Смертельно, но факт

      В мире, в котором правят только альфы, где слово альфы является самым главным, где можно жить только альфам, людям, таким как бета и омега жить очень сложно, если им вообще можно жить. Они посчитали, что омеги, по сути своей, слабые, не доминантные существа, и что толку от них совсем не будет. В этом мире нет разницы какого ты пола, главное, чтобы ты был альфой, превосходящим чистокровным альфой. «Но без омег ведь не будет продолжения рода!»- возразите вы. Нет, в этом мире уже давно преобладает система искусственного выращивания потомства, тем самым отгородив людей от ненужного оплодотворения. Просто скрестив вместе несколько молекул, в инкубаторе зарождается новая жизнь. Численность населения сильно уменьшилась, когда начали убивать омег. Было что-то типа «всемирной зачистки». Я лично сам видел, как грубо и безжалостно обходились с ними. Как их убивали и как сбрасывали остатки тел в машины, чтобы увезти на сжигание, их вопли до сих пор у меня в голове. Жуткое зрелище. Но они проявили храбрость и силу, пытаясь отстоять своё право на существование и защитить своё потомство. Оставшиеся омеги привыкли к новому миру и им осталось только подчиниться главарю, ради своих детей. А тех альф, что были против умертвления или же защищали омег, постигла та же участь. Настоящих бет и омег практически не осталось. Думаю, что встретить их можно только в самых отдалённых от цивилизации точках мира.       Меня зовут Ким Тэхён. И я не знаю, можно ли назвать это везением, скорее всего, обречённостью на мучительную смерть, но я настоящий чистокровный омега и об этом никто не должен узнать. Если хоть кто-то про меня донесет вождю, то простой смертью я точно не отделаюсь. Я стану игрушкой в их грязных лапах, или же на мне будут проводить опыты. А может, им доставит удовольствие убить меня мучительной смертью, наблюдая, как я захлёбываюсь в собственной крови. Я не так сильно боюсь за свою жизнь, как боюсь, что моей маме от этого будет очень больно и плохо.       Начнем с того, что моя мать работает в самой крупной корпорации, где и происходит это выращивание потомства. Моя мама учёная. Она разрабатывает не только последовательность скрещивания клеток и молекул, но и разрабатывает разные таблетированные вещества для альф. Её самой масштабной и востребованной работой, которая даже превосходила скрещивание, было изобретение вакцинации против гона. Его назвали "Подавитель-Г3000". Гон навсегда убрать не удавалось, но на неопределенный срок это помогало альфам, теряющим над собой контроль. Его достаточно долго испытывали на заключенных, в чем-то виноватых или провинившихся людях. Когда препарат полностью стал безопасным, его пустили в продажу. Мама также является альфой, и этот препарат ей действительно помогает. Другая моя мама, родная, была омегой. К сожалению, она не выжила в этом мире, но сейчас бы мама гордилась нами, что мы со всем справляемся. Она сопротивлялась новым правилам, пытаясь отстаивать свои права, поэтому её и убили. Сейчас, когда мама смотрит на меня, она часто вспоминает свою единственную любовь и грустит, иногда даже плачет, ведь я так похож на свою родную маму, которая меня родила.       Двадцать лет мама скрывала меня и мою настоящую сущность. Это было нелегко, но всё же ей это удавалось. В своей лаборатории, в тайне ото всех, она разработала для меня отдельное лекарство, которое помогало скрывать мой запах от окружающих меня альф. Это лекарство придавало мне бодрости и сил. И самое важное, оно блокировало мой омежий запах для других, вместо него появлялся очень важный феромон, который источали только альфы. Те альфы, что сильнее, могли с помощью него подчинять себе более слабых. Я мог спокойно в детстве играть с другими ребятами – альфами, ходить с ними в школу и просто дружить, ведь никто и подумать не мог, что я окажусь не тем, кем они меня считают.       У меня есть лучший друг, с которым мы знакомы почти с самого детства. Его зовут Чон Чонгук. Он чистокровный настоящий альфа. Его отец правит этим новым миром. А его мать умерла во время родов, отдавая предпочтение в жизни, по её желанию, её ребёнку. Чонгука даже побаивались остальные ребята. Он до сих пор не знает, что я омега. Мне хорошо удаётся это скрывать. Просто я боюсь рассказать ему, боюсь его реакции, ведь его отец тот, кто когда-то начал убивать ни в чём неповинных омег и бет. Да и маму огорчать я тоже не хочу, она всегда говорила мне, чтобы я молчал и никому ничего не говорил, чтобы верил только ей, потому что все остальные могут навредить мне. Поэтому даже лучшему другу я никогда не расскажу, что я омега.       После школы мы с ребятами решили создать музыкальную группу. Отец Гука положительно к этому отнёсся, потому что развлечение людей, отвлекает их от более важных проблем, связанных с нынешней властью. И это было на руку его отцу. Группа состоит из семи человек. И в ней все, кроме меня, альфы. Довольно сложно не выдавать себя, но у меня получается. Мы очень долго и усердно трудились, чтобы добиться успеха. И вот, мне и Чону по двадцать три года, а мы уже несколько лет являемся мировыми востребованными исполнителями. У нас появились фанаты и мы были счастливы. Всё шло гладко и замечательно, но только до определённого момента.        На репетиции я увидел, что Гук в плохом настроении. Он грозно прошёл по залу и плюхнулся на диван. Я подошёл к нему и сел рядом.       — Что случилось? — поинтересовался я.       Чон взял мою руку и положил себе на ногу, переплетая наши пальцы.       — Тэ~тэ, ты же прекрасно знаешь, что мы с отцом не ладим после того, как я узнал, что массовая зачистка была сделана по его желанию. Вот и сегодня мы с ним поссорились. У нас очень разные взгляды. Он твердит, что важна только сила и власть. А я думаю, что важно, чтобы ты был свободным, чтобы народ уважал тебя, а не боялся… — сказал Чонгук.       И правда, Гук никогда не поддерживал своего отца, всегда делал именно то, что тот ему запрещал. Возможно, поэтому у Чона теперь полностью забита рука татуировками, а на брови красуется пирсинг. Запреты мистера Чона сильно повлияли на Гука. И он совсем перестал воспринимать его как отца.        После того как Чонгук проговорил это, он крепко обнял меня и легко чмокнул в шею, запуская свою руку в мои белокурые пряди волос.       Мы с ним постоянно обнимаемся, постоянно прикасаемся друг к другу, постоянно целуем друг друга в щёку или шею, но мы всё это делаем как лучшие друзья… Это нравится фанатам и довольно часто играет роль фансервиса для них.        — Я всегда буду на твоей стороне, — робко произнёс я, обескураженный тёплым дыханием в шею.       — Спасибо, что всегда выслушиваешь меня и поддерживаешь, ты настоящий лучший друг, — проговорил Гук, не отлипая от меня ни на минуту.       Да, мы это делаем только как друзья … лучший друг... я только его друг... Свои чувства к Чонгуку я осознал, когда мы ещё учились в старшей школе. Он тогда не был прилежным учеником. Напротив, он постоянно дрался, задирал других и крутил девушками направо и налево. Но он ни при каких условиях не отдалялся от меня. Всегда бросал все свои дела, когда я его звал и прибегал в ту же минуту, когда я его просил. Это мне льстило. Я чувствовал себя главнее этих сучек, что постоянно ошивались возле него, и которым постоянно Чон давал повод на это. В те моменты мне хотелось, чтобы каждая из них просто исчезли с его глаз, чтобы больше никогда он не смог посмотреть на них своим хищным взглядом. Но мы росли и отношение ко многим вещам изменилось. Я также изменился. Я стал сильнее, разумнее. А Гук стал более сдержанный и прислушивался к чужим чувствам, он перестал вести себя грубо с остальными и больше не позволял девушкам к себе липнуть. Но вот только между нами ничего не поменялось, мы как были лучшими друзьями, так ими и остались, может даже стали ещё ближе. С одной стороны, это даже очень хорошо, но порой мне так хочется, чтобы было что-то больше, чем просто дружба. Иногда я так сильно на него засматриваюсь, совершенно не осознавая этого. Его тело, лицо, глаза, губы – всё прекрасно. Я готов смотреть на него не отрываясь. Иногда мне так хочется прикоснуться к его губам, поцеловать и долго-долго обнимать, но это лишь только мои фантазии, которым не суждено воплотиться в жизнь.       В тот же вечер мы закончили репетицию пораньше и решили немного посидеть в баре, отдохнуть. Нам пришлось забронировать вип ложе, чтобы было как можно меньше посторонних глаз. Чон всё ещё был напряжён и зол на отца, поэтому мы постарались его хоть как-то расслабить. Мы обсуждали наш последний камбэк, что нам понравилось и то, над чем нам предстоит ещё поработать, потом поговорили на личные темы. Мы довольно долго там просидели, выпивая соджу с пивом, и закусывая вкусными закусками. После второго стакана опьяняющего напитка я почувствовал себя очень странно. Мне стало как-то не по себе. Да ещё и этот невыносимый запах, но не от алкоголя, а от моего окружения. Я заметил его ещё как только мы пришли, но сначала не обращал на него внимания. Но он стал навязчивым и его стало сложно не замечать. Было настолько противно, что мне захотелось зажать свой нос. Моментально моё тело вспыхнуло от жары и мне стало душно. Я почему-то начал покачиваться, перестал слушать и вникать в разговор друзей. Резкий звук на несколько секунд оглушил меня, и я полностью потерялся в пространстве. Я схватил Чонгука за руку. Почувствовал, что мой разум затмевает. Будто бы я падаю в обморок. Вернуть меня в реальность помог рядом сидящий Чон, который сильно шлёпнул меня по моему бедру. Я взглянул на него, но не увидел ничего кроме, его тёмных приказывающих глаз. И снова этот резкий запах, только сейчас он не такой, как прежде. По телу пронеслась необъяснимая дрожь. Я видел, что Гук, что-то говорит мне, но не мог разобрать, что именно. Будто бы я оглох на некоторое время. Тогда Чон направил моё лицо так, чтобы я посмотрел ему прямо в глаза.       — Что с тобой? — спросил он.       — Мне… — я хотел было сказать, что мне плохо, но передумал. — Всё нормально… — ответил я.       Чонгук не отпускал мою руку и не прекращал смотреть на меня. А я уже немного пришёл в норму и смог снова разговаривать с ребятами. Я подумал, что это всё от алкоголя и не придал этому значения. Мы продолжили пить и веселиться, мы были довольно воодушевленными, пьяными и громкими. Было настолько атмосферно, что мы даже не заметили, как наступила ночь. Когда мы вышли из бара, на улице не было ни единой души. Все потихоньку начали расходиться по домам. Мы с Гуком остались вдвоём.       — Тебя проводить? — спросил он. Я немного задумался.        — Эй? — дёрнул он меня за рукав.        — Нет, не надо, я сам дойду. Просто пойду напрямую, через дворы, — сказал я улыбнувшись.       Гук~и не хотел отпускать меня одного, но я всё же настоял, убедив, что мне совсем недалеко. Меня немного покачивало. Я обнял Чона, вдохнул его аромат одежды, который я вдыхаю каждый день перед уходом домой, чтобы в памяти остался запах до следующего дня, и устремился в путь. Я видел, что Чонгук не сдвинулся с места и не сводил с меня глаз, пока я не скрылся за домом.       Сейчас все мои мысли занимала только моя квартира. Я очень устал и хотел побыстрее оказаться дома, в своей постели. Но не тут-то было, у меня резко закружилась голова и начали подкашиваться ноги. Мне пришлось облокотиться о стену дома, чтобы не упасть. Я почувствовал какой-то ужасный запах и меня потянуло блевать. Из-за угла появился незнакомый мне мужчина. Он тут же направился в мою сторону. С каждым его шагом мне становилось хуже. Когда он подошёл совсем близко, я почувствовал едкий подчиняющий себе феромон. Моё тело было словно в оцепенении, я не мог пошевелиться. Перед глазами всё расплывалось. Этот человек резко схватил меня за горло и прижал к стене. Я прохрипел. А он тут же приблизился к моему лицу.       — Что это тут у нас? — проговорил он, — твой омежий запах слышится за милю отсюда…       Он надавил на мою шею сильнее. Стало трудно дышать. Мои глаза наполнились слезами.        — Твоё лицо кажется мне знакомым… — продолжил он — … подожди-ка, так ты же тот, что выступает, один из них… — он провёл взглядом по моему телу и остановился на лице — … симпатичная мордашка, — проговорил он и ехидно улыбнулся.       