После того самого «разговора» с Дже Юнги таскался за Чимином как приклеенный всю неделю, и это очень раздражало. Всех. И Чимина, и Дже, и даже Соён, которая искренне недоумевала, зачем будущему продюсеру посещать студию её мамы вместе с Чимином по вечерам.
На самом деле, Шуга делал это лишь однажды, когда заметил намерение Дже и его прихвостней тоже в это время там позаниматься, но тем не менее, Чимина это сильно злило. Он не маленький, и ему не нужны няньки. А ещё он начал замечать, что Дже, Чанёль и Сынхо постепенно стали отвлекаться от самого Чимина и странно поглядывать на Юнги. Парень искренне боялся за своего хёна, но пока они просто смотрели и скрипели зубами, не решаясь подойти, всё было относительно неплохо.
Ушибы на теле Чимина заживали быстро, синяки почти исчезли, поэтому он честно старался сосредоточиться на первом этапе конкурса, до которого оставалась последняя неделя, но страх, что Джеха может совсем скоро окончательно потерять терпение, отвлекал теперь не хуже физической боли. Раньше всё ограничивалось только страхом за себя и за то, что он может подвести свою команду, но сейчас Чимину приходилось переживать также и за хёна. Парень ждал этого конкурса и боялся его.
С одной стороны, он надеялся, что после конкурса Джеха отстанет от него. Если проиграет, конечно. А с другой — по-прежнему оставался вариант, что Дже, Сынхо и Чанёль пройдут дальше и продолжат расчищать себе путь. Или захотят отомстить за проигрыш. Чимин уже серьёзно подумывал о том, чтобы нанять киллера.
Юнги-хён всегда находился где-то рядом, и даже когда Чимин его не видел, он это чувствовал. А вот Джеха со своими шестёрками особенно и не скрывались, поэтому Чимин с мрачным весельем думал, что стал одним из самых популярных студентов в универе, потому что… Ну за кем ещё постоянно таскается такая внушительная свита?
Кстати, о популярности. Харин тоже не отходила от Соён, кажется, ни на минуту, и если Дасом, третья в их группе, уходила сразу после тренировки в студии, то Харин уходила только вместе с Соён и Чимином, и насколько парень мог заметить, Соён тоже была не в восторге от такого положения дел.
— Ты слишком напряжён в последнее время, Чимин-а, — заявила Харин, когда они оба ждали Соён, задерживающуюся в студии, на улице поздно вечером. Они хотели вызвать такси на троих и разъехаться по домам. Только при таком условии Юнги-хён отпустил Чимина в студию без него.
— Разве? — мягко произнёс парень, с нетерпением оглянувшись на дверь. — Мне кажется, всё как всегда, не считая того, что скоро конкурс, и все очень переживают… В этом нет ничего необычного, Харин-нуна.
— Конечно-конечно, — быстро согласилась она, ласково улыбаясь. — Но все и расслабляться пытаются, чтобы не загнаться окончательно в такой нервотрёпке. А ты то на парах, то на тренировках постоянно. Я тебя вижу чаще, чем своих родителей.
Харин рассмеялась, а Чимин с трудом подавил в себе желание посоветовать ей не тусить с ним и Соён так часто, если её что-то не устраивает. Вместо этого он только широко улыбнулся.
— Я уже нарасслаблялся, Харин-нуна, — произнёс он, поправляя волосы. — Неделю дома провалялся с температурой.
Харин слегка зависла, проследив глазами за его жестом, или ему показалось?
— Тогда независимо от того, чем для нас закончится этот конкурс, предлагаю отпраздновать это где-нибудь в клубе, — предложила девушка после паузы, быстро облизывая губы. — Ты какие любишь?
На этот раз завис Чимин. Вопрос оказался неожиданным, как и предложение девушки.
— Если честно, я не знаю… — несмело ответил он. — Я не бывал в клубах. Не доводилось.
— Серьёзно? — Харин посмотрела на него так, словно он прямо на её глазах отрастил вторую голову или по крайней мере хвост. — Да ты просто ангел! Может быть, ты ещё и не пьёшь, и не куришь?
Она откровенно забавлялась, и теперь в её глазах читалось ещё больше заинтересованности. Чимин не ответил, лишь нервно повёл плечом в сторону, вновь бросая взгляд на дверь студии. Где же Соён?
