Сангиновый

... Поместье Четырёх Сезонов? Последовать за ним... как ученики Поместья Четырёх Сезонов? "Конечно, - думает он, - Должно быть я неправильно расслышал". Он весь в синяках, избитый, запуганный угрозами, напряжённый до предела и к тому же покалечен. Он уже был в плохом физическом состоянии до того, как его избили в кровь. У него, должно быть, просто помутилось в голове. Вот что это такое. Помутнение рассудка. Да. Он, к тому же, не может стоять прямо, его ноги устали, а голова пульсирует от ударов и стресса, так что это неудивительно. Он качает головой, сам покачиваясь настолько, что Лао Вэнь издаёт встревоженный звук и крепче сжимает его: "А-Сюй?" "Как ученики Поместье Четырёх Сезонов…?" - спрашивает он, хотя и не уверен, спрашивает ли он их или себя. - "И принять меня как кого? Главу ордена?" Он смеётся, у него кружится голова, и он чувствует себя всё более и более разбитым. Недоверие, нервное истощение и... и то, что могли с ним сделать, начинает доходить до него - этот схлынувший адреналин оставляет его слабым и сбитым с толку, и... "Вы хотите последовать за мной? Все братья из Поместья Четырёх Сезонов, которые последовали за мной, мертвы. Как вы можете думать о том, чтобы снова довериться мне? Доверить мне свои жизни?" "... мы давно доверились вам, Чжоу-шоу", - тихо говорит Хань Ин, наблюдая за ним так, словно он готов подхватить его в любой момент. Если уж Хань Ин так смотрит на него, то он, должно быть, вот-вот потеряет сознание. - "Единственным изменением будет гордость, с которой мы сможем нести нашу принадлежность". Он сглатывает и смотрит на каменную площадку так, словно пытается протереть в ней дыру. "...девятнадцать. Ты считал и себя, Хань Ин? И ещё четверо... и ещё четверо должны знать, что они не обязаны брать на себя такие обязательства". Он качает головой, смеясь, дрожа: "А вы, девятнадцать. Вы хоть знаете, о чём просите? Я возвращаюсь в Долину Призраков. Я собираюсь в Долину, где буду проводить дни со своим чжидзи. Что вы будете делать? Станете призраками? Попытаетесь восстановить Поместье прямо там, в Долине? Орден живых, спрятанный прямо там, в стране мёртвых?" Они колеблются, явно не готовые к его вопросам. К его колебанию, к его сопротивлению. Он не понимает, почему он так сопротивляется, почему он так отчаянно сопротивляется. Это ложь. Он ведь понимает. Он боится. Он боится, потому что так сильно хочет поверить в эту фантазию, фантазию о возрождении Поместья Четырёх Сезонов, которое он почти в одиночку уничтожил. Он боится проиграть. Боится потерять их опять и снова. Боится рисовать белые цветы и один за другим закрашивать их красным. "... Я пойду туда, куда пойдёт Чжоу-шоу", - твёрдо говорит один молодой человек, нарушая тишину. Один или двое отзываются согласием, затем ещё больше, и в конце все они твёрдо заявляют об этом. "Я пойду туда, куда пойдёт Чжоу-шоу". Он закрывает глаза, глубоко вздыхает. Всё болит. Его тело, его голова, его сердце. Он этого хочет. И он боится этого хотеть. Боится подвести их. "… Я бы позволил", - говорит Лао Вэнь, стоя рядом с ним, и его голова поворачивается, чтобы посмотреть на него широко раскрытыми глазами. "... Лао Вэнь?" "У Чан Гуй и его подчинённые будут выслежены и истреблены. Я бы позволил им перестроить его собственность любым способом, который они сочтут нужным, если они захотят восстановить Поместье Четырёх Сезонов в Долине". Лао Вэнь сглатывает и сам выглядит немного нерешительным, а затем бормочет: "Я бы позволил... но только если мой шисюн одобрит это решение". Оглушённый. Это слово для обозначения того, что он чувствует. Как он, должно быть, выглядит. Лао Вэнь так яростно сопротивлялся