Сангиновый

Он пытается задобрить Лао Вэня, покупая ему на рынке красивую шпильку для волос и обещая сделать с ней причёску. Тем не менее, всю дорогу до поместья Лао Вэнь продолжает ворчать, что оставил свою сестру с каким-то круглоглазым кроликом. Он надувает губы, нервно жестикулирует, тяжело вздыхает и в целом ведёт себя как самый отвратительно-милый человек, которого Цзышу когда-либо встречал. Он изо всех сил старается не смотреть на лицо Лао Вэня, пока они идут, потому что эти накрашенные красным губы сводят его с ума. Лао Вэнь заходит за ним прямо в его комнаты, почему-то всё ещё недовольно скуля. Он входит, Цзышу закрывает двери, тот настойчиво начинает: "А-Сюй! А-Сюй, ты слушаешь м-мммм!" Цзышу хватает его за затылок и втягивает в поцелуй, глубоко удовлетворённый тем, как Лао Вэнь мурлычет с удивленным восторгом, и растворяется в ощущениях. Тот отвечает на поцелуй без колебаний, как будто считает Чжоу Цзышу таким же опьяняющим, как и Чжоу Цзышу – его. Цзышу уверен: это именно так. Увы, целовать Лао Вэня не главная его цель на сегодня. Это была просто потеря контроля, вызванная озорным решением последнего сделать именно так, как насмешливо предложил Цзышу прошлой ночью. Разве можно его винить за желание попробовать их на вкус? Спустя целую вечность наслаждения он отстраняется, его сердце заходится от первобытного удовлетворения при виде лица Лао Вэня. Он продолжает тянуться к Цзышу, даже после того, как тот отстранился, но не отчаянно. Его глаза всё ещё закрыты, черты лица расслаблены и полны блаженства. Его рот приоткрыт, а помада теперь немного размазалась и... потускнела? Глаза Вэнь Кэсина распахиваются, глядя на мир, будто на него только что снизошло божественное откровение, а не сильный, но относительно короткий поцелуй. Затем он сосредотачивается на лице Цзышу, пару раз моргает и разражается хриплым смехом. Цзышу поражен как смехом, так и явным обожанием в глазах Вэнь Кэсина. "А-Сюй! Ох, А-Сюй! Кто же знал! Кто же знал, что тебе тоже идёт красный!" Он наконец понимает, что тут весёлого, и усмехается, поднимая руку к собственному рту. Подушечки пальцев окрашены в красный. "Мне казалось, мы собираемся обсудить серьёзные вещи. А получается, это всё, ради чего ты меня сюда заманил? Чтобы взять меня, как животное?" "Нет", - говорит Цзышу, находя ткань и наполняя небольшую миску водой, чтобы стереть пигмент со своих губ. - "Я ненадолго потерял контроль, вот и всё. Хочешь сказать, это не то, на что ты надеялся, появившись в таком виде? Этот цвет сводит меня с ума". Лао Вэнь улыбается и находит зеркало. Он щёлкает языком и надувается, глядя в него, и снова начинает жаловаться. "А-Сюй, ты всё испортил. Смотри, теперь всё бледно и неровно. Айя, ты даже размазал вот тут! Ты должен исправить это прямо сейчас. Только так ты сможешь заслужить моё прощение". Цзышу фыркает и улыбается, качая головой: "Ладно". Вэнь Кэсин смотрит на него с недоумением: "Правда?" "Краска у тебя с собой?" "Ну-у, да". Цзышу закатывает глаза: "Тогда это будет просто изнурительная работа снова накрасить твой великолепный рот, да?" По лицу Лао Вэня медленно расползается улыбка, польщённая и хвастливая: "Ну, если ты так говоришь…" "Иди сюда, балбес". Лао Вэнь подходит, устраивается прямо перед Чжоу Цзышу и выуживает из рукава горшочек с красным пигментом и кисточку. Цзышу берёт их, ставит на стол, открывает горшок и окунает кисть. Он абсолютно уверен, что сделает всё хорошо: неужели человек, владеющий искусством маскировки Поместья Четырёх Сезонов, не сможет сделать что-то настолько простое. Сначала он использует ткань, которую уже намочил, чтобы очистить размазанную краску с лица Лао Вэня, обнажив естественный розовый цвет его губ. Теперь перед ним свежий холст. Лао Вэнь позволяет ему держать подбородок в руке и делает это послушно, как котёнок. "Я полагаю, ты встречался с Чжао Цзином сегодня утром", - говорит Цзышу небрежно, и это звучит естественно. Это тот разговор, который они должны начать, но он чувствует себя расслабленным и спокойным, потому что подбородок Лао Вэня зажат между его пальцами, и ему есть чем занять руки: "Как всё прошло?" "Он был недоволен", - отвечает Лао Вэнь, наблюдая за рукой Цзышу, когда тот кладёт ткань и тянется за