Затем незнакомец провёл рукой по моему бедру и стал расстёгивать мою одежду. Он не переставал лапать меня, что казалось мне довольно омерзительным. Я пытался вырваться, но у меня не получалось. Тогда я решил закричать.       — Заткни пасть, — прошипел альфа, плотно прижав свою ладонь к моему рту, — иначе я донесу на тебя главарю и тебя отделают похлеще моего, будешь блевать кровью… — проговорил незнакомец, ехидно улыбаясь.       Он разорвал мою рубашку, и пуговицы стремительно полетели в разные стороны. Незнакомец стал прикасаться пальцами к нагому чистому, ещё ни разу прежде нетронутому телу. Для меня это было очень отвратительно. Я пытался вырваться, но был слаб. А этот человек уже принялся расстёгивать ширинку моих джинс. Как бы я хотел, чтобы Чонгук оказался здесь и помог мне. Но он уже был далеко отсюда. Скорее всего, он уже около своего дома и даже не подозревает, что со мной могло случиться такое. Каждое действие этого человека было для меня грязным. Он прикасался ко мне своими мерзкими холодными пальцами. По моим щекам потекли слёзы, я понимал, что мне не выбраться. Мне уже нечего было терять, поэтому я со всей силы впился зубами в руку мужика, что прикрывала мне рот. И заорал, что есть мочи имя Гука, в последней надежде, что он меня услышит. Я настолько сильно закричал, что мой голос охрип и сломался. Мужик тут же влепил мне жёсткую пощёчину, после которой я повалился на асфальт. А из моего носа хлынула кровь. Одним ударом он смог сломать мне перегородку. От гнева я хотел впиться ему прямо в лицо своими когтями и разодрать его к чертям. Но я был неподвижен, не мог ему сопротивляться, словно меня придавило тяжёлым предметом.       — Я же сказал тебе заткнуться! — прорычал он.       Незнакомец замахнулся на меня рукой. Я закрыл глаза в ожидании очередного удара по лицу или в какую-либо другую часть тела. Но вместо этого я услышал громкий глухой звук. Я тут же открыл глаза. Передо мной лежал тот самый мужчина, а из его головы струилась кровь, быстро образовывая под ним бордовое расползающееся пятно. И прямо сейчас исчезло чувство подчинения, словно с меня сняли тот самый тяжёлый груз, и я смог снова двигаться. Я поднял глаза и увидел перед собой Чона с куском арматуры в руках. Его взгляд был устремлён на человека, лежавшего рядом со мной. В его глазах я увидел злобу и ярость. Никогда прежде я не видел его таким пугающим. Он посмотрел на меня.       — Ты в порядке? — спросил он, пробежавшись взглядом по моему растрёпанному виду.       Я пропустил это мимо ушей. Меня сейчас больше заботил человек, что лежит рядом, с проломленной головой. И Гук, который ударил его. Брызг крови не было, но она уже успела заполонить собой некоторое пространство.        — Он мёртв? — дрожащим голосом спросил я, не веря тому, о чём я сейчас спрашиваю.       — Он пытался тебя изнасиловать! Тебе правда интересно, что с этим подонком? — злобно воскликнул Чонгук.        Он попытался подойти ко мне, но я немного отполз. Это очень удивило и насторожило Гука.       — Тэ, ты боишься меня? — спросил он с дрожью в голосе и отшатнулся немного назад.       Я сам не знал, что я сейчас чувствую, поэтому стал быстро думать, что же ему ответить. С одной стороны, он спас мне жизнь, а с другой, запятнал свои руки кровью, теперь он убийца. Возможно, мне бы самому пришлось прибегнуть к этому, чтобы спасти себя. Я не мог его осуждать, он сделал мне одолжение, устранив неизвестного самостоятельно. Глаза Чона, которые я недавно видел, в точности такие же как были у его отца. Единственный раз я видел его, когда был в гостях у друга, и больше не горю желанием встречи с ним. Остался ли он для меня тем самым Чонгуком, с которым я дружил и был безответно влюблён? Этого я сейчас не мог знать.       — Я не боюсь тебя… — проговорил я.       Гук подошёл ко мне и помог мне встать.        — Как ты оказался здесь? — спросил я.       — Я прям почувствовал, что тебя нужно было проводить! Я решил пойти за тобой и убедиться, что ты по дороге домой нигде не свалился. А потом услышал, что ты кричишь и прибежал сюда… — проговорил Чон, застёгивая мою одежду.       Мне всё ещё было плохо, я не мог стоять самостоятельно, поэтому прижался к альфе.       — Тебе больно? — спросил он, вытирая кровь из носа с моего лица своим рукавом от той самой кофты, чей запах я попытался сохранить в памяти, когда мы прощались.       — Пройдёт… — смущённо проговорил я.       — Надо решить, что делать с ним… — сказал я, указывая взглядом на незнакомца.        — Сначала я отведу тебя домой!       — Нет, лучше к маме, она недалеко от меня живёт, я просто нехорошо себя чувствую… — проговорил я и совсем обессиленный повис на друге.       Лучше всего сейчас было пойти к матери, она поможет мне и скажет, почему я так плохо себя чувствую.       — Что с тобой? — обеспокоенно спросил он.        — Не знаю…       Гук~и немного присел и заставил меня залезть к нему на спину. Он удерживал мои ноги, а я обхватил его шею. Так мы и пошли, пытаясь сбалансировать нашу башню, дабы не упасть вместе.       — Кстати, ты чувствуешь этот аромат…? — спросил у меня Чонгук.       И тут моё сердце замерло. Вдруг он почуял мой отвратительный омежий запах? Вдруг он узнает, кто я на самом деле? Как же мне не хотелось, чтобы Гук узнал всё именно сейчас. Я не мог дышать, язык словно парализовало. Сердце заколотилось как бешеное. Я не знал, что мне делать, куда бежать и где скрыться.       — Знаешь… — продолжил он —... такой вкусный сладкий аромат, словно клубника в карамели или что-то похожее, но точно что-то необычное… — проговорил улыбаясь Чонгук.       — Тебе нравится? — удивлённо спросил я.       — Очень, я никогда раньше не чувствовал этот запах, мне даже описать его сложно, — с улыбкой произнёс Чон.       Эти слова, будто бы успокоили меня. Исчезла какая-то тревога и я почувствовал себя в безопасности.       Когда мы пришли к моей маме, она спала. Звонком в дверь мы разбудили её.        — Тэхён… Чонгук… что произошло? — открыв дверь, и увидя меня спросила мама.       Она была шокирована моему виду.        — Омма… — прошептал я и начал отключаться.        Гук быстро прошёл в квартиру и положил меня на кровать, а затем повернулся к моей матери.       — Тётушка Мо, — поклонился он в знак уважения, — на Тэхёна напал незнакомый альфа, но я успел вовремя и спас его…       Мама не дослушала, она тут же подбежала ко мне и принялась меня осматривать.        — Что, что он сделал с тобой? — судорожно спросила она, понимая какие последствия могут быть.       — Омма, он ничего не сделал, Гук~а успел вовремя.       Она повернулась к нему и поблагодарила его.       — Что альфе было от тебя нужно? Он что-нибудь спрашивал?       Я проигнорировал вопросы.       — Думаю, что я его убил, тётушка, — сказал Чонгук, осознавая, что он натворил.       — Нам надо быстро пойти туда и всё проверить, — взволновалась моя мама.        — Омма, мне плохо, — сказал я, закатывая глаза.        Она встрепенулась и сразу же потрогала мой лоб.       — Да у тебя жар! — воскликнула она и убежала в другую комнату.       Чонгук подошёл ко мне, сел рядом и взял меня за руку. Его рука была очень холодная, и такая желанная в данный момент. По моему телу пробежались мурашки.       Мама вернулась с какими-то лекарствами и протянула мне одно.       — Выпей это, тебе должно стать лучше, — сказала она, вытирая засохшую кровь с моего лица, что шла из носа практически до самого прихода сюда.        Я послушался и проглотил таблетку. Чон сидел рядом и наблюдал за мной. Меня тут же разморило, я почувствовал себя уставшим и провалился в сон.       Когда я проснулся у меня очень болела голова. Мама сидела рядом, но не смотрела в мою сторону. Свет был приглушён. Горела лишь только лампа, стоящая на журнальном столике.       — Омма, — проговорил я. Мама сразу посмотрела на меня.       — Ты как? — спросила она.       — Лучше.       Я осмотрелся и не нашёл друга рядом.       — Где Чонгук? — поинтересовался я.       — Пока ты спал, мы уладили всё с тем бродячим альфой. Тело мы закопали, его никто не будет искать. После, мы вернулись. Я отправляла Чонгука домой, но он не согласился уходить, пока тебе плохо. Он устал и лёг спать на диване, — проговорила она, указывая на место, где спал мой друг.        Я начал вглядываться и увидел торчащую макушку. Диван был развернут в другую сторону, поэтому с самого начала я даже не заметил, что там кто-то лежит.       — Ты так спокойно говоришь про закопанное тело, — встрепенулся я.        — В современном мире остаётся только выживать, и выживают сильнейшие. Я не горжусь тем, что сделала. Но этот мужик сделал тебе плохо, а я сделала всё возможное, чтобы никто его не нашёл. Тем более, если бы я доложила на него, началось бы расследование и тебя бы обнаружили, а если тебя заберут у меня… — начала мама, чуть всхлипывая.       — Омма, всё хорошо, Гук мне помог, — успокаивал я её.       — Да, но, пожалуйста, будь с ним осторожен, ты же знаешь, кто его отец, — сказала она.       — Чонгук не такой, как его отец, он против задумок и наставлений отца! — грубо проговорил я.       — Я знаю, что ребёнок ни в чем не виноват, но его отец убил твою мать. А сегодняшний случай подтверждает хладнокровность его сына, — начала она.       — Омма! Чонгук спас меня! Благодаря ему я ещё здесь, он сделал это из-за меня, понимаешь? — раздражённо говорил я.       — Да, понимаю, — сказала она и обняла меня.       — Почему мне было плохо? — решил спросить я.       — Тэхён~а, помнишь, я тебе говорила, что у омег, в период их полового созревания бывает такое явление как течка? — спросила мама.        — Помню, — проговорил я.       — Сегодня у тебя началась первая течка, но я дала тебе подавители, и они помогли.        — И что же мне теперь делать, а если это снова произойдёт, я же не смогу сопротивляться! — начал паниковать я.        — Теперь ты постоянно должен будешь носить с собой эти таблетки, — сказала она, протягивая мне пластиковую баночку, — я сама их сделала, как только закончатся, сразу приходи ко мне и я дам тебе ещё порцию. Их можно употреблять вместе с другими твоими таблетками, — проговорила мама, напоминая про те таблетки, что скрывают мой омежий запах.       — Хорошо, — сказал я, забирая баночку с лекарством.       Сейчас в магазине точно не увидишь подавители для омег, да и тогда, в старое время, их особо не было. Мама рассказывала, что для моей родной мамы она тоже всегда бегала за таблетками и находила их даже там, где их не было. Она хотела сделать лекарство сама, но у неё тогда не было специального оборудования, которое есть сейчас в её лаборатории. Я очень переживаю, что если маму поймают на производстве моих подавителей, то точно убьют. Она всем жертвует ради меня.       — Не забывай о них, носи всегда с собой, — прервала мои раздумья мама.        — Хорошо, спасибо, — сказал я и обнял её, пытаясь сдержать слёзы.        И как же мне теперь находиться рядом с другом.       Я услышал, как Чон начал ворочаться. Мы с мамой посмотрели на него. Затем она встала с кровати и пошла в другую комнату.       — Тэхён~и, как ты? — спросил Гук, потирая свои сонные глаза.       — Всё хорошо.       — Что с тобой случилось? — не унимался он.        — Я просто перенервничал, — быстро ответил я.       Чон подошёл ко мне и стал обнимать.       — Гук~а, — начал я, — я хотел спросить у тебя, что ты чувствуешь сейчас? Ведь всё же ты убил его… — проговорил я, прокручивая в голове то, что видел в тот момент.       — Ничего не чувствую. Единственное о чём я тогда думал, что он мог причинить тебе боль, если бы я туда не пришёл, — ответил Чон.       Я всё равно не мог понять, как после такого можно спокойно спать. Меня бы постоянно мучила совесть.        — У нас с утра репетиция, так что нужно хорошо выспаться, — сказал он отстранившись.       — Да, я помню, — проговорил я.        Чонгук начал собираться домой и попрощался со мной, долго не отпуская. Какой-то он был мрачный и потерянный, возможно, из-за того, что только что проснулся, а, возможно, из-за того, что сделал. Друг ушёл, а я остался этой ночью с мамой, не захотел никуда выходить.       