Call Me By One Of Your American Baseball Stars Name

Take a jumbo across the water Like to see America See the girls in California I'm hoping it's going to come true But there's not a lot I can do Supertramp - Breakfast in America

— Какие тогда есть варианты? — Зейн нервно игрался с авторучкой, стирая ногтем символику Хайгейта с боков. Ситуация складывалась паршивая, отдел по стажировкам сообщил, что Испания закрыла большинство своих направлений для бакалавров. Пять заявок на раскопки близ Альтамира сгорели, а значит никаких петроглифов для Зейна. Сьюзи, консультант по «интернешиналам», улыбнулась как английский дипломат: — Смотрите, Зейн, у нас есть для вас одна программа… вы не слышали о ней. Зейн посмотрел на неё. «Громкое заявление», откуда такая уверенность? — Что, грант? Консультантка удивилась. — Да, грант. А как вы..? Зейн замотал головой, — пальцем в небо ткнул. Если вы говорите про Китай, то там нужен исследовательский бэкграунд, хотя бы три… — Не Китай, нет. США. Юг, если точнее. Он нахмурился. — Исследовательский грант в Америке? А что там изучать-то? — Зейн понял, что осекся, но быстро исправился, — ой! То есть, ну, вы поняли… Сьюзи смочила палец слюной и пролистала несколько страниц папки. — Не совсем так. Это проект для начинающий учёных и студентов. По сути, стажировка, но можно выиграть финансирование. На полгода, лето-осень. Вот, смотрите, ваша родное государство есть в списке. «Развивающиеся страны». — Можно взять одного члена семьи, — добавила она многозначительно в конце. Зейн выдохнул. Вот оно, подумал он. Как сильно ему не нравились такие ложные надежды! Но тяжело было не верить, не думать о том, что эта возможность может дать: они вместе с отцом в мире, где нет войны. Пусть только и на полгода. Он опять глянул на Сьюзи. — Я понял. — Сейчас сделаю копию, изучите дома. — Хорошо, но не надо. В смысле, я в любом случае подам документы. Сьюзи кивнула самой себе и студенту перед собой. — Да, конечно. Все не так просто, видите. Раскопки ведутся на военной базе, но проект привлекает людей со всего мира. Получается, там ничего такого, что могло бы скомпрометировать государство, если вы понимаете о чем я. Зейн слушал, но понимал, что мало что его отвадит. — Военные? — Да. Держите, копия. Уже знаете, кто напишет вам рекомендацию? — Естественно. *** — Ало, пап, только сильно не радуйся, — так начал звонок Зейн. Разговор длился две минуты и стоил 30 фунтов. Все остальное, сказал младший Осман, направят факсом сразу в консульство. Рано было загадывать, все-таки их семья привыкла ждать подвоха от всего, что звучит слишком хорошо. Пока Зейн не ступил на Английскую землю, они с отцом так и не смели признавать победу до конца. И даже сейчас борьба продолжается. Отец ничего не понял. Ничего не понял, но все равно пожелал: «У тебя все получится, сын, ты же у нас самый умный». Отец, прекрасный добрый отец. Зейн мечтал найти такое место в мире, где все люди бы были такие же, как он. С тоской он понял, что вряд ли это г. Джексонвилл, штат Северная Каролина, вряд ли это вообще Америка, и уж точно не Ирак. У Зейна зачесались глаза, он зажмурился. Мучительно долго пришлось ждать ответ комиссии, пару раз он чуть не пошёл обчищать карманы в метро от невроза. Зейн боялся «да», точно также боялся и отказа: так негативно на него влияло время. Что ж, «попроси — и ты получишь»; в первых числах апреля Сьюзи отдала ему письмо от Исследовательского Института Северной Каролины. *** Еще до прилета у Зейна с отцом в переписке состоялся странный разговор. Старший Осман спросил: “А что же я там буду делать?” Зейна ошарашило то, что он не смог дать вразумительного ответа на этот вопрос. “Жить без