***
Мы останавливаемся у дома Артёма. Мы договорились, что пойдём к нему. В дороге он то и дело болтает о том, как сильно изумлён моим решением и моим выбором. Он пошутил, что рад, что это не имя «Тимофей» вензелями. Это круче, Тём, круче. Как только я выхожу из машины, нас накрывает сильнейший ливень. Он берётся из ниоткуда. Я сразу чувствую, что мой топ промок, и по груди и спине стекают тысячи холодных капель. — Бежим! — Тёма берёт меня за руку, и я сразу вцепляюсь в неё. Мы забегаем в подъезд, поднимаемся на двадцатый этаж новенькой высотки и заходим в квартиру. Артём совсем недавно переехал, поэтому мебель есть не везде. В прихожей темно, но я изловчилась и сняла туфли. Прохожу немного вперёд… Ах! В идеально чистой (и практически пустой) гостиной стоит столик, на нём бутылка вина, нарезка из фруктов, нарезка сыров с мёдом. Тёма запомнил… Мы с ним как-то говорили, и я заявила, что мёд с сыром — это вкусно. Он сказал, что никогда не ел и есть не захочет. Я же ответила, что его дегустация этого великолепного лакомства будет лучшим подарком. Но главным блюдом на столе является салат «Вулкан». На первой совместной смене наш домик, домик вожатых, захлопнулся. Мы долго ждали, когда в деревню доберётся мастер. Целый день играли в монополию, в UNO, в карты. Нас было две девочки и шесть парней. Все хотели есть, и Тёма сказал, что вообще не умеет готовить. Я сказала, что могу научить, есть классный рецепт очень простого, но вкусного салата. И тот так заартачился, что мы поспорили, если нас откроют до восьми вечера, то Тёма готовит салат на весь отряд, а если после, то я проигрываю желание. Я проиграла. Очень обидно. Нас открыли в восемь часов пятнадцать минут. Я должна Тёме до сих пор. Он так и не придумал желание. — Я позвонил Люде и попросил её задержать мастера. Он приехал без пятнадцати восемь, — это он о той смене? — Что? — Я проиграл. Не весь отряд же мне кормить… Только тебя. Ком подступает к горлу. Там гирлянда, такая красивая, мерцающая. Там шикарный ужин только для меня, так ещё Артём включает музыку с долбанным Синатрой. Я еле сдерживаю слёз, и губы трясутся. — Эй, ты чего? — Тёма прижимает меня к груди. — Ты невыносимый и самый лучший. Нельзя быть таким, ты меня убиваешь… — Пойдём, я дам тебе одежду. Мы все мокрые. Не хватало, чтобы ты тут ещё плакала. Тёма достаёт салатовое худи и протягивает мне. В нём можно утонуть. Оно Тёме-то велико. — Расстегнёшь? — мой топ имеет глухую застёжку на спине, которая оказывается дико неудобной. Тёма расстёгивает её, и я сразу надеваю худи. Потом вытаскиваю свой мокрый топ, стягиваю юбку. Тёма пока отошёл за бокалами. Так тепло и уютно! Артём возвращается в белом худи и серых штанах. Он ставит два бокала для вина на стол и усаживается напротив меня. — Я же не пью. — Да брось, хоть попробуй. Я обещаю, это вино тебе понравится. — Мастер по тату сказал, что пить нельзя. — Ксюш, не соблюдай правила один вечер. Клянусь, если будет воспаление, я оплачу тебе лечения и буду рядом всё время. Я соглашаюсь. Если Тёма обещает, это точно будет хорошо. Он наливает в бокалы красную жидкость, и в нос попадает слабый аромат ягод и цветов. Безумно приятный запах… — За лучшую во всём мире! — Тёма поднимает бокал в воздух и ждёт ответа от меня. Я вытягиваю бокал, но попрекаю его за столь громкие слова. Я не достойна такого. Пробую вино и поражаюсь тому, что мне не бьёт по всем рецепторам вкус алкоголя. Я очень остро его ощущаю. Так что сейчас это и правда удивление. — Ну так как? Пить можно? — Ещё как. Это так вкусно! Я так сопьюсь, — я смеюсь и делаю ещё один глоток, — но теперь