, которое Сережа оставил на волю небес заживать с новой силой, начало саднить под весом Димы: — Слезай придурок, — почти шипит Матвиенко, перекатываясь на здоровое плечо, когда с него встают. — Что-то не так с тобой? — говорит, сведя брови к переносице, Позов, а затем поднимает Сережу, заставляя усесться того на стол. Осматривает его Дима с минуты, а затем понимает, что сам под темной рубашкой, да еще и в добавок при таком освещении, он вряд ли найдет причину, по которой Сережа шипел, поэтому говорит, — Сам покажешь или мне тебя раздеть? Матвиенко впервые так ошарашен словами бывшего любовника-друга. Он начинает странно ухмыляться, придвигаясь к Диме почти вплотную: — Ну попробуй раздеть меня, если конечно осмелишься, — Сережа говорит в самые губы, видя как зрачки напротив начинают танцевать сальсу, хотя нет румбу или даже вальс. Да, точно, кажется, это был вальс! Позову почти сразу удается совладать с эмоциями, он правда слишком громко вздыхает, прежде чем его уши начинают слышать треск пуговиц. Да… Кажется, не один Сережа уже перепил, учитывая, что в данный момент именно Дима разорвал рубашку на мужчине армянской внешности, но его заботило лишь одно, что не так с этим придурком. Добравшись до плеча, рана в котором уже начала гноится, Дима наконец понимает в чем дело. — И как можно быть таким безалаберным? Ты даже рану умудрился не обработать, — во время негодований в строну Сережи, Позов, быстро сориентировавшись, находит аптечку первой помощи — «Лучше, чем ничего» — осматривая скудный набор говорит он сам про себя, а затем начинает обрабатывать рану, вытаскивая из плеча Матвиенко инородный предмет, а если быть точнее пулю. Он обматывает бинтом плечо, а затем, довольный своей работой, заключает — Готово. — Спасибо, — благодарит Сережа, встав со стола и доставая параллельно другую рубашку из ящика неподалеку, — Поз знаешь… — Матвиенко будто решает сказать что-то важное, когда повернувшись видит мирно спящего в своем кресле Диму, — И как всегда на самом важно месте, — с улыбкой подтверждает Сережа, кладя руки в карманы, — Годы идут, а ты не меняешься, — Матвиенко сам садится на диван напротив и минут через двадцать, засмотревшись на «спящую красавицу», сам придается Морфею.***
Арсений открывает глаза на рассвете, на телефоне время показывает четыре утра, а рядом в пассажирском кресле мирно посапывает Антон. Он лежит буквально на боку, словно всю эту тяжелую ночь наблюдал за Поповым, чтобы тот невесть чего не натворил. Арсений засматривается на спящего Шастуна и впервые, уходя от собственной легенды, позволяет себе нескромный шаг. Он обращается к все еще спящему Антону, заведомо зная, что тот спит и видит десятый сон. Попов вздыхает и с улыбкой спрашивает, не желая впервые получить ответа: — Ох Demgin, и как же тебя угораздило в меня влюбится? — в глубине души Арсений понимает, что многое натворил, что таких, как Шастун, должен бы по хорошему за километр обходит, а не спать так сладко и мирно, что аж зависть берет. Да, Арсений это прекрасно понимает, но здесь и сейчас, когда кроме их двоих больше никого нет, здесь и сейчас, когда Арсению не нужно строить из себя Графа с глубокой амнезией, здесь и сейчас когда его душа и разум полностью расслаблены впервые за долгое время, он позволяет себе стать на шаг ближе к Антону. Попов тянется к нему, целуя нежно в лоб, а затем откидывается на свое водительское сиденье, пытаясь еще чуточку поспать. завтра их ждут новые проблемы и новые подвиги, ну а пока он может позволить себе с улыбкой на лице уснуть.