войны” — все, что пришло ему на ум. И в первый раз задумался, в какое положение, собственноручно и без спроса, его загнал. Салим не сомневался, не отказывался (как мог?), несмотря на то, что следующие полгода своей жизни подарит сыну и Америке. Надо было придумать ему занятие, важную миссию. Для самого Зейна очевидно, что просто быть там - это все, что нужно. Но какой получается жуткий эгоизм! — он совсем про это не подумал. Папа, — так начал Зейн, — я хочу перевести всю работу, которую мы там будем делать, на арабский язык. Как думаешь, это же важно, пап? Отец раньше работал переводчиком, вспоминал Зейн. И, естественно, на предложение согласился. *** Из окна автобуса «Аэропорт — Кэмп-Лежен», который шел через несколько городков и заканчивал маршрут в Джексонвилле, Америка представилась большой и скучной землей. Так много пикапов Зейн не видел еще со времен дома. Пейзаж часовой поездки получился до абсурда однообразный. Отца не было рядом, но те оправдания и вера в лучшее, что томились на задворках души — это явно что-то от него. Зейн не обманывался. Америка ему не нравилась. Если в Англии он мог зацепиться за строгую, но хоть историю, то тут не было даже смысла спорить о том, что из себя представляет американская культура. Пейзажи и экстерьеры — это все, естественно, шутки и не серьезные обвинения со стороны Зейна. Люди — вот его основная претензия и страх, за себя и за отца. На этом моменте внутреннего монолога Зейн выхватил слова с огромного баннера перед забегаловкой: «Америка! Люби её или Вали из неё!» *** В Джексонвилле Морпехи убедили хозяйку бара «Всё та же Саманта» работать до утра, так как ближайший выходной выдастся не скоро. «И помереть успеем!» — кто-то даже крикнул. — Медицина — говно, мне там не понравилось, — Мёрвин рассказывал о своём путешествии в Акапулько. — А причём тут медицина? Ты там что-то подхватить успел, что ли? — Ник докуривал третью сигарету. — Блядь, Никки, у тебя когда-нибудь был уретрит? Это страшная хуйня! Джоуи в этот вечер был как-то не в духе, но понимал, что нельзя пропускать такое место для шутки. — В следующий раз, когда решишь вставить свой хер… — Да, передай своей мамаше, чтобы чаще обследовалась. Меня мексы чуть не угробили. — Да тебя хрен угробишь, живучий сукин сын, — сказал Джейсон, как будто даже с завистью. — Это точно, — Ник отсалютовал бутылкой лагера. — Вы помните, когда нас всех лихорадило после осенних учений? Я думал, коньки отброшу, а тебе, зараза, хоть бы что. — Это потому что я сиську сосал до шести лет, иммунитет хороший. Эй, чё ты там высматриваешь? — Мёрвин поймал взгляд Джоуи куда-то себе за спину и обернулся, — а-а, понял! Все топорно посмотрели на столик у окна: девчонки. Обычные, смешливые, явно гуляют. Мёрвин наклонился к Джоуи и положил ему руку на плечо — Что, щенок, уже охота первый раз прикоснуться к женскому телу, а? Думаешь, готов? Тот закатил глаза, но покраснел, то ли от пива, то ли еще от чего, — не-а, твоей мамаши уже не хватает, на молодняк потянуло. — Слушай, может стоит подкатить, м? — серьезно предложил Ник, игнорируя их бедлам. — Очень даже стоит, они ничего. Что скажешь, Джейсон? Третий Бадвайзер лейтенанта закончился на последнем глотке, он опустил бутылку со звуком и кивнул. — Дело верняк, Джоуи. — Забейте на это. Лучше пива принесу. Вон, у Колчека уже нет. — Опять ссышь, а? — Мёрвин тряхнул его и, наконец, убрал руку. — Классные же девчонки, Джоуи, — Ник откинулся на стуле, оценивая столик еще раз. Джоуи тяжело вздохнул, у него на лбу от раздражения проступила вена. Он опустил взгляд вниз, на стол, где его руки рвали на мелкие кусочки скидочный купон. — Бля, сил нет, отвалите. Красотки у окна о чём-то