время моего желания. Быстро пробуй сыр и мёд! Я хочу видеть это. — О, нет, я не хочу. Я всё ещё не верю, что это вкусно. — Ну так ты попробуй. А потом будешь делать выводы. Давай! — я сматываю ему тонкий слайс сыра и макаю в мёд. Протягиваю к его рту и пытаюсь накормить Тёму, как маленького ребёнка. Он откусывает и касается зубами моих пальцев. Что-то очень нехорошее трогается во мне, в самой глубине меня… Тёма морщится и по его лицу ясно, что это сочетание не для него. — Не? — Неа, — Тёма проглатывает, но больше есть не станет. Тогда наложу ему салат. «Вулкан» — это идеальное блюдо. Из тех, кто его ел, я не знаю никого, кто остался бы недовольным. Мы едим блюдо, и я отмечаю, что из Тёмы вышел неплохой повар. — Ты сам приготовил? — Конечно. Это ведь твоё желание было. — Это мило. Очень мило, — Тёма расплывается в довольной улыбке. Засранец. Он знает, как меня очаровать. Мы едим. А на заднем плане играет музыка из моего плейлиста. Он выбрал самое лучшее, самое романтичное и мелодичное. Я так расслабляюсь рядом с Артёмом, что становится страшно, но в то же время нереально комфортно. Он свой. Он домашний. Он уютный. Рядом с Тимофеем я всегда задавалась вопросом «Зачем ему я? Зачем ему всё это?» Он был слишком красивым, слишком обаятельным, слишком талантливым, слишком умным. Тимофей — набор разных излишеств, которые препятствуют его развитию. А Артём — это идеальное скопление недостатков, которые дают чувствовать себя полноценным. Тёма не богатый, не гиперуспешный, не стремится быть идеальным, не пытается запереть меня в клетке рядом с собой. Он не врал мне, но, оказывается, врал, но, думаю, только о том, что касается салата и спора. Но в этом и самая большая проблема. Я не понимаю, кого я люблю, по кому скучаю, а к кому просто привыкла. Я конкретно запуталась. И сейчас чувствую себя отвратительно от того, что сижу тут с Тёмой. Мы с ним не придаём этому вечеру романтического характера, мы не пара, мы не идём к тому, чтобы быть парой. Но разве такие ужины бывают у друзей? Что за максимальная френдзона? Это неправильно, пока я окончательно не разорву отношения с Тимофеем. Но хочу ли я этого? И на самом ли деле я не хочу ничего с Тёмой? — Эй, Ксюш. У тебя такое лицо, будто ты сейчас расплачешься. Что такое? — Я могу любить вас обоих? — особенность Артёма в том, что он меня понимает. И часто без слов. — Я и Тимофей? Не знаю. Я верю, что можно любить сразу обоих. Но не ты. Ты не можешь это параллельно испытывать. Возможно, если бы ты встречалась месяц с ним, месяц со мной, то любила бы правда одинаково нас обоих. Но не параллельно. — Я запуталась, конкретно… — Да я вижу. И я эгоист, пользуюсь этим. Я думал, ещё тогда, на первой смене, что ты будешь с ним. Вы из тех парочек, которые поубивают друг друга, но будут счастливы на том свете. Вы атомное сочетание. И он тебя погубит. Он, как алкоголь, медленно, но верно. Или ты для него алко…ты тоже сложная. — Ты прав, наверное. Но я просто… Тима стал для меня первым мужчиной, с которым я показалась себе взрослой. Но это было до поездки в январе с тобой. Там ты…реально мужчина. Не восемнадцатилетний мальчик, а двадцатичетырёхлетний мужчина, с которым я стёрла все границы. Мы обоюдно их стёрли. С тобой я поняла, что могу быть взрослой. Что могу доверять себе. Тогда это было впервые. И от этого погано… Так быть не должно… — Откуда тебе знать, как быть должно, а как нет? Он первая любовь, которую сложно отпустить. Если я сейчас скажу, что тебе надо жить дальше, что вам пора отпустить друг друга, то это будет говорить моё эго. Как друг я бы сказал, что вам надо пытаться. Я