По страницам истории

      Мы с Мэри бродили по детскому магазину. Не каждый будет в таких отделах искать подарок для младшей сестры. Если бы презент искали для меня в пятнадцатилетнем возрасте, то, скорее всего, отправились за брендовой вещичкой типа помады от «Chanel» или аромата от «Givenchy». Но моя Элли, казалось, хотела оставаться в детстве, сколько могла, не спеша становиться взрослой. Её будто бы не коснулся тот подростковый период, в котором «Я уже взрослая, мама!».       Она обожала розовые вещи, мягких медвежат и смешные принты на толстовках. Не носила макияж. В Инстаграм выкладывала фото природы, кружек чая с пирожным, испечённого печенья и нашего кота. Влюблялась не в старшеклассников и даже не в актеров и музыкантов, а в спортсменов. Писала фанфики и рассказы. Но при этом была серьёзно настроена на будущее, изучая биологию и медицину. И этим была взрослее всех одногодок, которые за взрослость считали показную самостоятельность.       Элли мечтала быть врачом. Эта мечта возникла у неё из-за желания иметь свой шикарный кабинет доктора медицинских наук. Однажды, лет пять назад, сестра побывала у одного профессора. Не буду вдаваться в подробности, зачем мама её туда водила. Там было что-то с неверным диагнозом. В общем, у Элли все хорошо оказалось в итоге. Так вот, она вышла из кабинета воодушевленной. И совсем не оттого, что здорова.       — Какой кабинет, Криста! — её глаза горели. — Большущий стол, а на нём сувениры и разные материалы. Там было пластмассовое разборное сердце. В углу какой-то аппарат, чтобы сразу всё самому смотреть. А ещё шкаф с толстыми книгами! И дипломы на стенах! Ох, Крис! Я хочу работать в таком кабинете.       — Ну вот вырастешь, поступишь в медицинский, будешь хорошо учиться, и дадут такой кабинет, — ответила я.       С тех пор Элли хорошо училась на кабинет. Она и дома в своем уголке нашей общей комнаты (или, вернее, только её, потому что тогда я жила в кампусе в другом городе) устроила что-то подобное. Развешала все свои школьные грамоты в рамках, аккуратно составила книги в шкафу, на столе расставила сувениры с наших семейных турпоездок — Элли всегда покупала снежные шары, и маленькую модель человеческого скелета, которую сестренка собрала, покупая специальные журналы. На его черепе красовалась вязаная шапка с помпоном, которую я специально связала крючком.       — Что конкретно мы ищем? — спросила Мэри, разглядывая полку с «Lego».       — Барби-врача, — я схватила подругу за рукав и потащила к полке с куклами. — Ну, или Барби-учёную. Чтоб в белом халатике и со всякими прибамбасами.       Из-за ограниченности площади магазина и обилия товара, коробки с куклами стояли друг за другом в несколько рядов и вперемешку.       — Я начну с верхних полок, — вздохнула Мэри. Я же устроилась на полу и стала перекладывать коробки.       Тут установилась тишина, и появился он.       Мой преследователь всегда появлялся на этом моменте.       Я осмотрелась. Мэри пропала. Быстро вытащив из сумки маникюрные ножницы, я спрятала их в ладони.       В отделе стало тихо, лишь был слышен глухой стук шагов. Его спутники (двое мужчин, как обычно — один такой же высокий, строгий, пышная шевелюра забрана в хвостик, другой пониже с любопытными глазами и растрёпанными каштановыми волосами) следовали за ним.       Я поднялась на ноги и тихо, крепче сжимая ножницы, запетляла между витрин. Дошла до отдела детской одежды и, пытаясь не слишком шевелить занавеску, спряталась в примерочной.       Но он меня нашёл. Мужчина лет тридцати с тёмными волосами. В чёрном плаще, застегнутом наглухо. Он смотрел на меня своими странными глазами — по зелёной радужке вспыхивали маленькие звездочки.       — Попалась! — сказал он. Обычно, герои в таких случаях ухмыляются, но он молчал. Лицо его было серьёзно.       Я не смогла закричать. Никогда не могу кричать во сне. Открываю рот и получается какой-то писк или шипение. Поэтому я достала ножницы и воткнула ему в плечо, совсем близко к шее. Мужчина схватил меня за горло. Я ударила ножницами ещё раз. Но преследователю, кажется, всё равно. Он сжал пальцы сильнее. Я отпустила ножницы и схватилась за его руки, пытаясь разжать.       И вдруг он приблизился ко мне и быстро поцеловал в губы.       Я тут же потеряла сознание во сне. И проснулась в своей кровати.       Я посмотрела на часы. Двенадцать ночи. За окном нашей с Элли комнаты в родительском доме, куда я приехала на каникулы, стрекотали цикады.       