посмеялись. Да, определенно заметили гляделки. Были тут, в их-то выходной. В городе все знали, когда и куда с базы приезжают голодные до любви и пива военные. Еще один тяжелый вздох от Джоуи, только теперь обреченнее. — Так, ладно, а теперь смотрим все, — Мёрвин громко встал с места. — Работает спецназ. — Класс, — мрачно заключил Джейсон. Это был топор войны с гражданскими — убийственный пикап женатого Мёрвина. — Не могу на это смотреть. — Да ладно, ничего такого, — а вот Никки повеселел. Джоуи не выдержал — пошёл за пивом, почти сорвался. Через три минуты торгов, девочки сломались и пошли с Мёрвином за мужской стол, знакомиться. — Щас, леди, ждём нашего главного героя, человека, мать его, паука. Ну, как вы, рассказывайте? Как оказалось, вечером у «Саманты» сидели давние школьные подруги, а сейчас медсестра, страховой работник и, внимание, пекарь. — Ничего себе, девочки! Вон, уже у лейтенанта слюна потекла. А это наш сержант Кей. Ник кивнул и резко стал вести себя очень расслабленно и круто. Быть лучшим мужчиной в комнате было у него в крови. Реакция девочек — полный восторг. А вот лицо Джейсона приобретало разные оттенки мути, несложно было догадаться, спустя какое-то время, что ему становится плохо — физически. От плохого пива желудок выворачивался наизнанку. В конце концов, где-то к середине рассказа одной из новых знакомых о ее собаке, Джейсон тяжело опустил руку на стол и постарался сказать так, чтобы услышал только Ник: — бля, кажется, меня щас вырвет… Сразу после этого со стороны бара раздался хруст, который сложно было спутать: чья-то рука врезалась в чью-то морду. Тогда-то и вспомнилось отсутствие Джоуи, а значит, герой уже нашел своего злодея. — Дамы, ну простите, мы скоро вернёмся, — извинился Мёрвин, а сам ломанулся к бару. Галантные кавалеры Ник и Джейсон тоже были вынуждены покинуть романти́к. У бильярдного стола стояло несколько мужиков, явно злых и готовых набить пару рож. И Джоуи, с пивом в руках. На удивление, цел и невредим. Кому тогда так сильно зарядили? — это было не понятно. — И что тут за разборки? — весь из себя крутой Мёрвин решил выступить первым. — Вы, блядь, не поверите… — Только и успел сказать Джоуи. — А вот и морячки все в сборе, да? — наехал мужик с густыми усами и жестким южным акцентом. — Они самые. Какие-то проблемы? — от недомогания голос Джейсона казался ещё более жутким. В баре образовалась тишина, все наблюдали за событиями. — Да, блядь! Объясните мне, сукины дети, почему его, — он ткнул пальцем на Джоуи, а конкретнее на его очки, — взяли, а моего братишку Боба — нет?! Или у вас какое-то особое подразделение слепых пидорасов? — Ёб твою мать… — Ник приложил усилие, чтобы сдержать смех. Смеяться в таких ситуациях было опасно, все очень быстро могло выйти из-под контроля. Он уже мог представить, как бутылку выхватывают из рук Джоуи и разбивают ему об голову. Пьяному идиоту с усами было плевать, кто перед ним стоит, и что ему за это будет. — Как-то взяли! Пусть Боб попробует еще раз. — Джоуи вообще был не в настроении для такого разговора. — Да по-любому папочка тебя пропихнул. Будто я не знаю, как в этой богадельне гребаной все работает! — Слышь, мужик, — сделал шаг вперёд Мёрвин, — а ты чего бычишься? Мы, вообще-то, могли бы и словечко замолвить, понимаешь? Не какие-то салаги. Знаешь, кто у нас тут? Старший лейтенант, нихера себе, сержант! А очкарик — капрал. Морпехи понимали, что нельзя начинать драку с гражданскими, хоть и очень хотелось. — Но после такого гона…Так не делается, понимаешь? — Джейсон подытожил, перед тем как свалить в уборную. — Короче, это проблемы твои и твоего брата, — сказал Ник. — Да, считай по старой дружбе извинения приняты. Мы не в