— Хорошо, я поняла, не смущайся, — Харин примирительно коснулась его плеча. — Просто подумай о моём предложении. После конкурса в «Green Teen». Между прочим, это лучшее заведение в городе. Ты, конечно, ещё несовершеннолетний, но мы могли бы решить этот вопрос по такому случаю. Обязательно скажи, что решил. И если надумаешь раньше, то тоже скажи, хорошо?
Когда Соён, наконец, вышла наружу, Чимин с облегчением выдохнул. И как эти девушки дружат? На его взгляд, они вообще не сочетались…
Если бы Чимин мог посмотреть на себя и своих друзей со стороны, то понял бы, что их всех тоже вряд ли можно было назвать лучшим сочетанием: такие разные, такие непохожие…
Вот Джин-хён, например. Вредный, вспыльчивый но очень сообразительный и заботливый, хотя порой Чимину казалось, что его забота переходит всякие границы: он уже устал от всей этой слежки. Однако готовил хён вкусно, и за это Чимин готов был ему простить даже чрезмерную опеку и дурацкие стариковские шутки-каламбуры, которыми старший хён начинал фонтанировать время от времени в зависимости от настроения: дурачиться он любил едва ли не больше, чем положено любому макнэ.
Или Тэхён, его однокурсник и лучший друг по совместительству. Возможно, он самый странный, но вместе с тем самый светлый человечек из всех, кого Чимин когда-либо встречал. Он мог часами объяснять всем желающим (и не особенно желающим) что-то о брюшных китах и лунных кроликах, надевать носки разного цвета или джинсы наоборот, но в критический момент часто выдавал что-то поистине гениальное, сохраняя способность трезво мыслить в любой, даже самой критической ситуации. Его непредсказуемость была наказанием для их команды. Она же была и их спасением.
Намджун-хён выглядел устрашающе до тех пор, пока не начинал улыбаться. Ямочки на его щеках рушили последние сомнения любого в том, что он очень мягкий и добрый человек… Кстати, о разрушениях: рядом с Джун-хёном всегда каким-то непостижимым мистическим образом ломалось и падало буквально всё. Джин-хён иногда в шутку звал его человеком-катастрофой или богом разрушений, на что парни, и даже сам этот «бог», только мягко улыбались. Все привыкли и охотно заботились о иногда страдающем от собственной неосторожности Намджуне. В конце концов, он был очень умным, практически гением. Гениям же простительны некоторые чудачества, верно? Даже Тэхёну простительны. Не по возрасту мудрый и справедливый, Джун-хён был их негласным лидером: его уважали и к нему прислушивались.
Хосок-хён был неиссякаемым источником энергии, привлекая внимание окружающих везде, где бы он ни появился. Он много улыбался. Иногда это пугало Чимина: сам он не мог отвечать улыбкой на любое хамство или несправедливость в свою сторону, и он не считал такую реакцию нормальной, но факт оставался фактом: Хосок-хён был самым светлым, позитивным и лёгким на подъём из них всех. Он великолепно танцевал и заслуживал победы во всех возможных конкурсах. Он до смерти боялся всего, чего только можно испугаться, но прекрасно умел брать себя в руки при какой-либо критической необходимости… А ещё у него были самые комфортные обнимашки.
Чонгук, с которым Чимин познакомился в Пусане прямо перед своим переездом в Сеул, очень быстро влился в их компанию: несмотря на то, что он был младше, парень оказался очень смелым, целеустремлённым и настолько всесторонне развитым, что Чимин иногда даже завидовал, но Чонгук оставался довольно скромным и никогда не кичился своими успехами, несмотря на постоянно бурлившие в нём амбиции, мощный приключенческий дух и некоторую наглость, которая в большинстве случаев распространялась лишь на его «маленького хёна». Чимин ненавидел свой рост.
Юнги-хён тоже не был высоким, но его это не особенно беспокоило. Если честно, Чимин вообще не помнил, чтобы его когда-то что-то беспокоило, и он считал Юнги-хёна самым непохожим на себя человеком. Он по-прежнему не имел ни малейшего понятия, каким образом они могли оказаться в одной компании, да ещё и подружиться. У Шуги-хёна был такой же низкий, как и у Чимина, рост, и худощавое лёгкое телосложение… Но не в пример внушительная и мощная репутация. Его уважали и почему-то боялись, хотя Чимину было непонятно, что в нём такого ужасного: лично ему хён казался весьма милым и забавным. Но не тогда, когда он следил за каждым шагом Чимина, подвергая опасности и самого себя заодно.