На утро мне стало куда лучше. Таблетки помогали. Ещё несколько дней потерпеть, течка закончится, и я смогу вернуться к своей прежней жизни. С новыми силами и воодушевлением я побежал на тренировку. Я думал над тем, чтобы отсидеться дома, но ребята бы стали переживать за меня и постоянно бы ко мне наведывались домой, что намного хуже.        Когда я пришёл, все уже начали разминаться. Сначала я не предал этому значения, но потом заметил, что Гука долго не было. Я начал волноваться.        — Джун, когда Чонгук придёт? — спросил я у Намджуна.       — Он не придёт сегодня, сказал, что плохо с утра стало, может после вчерашнего, — проговорил он.       Я дёрнулся.       — После вчерашнего? — переспросил я.       Неужели Чон рассказал ребятам о случившемся.       — Ну да, мы же вместе в баре были, ты что, забыл? — сказал Нам и продолжил тренировку нашего будущего танца.        После этих слов, словно от сердца отлегло, не надо другим знать об этом инциденте.       Я решил навестить Чонгука сразу после того, как мы закончим заниматься.       Бегом я побежал на квартиру к Чону. Ноги болели после отработки хореографии, но я всё равно быстро прибежал к другу. У меня всегда с собой ключи от его квартиры. Он доверил их мне, как только купил её на первые заработанные своим трудом деньги. Чонгук очень хотел побыстрее переехать от своего отца. Он не брал его деньги, чтобы не оказаться у него в должниках. В школе Чон пытался как можно меньше зависеть от отца. Иногда он очень сильно получал за это. Его лишали всего и просто запирали в комнате. Но когда он переехал, жить стало намного спокойнее, хоть отец всё равно контролирует его и следит за ним. А у Гука есть ключи от моей квартиры, это в порядке вещей, потому что мы лучшие друзья. Но это не значит, что я могу постоянно вламываться в личную обитель друга. Нет, только в некоторых случаях я могу себе это позволить, дабы не нарушать границы личного пространства.       Я нашёл в сумке ключ и открыл входную дверь. Темнота и мрак встретили меня, словно здесь никто не жил уже несколько лет. Я медленно зашёл в квартиру, позвав Чонгука, но ответа так и не дождался. Я прошёл к нему в комнату. Было темно из-за того, что он занавесил все шторы. Но я быстро привык к темноте и уже мог различать, где что находится. Я увидел друга задремавшим на кровати. Гук так мило выглядел. Я подошёл к нему и попытался аккуратно его разбудить, потрогав того за плечо. Он встрепенулся и открыл глаза. Почему-то мне сразу стало душно и жарко. Чонгук приподнялся и стал протирать глаза. Я хотел было поприветствовать его, но тело сковало, и я не мог пошевелиться. Голова закружилась, а в ушах пронёсся резкий звон, давящий на мозг. Я сразу забыл, что пришёл сюда, чтобы позаботиться о друге. В воздухе летали феромоны альфы. Они действовали на меня как наркотик, от которого ловишь кайф. И словно запах свежих, только обжаренных, кофейных зёрен обосновался у меня в носу. И тут я понял, что мне поскорее надо уносить ноги, так как у Чона начался гон. Я подумал, что, возможно, гон Чонгука начался из-за того, что вчера я спровоцировал его своим запахом. Его взгляд поменялся. Стал страшным и приказывающим.       — У тебя есть таблетки от гона? — спросил он, посмотрев мне прямо в глаза, подтверждая мои раздумья.       «Чёрт, таблетки, я совсем забыл принять подавители!!!» — пронеслось у меня в голове.       Я не мог ответить Гуку. Я даже не мог больше устоять на ногах, они подкашивались, всё больше растворяя меня в агонии. Мысли совсем дурманились и мозг отключался.       Не дождавшись ответа Чон рывком схватил меня за руку и притянул к себе в кровать.        — Ты так приятно пахнешь! — проговорил альфа, вдыхая аромат моей шеи.        Я среагировал на феромоны альфы и не осознанно выпустил свои. Их он и учуял. Наши феромоны смешались. С каждым прикосновением к моей коже, в комнате становилось всё жарче, и она пропитывалась нашим запахом. Чонгук прижал меня к себе, а я никак не мог отстраниться. Силы словно покинули меня. Мне хотелось прижаться к нему и как можно дольше его обнимать. Появилось такое чувство, что рядом с ним я всегда буду в безопасности. Его запах сводил меня с ума. А жара от его тела меня разморила. Мне так сильно захотелось его поцеловать, но я не мог решиться это сделать.       — Тэхён~и, ты такой мягкий и так сладко пахнешь, — проговорил Гук, обнимая меня.       Я посмотрел на него. Его слова были так сладко приятны.        — Я хочу попробовать тебя, — сказал он, посмотрев мне прямо в глаза.       Он схватил мой подбородок и жадно поцеловал меня в губы. Как же давно я этого хотел и как долго ждал. Отвечая на поцелуй, я почувствовал его тёплый язык, который уже полностью обосновался у меня во рту. Его нежные губы снова и снова прикасались к моим. Я не мог нормально думать, все мысли перемешались, хотелось просто раствориться в этом моменте. Губы Чона поползли в лёгких чмоках по моей шее, а руки начали расстёгивать мою спортивную кофту. Рывком стянув с меня одежду он принялся целовать моё оголённое тело. Чтобы было удобнее, он повалил меня на спину, а сам обосновался промеж моих ног. Его руки поползли по моим бёдрам в нежных прикосновениях его пальцев по моей коже. По телу судорожно пробежали маленькие мурашки. Мне хотелось большего. Гук~а запустил руку ко мне в штаны, ловко хватая меня за уже стоящий от возбуждения член. Я вскрикнул от соприкосновения холодноватой руки с моим достоинством, но быстро прикрыл рот рукой, дабы не издавать лишних звуков. Моё лицо вспыхнуло, словно пожар, и превратилось в алое. Было так стыдно. Альфа посмотрел на меня, убрал мою руку от моего лица и снова поцеловал меня в губы, не переставая двигать своей рукой, давая мне понять, что я могу перестать смущаться. Его движения были такими приятными. Я настолько сильно возбудился, что из меня уже начала вытекать смазка. У омег во время течки, и не только, всегда выделяется жидкость, способствующая более безболезненному и удовлетворяющему соитию. Я читал об этом на разных сайтах. Сейчас настоящие омеги очень редкий вид, все под наблюдением и под своим числом, поэтому мне не с кем поговорить об этом. Пока я об этом задумался, Чонгук уже вовсю исследовал мои сокровенные места. Его рука спустилась ниже, и он просунул палец прямо внутрь. Мой стон вылетел наружу, я прикусил язык Чона и сжался. Он немного отстранился.       — Прости, больно? — спросил он. Я помотал головой, давая понять, что я в порядке.       — Так мокро… — проговорил альфа и принялся растягивать меня.       Он мог понять, что что-то во мне не так, но боюсь, что Гук вообще не понимал, что сейчас делает и что происходит, да и я тоже не осознавал. Мне просто было хорошо, и я поддавался этому чувству. Как же мне поскорее хотелось ощутить его внутри. Я сгорал от нетерпения, всё ещё отвечая на поцелуи альфы. Закончив с ласками, Гук приступил к более интересной части. Он спустил мои штаны. «Наконец-то я смогу его почувствовать!» — подумал про себя я. Удобно расположившись на кровати на спине, я сжал колени вместе от смущения. А Чонгук поднялся и встал на колени. Он поднял мои сжатые ножки и опустил к себе на плечо. Затем расстегнув себе молнию на джинсах он освободил свой пенис. Я видел, как ему не терпелось, да и мне тоже. Альфа аккуратно провёл по моей пульсирующей дырочке, дабы смазать свой орган моей смазкой, чтобы можно было легче войти.       — Так хочется овладеть тобой, — сказал Чон.       Он посмотрел на меня, чтобы получить разрешение на его завуалированный вопрос. Я кивнул, давая понять, что готов к этому. После моего согласия он аккуратно вошёл в меня, но только наполовину. Это было жуть как неприятно и больно. Я охнул, а затем прикусил губу, полностью сжимаясь, и не давая Чону ни малейшего шанса на движение. «Как такое вообще может быть приятно?» — пронеслось у меня в голове.       — Попытайся расслабиться, ты очень сильно меня сжимаешь, — проговорил альфа.       Я всё же попробовал ослабить свою хватку. И Чонгук вставил мне до конца. Я не мог понять свои чувства, потому что внутри всё горело. Чон придерживал мои ноги, закинутые к нему на плечо, а сам уже начал двигаться. С каждым толчком я привыкал к ощущениям, издавая неконтролируемые стоны. Немного позже, когда альфа уже смог полностью двигаться, я стал наслаждаться процессом. Он задевал определённое место внутри, отчего мне становилось очень приятно и хорошо. Хотелось как можно больше чувствовать это. Мои стоны заполонили комнату. Мы сменили позу. Гук перекинул мою ногу через голову и опустил обе на кровать, а сам оказался промеж моих ног, не переставая двигаться внутри. Он так сексуально сейчас выглядит. Растрёпанные волосы, чуть слышные вздохи и сосредоточенность на мне. Всё о чём я мечтал, сейчас происходит. Он сейчас со мной, а не с кем-то другим. Я не знал о чём он сейчас думает, но его выражение лица выдавало его удовлетворение. Я просто засматривался на него. В какой-то момент его рука оказалась на моём члене, легко его подёргивая. А толчки стали намного резче, отчего я издавал непроизвольные возгласы. Это приносило мне запредельный оргазм. От удовольствия я сжал в ладонях рядом лежащее одеяло, цепко за него хватаясь. Мне нравилось вдыхать как можно больше феромона Чонгука, потому что от него сносило голову, и сознание просто отключалось. Мне очень хотелось кончить. Гук стал медленнее. Я понял, что он тоже уже на пределе. Его рука сжимала мой пенис, и я больше не смог сдерживаться. Я кончил с выдохом, запачкав руку альфы и свой живот. Чону было нужно ещё несколько толчков. От внутренних ощущений я запрокинул голову назад, чуть приподнимая себя с кровати. Я почувствовал, как он кончил, его жидкость тут же заполнила меня. После Чон поцеловал меня в губы и отстранился, вытаскивая свой орган. Я чувствовал, как его тёплая сперма стекает внутри меня и выходит наружу. Я был совершенно без сил. Гук взял сухие салфетки и протёр всё, что можно было протереть: свою руку, мой живот, вытер то, что из меня вытекло. Мне было очень стыдно, но я и правда не мог ничего сделать сам, потому что тело меня просто не слушалось. Альфа укрыл меня одеялом и лёг рядом со мной.       — Давай поспим вместе, — сказал он мне.       Я не понял, что между нами сегодня произошло, но мне это нравилось. И мне определённо хочется, чтобы это продолжалось. Раздумывая об этом, я даже не заметил, как мы уснули.       Я проснулся глубокой ночью. Немного потянувшись, чтобы размять затёкшие спину и руки. Я посмотрел на Чонгука, который лежал рядом и мило сопел во сне. Немного понаблюдав за ним, я пошёл в душ. Было сложновато двигаться, и ощущения непривычные после секса. Но приятные горячие струи душа помогли мне расслабиться. Я почистил внутри всё, что осталось после того, как Чон кончил в меня. Я вышел из ванной и словно заново родился. Вода и пар избавили меня от усталости. Поэтому, в полумраке от настольной лампы, я прибрался в комнате, сложил разбросанные вещи и надел свою одежду. Я решил не оставаться до утра и ушёл из квартиры альфы, пока ещё не рассвело. Я не понимал, как мне объяснить то, что сегодня с нами произошло. «Это определённо просто порыв эмоций», — произнёс я у себя в голове. Одно я знал точно, я бы с удовольствием это повторил. Я очень хотел с ним обсудить всё, поэтому очень ждал наступления утра.       Утром мне было очень тяжело встать с кровати. Но я всё же пересилил себя и пошёл к ребятам, которые уже вовсю прогоняли хореографию. Мне сейчас было совсем некомфортно заниматься, моя пятая точка горела. Но хотя бы показаться в зале мне было нужно. Я был в стороне, сославшись на боль в стопе, и наблюдал за друзьями. Гук с чистым энтузиазмом и в приподнятом настроении выполнял свою часть. Его задорный смех и уверенность в движениях покоряли меня. Он был довольно бодрый, чего не скажешь обо мне. Как ни странно, но Чонгук вообще не обращал на меня внимания. Это задело мои чувства, поэтому я решил сам подойти к нему, когда они закончили первый прогон хорео.        — Оо, привет, Тэ! — воскликнул он, забрасывая на мокрые плечи полотенце.        — Привет, — робко произнёс я.       — Как ты? — спросил Чон.       Я подумал, что он говорит про наш интим и уже было хотел поделиться своими ощущениями, но Гук продолжил.       — Мы ведь с того дня, когда на тебя напали, не виделись, — проговорил он, посмотрев на меня.       