За письменным столом сидела Элли, уткнувшись в монитор и вращая в руках один из снежных шаров.       — Что ты делаешь так поздно? — спросила я. — Почему не спишь?       — А ты почему проснулась? Я тебе помешала? Вроде, тихонечко пыталась по клавиатуре стучать, — произнесла Элли.       — Ты не при чём. Сон нехороший приснился. Послушай, Элли, — я приподнялась в кровати, — ты много читаешь про медицину. Что означает, когда человеку снится один и тот же сон? Не каждую ночь, а, скажем, раз в месяц. Причём… — и тут я задумалась. Я действительно и раньше видела такой сон. И ведь всегда во сне я искала подарок на пятнадцатилетие сестры, тогда как год или два назад ей исполнялось меньше…       — А что тебе снится? Что-то тревожное, видимо, раз ты проснулась.       — Да, будто меня преследуют и ловят.       — А кто ловит?       — Маньяк какой-то.       — У него есть особенности?       — Да никаких особенных… хотя… в глазах у него звездочки вспыхивают. Вроде, красиво, но в контексте преследования выглядит страшно.       Элли вдруг замерла и поставила снежный шар перед собой, глядя, как опадает искусственный снег на башню с часами.       — Элли, блин. Ты так молчишь, будто я обречена!       Элли повернулась с серьезным нахмуренным лицом, а потом рассмеялась:       — Напугала тебя! Так скажу. В психологию пока не углублялась, но, возможно, тебя что-то очень сильно волнует. Например, ты заканчиваешь учёбу, после каникул всего семестр — и выпускные экзамены, защита диплома. Это стресс. Возможно, твой преследовать — этот образ грядущего, и он неумолимо приближается. А звездочки — это так, для эффекта. Мало ли что подсознательное нарисует. Может быть, видела в фильме или в книге читала о чём-то подобном.       — Но год назад у меня не было никакой защиты!       — Тебе снился похожий сон год назад?       — Да, и ранее. Но сейчас снится чаще и чаще.       — Значит, вот как… — Элли вдруг погрустнела и задумалась. — Год назад это была сессия. А где происходит действие сна?       — В детском магазине.       — Тогда, наверное, подсознание тебе говорит, что пора проститься с детством, с прошлым, и вступить в новую жизнь. Появится однажды мужчина с красивыми глазами и заберет тебя замуж.       — Да ну тебя, — я швырнула в Элли подушкой. Сестра подушку поймала и кинула обратно. — Иди вообще спать. Что ты там пишешь? Опять фанфики? И мне, конечно, не покажешь.       — Я стесняюсь.       — А всему Интернету не стесняешься?        — Там никто не знает, что это я. И нет, я пишу не фанфик. Это работа для конкурса по анатомии. Будет в сентябре, на неё целое лето дали. Хочу написать что-то интересное. Например, влечет ли взаимное чувство любви физические изменения в организмах людей.       — А разве любовь — это не химические процессы в головном мозге?       — Да, это так. Но ведь влюбленность вызывает, например, румянец на щеках. Или неспособность хоть слово произнести объекту своей симпатии. Или, как любят в сериалах про школьников — «бабочки в животе». Еще говорят, что сердце забилось чаще. Взгляд меняется… Звёздочки в глазах пляшут, — проговорила Элли ехидно. Заметив, что я тянусь к подушке, заслонилась руками и заверещала: — Не надо, не надо! А вообще, — Элли посмотрела в окно, — представь, как было бы… какое бы слово подобрать… удобно? Ну пусть «удобно». Было бы удобно, сразу знать, взаимно чувство или нет. Берёте друг друга за руки и получаете электрический разряд, например.       — Не очень приятно получить удар током.       — Думаю, если такое было сразу заложено эволюцией, то мы бы привыкли.       — Ложись спать, Элли. Ещё пол-лета впереди. Куча времени, чтобы написать.       — Пять минуточек.       Я отвернулась к стене.       — Крис?       — Ммм?       — Не заходи в детские магазины. Может, сон перестанет сниться.       Элли отмечала день рождения в июле. Всегда дома, всегда с семьей. В отличие от меня, которая любила выбраться с друзьями и сестрой в кафе. Кстати, Элли нередко отказывалась, говоря, что ей неудобно среди моих подруг, и она не понимает наших разговоров о неизвестных для неё людях. Но вечером всегда ждала меня дома, чтобы мы вместе попили чаю с пирогом, который испекла мама.       Идею подарка для сестры подсказал мне сон. Действительно, красотка-Барби, похожая на длинноволосую блондинку сестру, да еще и в белом халате, как доктор, Элли очень понравится. Ещё добавить её любимый шоколад и красиво упаковать.       