видел твоего Тимофея. И он нереально круто смотрится рядом с тобой. Ты просто не видела вас со стороны. Вы как парочка с картинки. Он смотрит так на тебя…я ненавижу его этот взгляд. — А ты…я нравилась тебе, потому что я не твоя? Если бы ты меня получил, ты бы перестал так сильно желать меня рядом? — Предлагаешь секс, чтобы я перестал тебя хотеть? — Везде ты об этом. — Так ведь проще…знаешь, я согласен и на тройничок… — Фу, нет. Я не согласна. Ну, не с двумя парнями…хотя если ты и Тима… — я вспоминаю Тимофея в постели, и представляю Тёму без одежды…чёрт, это был бы просто огонь. Огонь с тремя языками пламени. О боже…то ли вино, то ли отсутствие секса и обилие работы, но я хочу сейчас кого-нибудь. — Блять, я просто тресну сейчас. Я сжимаю ноги. — Просто знай, я стану бороться за твоё сердце. Если я увижу хоть маленькую брешь в его любви к тебе, то всё. Я уцеплюсь за этот шанс. Я тебя хочу, во всех смыслах этого слова. — Мне надо ещё выпить. Даже не так, мне надо напиться. Только с тобой я готова к этому. Наливай. Хочу забыть своё имя… — я вытираю одну слезу, которая предательски выдаёт состояние моей души. — У меня есть Джек и Кола. Готова к такой смеси? — Боже, Тём, я вообще не пью, я ни к чему не готова. Просто хочу, чтобы шибануло в голову и меня потянуло блевать… — Классный план на ночь дня рождения — А есть предложения получше? — Да ладно, ладно. Сам хочу напиться. У меня уже перенапряг о работы и недотраха. — Вот-вот, понимаю, — мы смеёмся. Тёма уходит на кухню. В худи становится жарко. Я прошу у Тёмы футболку или что-нибудь полегче. Он отдаёт мне белую майку. Я надеваю её и сажусь обратно за стол. Тёма шумит на кухне стаканами и бутылками, обо что-то ударяется и ругается. Полагаю, он долбанулся мизинцем. Сижу и покорно жду его. Мне становится всё жарче. Возможно, это от уже выпитого вина. Лицо постепенно краснеет, а я часто бываю похожа на помидорку. — Я тут, кажется, надо сменить репертуар! — на заднем плане играет что-то из классики моего плейлиста. Так что он прав. Это не очень подходит для церемонии первого бухича. Тёма включает Эменема. И вот это я уже понимаю. Мы наслаждаемся каким-то треком в дуэте с Сией, и готовимся напиваться. — Тебе обязательно закусывать, ясно? Чтобы закусывала все свои глотки. — Так. Не надо мной командовать, спец по бухлу. Я просто буду пить, и не важно, как плохо мне будет завтра. — О-о-о-о, это ты сейчас так говоришь. И знаешь, что, зря. — Мы ещё посмотрим. — Ну, за лишение алкогольной девственности! — я начинаю ржать, как ненормальная. Тёма…боже. Так пошутить и именно в этот момент может только он. Никто иной из моего окружения так бы не сказал. Я валяюсь на полу. А Тёма ржёт сидя. Я подминаю свой бокал. — За то, чтоб это был удачный опыт! — мы выпиваем смесь, что намешали, и снова начинаем хохотать. Мы делаем музыку громче и танцуем. Через некоторое время я уже из бутылки хлещу Джека Дэниэлса. Но я плохо помню, что было потом. Помню только, что было очень жарко, и я облила майку колой. А потом её пришлось снять. И Тёма тоже разделся…или я его раздела?Глава 67. "𝒦✧𝒮𝑀✧𝒮" (проведём с Ксюшей этот день)
11 апреля 2022 г. в 08:00
Открываю глаза и вижу потолок, полностью заполненный воздушными шарами разного цвета. Вот тебе и День рождения. Я улыбаюсь и любуюсь на это разноцветное полотно шарообразных объектов. Так мило.
Встаю и выхожу из комнаты. Дома, кажется, тихо. Никто не шумит, и почти нигде не включён свет. А вот дверь на кухню закрыта. Открываю её и…
— С Днём рождения! — как же чётко и отрепетировано кричат Тёма, Злата и Илья. Улыбаюсь и протираю заспанные глаза.