кистью. - "Но он продолжает надеяться, что слухи о покушении, совершенном якобы Гао Чуном, по-прежнему будут распространяться". Цзышу кивает. Люди, которых он убил, были Скорпионами, но никто не знает, какое отношение Скорпионы имеют к "Альянсу Пяти озёр", не говоря уже о том, что у Чжао Цзина под каблуком их лидер, который называет его Ифу. Просто станет известно, что кто-то нанял Скорпионов, чтобы убить Чжанов, и подозрение, скорее всего, всё равно сначала падет на Гао Чуна. Цзышу прижимает кисть для макияжа к губам, твёрдой рукой накладывая первую линию пигмента. "До Конференции осталось несколько дней, Лао Вэнь. У тебя достаточно времени, чтобы завершить то, что ты планируешь?" "Да", - отвечает Вэнь Кэсин, как можно меньше шевеля губами. Его, кажется, тоже успокаивает блаженное чувство домашнего уюта, благодаря этому небольшому ритуалу, которым они заняты: "Есть ещё одна важная фигура, и я поставлю её на место сегодня вечером". Цзышу кивает, хмыкая и восхищаясь тем, как под кистью продавливается пухлая плоть. Лао Вэнь не сказал ему, какова его конечная цель, что именно он планирует на Конференции. Он не сказал ему, какие именно ходы или какие фигуры он разыграет, но на самом деле это не имеет значения. Цзышу понимает, что не против. Он доверяет Лао Вэню, и он будет здесь, чтобы предложить любую помощь или поддержку, в которой Вэнь Кэсин может нуждаться. Закончив красить рот Лао Вэня этим сводящим с ума сангиновым, Цзышу откидывается на спинку кресла и говорит: "Не могу сказать, что не жду с нетерпением их лиц, когда они поймут, насколько аккуратно ты их обыграл". Лао Вэнь хитро прищуривается и смеётся: "Ты такой злой, А-Сюй. Неудивительно, что я влюбился в тебя: ты - моя идеальная пара. Знаешь, в своём письме я написал, что приехал укреплять мир между Цзянху и Долиной Призраков". "Знаю. Зачем ты об этом напоминаешь?" Лао Вэнь ухмыляется, наклоняясь к нему, чтобы столкнуться плечами: "Мне просто интересно: должен ли я предложить им постоянный мир взамен на то, что они отдадут мне тебя в качестве домашнего животного?" Цзышу усмехается: "Они не могут дать тебе то, что у тебя уже есть, Лао Вэнь". Улыбка Вэнь Кэсина мгновенно исчезает, сменяясь отвисшей челюстью и широко распахнутыми глазами, выражение лица мало чем отличается от лица ребенка, который не смеет надеяться на что-то хорошее. "А-Сюй…?" Чжоу Цзышу закатывает глаза: "Ты не должен быть таким удивлённым, Лао Вэнь? Я провел последние восемнадцать месяцев медленно и методично убивая себя... и всё же теперь я здесь, жду лечения. Передумал. Из-за тебя, Лао Вэнь, и ты действительно думаешь, что я не принадлежу тебе во всех отношениях?" Лао Вэнь моргает, болезненно уязвимый в этот момент. Он сглатывает, словно пытаясь уловить саму идею о том, что кто-то - мужчина, которого он так любит, - действительно, всем сердцем ему предан. Цзышу вздыхает, осторожно кладёт руку на спину Лао Вэня. "Мне нужно спросить, Лао Вэнь. Разрешишь ли ты Бэйюаню и У Си прийти в Долину Призраков, когда придёт время для процедуры?" Лао Вэнь мгновение рассматривает его лицо, пытаясь связать факты воедино, пока внезапно не осознаёт: "А-Сюй! Ты... ты действительно хочешь...?" Цзышу усмехается, улыбается, качая головой и глядя на Вэнь Кэсина, как на загадку. "А что ты думал? Что я буду с волнением смотреть, как ты вернёшься в Долину, и тут же забуду о тебе? Ты мой чжидзи, Лао Вэнь. Я не употребляю такое слово легкомысленно. Даже если бы У Си сказал, что не может мне помочь... Я бы всё равно надеялся, что Хозяин Долины позволит мне угаснуть рядом с ним". Они молча смотрят друг на друга - проходит много времени, прежде чем кто-то из них решается шевельнуться - открытые и уязвимые, они не скрывают глубину эмоций в своих глазах. На этот раз, это Вэнь Кэсин наклоняется и портит недавно нанесённую помаду. ---- Вэнь Кэсин сидит неподвижно и послушно, в то время как кисть с тонким кончиком, смоченная тёмным пигментом, скользит вдоль изгиба его глаза. На этот раз это не А-Сюй поправляет ему макияж. Он покинул А-Сюя после того, как нежно поцеловал и тихим голосом рассказ о заветной мечте, чтоб его чжицзи жил и правил с ним в Долине. В его волосах - изящно вырезанная шпилька из сливового дерева, которую ему купил