В каком-нибудь ужастике героиня, у которой повторяется похожий сон, ходила бы к психотерапевту и избегала детских магазинов. У неё бы бегали мурашки при взгляде на игрушечный отдел, и без таблеток, которые хранятся в ванной на полочке за зеркалом, она бы не смогла переступить порог данного заведения.       У меня не было подобных страхов. Иногда сон — это просто сон. Наверное, я слишком часто думаю об этом, поэтому он и повторяется. К тому же, Мэри рядом нет. Уже условия не соблюдены. Но я все-таки вытянула из сумки ножнички и положила их в карман куртки.       «Вот так, Криста, — подумала я, — тебе пора к психотерапевту. Положи чертовы ножницы обратно в сумку».       Но я не успела, потому что из-за угла на меня буквально напрыгнула подруга.       — О, привет! — воскликнула Мэри.       — Привет, — ответила я. — Мэри, ты не поверишь, но я видела сон, как мы с тобой по этому магазину гуляем.       — Ну так пусть сбывается, пойдем, — подруга взяла меня под руку и повела по магазину.       — Знаешь, он не очень-то хорошо закончился.       — Для меня или для тебя?       — Для меня, наверное.       — Это означает, что мне ничего не грозит, — подружка ухмыльнулась. — Что ты ищешь? Я лично за вкусняшкой зашла — здесь продаются прикольные батончики для малышей. И, как говорит моя мама, я еще ребенок в свои двадцать. Так что мне можно.       — Подарок ищу для Элли.       — Что хочешь купить?       — Нет, Мэри, «Lego» даже не смотри! — это прозвучало угрожающе, и Мэри аж отпрыгнула от витрины. — Хочу купить Барби в белом халате доктора. Элли всю свою жизнь им мечтает стать.       — Да вот она, прямо первая стоит, — Мэри сняла с полки куклу и подала мне. Ну, вроде, всё не так, как во сне. Не слово в слово. А, может, этот сон мне для того и дан подсознанием, чтобы я купила идеальный подарок для сестры. А преследователь — просто метафора навязчивой идеи. — Возможно, тут разные варианты есть, давай переберём коробки.       — Не нужно. Эта хорошая, — мне хотелось быстрее уйти. — Спасибо. Давай за батончиками, я тоже попробую. Потом сходишь со мной в супермаркет за шоколадкой?       — Ко… — начала Мэри и замерла. Буквально будто бы её выключили. Так и осталась с открытым ртом, с поднятой для шага ногой.       — Мэ…ри… — я попятилась. Посмотрела по сторонам. Девушка, держащая вешалку с детским платьем, тоже стояла неподвижно. Малышка из рядом стоящей коляски, замерла, вытянув ручку — ещё чуть-чуть и схватит платье за подол. Так же застыли и продавщица, которая расставляла игрушки на полке, и мальчик, тянущий за руку застывшего отца.       Возможно ли, что я опять во сне? Я не чувствую этого. Но знаю ли я, когда сплю, что во сне? А, может быть, вся эта история так сильно меня повлияла, что моя психика действительно пошатнулась?       В магазине стало тихо-тихо. И тут я услышала шаги.       Я запаниковала и вспотела. Прижав к себе коробку с Барби, я медленно отступала к примерочным.       Спрятавшись за занавеской с мультяшными персонажами, я обнимала коробку. Вытащила ножницы из кармана и сжала их в пальцах. В моих глазах стояли слёзы. Так не бывает. Не сбывается то, что снится. Тем более в таком фантастическом варианте.       С другой стороны, ну чем все закончится? Я просто проснусь дома в целости и сохранности. Спящую Красавицу поцелуй разбудил, а меня усыпит. Может, сейчас и вовсе прибудет бригада врачей, которую вызвала Мэри, заметив мое неадекватное поведение.       Занавеска распахнулась. Это был он. Тот мужчина из моего сна. То же лицо, те же звездочки в глазах. Он не сказал: «Попалась». Он выставил руку вперед и произнёс:       — Не бойся.       Но мою панику было не остановить. В голове помутнело. Я закричала и всадила ножницы в его руку, потом ещё раз. Мужчина охнул от боли, но тут же сориентировался и схватил мою руку своей свободной. Ножницы остались торчать — так сильно я их воткнула.       Окровавленной рукой мужчина схватил меня за шею. Я перестала кричать и схватилась за его пальцы, пытаясь разжать.       Нет, он не стал меня целовать. Он крикнул:       — Помогите мне!       Кто-то подбежал и схватил мои руки, отводя их за спину. Но я и так уже ослабла от своей паники. У меня в глазах потемнело, закружилась голова, унося мое сознание куда-то вверх от меня подальше. Я поддалась этому состоянию и упала в темноту, как в мягкую постель.       Вот сейчас я проснусь в своей кровати. Я открыла глаза.       