обиде. Все, давай, отдыхаем дальше, — отмахнулся Мёрвин. Мужики нахмурились. Такой ответ пьяные мозги обработать были не в состоянии Но конфликт, кажется, был исчерпан. Спустя час ушёл Джейсон, сразу за ним и Никки. У обоих как-то дальше не сложилось со знакомствами. У Джейсона по понятным причинам, а вот Ник после перепалки погрузился в себя и перестал активно идти на контакт. Джоуи скис еще до прихода в бар, поэтому развивать навыки общения было дохлым номером. После девочек, Джоуи попрощался и побрел домой. Оставшийся один Мёрвин сам себе кивнул и осмотрелся. Компания у бильярдного стола никуда не делась. Немного подумав, он выкрикнул: — Эй, мужик. А ну-ка пошли на улицу, потолкуем… *** Утро первого дня с новыми учеными на базе вышло скомканным. Явно не в характере, старший лейтенант переживал похмелье. Джейсон прятал зеленоватый оттенок лица за кепкой, а у старшего техника Натана Мёрвина была перевязана правая ладонь. Спрашивать про беспредел было бесполезно. Да, как в таких случаях говорят — ничего и не было. Пользоваться своим положением Мёрвин не любил, но жизнь не оставляла ему другого выбора. А может, и оставляла, но он этого просто не видел. *** Бумаги, бумаги, бумаги. Зейна направили к капралу Х. Гомесу для еще одного инструктажа. — Закрепляем тебя за старшим лейтенантом Колчеком и сержантом Кеем. — В каком плане — закрепляете? — В прямом, парень. Тут тебе не песочница у Таргета... Ай, все равно не поймешь! Тут у нас, в общем, как в Ираке дети с оружием не бегают. Короче. Мы должны контролировать, чтобы вы не лезли, куда не надо. Джейсон — жесткий мужик, так что не завидую. Зейн смотрел на военного перед собой и не знал, что на это ответить. — Все, давай. По своим делам. Старших можешь сильно не искать — все равно не пропустишь. *** После всего этого военного недоразумения в виде обязательных процедур по прибытию в Кэмп-Лежен, Зейн наконец-то смог познакомиться с командой археологов, которые курировали проект. Главными были супружеская пара немцев — Анна и Фриц Питерсы. Профессор Миллер из Института; трое ученых из Бостонского АИА, прибывшие вместе с Зейном; местные студенты; студенты из Канады; наемные работяги из Джексонвилля, которые копали и таскали тяжести. И никаких развивавшихся стран — мрачно про себя заметил Зейн. Ему объяснили задачу, хотя он и так был в курсе, потому что ответственно подготовился к раскопкам. Остаток дня прошёл в лекциях и инструктажах. Почему так — потому что больше лекций не будет. Днём работа полевая, вечерами письменная. Им предстояло записать в историю новый объект культурного наследия. Военный городок был похож на декорацию из пластика и картона. В этом месте им с отцом, который приедет только через неделю, выделили одноэтажный дом. Морпехи в формах были везде и повсюду, и взгляды у них были недобрые, совсем не дружелюбные. Зейн прокручивал слова того мужчины, который мучил его с бумагами, про конвой или что-то типа того. Про то, что искать никого не нужно, мол, сами найдут. Вероятно, это случится завтра… Отдых был беспокойным. «Уют» лондонской общаги не шел ни в какое сравнение с американской пустышкой. А дом вообще казался чем-то далеким и прекрасным из прошлой жизни, как-будто его и не было вовсе. Мозг в такие моменты почему-то выкидывал все ужасы войны, оставляя только теплый и чуть пыльный образ. Зейна поглотила тоска, и он ощутил порыв нарисовать или выскоблить на камне огромные карие глаза - хоть что-нибудь, что было похоже на дом. Под конец ночи ему приснилось, как он верхом на Сирруш въезжает в город через врата Иштар. Люди, сложившие руки в позе адоранта, приветствовали его дома. А за красными каменными стенами города была только