Я замер, пытаясь осознать то, что он сказал. Что за игру Гук устроил? Или он действительно ничего не помнит? Он не помнит, что между нами что-то было? Стало так больно от осознания того, что тобой просто воспользовались и забыли про это. Непроизвольный озноб сковал моё тело.       — Всё нормально...       — Точно? Почему тогда ты дрожишь? — начал спрашивать Чон.       Он сразу изменился в лице. Перестал улыбаться и насторожился.       — Всё нормально, — снова проговорил я, но уже более настойчиво.       Я уже собрался уходить, но Чонгук взял меня за руку.       — Тэ~тэ? — недоумевал он.       — Не трогай меня, — довольно грубо произнёс я и выдернул свою руку.       Мне было противно. Особенно, когда почувствовал себя ненужной игрушкой. Я посмотрел на друга. Взгляд Гука был растерянным. Он не мог понять, что меня сейчас так разозлило. Я шмыгнул носом раздражаясь ещё больше, почти закатывая глаза и быстро повернувшись к выходу, стал уходить. Ребята в удивлении смотрели мне вслед, изредка поглядывая на Чонгука.       Две недели я игнорировал и всячески пытался избежать встреч с Чоном. Иногда это мне не удавалось, потому что нам приходилось вместе тренироваться. Но мы не разговаривали. Точнее Гук всегда пытался со мной начать разговор, но я никогда не отвечал и просто уходил куда-то в сторону. Сначала он был подавленным. А потом это его начало раздражать, ведь я со всеми остальными парнями общаюсь и веселюсь в перерывах на отдых. Он просто закипал от этого. С моей стороны это была своего рода месть. Но что мне было нужно? Простейших извинений было бы достаточно, но он даже не знает, что в чём-то накосячил.       После того как мы с Чоном поссорились я начал плохо себя чувствовать. Стал подавленным и постоянно очень сильно уставал. Несколько раз меня тошнило и поднималась температура. Иногда я даже двигаться не мог, когда у меня болел живот. Я подумал, что я просто заболел, поэтому стал пить таблетки от простуды, но от них мне становилось ещё хуже. Я не стал об этом никому говорить. Но в голове у меня постоянно была одна мысль, в которую мне не хотелось верить, и которую я старался всегда отодвигать на задний план. Но всё же мне пришлось её проверить, потому что выбора у меня не было. Сейчас очень сложно достать тест на беременность, оставаясь незамеченным. Они есть в супермаркетах, но их могут покупать только омеги "под числом". Если бы я пришёл за ним, то меня точно бы повязали. Я боялся говорить об этом маме, поэтому мне пришлось попросить своего знакомого раздобыть мне тест. Я очень нервничал, когда просил об этом. Конечно, я не рассказал, что он для меня. И не сказал, кем я являюсь. Но мне всё равно было очень страшно. Этот человек смог достать мне два теста, которые были одни из лучших, что сейчас можно было найти. Они с точностью на девяносто восемь процентов показывают верно результат. Один я использовал в тот же день, когда получил их на руки. Я сидел в ванной и ждал несколько минут, как было написано в инструкции, а после посмотрел на него. Лёгкая пластиковая вещь вылетела из моих рук, как только я на неё взглянул. Мои глаза расширились, я был в шоке. Сбылось то, чего я так не хотел.       — Я залетел… — проговорил я. «Неужели произошла вязка? Как я мог такое допустить? Что мне делать?» — начал паниковать я, думая о самых ужасных дальнейших событиях жизни.       — Этого просто не может быть… — вопил я, вспоминая как очищал себя в душе в квартире Чона в тот день.        Я подобрал тест на беременность и снова посмотрел на него. «Вы беременны с вероятностью девяносто шесть процентов!» — прочитал я про себя.       Я скорчил унылую гримасу.        Пройдя к себе в комнату, я положил тест в ящик, вместе с неиспользованным и лёг на кровать, укутавшись в одеяло. Мне придётся с этим смириться. Но должен ли я рассказать об этом Чонгуку? Всё, что мне сейчас хотелось это его крепких объятий и подбадривающих слов, которые бы меня успокоили. Я был зол на него, расстроен и напуган. Мне нужно было отдохнуть, поэтому я лёг спать, закрывая глаза и представляя себе счастливую жизнь, где нет запретов и я могу жить спокойно, не переживая каждый день, что мою сущность раскроют. Это был идеальный мир, где я могу быть собой.       И вот, мы очередной раз прогоняем хореографию в зале. От начала до конца. Всё утро я неважно себя чувствовал. Постоянно кружилась голова. И в один прекрасный момент у меня появились рвотные позывы. Я со всех ног побежал в туалет. Забегая в кабинку, я упал на колени и меня стошнило. Я не ел ничего несколько дней, поэтому тошнило меня желудочным соком и водой, которую я пил постоянно. После того как я смыл всё за собой, я еле как поднялся и вышел из кабины. Передо мной стоял Гук.        — Тэхён, нам надо поговорить, — сказал он.       Мне сейчас было не до разговоров. Мне вообще ни до чего дела не было, я очень хотел в свою квартиру, где меня никто не увидит в таком состоянии. Я прошёл к рукомойнику, прополоскал рот и взбодрил себя, обливая лицо холодной водой.       — Не сейчас, — еле выговорил я.       Я попытался уйти, но Чон встал передо мной, загораживая выход.       — Ты постоянно игнорируешь меня и постоянно убегаешь! Что!? Что я сделал не так!?! — воскликнул он.       В уборной были только мы, поэтому я позволил себе немного вспылить.       — Что ты сделал не так?! Серьёзно?? Мы переспали, а ты этого даже не помнишь!!! — яростно воскликнул я.       Чонгук был в шоке.       — Что? — удивлённо спросил он.       — Ты не пришёл на тренировку. Я подумал, что ты заболел. Пришёл к тебе, чтобы позаботиться, а ты накинулся на меня с поцелуями и со всем остальным. Ты этого не помнишь?… — проговорил я.       Мне стало обидно, понимая, что он правда ни о чём не догадывается.        — Нет, — ответил Чонгук.       Я не смотрел на него.       — А после этого произошла вязка и я забеременел... — сказал я.        И тут я испугался, ведь почти прямым текстом рассказал о себе Чону.       — О чём ты? Какая вязка? Ты же альфа! — в недоумении спрашивал он.       Я в испуге взглянул на него. Мне уже нечего было терять, поэтому я не стал ничего скрывать, ведь всё равно всё тайное становится явным.       — Нет, Чонгук~а, я омега, чистокровный настоящий омега, — говорил я.       Я видел, как глаза друга становились круглее с каждым моим словом.       — Что? Не могу в это поверить, — произнёс Чон.       — Но это так, — проговорил я, уже ни на что не надеясь.       — Ты уверен, что ты залетел от меня? Много времени прошло уже, — сказал Чон, намекая, что я мог спать с кем-то другим.       Это меня взбесило и оскорбило до глубины души.       — Я не шлюха, чтобы трахаться со всеми подряд! — прокричал я и резко влепил Гуку пощёчину.       Я так сильно разозлился.       — Сделай аборт… — проговорил он.       Я уставился на него. Эти слова пронзили меня словно тысяча иголок. «Я не нужен ему», — подумал про себя я. Моё сердце раскололось на несколько частей. После этих слов будто бы весь мир рухнул прямо у меня на глазах.        — Гук~и, что ты такое говоришь?! — недоумевал я.       — Сделай аборт, — повторил Чонгук и вышел из туалетной комнаты, словно ничего и не было.        Ни разу он не посмотрел мне в глаза, чтобы сказать это, всегда отводил взгляд. Единственный человек, от которого я не ожидал таких слов, произнёс их и просто ушёл, оставив меня совсем одного. Я словно маленькая овечка, которая попала в стаю волков, обречённая на верную смерть. Совсем обессиленный я пошёл домой. Ребята тоже уже разошлись по домам, поэтому в зале никого не было. Было страшно от того, что Чон может кому-нибудь рассказать про меня, но мне до последнего не хотелось в это верить. Он просто не сможет предать меня.       У меня совсем не было настроения что-либо делать. Несколько дней от Чонгука ничего не было слышно. Он не общался даже с ребятами. В очередной раз мы занимались без него. Мне стало так тяжело это делать, хоть срок ещё маленький. У меня появилась одышка. А может это просто уже всё в моей голове. И я стал акцентировать своё внимание на вещах, раньше которых я не замечал.        — Тэ, ты чего в облаках витаешь!? Уже второй раз пропускаешь свою часть! — внезапно прокричал мне Хосок.        Я встрепенулся, пробудившись от своих мыслей.       — Простите, я просто задумался, — проговорил я.        — Что случилось? — спросил у меня Юнги.        Ребята всегда были внимательны ко мне.Так хотелось рассказать, что со мной происходит, что у меня сейчас на душе. Но я не мог рассказать им об этом и от этого становилось ещё хуже. Я не мог выговориться своим друзьям, поэтому чувствовал себя одиноко.       — Ничего, всё нормально, — проговорил я, легко улыбаясь.       Ребята переглянулись.       — Вы с Чонгуком поссорились? Он уже несколько дней не появлялся, и ты какой-то грустный и загруженный ходишь, мы все это заметили, — сказал Джун, показывая на других.        Парни начали подтверждать его слова, покачивая головой.        — Ты можешь нам рассказать, мы поддержим, — проговорил Хоби.        — Мы с Гуком немного повздорили, но всё нормально, правда! — с натянутой улыбкой пытался убедить их я.        Друзья поняли, что я не готов ещё всё рассказать, поэтому тяжело вздохнули, похлопали меня по плечу и решили продолжить тренировку.        Каждый раз думая о том, что может произойти мне хотелось плакать. Мне было страшно. Я не знал, что мне делать с ребёнком. Оставить я его не могу, потому что один я не справлюсь. А вообще, скорее всего нас заберут под стражу. Там могут сделать всё, что им угодно. И сделать аборт я тоже не могу, потому что придётся ехать в больницу. А это значит, что мне опять нужно будет сказать, кто я. Прямо сейчас я ненавидел Чона, но ещё больше я ненавидел себя за то, что позволил этому случиться и не контролировал происходящее. И каждый вечер я плакал, глаза опухли от слёз, но только это мне и оставалось.        Во мне не осталось сил…       В нашем здании можно подняться на крышу. Что я и сделал. Прохладный воздух тут же остудил следы на щеках от моих слёз. Я устал думать, устал искать решения своих проблем, устал быть напуганным. Шагая всё ближе к краю, я слышал, как шумит этот город. Звук проезжающих машин, болтовню радостных людей, что стояли внизу, и звук ветра, который постоянно трепал мои волосы и одежду. Как вообще можно жить в нашем мире, когда ты не имеешь никакого права на жизнь? Я встал на самый край. Вот она – черта между постоянными проблемами, страхом за каждый свой необдуманный шаг и полной свободой, бескрайними соблазнами и постоянной тишиной. Это то, что мне было нужно. Это было моим решением. Я закрыл мокрые отчаянные глаза, расправил свои руки, словно крылья, выставил правую ногу вперёд и …       . . . п о л е т е л . . .       Прямиком вниз, ощущая полную свободу. Ветер переворачивал меня в разные положения. В голове пронеслась вся моя жизнь. Я не попрощался с мамой, но зато моя родная мама будет ждать меня там, в том месте, где тихо и спокойно. Мысленно со всеми прощаясь я был готов к последнему вздоху. Гравитация сделала своё дело. Она быстро донесла меня до земли, жестоко ударяя меня о твердую поверхность, проломив мне голову и обездвижив меня навсегда. Сильный удар заставил мои кости пробить тело, отчего бордовая жидкость хлестнула в разные стороны, образовывая красивые капельные узоры на тёмном асфальте. Лёгкое завершение моей никчёмной жизни и жалкой истории.       Но…        Это всё было только в мечтах...        В моей голове…       Я этого не сделал…       Судорожно я посмотрел вниз, просыпаясь словно ото сна. Голова закружилась, и я чуть было не упал вперёд, в бездну, где бы встретился со смертью. Но я, всё же, отступил назад и повалился на спину, сильно её ударяя. Я смотрел на чёрное небо, лишь в некоторых местах усыпанное блестящими звёздочками и думал о том, что сейчас произошло. Неужели я реально хотел такое совершить?        Я н е с м о г.       Просто не смог этого сделать. Мне не хватило смелости. И чуть было не загубил две жизни сразу, не давая шанс крохотной песчинке внутри меня. А может быть даже больше жизней. Потому, что из-за меня у мамы были бы проблемы.       