Я лежала, накрытая пледом, на небольшом диванчике возле большого окна. Рядом стоял столик, на нём — графин с водой и стакан. Под столиком валялась моя сумка. Я тут же схватила её и вскочила. Огляделась.       Комнату окружали шкафы с книгами. Возле дивана стояла лампа с тканевым полосатым плафоном, недалеко стояла пара кресел, между ними — потухший узорчатый камин. Похоже, я находилась в какой-то библиотеке.       Я подошла к окну. Оно было красиво оформлено — узор из цветных стеклышек обрамлял стекло по периметру.       Господи, что происходит?       Библиотека летела. Видимо, находилась в каком-то огромном самолёте. На небольшой высоте мы пролетали над заснеженными лесами, полями, рекой… Я увидела деревню возле большого замерзшего озера. Из труб тянулся дымок, по дороге к поселению ехала лошадка, запряженная в сани.       — Твою куклу я положил в сумку. Чтобы не потерялась.       Я вздрогнула и отвернулась от окна. У двери стоял мужчина, тот, невысокий, растрёпанный. Лет ему было, наверное, около двадцати пяти. На нём был вязаный кардиган горчичного цвета, надетый на белую рубашку, брюки в клеточку и коричневые ботинки.       В руках он держал поднос, на котором стоял фарфоровый чайник, чашка и круглая булочка.       — Я — Фрэнк. Здравствуй, — он улыбнулся. — Тебя зовут Криста, да? Прости, прочитал на блокноте в твоей сумке. Дальше имени я не зашёл, честно, — быстро добавил мужчина.       Я сильнее прижала сумку к себе. Мне было нечего ответить, хотя куча мыслей роилась в моей голове.       — У тебя, наверное, много вопросов. Как мы поняли по твоей реакции…       Парень, назвавшийся Фрэнком, подошёл поближе и поставил поднос на столик. До меня донесся аромат пряностей и выпечки.       — Я даже не знаю, как тебе объяснить…       Я молчала. Где-то читала, что похитителей нельзя раздражать, и надо пытаться себя вести покорно. Но, в любом случае, я отсюда не выйду пока мы в воздухе. Если только не дойду до такого состояния, что разобью окно и выброшусь.       — Зато я знаю! — громкий мужской голос ворвался в помещение. Вошел мой преследователь и похититель. Левую руку он прижимал к телу.       — Джерард, потише, пожалуйста. Ты же в библиотеке, — Фрэнк заулыбался. — К тому же, у нас гостья.       — Мало мне моих шрамов, так эта истеричка ещё ножницами в меня тыкать будет, — мужчина бросил мои ножницы на металлический поднос. Мы с Фрэнком вздрогнули от резкого звука. — Даже не представляю, как смогу… — Джерард потряс головой. Потом взял чашку с подноса и залпом выпил.       — Ну давай ещё ожог пищевода заработай, — заметил Фрэнк.       — Да тут так холодно, что чай остыл, пока ты его нёс. Где Рэй? Сделает он что-нибудь с камином, или как?       — Он старается. А ты мог и помочь.       — Мог бы, если бы в мою руку не всадили ножницы по самые кольца! — и тут Джерард сердито посмотрел на меня. — А теперь…       — Криста, — подсказал Фрэнк.       — Криста, — жёстко повторил мужчина. — Сядь на диван и послушай. Мне самому это не так уж приятно. Но в конце всей истории мы с тобой должны каким-то боком полюбить друг друга и пожениться перед толпой людей. Или все это так и будет продолжаться. Вот и подумай, можно ли полюбить девушку, которая на тебя орёт и кидается с холодным оружием?       — Джерард! — воскликнул Фрэнк.       Я не села на диван. Просто осталась стоять. И думать. О том, откуда у меня появился ненормальный сталкер. Я не звезда, не веду блог в Интернете. Страница в социальных сетях закрыта ото всех, кроме друзей, которыми числятся только бывшие одноклассники и нынешние однокурсники.       Потом я почувствовала, что у меня дрожат коленки. Не сколько от страха, сколько от холода. Я обняла сама себя. Всё-таки, я попала сюда из теплого июля, одетая в джинсовые шорты и футболку.       — Криста, — Фрэнк подошёл ко мне, — присядь, пожалуйста, и накройся пледом. В этом году суровая зима. Я принесу тебе новую чашку. А Джерард погреет тебе чаю. Он умеет. Для такой мелочи пара царапин не помеха. И Джерард, не взболтни лишнего. Опять, — и Фрэнк удалился.       Джерард подошёл к одному из книжных шкафов, взял книгу и уселся на кресло. Я осмотрела его: в отличие от Фрэнка, выглядевшего по-домашнему, Джерард был весь в чёрном — чёрный свитер с высоким горлом, чёрные плотные облегающие штаны, чёрные сапоги.       