— Нам надо поговорить, Юнги-хён, — сказал Чимин, закрывая дверь учебной университетской звукозаписывающей студии.
— Ага, — словно не слушая, отозвался тот, увлечённо передвигая по экрану монитора какие-то ползунки на звуковых дорожках. — Слушай, Чимин-а… А ты петь не пробовал? Мне нравится твой тембр, я хотел бы кое-что проверить…
— Что? — недоуменно переспросил Чимин, неосознанно хмуря брови. — Нет… Хён! Ты меня слушаешь?
— Не ори, — вздохнул Юнги, морщась, отворачиваясь от монитора и наконец переводя на Чимина прямой взгляд. — Это что, не может подождать ещё полтора часика?
— Не может, — упрямо ответил темноволосый парнишка у двери студии, скрещивая руки на груди и становясь похожим на маленького капризного ребёнка. — Прекрати это, ладно?
— Что прекратить? — на лице хёна появилось уже знакомое Чимину выражение, которое он про себя окрестил как «профессионально-мудацкое». Он ненавидел эту его маску. — Сводить трэки?
— Ты прекрасно понял, что я имею в виду! — Чимин повысил голос, едва удержавшись, чтобы не топнуть ногой. — Не надо со мной нянчиться, хён. Со мной всё нормально.
— Синяки сошли уже? — слегка приподняв брови, поинтересовался Шуга с деланным безразличием в голосе и ядовитыми искорками во взгляде.
Чимин задохнулся. От такого хёна как никогда захотелось заплакать. Кое-как взяв собственные эмоции под контроль, парень опустил руки, сжатые в кулаки, вдоль тела.
— Смотри, как бы у тебя такие же не появились, хён, — прищурившись, тихо выдавил он. — Я видел сегодня Сынхо и Чанёля. Про тебя спрашивали.
— Я тоже видел, — кивнул Юнги. — И они только продолжают меня путать.
— Путать? — нехотя переспросил Чимин. Как же он устал… Он почему-то подумал о том, что в родне хёна точно могли бы быть вампиры. Почти наверняка были.
— Да. Никак не могу определиться, глухие они, слепые или тупые, — насмешливо проговорил Шуга. — Я был в том же коридоре, когда они к тебе подошли.
— Я тебя тоже не заметил… — сокрушённо пробормотал Чимин. — Я тоже дефектный?
— Ты стоял спиной, Чимин-а, — снисходительно пояснил старший. — И ты отвлёкся. А они нашли бы меня, если бы захотели. И если бы не были такими непревзойдёнными кретинами. Хотя я допускаю, что ты просто нравишься им больше, чем я. Ведут себя как сумасбродные влюблённые подростки, задирающие понравившуюся девчонку лишь для того, чтобы привлечь её внимание, честное слово…
— Хватит! — Сил у Чимина больше не было, терпение иссякло и он сорвался, перебивая старшего. — Хватит, Мин Юнги, прекрати немедленно!
Шуга потерянно замолчал, глядя, как донсэн медленно оседает на пол, обхватывая голову руками. Он несмело подошёл ближе и осторожно опустился рядом.
— Хён, они понимают, что ты им мешаешь, — слабо продолжал говорить Чимин, не поднимая головы. — Почему ты вмешался?
Юнги не ответил. Он только подвинулся ближе и мягко прижал Чимина к себе, поглаживая его по плечам и тёмной, слегка взъерошенной макушке. Он не знал, сколько они так просидели, но когда Чимин зашевелился в его руках, Шуга облегчённо вдохнул, отпуская.
— Успокоился? — спросил он. Чимину показалось, что в его голосе он услышал что-то похожее на участие.
— Почему я, хён? — прошептал Чимин ровно. — Почему не Хоби-хён, не Чонгук-и? Я вовсе не жалуюсь, ты не подумай… Мне просто интересно, как они выбирают.