Я кое-как встал на ноги и пошёл к лестнице, которая ведёт вниз, в холл. Было страшно оборачиваться. Я снова и снова прогонял в голове мысли и чувства, которые ощущал, когда стоял там, на самом краю крыши. Я всё ещё был потрясённым и летал где-то в пространстве. С последними силами я сходил в наш общий душ, забрал свои вещи и, как обычно, словно ничего не было пошёл к себе в квартиру.        Без сил я плюхнулся на кровать. Ноги болели от такой нагрузки в зале. А сердце стучало как ненормальное от такого прилива адреналина с последних событий. Внезапно мне кто-то позвонил. Я достал из кармана телефон и увидел, что звонит мама. Мы с ней долго не общались. Мне стало так стыдно и так плохо оттого, что я делал на крыше и ведь я даже не попрощался с ней. После случившегося мне очень совестно говорить с ней. Я чувствую вину перед ней за то, что сделал, ведь она всегда учила меня быть осторожным и любить себя. Я всё же ответил на звонок.       — Привет, омма, — проговорил я, прикладывая телефон к уху.       — Привет, дорогой, как твои дела? Давно мы уже не общались, — сказала она.       — Всё хорошо. Прости, омма, я сейчас немного занят, позвоню тебе потом, хорошо? — нагло врал я.       Не хотелось мне сейчас разговаривать ни с кем, даже с мамой.       — Да, конечно, созвонимся, я люблю тебя! — произнесла она добрым голосом.       — И я тебя, — сказал я и выключил телефон.       Я развалился на кровати, поглаживая свой живот. Мои мысли пугали меня, но я пытался быть сильным. Если я расскажу об этом своей матери, то сможет ли она помочь мне? Или найдёт способ убрать ребёнка? Прозвенел звонок во входную дверь. Мне так не хотелось идти открывать. Но мне пришлось встать с удобной мягкой кровати и пойти к выходу. С уставшим видом и сонным чувством я открыл дверь. Мои глаза расширились и сонливость как рукой сняло. Передо мной стоял Чонгук, собственной персоной. В панике я попытался закрыть дверь.       — Тэхён, можно я зайду? — спросил он, придерживая рукой угол двери, чтобы она не закрылась.       Мне было больно от его слов, которые он мне сказал несколько дней назад, поэтому я не хотел пускать его к себе. И я был зол, но мне очень не хватало его поддержки. Я не мог понять, что я сейчас чувствую по отношению к нему. Сегодня во мне бушуют какие-то эмоциональные горки.       — Нет, уходи, — чётко проговорил я.        — Пожалуйста, прости меня, мне надо объяснить тебе кое-что! — прокричал Чон, пока дверь ещё не захлопнулась.        — Почему я должен простить тебя? — почти со слезами на глазах произнёс я.       — Ох, Тэ~тэ, я такой идиот, прошу, прости меня, выслушай… — начал он.       Я всё-таки решился и отошёл, давая ему возможность пройти в мою квартиру, где было куда безопаснее вести разговор. Гук быстро в неё забежал, и я закрыл за ним входную дверь.       — Тэ, я помню всё, что между нами произошло! — быстро сказал он, посмотрев на меня.       Я был удивлён, ведь он говорил, что ничего не помнит. Да и вёл он себя именно так, будто бы ничего не было. Я уставился на него, почти не моргая.       — Всё? Но ты же сказал, что совсем ничего не помнишь… А ещё говорил мне то, что действительно ранило мои чувства… — проговорил я, пытаясь сдерживать дрожь в голосе.       — Я знаю, что я сказал. Отец снова включил свой тотальный контроль. За эти несколько дней я решил кучу проблем, связанных с ним. Мне нужно было, чтобы ты возненавидел меня, чтобы не появлялся в моей квартире или же рядом. Я очень надеялся, что он не обратит на тебя своё внимание и ты будешь в безопасности… вы будете, — с улыбкой произнёс Чонгук и посмотрел на мой живот. — Я знаю, что обидел тебя, но, прошу, прости меня, — он взял меня за руки.       — Мне было так страшно всё это время, я не мог никому рассказать, что происходит. Единственный человек, в котором я нуждался, был ты, но тебя не было рядом, столько всего навалилось на меня, мозг просто не справлялся с этими эмоциями. И я даже решился на очень страшные вещи, — я посмотрел другу в глаза, — Чон, сегодня я хотел закончить всё это, я хотел, чтобы боль ушла, — говорил я, вздрагивая от собственных мыслей.       Чон понял, о чём я говорю и я видел как округлились его глаза, потому что, скорее всего, не ожидал от меня такого.       — Тэхён~а… — проговорил он, сжимая мои ладони сильнее.       — Понимаешь? Я был готов покончить со всем… без тебя я бы не справился… но… я не смог, не смог… — я начал чувствовать, как теряю сознание, но Гук тут же меня подхватил и привёл в чувства.       — Тэ! — прокричал он, похлопав меня по щекам. — Мне так жаль, так жаль, что из-за меня тебе пришлось столько пройти, — говорил он. — Какой же я идиот… — бурчал он себе под нос, подхватив меня на руки и потащив в комнату.       Чонгук аккуратно положил меня на кровать и укрыл пледом. А сам сел рядом.       — Что будет дальше? Что изменится, если я прощу тебя? — спросил я.       — Всё изменится, ты не будешь один, я буду всегда рядом, — уверенно сказал он.       — Но мы опять будем скрываться и опять будем жить изо дня в день боясь за наши жизни, — уныло проговорил я.       — Я обязательно что-нибудь придумаю, доверься мне, — снова уверенно произнёс Гук.       — Ты знаешь, — начал я, — я правда люблю тебя. Полюбил ещё тогда, когда мы были в старших классах. И я ничего не мог сделать с этими чувствами. Мне было так больно, когда ты очередной раз выбирал себе новую пассию, но ты никогда не замечал меня, — решил начистоту рассказать я, потому что смысла скрывать этого не было.       — Тэ, это не правда, всё, что я делал было только для того, чтобы отец успокоился и не доставал меня. Ты мне стал нравиться ещё в детстве, когда отобрал у меня лопатку. И именно тогда я понял, что добьюсь тебя и ты обязательно будешь моим. И мне было противно каждый раз, когда вокруг тебя кто-то ошивался. Когда тебя кто-то касался или же просто находился рядом. Меня всегда тянуло к тебе. В старшей школе я так желал тебя, так хотел, чтобы ты был со мной. Но всё, что я мог, чтобы ты был в безопасности от моего отца – это только необдуманные прикосновения и объятия, от которых на душе становилось немного легче... Я сегодня мог потерять тебя навсегда, я бы никогда не простил себе такое… Тэхён~и, я так сильно люблю тебя, я готов ради тебя на всё. Пожалуйста, никогда не оставляй меня, — произнёс Чон и обнял меня.       Моему удивлению не было предела. Мы столько времени потеряли, хотя могли быть вместе, но как дураки не замечали чувств друг друга. Я крепко сжал руками спину Чонгука, не желая отпускать его.       — Ты очень похудел, бледный стал, ты вообще кушаешь хоть что-нибудь? — спросил он, выпрямив спину и разорвав наши обнимашки.       — Нет, — честно ответил я, пытаясь снова обнять его.       — Ты что! — тут же вспылил Чонгук и помчался на кухню.       Я услышал, как он рывком открыл холодильник и стал в нём копаться. Первый раз за сегодня я улыбнулся. Стало так тепло на душе, когда я почувствовал, что обо мне есть кому позаботиться. То ли от усталости, то ли от чувства защищённости я быстро провалился в сон. Мне приснился такой приятный сон, где мы с Чоном растим нашего сына. Он был такой крохотный, такой милый и очень похож на отца.       Меня разбудил Гук. Я чувствовал себя очень подавленно, когда проснулся, понимая, что это всего лишь моё подсознание играется со мной.        — Тебе надо поесть, — проговорил приятный излюбленный голос.       — Меня сегодня несколько раз тошнило, я не хочу есть, — пояснил я.       Чон беспокоился обо мне.       — Попробуй немного, необязательно есть всё, — сказал он с улыбкой, подбадривая меня.       Я кивнул и встал с постели. В последнее время мой организм не принимает никакую еду. Только мне стоит поесть, как она тут же оказывается в туалете. Немного потянувшись, я отправился на кухню. Гук~и очень постарался, чтобы мне понравилось. И мне было очень приятно.       — Спасибо большое, выглядит очень вкусно, — сказал я и сел за стол.       Чон сел напротив. Но он ничего себе не положил.       — Ты не будешь есть? — спросил я.       — Я уже поужинал, — ответил альфа, не отрывая от меня взгляда.        Я попробовал то, что приготовил мне мой возлюбленный. И это действительно было очень вкусно. Впервые за эти дни мне не хотелось тут же бежать и выплёвывать. Мне правда нравилось, и я ел с большим удовольствием.       — Вкусно? — спросил Чон, наблюдая как я уплетаю всё со стола.       — Очень, — проговорил я с набитым ртом.       Чонгук улыбнулся и продолжил на меня смотреть.       Немного погодя, когда я всё съел, мне захотелось снова лечь в постель.       — Я объелся, — произнёс я.        — Я рад, что тебе понравилось, — улыбаясь говорил Чон.        Мы прошли в комнату и улеглись на кровать. Я прижался к нему. Мне так это было нужно. Уткнувшись лицом в его грудь, я вдыхал его запах, боясь, что снова не смогу его почувствовать.        — Эй, всё хорошо, я никуда не уйду, — сказал Гук, наблюдая за моими действиями.       Я лишь только сильнее прижался к нему. После этого Чонгук нежно чмокнул меня в макушку. И так, в обнимку, мы и уснули, не отлипая друг от друга до самого утра.       На следующий день у нас был выходной, поэтому я мог позволить себе проваляться в постели до обеда. Мне очень не хотелось просыпаться, я был готов оставаться в кровати весь день вместе с Гуком. Но мне нужно было немного прибраться, так как я не делал этого очень давно. Да и меня не устраивал мой бардак. Я, еле открывая глаза, сел, выпрямился после сна и уже хотел спрыгнуть с кровати.       — Ты чего встал? Поспи ещё, — сонно проговорил Чон, придерживая мою спину рукой.       Я всю ночь прижимался к его груди, и мне всё равно хотелось его объятий. Послушно я снова залез под одеяло и устроился поближе к Чонгуку. А он стал поглаживать меня по спине, чтобы я быстрее уснул.        — Чонгук~и, скажи мне, кто я для тебя? Что между нами? — в полудрёме пробормотал я.       — Я очень надеюсь, что мы теперь пара, — ответил он, продолжая гладить меня по спине, немного переходя на руки.       Я улыбнулся. Да, теперь он мой парень. Так сладко звучит, что самому не верится.       Позже мы всё же встали. Я начал немного прибираться в комнате и заглянул к себе в комод, где лежали тесты на беременность. Я про них уже и забыл. Один был использованный, а другой лежал всё ещё запакованный. Я взял их в руки и встал как вкопанный, снова погружаясь в свои мысли. Мне захотелось испробовать тест ещё раз, но только в этот раз вместе с Гуком. Я, конечно, понимал, что уже ничего по-другому не будет, но вдруг была ошибка, какой-нибудь сбой, мне нужно было убедиться.       — Чего задумался? — проговорил Гук, подойдя ко мне.       Я показал ему то, что было у меня в руках.       — Это тесты на беременность, один я уже использовал, а второй хочу сейчас использовать, вместе с тобой, — решительно произнёс я и направился в ванную комнату, потащив за собой своего парня.       Чонгук был немного обескуражен.       Мы зашли в ванную вместе. Мне стало немного неловко.       — Отвернись, пожалуйста, — робко произнёс я.       — Оу, но мы уже видели друг друга голыми, чего ты стесняешься? — игриво произнёс Чонгук.       Я покраснел. Он ещё немного поулыбался, таращась на меня, а потом отвернулся.       Быстро сделав то, что нужно, я защёлкнул защитную крышечку и положил тест на раковину. А затем помыл руки и протёр тряпкой пластиковую штукенцию.       — И что теперь? — спросил Гук.       — Теперь надо немного подождать, — сказал я, выходя из ванны в комнату.       В небольшом волнении я сел на кровать. Чонгук взял в руки тест, сел со мной рядом и посмотрел в мою сторону.        — Я просто хочу убедиться, — проговорил я.       — Я и без теста могу всё понять, — с улыбкой проговорил Чон.       — Ты о чём? — удивился я.       — Твой запах! Я чувствую в нём что-то ещё, не так как обычно. Мне очень нравится твой феромон, но теперь ты пахнешь иначе. И этот смешанный запах мне тоже нравится. Я думаю, что чувствую кого-то помимо тебя, — сказал он и прикоснулся к моему животу.       Я растерялся. Если чувствует Чонгук, то значит другие тоже могут учуять мой омежий запах.       — А как же другие альфы? Они что теперь смогут уловить мой феромон? — взволновался я.       — Думаю, вряд ли, он сейчас очень слабый. Просто я могу его почуять вблизи, а другие… другим я не дам такой возможности, — улыбаясь проговорил Гук.       