— Спасибо! — я обнимаю каждого и целую в щёку. На столе стоит небольшой тортик и четыре кружки кофе. Я сажусь за стол, и мы приступаем к трапезе. Я спрашиваю, долго ли репетировали, и Злата хохочет и говорит, что да. И что Тёма всегда опаздывал. Это его постоянная проблема. Когда мы на первой смене придумывали кричалки, Тёма всегда тормозил. Мы обсуждаем планы на день. Сейчас ещё рано. Мне надо ехать в Москву, так что я встала до того, как все разъедутся. Злата по своим делам, Тёма со мной в Москву, Илья тоже в столицу, но отдельно. Обязательно заедем к маме с папой. Сестра с мужем придут ближе к шести часам, мы посидим, поедим что-нибудь, а потом я либо отправлюсь спать, либо Тёма уломает меня на клуб. Но сначала я заеду к Маше, у которой сегодня выходной.
Тёма грузит вещи в машину и усаживается за руль. Я сажусь назад и закидываю ноги на второе сиденье, предварительно сняв обувь. Если я испачкаю салон драгоценной машины Артёма, из моей кожи сделают новые чехлы для сидений. Мы слушаем музыку и подпеваем всем трекам. Тёма неплохо поёт, но ему нельзя лезть на сцену. Потом я начинаю репетировать песни для концерта. Артём смеётся, когда я пытаюсь подражать манере Тимы Белорусских, а я его пинаю в плечо. Он угрожает, что так мы можем разбиться. Дорога свободна, так что уже к десяти часам утра мы у дома Маши, её соседки и, как оказалось, парня соседки. У них квартира на двенадцатом этаже в какой-то новостройке. Самое оно для молодых людей. Маша, конечно, обалдеет от того, как быстро я меняю парней. То с Тимой, то с Тёмой. Она же и правда может не понять, что за дела. Но Тёма мне как я сама себе. Кажется, я не могу провести без него уже ни дня. Вот настолько я привыкла к этому темноволосому парню с идеальной улыбкой, гладковыбритым лицом и крепкими плечами. Мы поднимаемся на нужный этаж, и у входа меня встречает Маша с пакетиком. Я обнимаю её и знакомлю с Тёмой. Она ему улыбается, но в её глазах явно читаются вопросы. В квартире сидит Наташа и Вадим, парочка, живущая вместе с Машей. Моя подруга накрыла небольшой стол. Да и мы не с пустыми руками — пакет сока и тортик с нас. Мы усаживаемся есть. Кажется, сегодня я наберу много калорий. Сначала мы сидим все вместе, находим какие-то общие темы. Вадим рассказывает о работе, Тёма говорит о своей. Мы с Машей и Наташей обсуждаем книги. Сейчас нам это кажется наиболее актуальным. Постепенно Вадим и Тёма уходят с кухни. Я предлагаю Маше, Наташе и Вадику сегодня сходить в клуб. Я решилась. Она кивает головой, и парочка соседей её поддерживает. Конечно, я плохо их знаю, но Наташа очень похожа темпераментом на людей, с которыми я обычно схожусь, а её молодой человек буквально с первых слов нашёл общий язык с Тёмой. Поэтому провести с ними вечер я только рада.
Когда парни оставляют нас, а Наташа уходит покурить, мы с Машей переходим на более личные разговоры. Я рассказываю о том, что с Тимофеем сейчас всё очень неоднозначно, и пока я тусуюсь с Тёмой. Маша и не подумает меня осуждать и подозревать в измене. А зря… Она рассказывает о недавней размолвке с родителями. Контроль со стороны родителей спал, Маша живёт своей жизнью, но каждый раз, приезжая навесить маму, брата и папу, она обязательно нарывается на критику. Сочувствую ей. Не знаю, как она так жила. И как жили многие мои знакомые. Мои родители до тошноты добрые и идеальные. Иногда я казалась слишком плохой дочерью, чтобы расти в такой прекрасной семье. Пока мы сидим с Машей, мне звонит Тимофей. Набираю в лёгкие воздух и отвечаю ему. Он поздравляет меня с Днём Рождения, но в конце не говорит, что любит меня. Это облегчает мне жизнь. У нас пока перерыв, так что не за чем каждый раз это говорить. Тима был очень сдержан. Это было больше похоже не поздравление какого-то придворного принца для принцессы. Всё такое с красивыми оборотами и долгой преамбулой.
За красивыми словами всегда прячется некрасивая история.
Почувствовала ли я что-то? Боюсь, что нет. Перегорело.