— Уёбки потому что, — раздражённо ответил Шуга. — А если серьёзно, то я слышал, что они бьют по самым слабым звеньям в тройках, чтобы просто вынудить их распасться.
— Я слабый… — произнёс Чимин одними губами. — Я слабый, хён.
— Нет, ты сильный, Чимин-и, — уверенно возразил ему Юнги, слегка склоняя голову, чтобы иметь возможность заглянуть в лицо своему донсэну. — Ты очень сильный. У них не получается заставить тебя сдаться. Понимаешь? Оттого и бесятся. И никогда не получится.
— Я переживаю, что они могут причинить тебе вред, — признался Чимин, наконец, встречаясь с Юнги обеспокоенным взглядом. — Их трое, и тебя вряд ли спасёт даже твоя репутация…
И Юнги улыбнулся. Он очень редко так улыбался, Чимин буквально мог по пальцам эти случаи пересчитать. Не ухмылялся и не кривил презрительно губы, а именно улыбался. Светло, открыто и так по-детски невинно, что эту улыбку хотелось запомнить и отгонять ею дементоров. Вот и сейчас Чимин почувствовал, что его тревога отступает, безнадёжно проигрывая затапливающему его с головой спокойствию.
— Я уже выиграл, Чимин-а, — просто сказал хён. — Музыка к вашему выступлению написана, поэтому устранять меня смысла нет, да я и не являюсь ключевой фигурой для них… Зато я мешаю им устранить тебя. И собираюсь это делать до конца. Всё будет в порядке, понял?
Чимин медленно кивнул, глядя на хёна большими глазами, и осторожно поднялся с места. Он отвернулся, обхватывая ладошкой ручку двери.
— Ты куда, Чимин? — серьёзно спросил Юнги, трогая его за плечо.
Парень обернулся. Как же всё это ему надоело… Надоела опека. Надоело бояться.
— Работай, хён, — спокойно ответил он. — Прости, что отвлёк. Я в туалет схожу и вернусь обратно. Мне умыться надо. Тут рядом, не волнуйся.
Шуга неловко кивнул уже с тем же пустым выражением лица, и вернулся за свой ненаглядный монитор. Он не заметил, как двумя минутами ранее рука Чимина скользнула в его карман, выуживая ключ от университетской учебной звукозаписывающей студии.
Чимин тихо затворил дверь и почти бесшумно повернул ключ, выбрасывая его в цветочный горшок на подоконнике неподалёку. Ему должно хватить времени, пока Юнги-хён сможет выбраться. На улице очень кстати рано темнело.
***
Чимин шёл в сторону танцевальной студии дворами, нервно оглядываясь. Он знал, что Дже где-то рядом. Эта троица не должна была отстать, и парень только надеялся, что им не удастся застать его врасплох. Они же так любят поболтать…
— Чимин-и! — словно подтверждая его мысли, раздалось откуда-то справа. — Вот так встреча!
Чимин всё же пропустил момент, когда ему в бок прилетел ощутимый болезненный тычок. Его тут же схватили в охапку так, словно он ничего не весил, и куда-то поволокли. Через несколько метров его отпустили, милостиво позволяя осесть на асфальт, и Чимин огляделся. Пустынный переулок. Он мысленно одобрил их выбор. Действительно, было лучше совсем исключить на этот раз всех возможных свидетелей.
— Я думал, ты в другой стороне живёшь, — протянул Сынхо, подавая Чимину руку.
Парень успешно её проигнорировал и самостоятельно медленно поднялся с асфальта. Сынхо на это раздражённо фыркнул, а Джеха и Чанёль скептически переглянулись.
— Забыл, где живёшь? — спросил Чанёль. — Мы можем напомнить. И даже проводить. Или ты не домой шёл?
— Кажется, где-то поблизости я видел танцевальную студию, — наигранно задумался Сынхо. — Но не мог же Чимин-и направляться туда, верно? Он же обещал нам, что не будет участвовать в конкурсе?
— Я не даю обещаний, которые не смогу выполнить, — ответил ему Чимин. — На самом деле мне стоило некоторых усилий избавиться на время от Юнги-хёна, чтобы иметь возможность поговорить с вами.
— Поговорить? — наконец, насмешливо отозвался сам Джеха. — Вот это новости. И что же ты хотел сказать нам, Чимин-и?