тому, чтобы в нём видели того мальчика, которым он когда-то был. Мальчика, которого когда-то приняли как его шиди. Он реагировал с агрессивным раздражением всякий раз, когда братья "Альянса пяти озёр" пытались отождествлять его с Чжэнь Яном, а теперь... "Лао Вэнь…?" - снова шепчет он сдавленным голосом. Он смахивает слезы. Он не будет плакать перед... перед своими учениками. Он не должен. - "Лао Вэнь, ты…?" Осколки нерешительности, кажется, улетучивается из взгляда Вэнь Кэсина, и глаза его становятся стальными и решительными. Он ослабляет хватку на руке Чжоу Цзышу, убеждаясь, что тот может стоять самостоятельно, а затем медленно встаёт перед ним с упрямой целеустремлённостью и огнём в глазах. Он становится на колени - прямо так, на виду у всех любопытных глаз. Опускается на колени и склоняет голову. "Я недостойный второй ученик Поместья Четырёх Сезонов", - произносит он, глядя прямо перед собой, а не в лицо Чжоу Цзышу. - "Приветствую, милорд". Слезы льются, но хотя бы, они льются тихо. По крайней мере, они позволяют ему взять себя в руки, позволяют ему положить дрожащую руку на голову человека, которого он так любит. Он замечает, как в уголках губ Лао Вэня мелькает гордая улыбка, прежде чем тот успевает её подавить, и его душа поет. ---- В буквальном смысле единственная причина, по которой после всего случившегося Чжоу Цзышу не сдался и не позволил Лао Вэню нести его, - это двадцать три новых ученика, чем он слишком гордится, чтобы показывать такую ​​слабость перед ними. Лао Вэнь - это одно. Цзин Бэйюаню и У Си, он также может позволить увидеть себя слабым. Но он не желает признавать перед всеми, что последние двадцать минут он просто не ощущает свои ноги. При этом он знает, что нет ни одного из них, кто не видел бы, что он на грани. Кто-то из них отделился, чтобы найти лошадей и повозку для поездки обратно в Долину, потому что он буквально никак не сможет добраться туда пешком. Ещё несколько человек отправляются на поиски Бэйюаня и У Си, чтобы сообщить им, что можно безопасно встретить их. Две задачи решаются в одном месте: У Си и Бэйюань торопливыми шагами подходят к воротам поместья примерно в то же время, когда ученики тянут лошадей и повозку вдоль периметра стены. "Цзышу!" - кричит Бэйюань, реагируя на его израненную и покачивающуюся фигуру с такой тревогой, которую может показать только близкий друг. Он быстро видит покрытую кровью фигуру Вэнь Кэсина; он видел столько же ужасных вещей, как и Чжоу Цзышу, и он никак не мог не узнать о жестоких садистских намерениях Лао Вэня в процессе поисков. Брови У Си хмурятся, но он справляется с ситуацией с клинической, деловой манерой целителя высшего уровня. Позже он позволит себе попереживать за друга; теперь же он должен управиться с ситуацией и позаботиться о нуждах пациента. "Посадите его в карету", - рявкает У Си, и на этот раз Лао Вэнь без всякой суеты или публичности подчиняется приказу кого-то, кто не Чжоу Цзышу. Хотя карета больше и богаче среднего уровня, внутри всё равно относительно мало места. При этом заметно, что ученики предприняли поспешные, но тщательные приготовления, чтобы сделать её как можно более комфортной. У Цзышу получилось лечь, а Лао Вэнь и У Си смогли втиснуться внутрь вместе с ним; это всё, что нужно. Конечно, Бэйюань тоже как-нибудь уместится внутри. Когда он вздыхает с облегчением от того, что нежные руки Лао Вэня помогают ему откинуться назад, Чжоу Цзышу наконец-то наслаждается ощущением, будто он снова в безопасности. Как будто он может расслабиться. От Вэнь Кэсина пахнет кровью и страданиями, но под ним всё ещё ощущается настоящий запах Лао Вэня. Это успокаивает, так