***
Александр не был уверен в том, чего ему ожидать, когда король потребовал его присутствия, но почему-то всё равно был удивлен. — Целитель, Ваше Величество? Конечно, я могу устроить так, чтобы один из них приехал к вам немедленно Король и раньше ясно давал понять, что не доверяет Целителям Александра, особенно учитывая, что их силы не действовали на его «болезнь». Поэтому сейчас было странно, что он хочет одного из них. — Позвольте мне проверить список, кто всё ещё находится в Малом Дворце, а не на передовой, — сказал Александр, собираясь уходить. — В этом нет необходимости, — прохрипел король, каждый его вдох звучал с трудом. — Пришли одного из тех, кто всё ещё тренируется. Одну из твоих юных девушек. Уверен, что они будут благодарны за полученный опыт. Александр замер, уставившись невидящим взглядом за спинку королевской кровати. — Юную девушку? — повторил он онемевшими губами. В голове у него пульсировало, и Александр понял, что это был стук его сердца, а гнев и адреналин усиливали это ощущение. Александр представил себе Женю, как она начала светиться внутренней радостью, чем дольше находилась вдали от дворца и под опекой Бреккера. Он представил себе, как весь этот свет покинет её, если она снова окажется в королевской семье и будет вынуждена терпеть внимание короля. Затем Александр представил себе своих Целительниц, юных девочек-гришей в Малом Дворце, занявших место Жени. Александру стало дурно от злости при мысли о том, что он бросил своего самого невинного и уязвимого гриша в мясорубку, которой был король. Он не мог поверить, что когда-то такой исход был для него приемлемым, неизбежным злом. — Нет, — сказал он, даже не подумав об этом. — Нет? — переспросил король, и в его голосе появилась некоторая сила от гнева из-за того, что ему отказали. — Нет, — прорычал Александр, чувствуя себя расстроенным, не понимая, почему это стало его пределом. — Больше ни один из моих гришей не будет принесен в жертву жадности Ланцова. Он чувствовал, как растёт его сила, тени готовы были прыгнуть к его рукам и воле. — Ты не откажешь мне, — рявкнул король, пытаясь приподняться в постели. — Ты сейчас же пришлешь ко мне гриша, или они все пострадают от последствий твоего отказа. — Не. Нужно. Угрожать. Мне. — прошипел Александр, подходя ближе. — Или ты сам пострадаешь от последствий. Король хрипло кашлянул, словно его ярость перехватила дыхание, объединившись с болезнью, чтобы он не смог ответить. Это спасло ему жизнь. Скажи он ещё хоть одно слово, Александр зарезал бы его на месте. Вместо этого он вылетел из комнаты, не оглядываясь. Его сердцебиение не замедлилось, пока он не вернулся в Малый Дворец, окруженный своими людьми. Но даже тогда беспокойство осталось.***
Встреча с Женей принесла облегчение, смутная тревога улеглась при виде её. Возможно, это было осознание того, что она была в безопасности и счастлива, и что выбор Александра не погубил её. Или, возможно, это было осознание того, что Бреккер теперь доверял ему настолько, чтобы позволить Жене находиться рядом с ним без присмотра. У Александра возникло ощущение, что это был редкий подарок от чересчур оберегающего человека. Официально предполагалось, что их встреча будет посвящена её обязанностям в качестве посредника. Однако было очевидно, что Бреккер на самом деле не заставлял её выполнять какие-либо обязанности, поэтому их встречи стали чем-то вроде проверки, когда Женя давала чётко отредактированные новости о своих уроках, а Александр пытался незаметно расспросить Женю о Бреккере. В данный момент она смотрела на него. Александру скорее показалось, что её взгляд похож на один из бреккеровских. Она определённо не произвела на него никакого впечатления. — Вы никогда не завоюете его таким образом, — сказала она ему с, как ей казалось, было великодушной откровенностью. — Завоюю его? — пробормотал Александр, удивленный поворотом, который принял разговор. У Жени действительно хватило наглости закатить глаза. — Ужины и беседы — это хорошо, но если вы действительно хотите добиться его расположения, вам нужно приложить больше усилий. — Добиться его расположения? — переспросил Александр и тут же разозлился, потому что единственное, на что он, казалось, был способен, — это повторить то, что сказала Женя. Но он был немного шокирован и подумал, что это простительно. Всё это время он думал, что он сближается с этим человеком как с другом. Однако мысль о чём-то большем, более близком и интимном, сразу же привлекла его мысли. Теперь он не мог перестать думать об этом. — Да, — нетерпеливо сказала Женя. — Вам стоит попробовать преподнести практичный подарок. Ему понравилась книга, которую вы подарили в прошлый раз. Стоит попробовать что-то подобное. Она закусила губу, очевидно, ещё