бесконечная ассирийская земля с небом, сложенным из блестящих синих изразцов. *** Утром Зейна уже дожидались. Темнокожий солдат стоял за дверью его временного дома. Особо не церемонился, а зашёл сразу внутрь, как только Зейн открыл дверь. — Сержант Кей, строго представился он. — И это ты ученый? — Студент. — И откуда ты? — Из Лондона. — А вообще откуда? — Ирак. Сержант присвистнул. — Серьезно? И тебе эту всю поездку наши власти оплатили? Нихера себе. Парням скажу, они не поверят. Вот это, мать твою, политика. Давай, на выход. Присутствие солдата рядом ощущалось как прицел автомата. Отчасти, это было правдой. Зейн чувствовал себя заключенным. А прогулка до здания базы напомнила ежедневный тюремный променад. Следующая встреча у главного корпуса была уже со старшим лейтенантом. *** — Эй, Джоуи! Ты хуле не сказал, что шкет из Ирака?! — Влетая в кабинет, с порога наехал Джейсон. — А я не говорил? Блин, забылось как-то... — Поверить, блядь не могу…ты лучше скажи, это — все? — Через неделю приедет еще один, вроде родственник. И все. В этом сезоне больше никаких новых рож. *** Оба военных маячили в поле зрения. Первая встреча с древним сооружением все же вышла не такой грандиозной и воодушевляющей, как ее представлял себе Зейн. Ему и трем прибывшим ученым показывали фотографии и зарисовки того, что уже было найдено. В основном, крупные кадры отдельных каменных глыб из общей композиции. Было и несколько изображений - царапин на сером камне. Немец подозвал его к нивелиру и стал показывать, как с ним работать. Каждую из ста восьмидесяти глыб нужно было измерить в глубину и понять, как далеко они заложены в землю. Завязался разговор. — Я много лет занимаюсь раскопками. И знаете, что? Я искренне удивлен тому, что мы же сейчас находимся на военной базе, — говорил Фриц, — а я уже два месяца прошу предоставить нам вертолет для аэросъемки. Объект так и не сфотографирован в полном масштабе. Можете себе представить? — Могу, наверно. Зной стоял почти знакомый. Зейн снял футболку, повторяя за остальными мужчинами в команде. Интеллигентные ученые, в поле они становились похожими на пустынных номадов или простых работяг. Этот кусок сухой земли с рукотворными сооружениями из булыжников напоминал Зейну Ирак. Но смести взгляд на несколько градусов правее, и американский военный экстерьер с флагами и газоном заканчивал эту иллюзию. Ну, наверно только военные - они тоже напоминали родную землю, не без циничной усмешки подумал он. *** Новый день на базе принес морпехам худшие новости. Все знали, что когда-нибудь это произойдет. Но надеялись, что “когда-нибудь” - это не “сегодня”. И посмотреть на копошащегося в земле студента-беженца как нельзя кстати пришли и Ник, и Мёрв. Джейсон вышел из кабинета главного в отвратительном настроении. Нет, он был просто в ярости. — Малышню скоро направят на Комбат, — объявил он, когда вернулся на раскопки, — все остальные, кто уже прошли подготовку — сидят на жопе ровно и ждут. — Чего ждут? — уточнил Ник. — Билета в один конец на землю нашего бойскаута, блядь. С ума сойти! Он — здесь, а нас — туда..! Зачем лететь в Ирак, когда все звери уже тут? Давайте я их так отстреляю. Как думаешь, Ник, а? Влепят мне за это звезду? — Так, слышь, ну успокойся, — сказал Ник, но сам-то понимал: дело — херня. Это, конечно же, был вопрос времени. И это был вовсе не сюрприз, но обстоятельства подливали масла в огонь. — Вот так дела. Тогда, полностью согласен с лейтенантом, — Мёрвин соскочил с парапета. — Нихрена не нахожу такую логику справедливой. Как считаешь, юный гений, это справедливо, а? — Не знаю, в мире мало справедливости, — через зубы процедил Осман. — Тут ты прав. Сидите тут, в земле копаетесь. И