На самом деле мой аромат слабый, потому что я все время пил таблетки, чтобы скрыть сущность омеги и походить на альфу. Благодаря чему меня ещё не раскрыли. Но сейчас я даже не знаю, смогу ли я их дальше принимать, или всё же мне стоит прекратить. Надо рассказать обо всём маме и посоветоваться с ней.       Я увидел, как Чонгук начал сильно улыбаться, показывая свой оскал.       — Что? — спросил я.       Он протянул мне тест на беременность, который уже выполнил свои функции.       — Сам посмотри, — радостно проговорил альфа.        Я выхватил пластик из его рук и нервно посмотрел на него. «Вы беременны с вероятностью ста процентов», — прочитал я.       Я не улыбался, в отличие от Гука. И никак не отреагировал, просто смотрел с замиранием.        — Эй, ну ты чего? — окликнул меня парень, толкнув плечом.        А я даже слова не мог произнести.        — Это же замечательно! — начал Гук, снова подбадривая меня своей лучезарной лыбой.        Конечно, ему это в радость. Он не понимает, скорее всего, к чему это может привести, и что может сделать его отец со мной. Я озадаченно посмотрел на радостного альфу.        — Замечательно!? — лишь проговорил я.       Гук насторожился, видя, как я начинал паниковать.       — Тэ~тэ, послушай меня, — начал он, — я люблю тебя и нашего малыша. Я хочу этого ребёнка, я всё для вас сделаю, — уверенно произнёс он, легко целуя меня в губы.        Но я отстранился от него, сложно верится, когда он недавно говорил обратное. Я встал с кровати и, вспылив, решил излить душу, шагая из стороны в сторону от нервов.       — Нет, какой ребёнок сейчас? Когда у нас только всё начало получаться! Как же карьера? Как же наше будущее? Что если кто-нибудь об этом узнает!?! Что если твой отец узнает? — кричал я.       Чонгук вскочил и схватил меня за плечи, пытаясь удержать на одном месте.       — Тэхён! Мы справимся! Я всегда буду с тобой рядом! Я не позволю ничему плохому случиться с тобой! Никто тебя не обидит!       Какие громкие слова он сейчас произносит. Но с ним я правда буду чувствовать себя в безопасности. Чон попытался прижать меня к себе, и я позволил, обнимая его в ответ.        — Пообещай, что никогда не оставишь меня, — проговорил я ему в плечо.       — Обещаю!       Так хорошо и тепло от этих слов.        — Чем хочешь заняться сегодня? Выходной всё-таки, — спросил Чонгук, немного отстранившись, пытаясь сменить тему разговора.       — Давай просто полежим в кровати, посмотрим что-нибудь, — предложил я.       Мне не особо хотелось чем-то сегодня заниматься. А просто пролежать вместе в постели весь день и отдыхать было идеальным решением после нескольких недель стресса.       — Хорошо, я закажу что-нибудь поесть, — сказал альфа, взяв в руки свой телефон.       Он быстро заказал еду на своё усмотрение. Хотя он всегда знал, что я люблю поесть, поэтому в его выборе я никогда не сомневался. А после он лёг ко мне. Я включил фильм на ноуте, и мы комфортно устроились в ожидании еды.       — Я думаю, надо сказать тётушке Мо про нас, — вдруг сказал Чонгук.       Я очень хотел рассказать маме, но один боялся, вдвоем будет не так страшно.       — Да, давай на днях сходим к ней, — проговорил я.       Гук ободряюще кивнул мне.        Буквально через несколько дней после этого мы пришли к маме.        — Ох, ребята, почему вы мне сразу не сказали? — уныло проговорила мама.        — Омма, у нас были не лучшие времена, — сказал я.       — Тётушка Мо, вы сможете помочь нам? — робко спросил Чон.       — Конечно я помогу! — воскликнула она.       — И ты не против этого? — начал я.        — Я знала, что когда-нибудь это должно произойти. На месте Чонгука мог быть кто-то другой, но лучше всего на эту роль подходит именно он. Всё-таки вы всегда были больше, чем просто лучшие друзья. Вашу забота и внимательность друг к другу ничем не скроешь, — улыбчиво проговорила мама и подмигнула нам.       Эти слова вогнали меня в краску.       — Спасибо, за ваши слова, — с улыбкой сказал Чон.       — С этого дня я буду наблюдать твою беременность! — начала мама. — Хоть это и не моя специализация, но, когда твоя мама носила тебя в животике, я частенько её наблюдала. И даже советовалась с её доктором, поэтому опыт в таких делах у меня имеется. Мы с Лили даже думали над вторым ребёнком, но потом случилось то, что случилось, — проговорила она и сразу погрустнела.       Я обратил внимание на Чонгука. Он не сводил с неё глаз.        — Мне очень жаль, что так произошло, — сказал он.       — Всё нормально, это не твоя вина, — сказала мама и смахнула с глаз капли слезинок.       — Вы так любили её… — проговорил Чон, снова взяв на себя ответственность за то, что было сделано его отцом.       — Да, я любила её больше жизни, я очень по ней скучаю, — сказала мама Чонгуку, — а сейчас я люблю больше жизни своего сына, — проговорила она, посмотрев на меня, — поэтому, Чонгук, прошу, оберегай его, — сказала она ему.       — Я даю слово, что буду любить и беречь его и нашего малыша! — уверенно произнёс Гук, поглаживая меня по плечу. Мама посмотрела на мой живот, словно вспомнив, что во мне зарождается новая жизнь.       — Я не смогу сказать какой пол и какая категория у ребёнка, но смогу понять всё ли с ним хорошо, — сказала мама.       — Не могу поверить, что я, получается, скоро стану бабушкой, а я ведь ещё так молода… — ласково с усмешкой проговорила она.       Мы посмеялись. Чонгук бросил взгляд на часы. Нам нужно было спешить к ребятам. Мы договорились встретиться и посидеть вместе в кафе, потому что давно уже не расслаблялись в каком-нибудь уютном месте с хорошей атмосферой и вкусными горячими напитками.        — Омма, давай начнём, — попытался я ускорить процесс. Она кивнула и стала ощупывать мой живот. Потом достала какой-то прибор из пыльной коробки, которым можно просветить меня изнутри. Видно, что эта вещь не доставалась со времён беременности моей мамы и была поставлена повыше, на полку, которая не бросается в глаза. Мама, как самый деловой врач, плеснула холодную жидкость мне на живот и приложила эту штуковину. А на экране рядом высветились мои внутренности, жуть какая. Там вообще ничего не было понятно и невозможно было что-то разглядеть. Но мама уверила меня, что это точно зародыш, и, что с ним всё в порядке. Я обрадовался, ведь последнее время я не следил за своим здоровьем.       — Спасибо, теперь нам надо идти, а то уже опаздываем, — проговорил я и направился к выходу, потянув за собой Чона.       — Подожди...! — крикнула мама, придержав меня, — вот тебе таблетки, которые скроют твою омежью сущность, их можно пить во время беременности, — сказала она и протянула баночку.       — Спасибо, — проговорил я и забрал таблетки.       Мы попрощались с мамой и поспешили к нашим друзьям.       С этого момента прошло чуть больше месяца. Срок беременности составлял около двух месяцев. Вместо привычных мне кубиков на торсе у меня появился небольшой упругий животик, с которым Гук постоянно игрался, разговаривая с ним. Мы с Чонгуком скрывали наши отношения, стараясь как можно меньше друг с другом взаимодействовать на глазах у посторонних. Иногда Чон жил у меня, а иногда мы перебирались к нему. Жить вместе на постоянной основе и в одной квартире пока что не вариант. Прятать свою новую фигуру удавалось только в бесформенной одежде. За последнее время я очень её полюбил. Комфортно и практично. Мне было тяжело заниматься, и я избегал большой нагрузки и резких движений. Но всё было не так радостно. Практически всегда мне было плохо, появился токсикоз. Меня почти каждый день тошнило. А Гук постоянно меня поддерживал, отчего было намного легче. Я думаю, что я бы не справился в одиночку, если бы Чонгука со мной не было бы. Он придаёт мне сил и уверенность в завтрашнем дне.       Мы с друзьями переодевались в раздевалке, чтобы, как обычно, оттачивать свои умения в танцах, и придумывать или же корректировать хореографию. Состояние у меня было сейчас не очень. Постоянно болела голова. В силу своей медлительности и в силу того, что мне необходимо скрыть беременность, я всегда переодевался последним. Я забыл постирать вещи, поэтому моя одежда была грязная. На глаза бросился открытый шкафчик Чонгука. Оттуда я взял одну из его бесформенных кофт. Такая приятная к телу и очень мягкая. Футболка Гука, в которой он был до того, как переоделся, висела на дверце. И что-то в голове упорно заставляло меня взять её в руки. Я не смог сопротивляться желанию и сдался, хватая эту футболку двумя руками и прижимая к себе. Отчётливо я слышал аромат духов своего парня, и как же было приятно поднести его футболку к своему носу. Сделав глубокий вдох, я почуял не только запах одеколона, но и вкусный феромон. Внутри всё забурлило. Меня бросило в жар, а потом сразу в холод. В глазах потемнело, я почувствовал слабость в ногах и упал на пол, не в силах на них удержаться. Перед глазами комната закружилась. Я почувствовал страх, смешанный с возбуждением. Сжав ноги у живота, я лежал на боку, уткнувшись в футболку Чонгука. У меня не получалось заставить себя встать, словно я вообще не контролировал своё тело. Я был в сознании и мог слышать разговор друзей, которые были за дверью.       — Вы чувствуете? — спросил Джин у ребят.       — Да, я тоже почувствовал это, такой резкий запах, непривычный, — проговорил Юнги.       — Кажется он идёт из раздевалки, — сказал Чимин.       Ребята все вместе забежали в раздевалку. Узнать, что же это за запах такой, который они почувствовали. Но вместо этого они увидели меня. Как я лежу на полу и сжимаюсь в комок. Хосок хотел помочь мне, но Чонгук остановил его. Он сам подошёл ко мне, опустился на колени и прижал к себе. А я вцепился в него, захватывая руками его кофту на нём. И взглядом умолял, чтобы он меня спрятал.       — Что с ним? — спросил Намджун.        — Ничего, просто плохо стало, я ему помогу, — взволнованно сказал Чон.       — Может хватит уже скрывать от нас всё? То не разговариваете, то никого друг к другу не подпускаете! Мы ваши друзья вообще-то! — вспылил Чимин.       Ребята действительно были обеспокоены нашим состоянием.       — Я не в праве говорить вам об этом, но Тэ омега, — быстро сообщил Чонгук, посмотрев на встревоженных ребят.       — Что? Как это может быть? — озадачился Хоби.       — Да, от него всегда слышится феромон альфы! — подтвердил Джин.       — Это всё таблетки, — уверил Чонгук.       — У него сейчас течка? Я чувствую его запах, он заставляет меня думать о неприличных вещах, сложно контролировать свои чувства … — спросил Юнги, зажимая свой нос.        — Да, что-то подобное, у него начался период гнездования, — сказал Чонгук, пытаясь поднять меня на руки.       — Погоди, я читал, что гнездование происходит у беременных омег… — проговорил Джун и уставился на меня, — … так, это… — округлил глаза он.       Все ребята тут же поняли, на что намекает Нам.       — Да, это так, — проговорил Чон, приземлившись на скамейку и сажая меня к себе на ноги, прижав лицом к своей груди.       — Так вы типа вместе, встречаетесь? — спросил Джин. Чон кивнул, посмотрев на меня.        — Вся комната уже пропахла им, отнеси его домой, сейчас ему небезопасно находиться вне квартиры, — проговорил Юнги, пытаясь сильно не вдыхать феромон.       — Перестань ты уже его нюхать! — вспылил Чимин, посмотрев на Юнги.       — Его запах сам лезет мне в нос, не злись, — проговорил Юн, взяв за локоть Чима.       — Тогда зажми его! — не унимался Чим.        Все уставились на них.       — Мне что не дышать, по-твоему? — начал Юнги.        — Или тебе нравится? Нравится, да? Так и скажи, что он пахнет лучше, чем я, потому что он омега! — резко высказал Чимин и округлил глаза.       Он понял, что взболтнул лишнего.       Чимин осмотрел ребят, которые уставились на них в шоке.       — Раз такое дело, сегодня правда выходит наружу, короче мы тоже встречаемся, — проговорил Чим и прильнул к Юнги.       Думаю, что для ребят на сегодня потрясений очень много.       — Воу… — пробормотал Хосок, поражаясь услышанному и увиденному.       — Мы сегодня поработаем в студии тогда, вместо отработки хорео, — сказал Джун, пытаясь спасти ситуацию.       — Хорошо, только… — начал Чонгук — … ребята, пожалуйста, ради нашей безопасности, не говорите никому про Тэхёна, — проговорил он, поднимая меня на руки.       — Ты что, сбрендил!? Естественно, мы никому не скажем, — воскликнул Юнги.       — Спасибо, — произнёс с улыбкой Гук и вынес меня из раздевалки.       Ему пришлось взять машину, чтобы быстрее довезти меня до дома. Как только мы оказались в квартире, он повалил меня на кровать. И я тут же зарылся в одеяло.       — Тебе холодно? — спросил меня парень.       Я посмотрел на него и жалобно кивнул.       — Тебе сделать что-нибудь покушать? Ты голоден? — продолжал спрашивать Чон, пытаясь начать со мной диалог.       Он хотел встать, чтобы пойти на кухню, но я взял его за руку.       — Нет, останься со мной, — проговорил я.       Чонгук мило улыбнулся и лёг ко мне. Я же, не теряя времени, быстро его поцеловал. По телу пробежался холодок. Как же мне хотелось сделать это, но я терпел с самого утра. И вот, я напористо целую его, не давая даже вздохнуть, боясь, что он может куда-нибудь уйти. Резко вскочив из своего одеяльного убежища, я устроился у Чонгука на коленях. Я так желал его, мне были нужны его прикосновения. Он обхватил одной рукой мою поясницу, а другую положил на мою лопатку, прижимая меня ближе для нашего поцелуя. Гук посасывал мою нижнюю губу, не давая мне расслабиться. Его язык проникал внутрь, заставляя меня краснеть. Я чувствовал его тепло и мне было комфортно. Чонгук выпустил свой феромон, который кружил мне голову. Отвечая на горячий поцелуй, я случайно прикусил ему губу, отчего у него появился кровавый след. Немного промычав, Чон начал скользить рукой по моей спине, а потом задрал кофту, чтобы дотронуться до груди. Обводя пальцами мой живот, он направился прямо к моему соску, дёргая по нему указательным пальцем. Я немного вздрогнул. А Гук начал давить лыбу сквозь поцелуй. Это его забавляло. Отстранившись от моих зацелованных красных губ, он начал ласкать мою шею, проводя по ней языком и оставляя жгучий мокрый след. Как же это было приятно. Непроизвольно я выпустил феромон, и он смешался с запахом альфы. Я вздыхал, запрокинув голову вверх. Руки Чона поползли по моим бёдрам, немного оголяя поясницу. Я чувствовал, как он возбуждается, и как огромный бугорок упирается мне в ягодицы. Нежными движениями Гук начал стягивать с меня спортивные штаны, которые уже были мокрыми. Он задевал мой член, отчего мне хотелось побыстрее почувствовать его прикосновения. Я решил ускорить процесс и рывком снял штаны с себя, а затем и остальную одежду, бросая её в разные стороны.       — Ого, — проговорил Чон, сверкая своей кокетливой улыбкой.       Он последовал моему примеру и тоже разделся, оголяя свой прекрасный торс, которому я сейчас завидовал, ведь моё тело скоро превратится в большую окружность. А затем Чонгук лёг на спину и позвал меня к себе. Я приблизился к нему, перекидывая ногу, немного зависая над ним, и устроился рядом с его пенисом. Он снова начал горячо целовать меня в губы, добавляя свой шаловливый язык. Чон немного приподнял меня, чтобы я упёрся коленями в кровать, а вместе с этим просунул в меня палец. Я простонал, расположив руки на его груди, упираясь в неё всё сильнее. Последовал второй палец, что заставило меня немного сжаться и уткнуться головой в его шею.       — Шшш, ещё немного, — проговорил он, то и дело раздвигая свои пальцы туда-сюда.       Я выпрямил спину и посмотрел на Чонгука.       — Пожалуйста, я уже хочу… — начал я, проглатывая последнюю часть, дёргаясь от чужих пальцев.       Гук с ухмылкой посмотрел на меня.        — Что-что? Я не расслышал, — играясь со мной спросил он.       — Хочу почувствовать его… — проговорил я, взглядом указывая на стоящий член Чона.       — Ну же, скажи мне это, — дразнил меня альфа.       Я, на самом деле, не такой робкий. И спокойно могу называть вещи своими именами. Но сейчас это было сделать трудно. Но почему-то ему обязательно нужно было меня подразнить.        — Чонгук~а, вставь член в меня… — не выдержал я.       Он улыбнулся и вытащил пальцы. Затем аккуратно стал насаживать на свой взбудораженный член, придерживая мои бёдра руками. Я не смог устоять на ногах и упал, вставляя его в себя полностью. Я взвизгнул от ощущения заполненности внутри и боли от своей неловкости. Гук начал волноваться и посмотрел на меня с сожалением.       — Очень больно? — спросил он. Я кивнул, пытаясь удержать в глазах слёзы.       — Остановимся? — обеспокоенно спросил он, готовый всё прекратить, ожидая лишь только моего слова.        — Нет, — ответил я и начал издавать робкие движения своим тазом.        Чонгук вздыхал, точно так же, как и я, всё больше прижимая меня руками. Вскоре у меня получалось двигаться быстрее. Я был настойчив, поэтому мои движения были довольно резкими. Я просто растворялся в этом и мне хотелось всё больше. Чон обхватил рукой мой пенис и стал его массировать, сжимая ладонью головку. Я простонал. Найдя нужное положение, я продолжал стимулировать внутренний узел, отчего дыхание замирало и словно что-то приятное расходилось внутри по всему телу, прямо до кончиков пальцев.        — Как же хорошо! — будто бы прорычав произнёс альфа.       Он зажмурил глаза и прикусил губу, опрокидывая голову на подушку. Это был, словно комплимент в мою сторону, от которого я чувствовал себя сексуально. Затем Гук приподнял меня, снова сделав так, чтобы я упирался коленями в постель, нависая над ним, и стал вытворять небольшие толчки, то ускоряя, то замедляя их. От каждого движения мне хотелось стонать. Я чувствовал, что я на пределе. Запах альфы просачивался во все уголки моего сознания, и я терял голову. Ещё несколько глубоких толчков и я кончил ему в руку, которая до сих пор находилась на моём члене. Я громко простонал на выдохе и немного сжался внутри, останавливая Чонгука. Появился непроизвольный мандраж, и я почти не мог удержать своё тело. Оно стало таким тяжёлым, и я стал падать, не в силах владеть над собой. Гук снял меня с себя, и я лёг рядом. Я видел, что ему было недостаточно, поэтому решил ему помочь. Я встал на колени, приподнял ягодицы и упёрся грудиной в кровать, открывая альфе непристойный вид. Будто бы давая понять, что готов ко второму раунду. Чонгук кокетливо улыбнулся и снова ввёл в меня свой орган. Мне нравится эта поза. Она доставляет новые, ранее не испытываемые, ощущения. Своими толчками альфа задевал место, в котором было приятно. Я снова начал постанывать. Чон ускорился, не давая мне расслабиться и толчки стали намного грубее. Мой феромон действовал на него как адреналин. Слыша, как он часто дышит, я начинал громче стонать. Это заводило меня. Обхватив свой опять вставший пенис, я принялся его массировать. Было не очень удобно делать это почти лёжа. Мой небольшой живот немного мне мешал.       — Мне нравится, когда ты стонешь, это так возбуждает, — проговорил альфа, обхватив мои бёдра и вставив мне ещё глубже. А я выгнулся в пояснице, опираясь на руки, и сжал пальцами простыню на кровати.       — Ахха… ещё… — процедил сквозь стон я, умоляя Чонгука двигаться дальше.       Но он приостановился. И через какие-то секунды я почувствовал горячий поцелуй на своей пояснице. Звук чмока губами остро влетел в мои уши. Это было неожиданно. Затем последовал ещё один поцелуй, но уже выше, прямо посередине между лопатками. В этот раз Гук оставил мокрый след от языка, после которого это место покрылось холодком. Ощущения были приятные. И, наконец, Чонгук взял меня рукой за подбородок и прильнул ко мне, целуя как можно настырнее, захватывая обе мои губы и облизывая каждую.        — Я хочу оставить метку, — отрываясь сказал он, смотря мне прямо в глаза.       Он говорил, про метку альфы, которую они ставили на своих омег, чтобы другие альфы могли почувствовать их запах, показывающий, что данная омега имеет вторую половину. И эта половина способна разорвать на куски того, кто посмеет навредить или хоть пальцем тронуть его возлюбленного.       Сначала это поставило меня в ступор, но мне самому всегда этого хотелось, поэтому я позволил пометить себя.       — Я хочу принадлежать только тебе, — проговорил я.       Чон улыбнулся.        — А я буду только твоим, — сказал он и вонзил в моё плечо свои клыковатые зубы, оставляя красный след, из которого потекла кровь.        Я сразу ощутил большое чувство защищённости и расслабленности. Чонгук пошёл ниже, оставляя небольшие следы зубов по моей спине, дойдя прямо до моих ягодиц. Его укусы словно прожигали меня. Всё это время он не вытаскивал из меня свой член, и я чувствовал, как он скользит внутри меня. Ему понадобилось ещё несколько толчков, и он кончил в меня, выдыхая и вытирая пот с лица. Я кончил за ним следом, простонав от ощущения заполненности внутри. И тут же повалился на кровать, обессиленный, словно всю энергию высосали. Я чувствовал, как его сперма вытекает из меня на простыню и как подо мной всё становится влажным. Чонгук лёг ко мне и захватил в объятия.       — Я так люблю вас! Я никогда не позволю, чтобы что-нибудь плохое случилось с моими малышами! — произнёс он и поцеловал меня в лоб.       — Гук~и, я тоже люблю тебя, — робко пробурчал я.        — Что нам делать, когда ребёнок появится? — решил спросить я, понимая, что возможно испорчу хорошую атмосферу своими вопросами.       — Я позабочусь о нашем будущем, — сказал он, посмотрев на меня.       — Твой отец меня убьёт, — проговорил я с почти невидимой улыбкой, делая из этого несмешную шутку.       — Нет, с тобой и малышом ничего не произойдёт, я тебе обещаю!       Чон сильнее сжал меня, и я услышал, как бьётся его сердце. Оно было таким спокойным и уверенным, ни капли не напуганным, словно Чон знает что-то, чего не знаю я.       Я не мог пошевелиться. Руки и ноги как будто были приклеены к постели. Но мне пришлось пересилить себя, чтобы подняться с кровати и дойти до ванной.       — Я помогу, — проговорил альфа, подхватывая меня на руки.       Мы вместе приняли душ и снова легли в постель. Но только уже на чистое постельное белье, которое Чон поспешил заменить, пока я сидел в стороне.       Следующие несколько месяцев я совсем перестал заниматься, лишь изредка приходил в зал, чтобы посмотреть, как танцуют ребята. Их аккуратные движения и красивые тела охватывали меня завистью. Но зато мы всегда записывали песни вместе. Мы пока не решили, как объяснить ситуацию со мной на предстоящем концерте. Но, скорее всего, скажем, что я плохо себя чувствую и мне необходимо сидеть на какой-нибудь стуле или кресле на сцене. Это довольно угнетает, потому что фанаты ждут нашего выступления и мне совершенно не хочется, чтобы они во мне разочаровывались. Но по-другому было никак. Ребята вообще предлагали отменить концерт, но я их переубедил. Чонгук сейчас снова с отцом. Он сказал, что ему нужно увидеться с ним и решить пару вопросов. И я ждал его, находясь в зале с друзьями. Они чётко отрабатывали хореографию, чтобы всем точно понравилось. Мне стало невыносимо грустно, я тоже хотел танцевать. И я очень соскучился по Чонгуку.       Не успел я подумать о том, что было бы хорошо, если бы он прямо сейчас пришёл, как он заходит в дверь, радостно улыбаясь.       — Привет, — сказал он и чмокнул меня в губы.       Я был так рад тому, что он так быстро пришёл.       — Это тебе, — сказал Чон и протянул мне шоколадку.        — Спасибо! — радостно проговорил я.       Мне так хотелось сладкого. И Гук принёс его мне, будто бы мысли мои прочитал. Я тут же накинулся на шоколадку и съел половину. Чон пока что сидел со мной, ждал, когда у друзей будет перерыв, чтобы после присоединиться к ним. А пока я удобно, по-хозяйски, закинул на него свои ноги.       — Гук~и, сделай мне массаж, пожалуйста, — попросил его я.       Он начал мять мне стопы, а затем лодыжки и икры. Это так расслабляло. Я ловил кайф от его массажа. Он всегда находил моё чувствительное место. И всегда наблюдал за моей реакцией на его прикосновения.       Ребята сделали перерыв, а после снова принялись за работу. И Чонгук теперь танцевал с ними. Я решил немного повеселиться и вышел к ребятам. Своими неловкими и неточными движениями я заставлял друзей смеяться. Хотелось, чтобы их напряжённая работа стала немного легче, поэтому я попытался их развеселить. Делая свои причудливые выпады, я чуть было не упал.       — Тэхён, ты просто лучший! — смеясь выговорил Чимин.        — Всё хорошо? — спросил Джин, заметив, как я потираю ногу, после неудачного жеста.       — Нормально, — ответил я.        