немного подумав об этом. — Не думаю, что ему понравилась бы лесть или прогулки при луне. Может быть, если вы убьёте его врага? Но вам нужно дать понять, что вы не пытаетесь нарушить ни один из его планов. — Какие враги? Какие планы? — быстро спросил Александр, его мысли метались в дюжине направлений. Женя выглядела расстроенной. — Спросите его сами, — парировала она. — Я не собираюсь доносить на него, так что перестаньте пытаться. В противном случае я забираю свой голос. — Свой голос? — озадаченно спросил Александр. — Да, мы все проголосовали за то, кто был хорошей парой для Бреккера. Я поддержала вашу кандидатуру, — многозначительно ответила Женя. — Когда ты говоришь «мы», ты имеешь в виду Давида и Нину? — Александр приподнял бровь при этой мысли. Он мог видеть это в Нине, но Давид? Что ж, он предположил, что девочки могли проявить настойчивость и втянули в это Давида. Женя кивнула: — И остальных. — Остальных? — решительно спросил Александр. Женя явно колебалась. — Бреккер… никогда не рассказывал вам о своём доме и всех детях, которых он приютил? — О скольких детях идет речь? — спросил в ответ Александр. Женя нахмурилась. — Я же сказала, что не собираюсь доносить на него. Вот и всё. Я отменяю свой голос и вместо этого голосую за Илью. — Илья мертв, — пробормотал Александр. Женя пожала плечами. — Хотя Бреккер часто упоминает его. Вариантами были вы, Илья, Багра и волькра. — Увидев его взгляд, она застенчиво сказала: — Хотите верьте, хотите нет, но волькра сейчас — самый популярный выбор. Матиас подумал, что это смешно, когда предложил это, но Джорди сказал, что ты хуже волькры, а потом все проголосовали за волькру в поддержку. — Что я сделал этому Джорди? — подозрительно спросил Александр. — Просто вы существуете, — пренебрежительно ответила Женя. — И, по его мнению, слишком интересуетесь Бреккером. — Сколько лет Джорди? — спросил тогда Александр, вспомнив, с чего начался этот нелепый разговор. Женя довольно властно фыркнула, прежде чем встать со своего места. — Полагаю, что это мой намёк на то, что пора уходить. Что ж, она заставила Александра о многом задуматься. Ему придется спросить Бреккера, для скольких детей он играет роль родителя. Нина, Давид и Женя точно. А эти Джорди и Матиас? Святые угодники, Бреккер что, управлял детским домом на черном рынке или что-то в этом роде? Почему у него было так много детей? Александру также пришлось придумать практичный подарок, чтобы заполучить Бреккера. И во время их следующего ужина ему придется попытаться выяснить, есть ли у Бреккера враги, которых нужно убить. Он покажет Джорди, что он лучше волькры.***
— Вот, — предложил Александр, как только Бреккер вошёл в его комнату. Бреккер с сомнением посмотрел на бумагу, которую протягивал ему Александр, но тем не менее взял её. Он просмотрел её, прежде чем поднять голову и уделить Александру всё своё внимание. — Зачем ты даёшь мне это? — Что ж, учитывая ваше положение советника, я подумал, что вам могут понравиться последние разведданные, которые я собрал о дворянстве. Как вы думаете, это будет полезно? Александр, затаив дыхание, ждал, будет ли хорошо принят его подарок, впервые за много веков чувствуя себя маленьким, встревоженным мальчиком. — …да, это очень полезно. — Подозрения Бреккера начали рассеиваться, но некоторое замешательство оставалось. — Спасибо тебе, Александр. Александр почувствовал, что улыбается, совершенно не желая этого. Ему придётся попросить у Жени ещё несколько советов. Она явно знала, о чём говорила. — Кстати, о моей должности советника: у меня состоялся весьма интересный разговор с королём, — сказал Бреккер, подходя к обеденному столу. — Правда? — обеспокоенно спросил Александр. — Кажется, он хочет, чтобы я выступил против гришей, в роли советника. Вы случайно ничего не знаете об этом? Александр вздохнул, без особого изящества усаживаясь на своё место за обеденным столом. Он намеренно расположил сиденья так, чтобы они стояли очень близко друг к другу, чтобы помочь в его планах соблазнения, но теперь близость к Бреккеру принесла ему неожиданное утешение. — Возможно, я поступил опрометчиво, — признался Александр. Глаза Бреккера сузились. — Уточни, что ты подразумеваешь под «опрометчивостью». Прочистив горло, странно смущенный, Александр сказал ему: — Я вышел из себя и угрожал ему. Чуть не убил его. Бреккер, как ни странно, не казался встревоженным. — Что он сделал, чтобы вызвать такую реакцию? — с любопытством спросил он. — Он хотел, чтобы я послал к нему целителя на обучение. Молодую девушку, — мрачно сказал Александр. Судя по быстро изменившемуся выражению лица Бреккера, Александр был уверен, что понимает, что это значит. — Я отказал ему, и перепалка стала жаркой. Александр вспомнил