Мы с Машей договариваемся встретиться в восемь на ближайшей станции метро и поехать туда, куда поведёт Тёма. Артём увозит меня от подруги и везёт к родителям. Я читаю вслух все поздравления и от души улыбаюсь. Как я и ожидала, актив Ярика устроил флешмоб в ВК. Все одноклассники, все знакомые выкладывают танец, который, зуб даю, ставила Дарьяна. Под ремикс «Ксюша, юбочка из плюша». Сами Ярик, Дарьяна и мои двойняшки танцуют в одном кадре, по всей видимости, в актовом зале. По хештегу #Ксюнярулит я смотрю все видео и пишу комменты. В других социальных сетях много историй, в которых меня поздравляют. Коллеги обрывают мне телефон. Пока я доезжаю до дома, я схожу с ума от того, что все помнят про праздник. Я бы хотела забыть, а они вот помнят.
У родителей меня уже ждёт стол и тёплая атмосфера. Мы с Тёмой выглядим как парочка. И это ужасно. Мама с папой понятия не имеют, как всё сложно у меня на личном фронте. Они из тех людей, что не видят в отношениях сложностей. Если они есть, значит, вам не по пути. Я стараюсь мало думать о том, что думают другие, видя меня не с моим парнем в День рождения.
Родители преподносят мне прекрасный комплект украшений из ювелирного магазина. Моя страсть к ювелирке не утихает лет с двенадцати. В этот раз комплект с янтарём. Я уже давно хотела себе что-то с этим камнем. И вот, родители снова исполнили мою мечту. Приходят сестра с мужем. От них можно ожидать чего угодно. Сестра дарит мне жёсткий диск, что очень кстати, футляр для него, три книги и подарочную карту в книжный магазин. Я благодарю всех за подарки. Мы едим, болтаем, но по большей части говорит моя любимая сестричка. Она всегда гвоздь программы на семейных ужинах. Всё проходит так тепло, что я даже не хочу уезжать, но Тёма смотрит на меня с укором, когда я говорю что-то вроде: «А может, не поедем?»
Я прощаюсь с родителями, обещая приехать завтра утром. Тёма снова увозит меня на своём железном коне. Я краем уха слышу, как мои родственниками теряются в догадках, пара ли мы с Артёмом.
У метро журналистского трио ещё нет. Но уже через две минуты они появляются в месте назначения. Мы все садимся в шикарную машину Тёмы, которую он лелеет, и едем в центр города. Тёма без умолку трещит об этом клубе, а я вся извожусь. Не люблю я такое. Ну не люблю. Я оделась очень, очень вызывающе, и Артём не может на меня смотреть, чтобы не блуждать глазами по едва прикрытому телу. Но всё равно я не чувствую себя желанной, а, скорее, просто неодетой. Мы приезжаем в клуб и всё, пора бы начать развлекаться. Вопреки всему, я чувствую себя зажатой в тески. Первые минут десять я ещё улыбаюсь, а потом чувствую нервяк такой силы, что мне становится душно. Выхожу на улицу.
— Ну же, Ксеня, расслабься, прошу. Ты пришла в клуб, тут нет места мыслям о будущем! Тут надо жить моментом и звуком. Я научу тебя клубной жизни. Вадик с Наташей уже вообще никого не видят, кроме друг друга. Маша тоже нашла себе парня, ты видишь, она умеет расслабляться. Ты просто посмотри на них и бери пример!
— Хочешь танцевать со мной так, как танцует Вадим с Натой? — Артём чёртов ловелас.
— С тобой танец станет раза в три горячее…лично для меня. Ты же специально надела мини-юбку и этот топ. Кстати, он демонстрирует твой лифчик. Зачётное бельё. А теперь пойдём танцевать.
Стою, скрестив руки и ноги. Я боюсь давать волю чему-то дикому во мне, хоть и чертовски люблю музыку и вибрацию пола.
— Ладно.
— Ну, наконец-то.
Мы заходим обратно в клуб, и я почти сразу чувствую эту эйфорию, этот разрывающийся шар разноцветных эмоций и гормонов внутри моего существа.
— Ну-ка. Зажги огонёк в глазах! — эта фишка появилась у нас на смене в Удмуртии. Тогда нас учили показывать огонь души через глаза. И выходило реально круто. Я закрываю глаза и представляю весь тот кайф, который хочу получить. Открываю глаза и улыбаюсь во все тридцать два зуба.