Я не знала, что мне делать. Наверное, самое лучшее, лечь и притвориться, что заснула. Пусть он уйдет, а я подумаю. Не отпуская сумку, я прислонилась к спинке дивана, потянула на себя плед и сомкнула глаза.       И тут Джерард начал говорить.       — Учёные думали, почему наш мир устроен так странно, так нерационально. Откуда мы возникли? Почему континенты расположены так, а не иначе? Как мы появились? Какие люди жили до нас? Откуда в некоторых избранных берется магия? И почему в других её нет? Почему одним из важных моментов нашего существования является любовь? И на твоей Земле были пытливые люди, которым надо было докопаться до истины. Я пробыл у вас совсем немного, но попытался за короткое время понять Вселенную, в которой ты выросла. Вы в своём развитии пришли к тому, чтобы жить так, как вам удобно. Вы изобрели много занятных вещей. Ваши историки, географы, археологи добились потрясающих результатов в своих изысканиях. А людям необязательно любить, чтобы выходить замуж. Ваши древние короли и вовсе руководствовались расчетом. И руководителям, чтобы вступить на престол, не нужно прилюдно подтверждать чувства со своей женой, скрещивая руки, получая…       — Электрический разряд, — закончила я, распахнув глаза. Джерард тут же оторвал взгляд от книги и посмотрел на меня.       — Понимаешь, к чему я веду?       «Что моя сестра, возможно, не первая, кто додумался до такой идеи. И такое действительно существует в неком параллельном мире. И это означает, что я попала в какую-то Нарнию. Бред. Я на Земле. Я вот сейчас наберусь смелости и попрошу позвонить папе».       Джерард поднялся и подошёл ко мне, неся перед собой раскрытую книгу. Он показал иллюстрацию.       Это была черно-белая фотография. На ней стояла пара, мужчина и женщина. Оба красивые, статные. Женщина была в длинном платье с пышными рукавами, с уложенными волосами, красивым колье с большим камнем на шее. Левая рука была в перчатке до локтя. Пальцы правой руки были переплетены с мужчиной, у которого был закатан рукав рубашки. Темный мундир был накинут на левое плечо, правая рука, как и у его партнерши, была в перчатке. Над головами пары держали венцы, на одном из которых был символ солнца, на другом — полумесяца.       И по их рукам, пальцы которых были сплетены, расходились видимые следы, светлые и разветвлённые, как молния.       Элли была бы в восторге. Могла бы использовать эту сказочку в своей работе. Мне захотелось взять книгу и доказать, что мне показывают банальное фэнтези. Но Джерард захлопнул ее перед моим носом и поставил обратно на полку. Я наблюдала за ним, чтобы запомнить, куда он поставил книгу.       — Потом почитаешь, если захочешь. Времени у нас много. Месяц или около того.       Мужчина снова сел в кресло и продолжил:       — Сейчас неплохое время, Криста. У нас заработал телефон, маги запустили вот такие летающие корабли. Недалеко то время, когда мы заставим их летать независимо от волшебства. Пароходы бороздят моря. Но такое хорошее время, которое несёт нам развитие, независимое от сюжета, не поддерживается нынешним правителем. Ему ничего не нужно. У него нет любви… Чёртова любовь! Ведь и без неё можно прекрасно существовать и развиваться! А народ любит традиции. Наверное, я говорю очень сумбурно и непонятно, — Джерард усмехнулся. — Но так всегда бывает, когда пытаешься объяснить новичку что-то для тебя простое. Наверное, скажу проще. В каждую историю, когда-либо написанную можно попасть. И там живут её герои, ограниченные фантазией автора.       Джерард замолчал. Но мне не стало понятнее. Кажется, когда-то давно я читала книгу с похожим сюжетом. Там отец с дочкой могли вызывать придуманных писателями персонажей, и в итоге перенеслись в книжный мир. Этот Джерард сумасшедший, потерявший рассудок на фоне любви к фэнтези.       — Неужели всё ещё не понимаешь? Ты же знала про электрический разряд? Откуда, как не из повести сестры?       Мне захотелось рассмеяться, но с похитителями так нельзя. Тем более, с ненормальными. Джерард ждал ответа.       — Я не читала произведений сестры. Она не позволяла. Стеснялась, — покорным тоном ответила я. Этот маньяк следил за моей сестрой онлайн. Когда вернусь, спрошу у Элли, кому из поклонников своего творчества она сливала данные о себе. Полиции потом будет проще.       Мужчина глубоко вздохнул. И тут что-то зашуршало в камине и упало в топку. Потом оттуда послышался глухой голос:       — Это всего лишь мертвая птица. Не пугайтесь, пожалуйста.       — О, Рэй, наконец-то! — прокричал Джерард в портал камина. — Я уберу её, возвращайся.       Мой похититель выпрямил свою левую руку, поморщившись при этом (наверное, ему было больно от ран). Он сжал кулак, что-то произнес шёпотом и разжал пальцы. Тушка птицы тут же вспыхнула синим огнем и превратилась в прах за мгновение.       Что за фокусы? Я напряглась, приглядываясь. Джерард тем временем сложил дрова и поджег их уже спичкой.       Двери отворились, и вошёл Фрэнк. Он тащил стопку белья, на вершине которой стояла чашка. Под мышкой парень держал какой-то свёрток.       — О, чудесно! Камин заработал. Молодец, Рэй. А кто-то мог и быстрее справиться. Да, Джерард?       — Да я еле эту птицу уничтожил, которая в трубе застряла. Неприятно, однако, было, — мужчина потирал больную руку.       — Оставь руку в покое. Не раздражай. Я потом ещё сделаю отвар. А то без тебя мы рухнем.       — И кто в этом виноват?       — Джерард, неужели ты не видишь, что она ничего не знала? Она защищалась.       — Да понял я уже. Сестра не показывала ей своих рассказов. Ладно, я посвятил её в суть дела, как мог. Я ухожу.       Ну да, посвятил. Я вообще ничего не поняла.       — Криста, он тебе и вправду что-то рассказывал, или угрюмо сидел с книгой? — Фрэнк поставил чашку на столик, а белье сложил на кресле. Потом развернул свёрток. В нем оказались какие-то шерстяные штаны, рубашка и свитер. — Прости, юбок нет. У нас тут, как ты могла заметить, мужской коллектив. Можем купить при первой же стоянке. Но будет тепло. Это всё из шерсти.       Я взяла одежду. Фрэнк отвернулся и прислонился плечом к шкафу.       Я начала переодеваться, аккуратно складывая свои вещи себе в сумку. Хорошо, что сейчас мода на большие тканевые шопперы.       — Так вот, в нашем мире разрешены отношения и браки только по любви. Чтобы вас обвенчали, вы должны сплести пальцы перед священником, и, если виден разряд — вас поженят. Если нет, то под укоряющие взгляды гостей и священнослужителя вы выходите из церкви. А в остальном, мы обычный мир с магией.       Я вспомнила, как пару лет назад Элли постоянно слушала «Une vie d'amour» Шарля Азнавура. В разных вариантах — со словами, просто музыку, дуэт с Мирей Матье, каверы на Youtube… Не под эту ли песню она писала свой рассказ? Мелодия на повторе — явный признак, что сестра творила. Её вдохновляла музыка. Под неё приходили сюжеты.       — Раз уж ты не читала, расскажу сюжет, и нашу историю по совместительству, вкратце. Династия королей всегда состояла из пары двух влиятельных семей — Уэй и Кристалл, — при этих словах я нахмурилась. Еще одно совпадение, связанное со мной — похожесть моего имени с фамилией династии. — Их детей специально воспитывали вместе, чтобы они со временем влюбились друг в друга. Потому что стать королем и королевой возможно, только подтвердив перед подданными свою любовь.       — А если бы рождались только сыновья? — я сама оторопела от того, что прервала Фрэнка. Я же столько раз сказала себе не раздражать похитителей. Но Фрэнк, судя по всему, не рассердился.       — И такое бывало. В нашей истории есть примеры, когда королевская чета правила кучу лет, пока наследник смог найти любовь в лице девушки из рода Кристалл. И все по банальной причине — что у Уэев, что у Кристалл рождались сыновья. Лишь позже уже у сына второй семьи родилась дочь, и она вышла замуж за наследника. Тому уже было сорок, но, несмотря на разницу в возрасте в двадцать лет, они смогли полюбить друг друга. По словам современников, это была замечательная пара и прекрасные правители. Увы, погибли они тоже вместе — их загородный дворец сгорел ночью. Случайный уголек прервал вечную любовь и жизни двух людей. Сын той пары, Артур Уэй — нынешний король. И он выжил той ночью. Наверное, ты понимаешь, какие ходят слухи о его причастности? Тем более, люди при дворе не раз замечали, что Артур жаждет быть королем. Он садился на отцовский трон в его отсутствие, вёл себя с прислугой высокомерно, обращая внимание на то, что будущий король и его надо слушаться.       