свой гнев из-за этого требования, но теперь его охватило беспокойство, поскольку он знал, что король в отместку может выступить против его гришей. — Меня беспокоят последствия для моих гришей. Однако Бреккер, казалось, не испытывал никакого беспокойства. Он пренебрежительно махнул рукой в перчатке. — Король скоро умрёт. У него не будет времени на мелкую месть. Почти сразу же некоторые кусочки сложились воедино. Как глупо со стороны Александра было сразу не сообразить. Конечно же, Бреккер был тем, кто стоял за таинственной болезнью короля. Улики также скорее указывали на то, что он несёт ответственность за заговор Василия и Николая. Но с какой целью он всё это делал? — Ты изменился, — задумчиво произнёс Бреккер, прерывая стремительные мысли Александра. — Раньше ты бы не сделал такой выбор. Я горжусь тобой. Александр моргнул, глядя на него, прежде чем отвернуться, чтобы скрыть, как сильно ему понравились эти слова. Прочистив горло, он решительно вернул разговор в нужное русло. — Зачем убивать короля? — спросил Александр, гадая, скажет ли ему вообще Бреккер. Но на самом деле этот человек был с ним довольно откровенен, хотя временами и довольно загадочен. Лицо Бреккера помрачнело. — Он представлял угрозу для Жени. — И это всё? — озадаченно спросил Александр. — Ты совершил бы цареубийство и дестабилизировал целую страну только потому, что одному из твоих подопечных потенциально грозила опасность. — Моя единственная мотивация — безопасность моих детей. Я бы разорвал за это всю Равку, — с холодной уверенностью заявил Бреккер. — Я могу это понять, — сказал Александр, подумав о Каньоне. Все это время он считал Бреккера расчетливым вдохновителем, организовавшим тайный захват равкианского правительства ради собственной выгоды. И, возможно, это всё ещё было правдой. Но больше всего он был отцом, безжалостным в защите своих детей. Вероятно, это не должно было быть так привлекательно, но Александр поймал себя на том, что сравнивает Бреккера со своей матерью и её представлениями о воспитании детей. Бреккер определённо был гораздо лучшим опекуном. Александр представил его с выводком детей, внешне сурового и авторитетного отца, но демонстрирующего свою любовь и нежность своими действиями. То, как он защищал детей от опасности, но также давал им независимость и уважал их за то, что они имели собственное мнение и цели. Подарил Жене красную кефту, хотя самому Бреккеру было всё равно, что она собой представляет. То, как он внимательно выслушивал идеи Давида во время их совместных обедов, не потакая ребенку, а искренне интересуясь тем, что он хотел сказать. Как слова Давида стали более уверенными под его вниманием. То, как Нина продемонстрировала свои способности Сердцебита и взволновалась и обрадовалась одобрению Бреккера. Александр задумался о других детях, на которых намекала Женя, и о том, как Бреккер заставлял их чувствовать себя в безопасности и заботился о них. Александр всегда считал себя самодостаточным и способным, ни в ком не нуждающимся в своей жизни, но образ Бреккера как бдительного, заботливого и заслуживающего доверия был странно притягательным. Прочистив горло, надеясь, что его маленькое откровение не было заметно внешне, Александр спросил: — Не хочешь ли поужинать со мной? Брови Бреккера слегка приподнялись — единственное проявление его явного замешательства. Это было справедливо, вероятно, это действительно выглядело как резкая смена темы. — Мы всё время обедаем вместе. Мы и сейчас собираемся это сделать, — отметил он. — Чтобы поговорить о делах, да. Но я имел в виду в более личном контексте. — Александр посмотрел ему прямо в глаза, убедившись, что выражение его лица было серьёзным и открытым, не желая, чтобы его намерения были неверно истолкованы. — У нас такие схожие взгляды и так много схожего опыта. Я хочу посмотреть в чём мы ещё похожи. Бреккер пристально посмотрел на него, его лицо ничем не выдавало его внутренних мыслей. Александр нетерпеливо ждал, пока Бреккер наконец не ответил. — Очень, хорошо, поужинаем вместе, — он сделал паузу, прежде чем добавить: — Если мы пойдём по этому пути, ты должен знать, что меня зовут не Бреккер… меня зовут Каз. — Каз, — повторил Александр, пробуя имя, наблюдая за реакцией Каза. — Ты можешь использовать его, но только когда рядом никого нет, — сказал ему Каз. — К чему вся эта секретность? — недоуменно спросил Александр. Он был вынужден отказаться от своего имени, когда стал Чёрным Еретиком, но он не знал ничего, что заставило бы Каза скрыть свою личность. С другой стороны, он вообще очень мало знал об истории этого человека. Каз ответил на его вопрос со слегка отстранённым выражением лица. — У всех нас есть прошлое, Александр. И рано или поздно оно нас настигает.