— Воооот она, моя девочка. А теперь пойдём, разожжём настоящее пламя, — хватаю Тёму за руку и тащу вглубь толпы. Мы начинаем вместе танцевать обычный клубный расколбас. Вправо, влево, вверх…бедра…руки и ноги двигаются в гармонии, в идеальном согласии. Тело реагирует на каждую вибрацию, ты сливаешься с оглушающей музыкой и остаёшься с ней наедине. Вы занимаетесь сексом с каждой нотой, вложенной в звучащий трек. Глаза закрыты, потому что всё, что нужно, ты и так чувствуешь.
Я не чувствую усталости, не ощущаю боли в ногах, ничего, кроме растущего желания двигаться. Тёма кладёт руки на мои бёдра. А я поворачиваюсь к нему спиной. Теперь в этом клубе нас трое: я, Тёма и биты. Я кручу головой и из пучка выпадают пряди волос.
Тёма без вопросов вытаскивает из моей причёски шпильки и распутывает волосы. Я чувствую, как сильно покраснела от хлынувших в мою кровь гормонов. Ремиксы известных мне песен раззадоривают. Никакой цензуры. И я подпеваю матерным песням.
Музыка затихает и на сцене появляется какая-то фигура.
— Привет, народ. Не ждали? — многие начинают визжать, а я лишь смутно узнаю голос. — Сегодня для вас премьера моих новых треков. Слушайте и наслаждайтесь, — треки этого исполнителя мне впервые показал Тёма год назад, и я влюбилась!
Я в шоке. Тёма знал, что это будет? Начинаются какие-то необъяснимо дикие звуки, децибелы разрывают. Маша выглядит дико сексуально. Ната и Вадик уже уединились где-то.
— Ты сейчас будешь единственной девушкой, которая стоит на полу своими ножками, — Тёма прислоняется к моему уху. Все вокруг танцуют в позах, которые обычно годятся для спаривания.
— Не буду! — я запрыгиваю на Тёму, и тот едва успевает меня поймать. Идеальная улыбка расползается по его лицу. В клубах стирается граница дозволенного, именно потому бывает стыдно. Но не мне. Мы с Тёмой как один человек, так что мне не стыдно перед самой собой. Музыканты бомбят сцену, и я не уверена, что пол выдержит. Мы провалимся в самый Ад за такое распутство. Второй круг по Данте нас уже ждёт.
Я уже чувствую усталость. Тёма тоже подсдулся. Мы не пили весь вечер, потому что Артём уважает моё отношение к алкоголю, хоть и не разделяет. Но воду никто не отменял. Мы тратим какие-то бешенные деньги на обычную минералку. И решаем, что пора дать телам отдых.
— Сбежим? — у Артёма в глазах играет дикий пыл, и я знаю, что он серьёзно. Он хочет просто уйти.
— Ага, — я киваю, и мы встаём с наших мест, выбегаем из клуба и садимся в машину. Тёма, как обладатель машины с откидным верхом, не упускает возможности это продемонстрировать.
Мы едем по ночной Москве, и я чувствую себя не на своём месте, но это место мне нравится. Я чувствую свободу, свободу от самой себя. Я отцепилась от образа самостоятельной и серьёзной девушки. Теперь легкомысленная и счастливая. И пусть утром всё изменится…сейчас важно именно сейчас.
— Тём, я хочу тату! Отвези меня, я сделаю татуировку! — Тёма громко смеётся. Кажется, он не понял, я серьёзно.
— Ты правда хочешь тату?
— Да. — Тёма удивлённо смотрит на меня, а потом активно кивает. Мы заворачиваем направо и едем вперёд.
Чёрт, тату. Да, я хочу, но какую? Что я буду делать? Это же так ответственно, на всю жизнь…
В салоне всё примерно так, как показывают во всяких фильмах. Татуированные люди делают других людей такими же татуированными.
— Артём? — какой-то парень с татуировкой льва на шее подходит к нам.
— Денчик, здоров. Это Ксюша, у неё сегодня День рождения, и её что-то торкнуло сделать тату. Поможешь?
— Обсудим, что да как, помогу, чем смогу. Что будем бить?
В моей голове возникает одна идея, и я её воплощу в реальность…