— Наверное, то, что он уходит домой, — презрительно хмыкнул Чанёль.
— Я хотел попросить вас оставить меня и мою команду в покое, — мягко сказал Чимин, игнорируя последнюю реплику Чанёля и обращаясь исключительно к враждебно скрестившему руки на груди Дже. — Всех четверых, включая Юнги-хёна. В таких условиях совершенно невыносимо работать…
Все трое парней переглянулись и громко рассмеялись.
— Так ты на свою тяжёлую судьбинушку пожаловаться хотел? — ласково уточнил Джеха, слегка склоняя голову набок и рассматривая Чимина с таким видом, с каким ученики средних классов обычно рассматривают под микроскопом очередную амёбу. — У нас нет на это времени, родной. Ты в любой момент можешь пойти и отдохнуть. Мы же совсем не против, верно, парни?
— Мы наоборот давно рекомендуем тебе беречь себя, — кивнул Сынхо.
— Кто ж виноват, что тебе нравится бездумно влезать во взрослые игры? — развёл руками Чанёль.
— Так значит, разговора у нас не получится? — робко спросил Чимин, кусая губы и неотрывно наблюдая за движениями рук своих оппонентов.
— Так, мне это надоело, — лицо Дже, наконец, сделалось совершенно серьёзным. — Тебя много раз предупреждали.
В момент, когда Джеха кивнул Сынхо и Чанёлю, и те двинулись на Чимина с вполне конкретными намерениями, парнишка быстро развернулся, успевая оценить краем глаза расстояние до Чанёля, находящегося ближе всего, и уже в следующую секунду ударом ноги в грудь с разворота Чанёля отбросило на пару метров назад. Чимину в глубине души очень хотелось надеяться, что рёбра этого урода всё же не пострадали.
Джеха и Сынхо поражённо замерли, но уже через мгновение бросились на него с двух сторон, и Чимину пришлось нырнуть вниз, поспешно уворачиваясь. Он мягко обогнул Сынхо и встал позади. Тот быстро обернулся, едва не столкнувшись с Дже, и чуть не пропустил очередной выпад Чимина голенью по левому боку, в последний момент неловко блокируя удар локтем. Чанёль со стоном всё ещё пытался подняться.
Чимин думал только о том, что не должен позволять им себя трогать. Если хоть один подойдёт ближе и сможет ограничить свободу его движений, он потеряет контроль над происходящим. Дже уже был позади, и Чимину снова пришлось нырять вниз, используя против него его же собственный высокий рост и делая подсечку. Джеха тяжело упал на пол, и Чимин резво отскочил от него, оказываясь у глухой стены какого-то дома и стараясь держать в поле зрения всех троих. Чанёль уже поднялся, а Сынхо помог встать Дже.
Всё время отступая, Чимин сам загнал себя в угол, но он не боялся. Теперь в нём бурлила ярость вперемешку с решительностью. Пусть попробуют сунуться. Он был уверен, что за первенство получения удара кроссовком в челюсть никто в здравом уме сражаться не будет, особенно зная его растяжку: всё же периодически вместе в танцевальной студии занимались.
Он избегал ударов руками, так как они предполагали более близкий контакт, а ему это было совершенно невыгодно, особенно учитывая несколько пропущенных из-за репетиций занятий с тренером, за которые тот, разумеется, обязательно спустит с Чимина три шкуры. Если дождётся своей очереди, конечно же.
— Чимин, — холодно раздалось за спинами Дже и его команды, неуверенно топтавшихся сейчас на месте.
Четыре пары глаз уставились на вновь пришедшего. Во взгляде Юнги ярко сверкали молнии.
— Какого хуя здесь происходит? — спокойно спросил он, и по спине Чимина мгновенно побежали мурашки от такого тона.
— Хён, — тихо пробормотал Чимин, нервно сжимая и разжимая кулаки. — Я тебе всё объясню, хён… Прости меня, ладно?
— Идите нахуй отсюда, — скомандовал Шуга по-прежнему молчавшей троице, не отводя от Чимина взгляда.
— Сам съебись, — злобно огрызнулся Джеха, сплёвывая на пол. — Для твоего роста у тебя слишком длинный нос, Юнги. Нехер его совать куда попало и грубить старшим.