А-Сюй. Он заменил ею нефритовую шпильку, его сокровище, которую раньше всегда носил. Теперь она безопасно хранится в волосах его чжицзи, Чжоу Цзышу даже не догадывается, насколько это значимый жест. Се Ван просит его наклонить голову, чтобы получить лучший доступ к другому веку. Это не первый раз, когда Вэнь Кэсин проводит время наедине с Сяо Се. На самом деле он делает это довольно часто, заставляя маленького Скорпиона как можно больше симпатизировать и доверять ему. Когда он вошёл сегодня с накрашенными губами, Се-эр загорелся и спросил, не хочет ли он, сделать что-то похожее со своими глазами, похожее на то, как красится сам Скорпион. В тот момент он казался почти застенчивым, надеющимся, как будто ожидал, что его оттолкнут или оскорбят. Вэнь Кэсин не удивлён: Чжао Цзин - двуличное существо, и когда он расстроен, Се-эру часто приходится выступать в роли груши для битья. Он легко соглашается и видит искреннее счастье на лице Се-эра. Несмотря на то, что он убийца, точно так же, как Вэнь Кэсин, Се Ван во многих отношениях всё ещё юный мальчик. Он жаждет признания и дружбы, и с Вэнь Кэсином он нашёл их больше, чем с кем-либо ещё. Даже Чжао Цзин не так дружелюбен и приветлив, как Вэнь Кэсин. Несмотря на то, что это преднамеренный шаг - вызвать симпатию маленького убийцы Чжао Цзина - Вэнь Кэсин не может отрицать, что искренне находит Се-эра симпатичным. Его руки в крови, но он также обладает детской невинностью, пытливым умом и жаждой понравиться. Да, Вэнь Кэсин будет использовать Сяо Се, но он не будет таким жестоким, как мог бы. Он просто сделает то, что должен, чтобы поставить на место последний кусок, которым является Се Ван. Се-эр прекрасно справляется с макияжем, сияя, когда ему это говорят. В ответ Вэнь Кэсин достает из рукава горшочек с пигментом и предлагает накрасить ему губы, честно говоря, что так Се-эр будет прекрасно выглядеть. Се Ван лучезарно улыбается и соглашается. Когда Вэнь Кэсин тщательно раскрашивает полные изгибы его рта, Се-эр выглядит так, будто никогда не был настолько счастлив. В этот момент они почти одинаковы, думает Вэнь Кэсин. Они оба молодые люди, у которых никогда не было шанса на нормальную жизнь, и которые вынуждены были приспосабливаться к миру разными способами. И вот они сидят здесь, балуются макияжем, который мир счёл бы ужасно неподходящим для мужчин, и наслаждаются тем, что другой их за это не осуждает. "Дядя Чжао наконец нашёл время, чтобы рассказать мне, чего он хочет в обмен на всю эту доброту", - вспоминает Вэнь Кэсин, проводя кистью по краю нижней губы Се-эра. - "Пора ему перестать вести себя так, будто не ради этого он хотел мне помочь". Лицо Се-эра нервно дёргается: "А .. Вэнь-дарен, - начинает он, изо всех сил стараясь не мешать работе Вэнь Кэсина с кистью, - уверяю тебя, Ифу проявляет искреннюю заботу". Вэнь Кэсин усмехается, заканчивая и отступая: "Мило! Тебе очень идёт этот цвет". Вздохнув, он поворачивается, чтобы вытереть кисть: "Расслабься, Сяо Се. Я прекрасно понимаю, что меня используют и манипулируют, но пока мне выгодно подыгрывать. Не то чтобы я должен тебе это говорить. В конце концов, мы с тобой в одной лодке". Се Ван моргает: в голове крутятся шестерёнки, а между бровями появляется борозда. Вэнь Кэсин работал над этим медленно и неуклонно: старался посеять в нём крошечные семена сомнений насчет Чжао Цзина. И именно сейчас настал момент собрать плоды этого труда. "... в какой лодке, Вэнь-дарен? Боюсь, я не понимаю". Кэсин поворачивается к нему, позволяя себе выглядеть застигнутым врасплох: "... Сяо Се. Неужели ты…? Ах. Мне жаль. Я думал, ты понял, что он... он видит в нас только инструменты, которые можно использовать, Се-эр. Я действовал исходя из предположения, что ты позволяешь это ради своей же выгоды, как и я". Се-эр медленно качает головой, пытаясь скрыть беспокойство лёгким смехом: "Ифу вырастил меня. Он действительно заботится обо мне, Вэнь-дарен. Я в этом уверен". Вэнь Кэсин долго смотрит на него, молча, с серьёзным и печальным лицом. С жалостью: "... не мог бы ты сделать мне одолжение, Сяо Се?» "Какое, Вэнь-дарен?" "Ты мастер присутствовать, но оставаться невидимым. Я собираюсь поговорить с дядей Чжао. Не мог бы ты побыть для меня тайным наблюдателем?"