Фрэнк присел в одно из кресел и продолжил:       — Главное собрание размышляло, что надо бы вернуть предыдущую пару на престол, бабушку и дедушку Артура, но он ворвался туда, ведя за руку свою подругу из Кристалл — ещё совсем юную Донну. Он уверил их, что они готовы вступить на престол, что не надо недооценивать детскую любовь. Артур заручился поддержкой общественности, которая сильно чтила традиции. И, в итоге, у нас появился шестнадцатилетний король, — Фрэнк подвесил фарфоровый чайник на металлическую подставку, которую тоже принес с собой, и под ним зажёг свечку. — Но что-то не сложилось у него с Донной. Да, они прошли обряд венчания, подтвердили любовь вспышкой. Но, некоторые уверены, что это сработала подростковая влюбленность, просто увлечение. Никто у нас не знает, как работают эти разряды. Донна была очень красивая и умная, а Артур — такой упорный, настойчивый и смелый. И со временем любовь прошла. Донна была несчастной. Её сын родился уже без любви между правителями, когда родителям было ближе к сорока. И он наблюдал несчастье и угасание матери. Наследник для себя решил, что не позволит, чтобы у девушки из семейства Кристалл не было выбора. Решить такое в восемь лет… Ну, он рос в таких правилах. А его половинка ещё не родилась.       Фрэнк вздохнул и посмотрел в окно. Потом продолжил?       — Артуру, разочаровавшемуся в любви и в правлении, стало всё равно на королевство. Он находил себя в алкоголе. То есть, он взбаламутил всех и нарушил правила, женившись в шестнадцать на девчонке. Но добиться высот не смог. А королевство тем временем жило, как могло. То есть, по-прежнему. Без новшеств, совершенствований. Ничего не менялось. А иногда было и хуже. Вот, например, пришли послы из соседнего королевства и говорят, мол, Артур Уэй, смотри — вот тут плодородная земля по историческим документам нам принадлежит! И какие-то свитки показывают. А король им — да забирайте. Сын короля много читал и иногда приходил к отцу с предложениями. Но тот лишь отмахивался от «пацана». Когда наследнику исполнилось десять, в семействе Кристалл родилась девочка. Через пару дней умерла королева. Кто-то скажет — от болезни, но её сын — от тоски и нежелания жить. И тогда у мальчика возник план. Он знал по книге пророчеств, которую нашел в подземелье, что в далёких горах старый дракон открывает портал, дабы отправиться в путешествие, и найти себе место, чтобы там возродиться и кошмарить другой параллельный мир. Да-да, когда-то у нас жил дракон, воровавший золото и население… Но это было давно, во времена преданий. Потом он состарился и залег в спячку перед своим возрождением и переселением, — Фрэнк налил в чашку чай и протянул мне. — Выпей, это не отрава. Ты же видела, как Джерард осушил твой напиток залпом. И жив до сих пор. Везучий, — Фрэнк заулыбался, а я взяла чашку, чтобы погреть руки. Но за рассказом собеседника, потихоньку прихлебывала пряный сладкий чай.       — Наследник пробрался в имение Кристалл и выкрал малышку. Но как только он выпрыгнул из окна, прижимая к себе кружевной кричащий сверток, встретил клинок отца, упёршийся ему в грудь. Артур был приглашен на праздник по поводу рождения ребёнка, как и все имеющиеся в мире Уэй. Сын говорил, что не позволит каким-то правилам решать за него и эту девочку. И, если любовь им действительно суждена, то они ещё встретятся. Хотя знал, что собирается отправить малышку неизвестно куда. И, возможно, с драконом вместе.       Его отец рассмеялся в ответ. Он говорил, что эту ты украдёшь, или даже убьёшь — так родится новая. Сын задумался. Но всё же от отца решил бежать. Подумал: сам прыгну в портал. Может, попадется мир, где не нужно насильно любить одного человека. Он бегал от отца, который пытался зарубить сына клинком и убить пулей из пистолета. По случайности пуля попала в бочки с порохом для праздничных фейерверков. Вот так в одночасье погибли все Кристалл.       Фрэнк задумался, нахмурился и добавил:       — Включая новорожденную малышку. Наследник спрятал её за бочками, пытаясь справиться с отцом. В итоге он был ранен мечом, а его отец опять обвинен за глаза в пожаре и смерти целого рода. — Будничным тоном рассказав о смерти младенца, Фрэнк хлопнул себя по коленям и поднялся с кресла. — Вот на этом твоя сестра и закончила. А вторую часть писать не стала. Дальше мы жили сами по себе по заданным в повести правилам.       Я, сама за собой не замечая, уже склевала почти целую булочку. Кстати, очень вкусную.       Вот это Элли нагородила… В фантазии ей не занимать. Сколько ей лет тогда было? Сейчас она почти не занимается творчеством, занята учебой. Лет двенадцать? Ну вообще это круто для двенадцати… Хоть временами и глупо про всю эту любовь. И, конечно, эти умные и самостоятельные дети в десять лет… Вообще, история занятная, если бы её довести до ума… Возможно, эта шайка ненормальных прочитала её рассказ и напридумавала себе разного. Фанаты — люди странные. И при чём тут…       — При чём тут я? — крикнула я в спину уходящему Фрэнку. — Мстите мне, что ли, за сестру?       — Представительниц Кристалл твоя сестра списывала с тебя. Можно считать, ты самая первая Кристалл. Двадцать лет спустя вновь открылся портал. Слава Богу, дракон не выбрал опять наш мир! И тебе следует выйти замуж за наследника. — Фрэнк резко повернулся и добавил с каменным лицом: — За Джерарда.       И вышел.       — Всё слышал? — донеслось из-за двери. — Нехорошо подслушивать.       Потом голоса удалились. Я заметила, что дверь Фрэнк не закрыл на замок.       Молодец Элли, вписала меня в свою повесть. А теперь этим пользуются нехорошие люди. Когда вернусь — заставлю удалить всю эту чепуху из сети.       Мне хотелось исследовать место, в котором я оказалась. Но я решила не раздражать похитителей. Хотя они такими не казались. Они казались сумасшедшими, которые верили во всю эту чушь, что мне рассказали.       Надо было подумать, что мне делать: подыграть им (мне не хотелось, чтобы меня насильно брали в жёны, но ведь тогда бы появился шанс оставаться живой подольше), попытаться переубедить, что вся эта история — выдумка, а за окном двадцать первый век на планете Земля. Но так можно навлечь на себя беду. И третий вариант: поверить во всё это? Мне снился сон о моем похищении, и он, пусть не детально, сбылся. Я сейчас нахожусь в какой-то летающей библиотеке, пролетаю над заснеженной страной в июле. Я могла быть полгода в отключке?       Я сильнее, словно спасительного от всех невзгод плюшевого медведя, сжала сумку. А потом постучала себе кулаком по лбу. Телефон, Криста! Ну телефон! Как в современное время можно забыть про мобильник?       Покопавшись в сумке, я вытащила спасительный чехол. Фрэнк говорил, что заглядывал внутрь. И что же, телефон не вытащил, чтобы я не смогла позвонить? Как странно… Либо они шизанутые на всю голову, либо… не знают, что это такое.       Сигнала не было, не срабатывал GPS и звонок в экстренные службы. На фоне морского пейзажа высвечивалась дата 07.07. Я всё ещё в сегодня, только гораздо позднее. Дома уже девять вечера.       А тут за окном светло и снег. Много ли времени надо, чтобы улететь в другой часовой пояс на север? В России я, что ли?       Наверное, меня уже ищут. Служебные собаки обнюхивают мои вещи, Мэри даёт показания, а полиция быстро, по камерам наблюдения вычислит, куда именно меня увезли.       Я подумала как, наверное, расстраивается мама. Плачет. Папа, более собранный, общается с полицией. Элли сидит, обняв колени, как всегда, когда ей грустно.       У меня заныло где-то в груди, когда я все это представила. Ком подкатил к горлу. И я решила, что бездействовать не буду. Буду стараться выяснять, где нахожусь. Попытаюсь найти связь. Джерард что-то говорил про телефоны. Не бывает параллельных миров.       И я отправилась потрошить книжные полки. Наверняка в книгах есть все современные реквизиты и знакомые издательства. А, может, и знакомые тексты попадутся.       Не попались. Я просмотрела и разложила на полу вокруг себя двадцать книг, на них стояли печати, типа «Издательство Ваксфлауэр» или «Королевская печатня». Тексты были незнакомые, но и я не все книги в мире перечитала.       Накатывало неприятное чувство о третьем варианте. Мне казалось, что даже психи не стали бы так заморачиваться. Хотя, что я знаю о психах?       Раздался стук в дверь, и она отворилась. Джерард заходил спиной и говорил своему спутнику — высокому кудрявому парню:       — У Гиацинта и Мускари есть целая глава, где они описали типы паровых двигателей, — тут он повернулся и заметил меня. На полу, среди разбросанных книг. Он сузил глаза. — Не надо раскидывать мои книги, — сказал он, отчётливо выговаривая каждое слово.       — Они упали, — оправдалась я. — Вот, собираю.       — Сами взяли и упали.       — Так бывает, — я пожала плечами. — Сейчас всё расставлю обратно.       — Ну уж нет. Отойди, — Джерард сам стал собирать книги. — О, вот, кстати, Гиацинт и Мускари. Подержи, Рэй.       Рэй взял книгу и свободную руку протянул мне, чтобы помочь подняться. Я приняла помощь, и он резко потянул меня на себя. Я оказалась к нему совсем близко и ненамеренно уставилась в тёмно-карие глаза. Без всяких звёздочек. От него пахло машинным маслом, а на щеке была грязная полоса. Парень улыбнулся уголком рта и отпустил мою руку.