мне нравятся эти ваши умные рожи, которые вы строите, как-будто вас реально ебёт вот это все, — техник пальцем обвел курган. Зейн, все-таки, не выдержал и обернулся на солдат: — Вот, видите? Даже иракцам больше дела есть до вашей истории. Эту войну забудут через 20 лет. Какой в ней толк, вообще… — А вот тут ты границы не путай, бедуин. Я вообще про все, что касается нашей страны, понял? Я напомню, что это ты здесь так смело говоришь. Жопа в тепле, разряды не летают, — Джейсон не унимался. Мальчик для битья попался под руку очень кстати. — Не я начинал эту войну. — А ты думаешь, что мы с мужиками начали? — Я так не говорил. Я говорю, что мне плевать. Все мы вместе взятые не стоим вот этого рисунка, — он показал на хаотичные, выцарапанные на камне линии. — Как же меня охуенно бесят такие лицемеры! — вспылил Мёрвин. — То, что ты наяриваешь на груду камней, не отменяет тот факт, что ты сбежал как крыса с корабля. Вот ведь наглый щенок, ну вы слышали? Такую херню несет… пока сидит тут, наслаждается, целый и невредимый. Зейн вернулся к земле, продолжил смахивать пыль с рисунка, запястьем вытер пот с лица. — Мне здесь не нравится. Я тут из-за истории, и с радостью вернусь в Лондон, когда закончу. — Очень храбро, история этого не забудет. А в Ирак слабо? — Как только там не будет американских солдат, так сразу. — Ну вот, как заговорил. Парни, тогда не летим на миссию? Чтобы народ, наконец, смог воссоединиться с родной землей. Зейн глянул на часы — с начала работы прошло 40 минут. Он понял, что день будет очень длинным. *** На четвертый день Зейна на базе, морпехи не пошли на раскопки. Боже, как же он был рад! Видимо, у них появились дела посерьезнее. Он опустился на корточки перед каменной “дугой” в ожидании своей очереди. Это, конечно, не люди Кловис, потому что тринадцать тысяч лет назад тут был непроходимый ледник. У Зейна все еще «болела» душа по петроглифам и палеолиту, даже если и верхнему. Джексонвилльский Поверти Поинт (принадлежность именно к этой цивилизации еще под вопросом) — это относительно новая история. Лаборатории Института только предстоит узнать возраст группы, но немцы смело и с плеча предложили 1700 лет до нашей эры. Курган был меньше луизианских, и хуже сохранился. Резервация индейцев чероки из Джексона заблаговременно не стала связываться с новым объектом и клеймить его “своим”. Какое-то, наконец, чутье подсказало им, что и этот Поинт - не их наследие. Группа Зейна отвечала за северо-восточное «крыло» кургана; сегодня они нашли каменный наконечник от стрелы. Как сказали археологи, таких мелких находок еще не было. Немка зарисовала его, а после всей группе разрешили подержать его. Зейна охватило необъяснимое чувство, когда он дотронулся голой ладонью до грубой резьбы наконечника. Он поднес его к солнцу и зажмурился. Это орудие застало древних духов, хоть Зейн в них и не верил. На нем когда-то была человеческая кровь, оно пронзило не одно сердце. Но убийства — это не то, о чем думал Зейн. Когда этому убийству уже почти две тысячи лет, оно теряет свой трагизм, и, по сути, грустный смысл. Все-таки, это больше, чем смерть. Сейчас она уже стала символом и артефактом. Американцы хотели строить здесь новые жилые дома военного городка. Бульдозер, который “копнул” первый каменный пьедестал, отогнали на 500 метров западнее. Мнение Зейна - этого расстояния просто чудовищно мало. Под самой базой морпехов могло быть сколько угодно наконечников, ножей и камней с рисунками. Но у этой земли хозяева теперь другие американцы, и, естественно, база останется там, где она есть. Мимолетная мысль забрать острый камень себе, конечно же, посетила Зейна, и он ей улыбнулся - такой был у него юмор.