успокаивает, что он готов плакать. "... Чжоу. Лорд Чжоу!" Голос У Си заставляет его проснуться - единственная причина, по которой он замечает, что задремал. Он, должно быть, начал клевать носом уже давно, раз шаман сумел войти незамеченным и начать его будить. "Я уверен, что вы устали, господин Чжоу, - говорит ему У Си, - Но мне нужно знать, что с вами сделали". Чжоу Цзышу делает медленный, глубокий вдох, обнаруживая, что его язык тяжёл во рту, а ум вял. Он полностью истощён. "Я в порядке", - невнятно бормочет он. - "Просто ударили меня несколько раз, после того как я запустил фейерверк. С побоями выглядит хуже, чем есть… " Он изо всех сил пытается держать глаза открытыми, но видит, как У Си обеспокоено смотрит на состояние его одежды. Лао Вэнь вмешивается, поглаживая его волосы. Когда его голова оказалась на коленях Лао Вэня? После ещё пары движений пальцами по его волосам - это так приятно - он решает, что это не имеет значения. "Он сказал, что они не... не навредили ему так. Просто угрожали. Запугивали так." У Си кивает: "И вы сказали правду, лорд Чжоу, или вы просто пытаетесь предотвратить смерть всех в радиусе двадцати миль?" Цзышу закатывает глаза, ворча: "Я не вру…" У Си, кажется, верит ему на слово. Он знает, что ему следует бодрствовать после того, как его избили и нанесли пару ударов по голове. На самом деле, он уверен, что У Си ругает его, чтобы он не засыпал, пытается разбудить, но идея отдыха слишком соблазнительна, чтобы её проигнорировать. Лао Вэнь здесь рядом. Всё будет хорошо. Это бессмысленная мысль, поскольку Лао Вэнь наверняка ничего не может поделать с последствиями травмы головы, но это всё, о чём он может сейчас думать. Лао Вэнь здесь рядом. Лао Вэнь забрал его. Можно спать. ---- Когда он просыпается в следующий раз, он чувствует, как его волосы расчёсывают. Нежные руки проходят по его волосам длинными ровными движениями. Такое ощущение, что все узелки уже давно разглажены и сейчас это делается просто ради этого. Ради чувства заботы о дорогом человеке. Чжоу Цзышу мурчит, удовлетворённый этим чувством, и ощущает, как дёргается рука Лао Вэня, слышит, как у него перехватывает дыхание. "А-Сюй?" "Ммммнннннн?" "А-Сюй", - скулит Вэнь Кэсин, и Чжоу Цзышу не пытается скрыть улыбку, появившуюся на его лице. - "Ты упрямый ублюдок. Тебе говорили не спать, и всё это время ты игнорировал нас. Ты знаешь, как я волновался?" "Это было давно?" - бормочет он, гадая, не проспал ли он опять несколько дней. "… Нет", - раздражённым тоном признает Лао Вэнь. - "Меньше суток. Но всё равно! Чжоу Цзышу, разве ты не знаешь, что спать после того, как тебя так ударили по голове - плохая идея?" "Мнн. Но ты же здесь". Лао Вэнь щёлкает языком, и Чжоу Цзышу слегка трясётся от тихого смеха. "Я здесь? Как ты думаешь, что я могу сделать с твоим идиотским мозгом, если он вытечет из твоего черепа? А?" "Ничего". "Тогда какое это имеет значение, что я здесь?" "Я чувствую себя в достаточной безопасности чтобы спать, только рядом с тобой". Приглушённый звук, доносящийся сверху, слегка тревожит, но он полагает, что Лао Вэнь - большой мальчик. Он сможет сам придумать, как снова задышать, Цзышу уверен. "А-Сюй…" Ах, ну и вот. Как новый. "... как я могу злиться на тебя, если ты говоришь мне такие вещи?" "Для меня это похоже на личную проблему", - невнятно произносит Цзышу, чувствуя тепло и радость от испуганного смеха. "Ты, дорогой мой, самая большая проблема, с которой я когда-либо сталкивался". Чжоу Цзышу улыбается, поднимает руку и вслепую делает хватательные движения, пока Лао Вэнь не берёт её в свою. "Прекрасно", - отвечает он. - "Пора тебе попробовать своё собственное лекарство, чума".