— Мне повторить? — устало спросил Шуга. — Ты меня не интересуешь.
— Можешь повторить, — напряжённо произнёс Джеха, тщетно пытаясь скрыть волнение за расслабленным пожиманием плеч. — Только я повторять не буду. Парни…
Следующий удар по ногам Чанёля пришёлся сзади. Он упал, препятствуя передвижению своих товарищей, которые мигом обернулись к Чимину. Джеха сразу словил смазанный удар по челюсти, а в следующий момент Сынхо уже прижимал Чимина предплечьем к стене. Поняв, что парень не так силён в ближнем бое, он мерзко ухмылялся. Ровно до тех пор, пока не получил по яйцам. И не осел на пол с искренним возмущённым недоумением в глазах. Чимину даже показалось, что он сейчас громко завопит, что так нечестно, но Сынхо молчал, усердно ощупывая больное место.
А потом Чимин ничего не помнил… Пелена ярости спала с глаз только тогда, когда голос Юнги громко и властно зазвучал прямо возле его уха.
— Чимин, хватит! — требовал он, насильно оттаскивая донсэна от защищающегося Чанёля. — Перестань, я сказал!
Опомнившись и наконец замирая в руках хёна, Чимин осматривал поражённо поднимающегося с асфальта Чанёля и Сынхо, привалившегося к стене, у которой ранее стоял сам Чимин, так близко, словно надеялся через неё просочиться.
— Хули встали? — грубо окликнул их Юнги. — Валите уже!
Парни не стали дожидаться второй подобной просьбы, и уже через минуту скрылись за поворотом. Юнги отпустил Чимина, слегка отталкивая его от себя.
— А где Джеха? — шёпотом спросил Чимин.
— Съебался, — нехотя ответил Шуга. — Но ты был слишком занят, чтобы это заметить.
— Прости, — снова беззвучно произнёс Чимин, виновато опуская голову. — Я не знаю, что на меня нашло.
— Ты человек, Чимин, — нахмурившись, пояснил Юнги. — А у каждого человека есть свой предел терпения.
— А они смогут теперь… Ну… — Чимин смутился и в конце концов замолчал.
— Что смогут? — вздохнув, поторопил его хён, беглым взглядом ненавязчиво осматривая младшего на предмет повреждений.
— Участвовать в конкурсе? — полувопросительно прозвучало в ответ.
— А тебе не похуй? — резко поинтересовался Юнги. — Мне больше интересно, почему ты раньше не защищал себя.
— На территории университета? — горько усмехнулся Чимин. — Меня за это исключили бы. И знаешь… Я боялся, хён.
— Боялся? — как-то недоверчиво уточнил Юнги, нахмурившись.
— Я знаю, что такое пропустить парочку подобных ударов… — просто пояснил его донсэн. — А ещё я боюсь причинять людям боль.
Шуга скривился, но понимающе кивнул.
— Пошли домой, — устало проговорил он. — Провожу тебя, пока ты по дороге ещё не убил кого-нибудь.
***
Чимин впервые за долгое время по-настоящему, искренне улыбался. Он смотрел в потолок и вспоминал свои неловкие попытки объяснить Юнги-хёну, что сам не понял, что случилось в том переулке. Ему повезло, и сейчас Чимин осознавал это в полной мере. В крови всё ещё бурлил адреналин, тело было напряжено и несмотря на дикое эмоциональное и физическое опустошение, у него совершенно не получалось уснуть.
Парнишка ловко перелез через сопящего рядом Сокджин-хёна, и подсвечивая себе фонариком телефона, вытащил из шкафа рваные чёрные джины с лёгкой белой рубашкой, которая обычно использовалась им лишь для торжественных мероприятий в университете. Правда, никогда до этого момента ей ещё не приходилось сочетаться с рваными джинсами, но… Ведь всё когда-то бывает впервые, правильно?
Наскоро переодевшись в ванной, слегка подведя глаза и тронув губы блеском, он критически осмотрел себя и поправил волосы, на всякий случай брызнув на них лаком. После этого парень взял телефон, отыскивая записанный уже давно, как бы на всякий случай, контакт.
«Нуна, твоё предложение насчёт клуба ещё в силе? Мы можем встретиться у входа через полчаса.»
Точка. Отправить.