Чонгук подошёл ко мне. Но он не успел ничего сказать, как дверь в зал выбили и к нам ворвались какие-то типы, одетые в чёрные маски. Я испугался и схватил Гука за руку. Они рывком подбежали к нам и ребятам и растащили каждого по одному. Я знал, кто может быть замешан в этом. Охрана от компании, что должна защищать нас по сути является прислугой мистера Чона, поэтому ждать сейчас защиты было бесполезно.       — Эй, какого хрена? — прокричал Юнги, наблюдая, как грубо обращаются с ребятами.       Намджун пытался вырваться, но у него не получалось. У меня началась паника. Гук не отпускал меня, и из-за этого подбежал ещё один человек. Он сильно ударил его по голове и Чонгук отключился, смиренно падая на колени. Смотря на то, как Гук закрывает глаза и теряет сознание, у меня проступили слёзы. Нам сковали руки. Всё произошло так быстро и неожиданно. Я не успел ничего понять. Эти люди начали что-то распылять, что-то похожее на хлороформ, отчего мы все становились слабее, а потом и вовсе провалились в сон.       В чувства меня привёл резкий выкрик Чона. Передо мной всё кружилось. Я закрывал глаза, не в силах смотреть вперёд. Слабость прошлась по всему телу. Я был словно в прострации.       — Не трогай его! — агрессивно кричал Гук, пытаясь вырваться от остолопов, что держали его.       Это и заставило меня вернуться в сознание. Я оглянулся, пытаясь восстановить зрение после дымки на глазах. Мы были в каком-то помещении. Друзей, всё так же, удерживали эти твари. Я попытался двинуть рукой, но не смог, так как мои руки скрутили за моей спиной два огромных типа. А Чонгука держали передо мной. Он был так близко, словно я мог коснуться его, но так далеко, будто бы, между нами пропасть. Выкрикивая с огромной ненавистью Чон целенаправленно куда-то уставился. Я посмотрел в ту сторону и увидел его отца, который держал в руках какой-то кинжал или клинок. Он смотрел на меня со злостной улыбкой.       — О, наконец-то ты пришёл в себя, — проговорил отец Гука, не переставая улыбаться.        — Не подходи к нему! — вырывался Чон.       Ребята также пытались освободиться, прикладывая на это все усилия, но безуспешно. И за каждую их выходку каждого пинали в живот или ударяли в другую часть тела. Чонгук был весь на нервах, наблюдая за этим.       Отец Чонгука подошёл ко мне и схватил меня за подбородок.        — И вот из-за этой мордашки, ты предал родного отца? Ха-ха-ха — просмеялся старший.       Я выдернул голову из его рук. Как же мне сейчас хотелось плюнуть ему прямо в его тупое лицо. Но оно было не так близко.        — Думал, что я не узнаю, как ты с ним сношаешься, — всё ещё говорил он Чонгуку. — Ещё и метку ему поставил! Отвратительно!       — Пожалуйста, давай решим это вдвоём, отпусти моих друзей, — пытался мирно поговорить Чонгук.       — Нет уж, так дело не пойдёт! — сказал мистер Чон и резко оголил мой живот, задрав кофту.        Друзья ждали, что будет дальше.        — Смотрите-ка, что это тут у нас… ох, неужели, омега вынашивает твоё потомство, Чонгук! Как же быть… Я думал, ты умнее... — проговорил его отец и ткнул в мой живот пальцем, издавая неряшливые насмешки.       — Убери от меня руки! — прокричал я и пнул его ногой.        Видно, я задел его сильно, задел его эго.       — Ах, ты, подобие грязной крысы! — воскликнул он и рывком порезал низ моего живота своим кинжалом.       Я определённо что-то почувствовал, но это была не боль, эфир хлороформа смягчил мои болевые ощущения. Сейчас меня раздирал страх за нашего ребёнка. Я почувствовал, как кровь начинает стекать ниже по животу, неприятное ощущение.       Чонгук зарычал, и его держали уже трое.       — Блять, подонок, не приближайся к нему!!!… — орал он.       Гук посмотрел на меня.       — Тэхён~и… — еле слышно проговорил он.        — Не смей жалеть его! Он не достоин твоей жалости! — восклицал его отец.       Ему нравилось смотреть, как я истекаю кровью.       — Да ты больной на всю башню!! — крикнул Гук, уставясь на своего отца.       Я стал чувствовать себя очень сонно и уже почти не мог держать веки открытыми. Меня бросило в холод. Я взглянул на Чона. Его глаза стали красными и мокрыми. Я видел в них страх.        — Нет, Тэ, только не закрывай глаза, — плача говорил мне Чимин.       И он снова получил под дых, по приказу этого безжалостного существа.       — Катись в ад, ублюдок! — выкрикнул Юнги, вырываясь и нападая на отца Гука.        Он пытался вырвать из его рук клинок, уворачиваясь от ударов. Юнги ловко обходил отца Чона, и я уже был уверен, что сейчас Юн выхватит орудие у него. Но он не успел. Эта тварь извернулась и проткнула Юнги насквозь, оставляя большой порез и кровоточащую дырку. Все замерли. Я был в шоке. Собственными глазами я видел, как моего друга проткнули клинком. Юн, не в силах больше удержаться на ногах, громко упал на спину. А под ним образовалось огромное красное пятно. Я надеялся, что он всё ещё дышит, но Юнги молчал. Он просто не мог, не мог так уйти.       — Ааа, Юнгиии, пожалуйста, нет… отпустите!… отпустите меня!... — заорал Чим в истерике, пытаясь вырваться и подбежать к Мину.       Ребята не знали, что им делать, потрясение одолело их. Чонгук не смог контролировать ситуацию, не смог договориться с отцом, он бегал глазами туда-сюда, я видел в них панику и растерянность. Ещё раз посмотрев на друга, из глаз Гука покатились слёзы. Будто бы воспользовавшись шансом, пока все отвлечены, он со всей силы дёрнулся вперёд. Ему, наконец, удалось освободиться. Гук вырвал кинжал из рук отца, который стоял к нему спиной и не ожидал такого поворота, и повалил отца на пол на лопатки, прижимая остриё к самому горлу. Охранники хотели согнать Чона, но его отец приказал им оставаться стоять на месте. Он сам хотел вразумить сына, по-своему.       — Чего разнылся? — спросил он, увидев, как у Чонгука стекают капли из глаз.       Чона тут же охватили гнев и ярость.       — Ох, это опьяняющее чувство, когда ты держишь в руках жизнь человека, не так-ли? — проговорил его отец, улыбаясь.        — Блять, ты сумасшедшая мразь… — яростно, будто бы не в себе говорил Гук.       — Ха-ха, ты не сможешь причинить мне вред, я твой отец, у тебя не хватит силёнок навредить мне, — проговорил уверенно он. — Подумай, сын, как мы вдвоём будем править в этом мире, как вместе поставим всех на колени, в мире, где не будет слабых существ, вроде него, — он указал на меня. — Я уверен, скоро ты меня поймёшь.       — Ошибаешься! — сказал Гук и надавил клинком на горло, разрезая артерию, из которой тут же хлынула кровь, полностью запачкав руки и лицо Чонгука брызгами. — Я никогда не стану таким как ты...        Гук давил всё сильнее, пока не разорвал его шею полностью, и пока голова не откатилась в сторону, окончательно застыв в этой ужасающе уверенной в себе гримасе на его уродливом лице. Повсюду была кровь и помещение окрасилось в бордово-красный оттенок. Чонгук встал. Его взгляд был холодным и пугающим. Подчинённые его отца не могли найти себе места и не знали, что им делать без вождя.       Они тут же встали на колени, отпустив моих друзей и меня, и склонили головы. «Продажные мрази», — пронеслось у меня в голове.       — Отныне, приказывайте нам, Господин… — проговорили они хором, словно оказались в секте.       Чонгук посмотрел на них, а потом оглядел ребят. Чимин рыдал, обосновавшись в луже крови около Юнги. Он пытался прижать его рану, но это было бесполезно. Мин уже перестал дышать какое-то время назад. Намджун и Хосок пытались оттащить его, но Чим не поддавался. Джин рухнул на колени и смотрел как истязает себя Чимин, не в силах ему помочь. Я не верил своим глазам. Я не верил тому, что происходит. Он действительно умер? Этого не может быть. Слёзы хлынули сами по себе. Я посмотрел вокруг. «Его кровь под моими ногами», — подумал про себя я. А потом понял, что это не его, а моя кровь, и, что я тоже ей сейчас истекаю. Голову пронзил громкий звук, и я упал, закрывая глаза.       — Тэ~тэ, — проговорил Гук и подбежал ко мне.       Это всё, что я услышал перед тем, как отключиться.       Меня сейчас больше всего интересовало что с ребёнком. Я сделал всё возможное, чтобы проснуться. Дикая боль внизу живота охватила меня. Я стал слышать звуки, происходящие рядом, но пока что не мог их разобрать. Наконец сконцентрировав глаза на одном месте, я увидел, что лежу в светлой палате, как больничной, а может быть это и была больница. Капельница, что была воткнута мне в руку помогала справиться с болью.       — Тэхён~а, как ты? — спросил Джин, увидев, что я очнулся. Но я ничего не ответил. Пробежавшись взглядом по комнате, я заметил, что здесь были все ребята, кроме Чонгука… и Юнги. При виде окровавленной одежды, которая уже засохла и стала коричневой, я вспоминал, что произошло. Лица друзей были в ссадинах и ушибах от побоев, но уже не такие кровавые как раньше.       — Ребёнок… он в порядке? — спросил я, приложив руку к животу.       — Доктор сказал, что всё хорошо, — проговорил Чимин, подойдя к моей койке.       Его лицо было опухшим от слёз, а глаза красные.       — Чими… — начал я и в глазах сами по себе проступали слёзы, — … Юнги… он… он… — я не мог сказать этого вслух.       — Тэээ… — протянул Чим, кивая, и снова начиная плакать.       Он подошёл ко мне и уткнулся в грудь, рыдая от бессилия. Я обнял его и прижал сильнее. Мои друзья не заслужили того, через что им пришлось пройти, они ни в чём не виноваты. Юнги умер из-за меня. Я лишил счастья Чимина. Только я виноват в его страданиях и слезах.       — Прости меня! Вы все, простите! Если бы не я, этого бы не произошло, — проговорил я, обращаясь ко всем ребятам.       — Тэ, ты не виноват в том, что произошло, пожалуйста, не надо… — всхлипывал Чим.       — Тот, кто виновен, уже валяется в сточной канаве с отрубленной башкой, — грубо сказал Джун.        Как же я надеюсь, что весь этот кошмар закончился. Но где Чонгук?       — Мы решили всё завтра сделать, — сказал Хосок, говоря про захоронение.       Слышать это было ужасно и больно.       — И потом я уеду на какое-то время. Мне это необходимо, — проговорил Чим.       Я посмотрел на него. Таким подавленным и разбитым я ещё никогда его не видел. Ему было нужно побыть одному, успокоиться и смириться с тем, что произошло.        — Обещай, что приедешь, когда я рожу, — настаивал я, немного улыбаясь.       — Я не пропущу такое, — проговорил Чим с еле заметной улыбкой.       — Что теперь будет с нами, как с группой? — неожиданно для себя спросил я.       — Группы больше нет! — возразил Чонгук, резко появившись в моём поле зрения.       Он прошёл в палату, а за ним ещё двое крупных альф.       — Выйдете и стойте около входа, — быстро скомандовал им Чон. И они сделали как было велено.       — Сам подумай. Юнги больше нет, Чимин уезжает, а у нас с тобой скоро будет ребёнок. О какой группе может идти речь? — проговорил Чонгук, посмотрев на меня.       Сейчас он был таким грубым и суровым.       — А ты типа теперь главная шишка? — съязвил я.       — Боже, Тэ, я не хотел, чтобы так произошло, окей!? Я ничего не хотел из этого дерьма! — грубо высказал Чон.        — Перестаньте! Ещё не хватало, чтобы вы поссорились! — заявил Намджун.       Я посмотрел на Гука, а потом отвернулся.       — Тэ~тэ, прости, очень много вещей сейчас происходит… как ты себя чувствуешь? — спросил он, подойдя ко мне.       — Живот очень болит.       Я не смотрел на него.       Чонгук немного погладил меня по животу, стараясь не трогать мою повязку, где была спрятана зашитая рана и легко чмокнул в макушку.        — Я очень переживаю за тебя, — произнёс он почти на ухо.        Затем Гук отошёл.       — Я приказал искать приемников моего отца, чтобы их уничтожить. С этого момента наш мир поменяется в лучшую сторону. С этого дня омеги станут самой драгоценной частью этого мира! — проговорил Чон.       Он это делал с таким энтузиазмом. Я видел, что ему нравится менять правила прогнившего мира к лучшему.       — Нам нужно переодеться и сходить в душ, — сказал Джин.        Ребята начали выходить из палаты. Я хотел, чтобы Чимин остался, ему сейчас лучше не быть одному. Но Чим уверил меня, что он в норме, поэтому ушёл с ребятами.       Чонгук тоже собирался уходить, но я его остановил.       — Чонгук~и, не уходи, пожалуйста, мне страшно одному, — проговорил я, схватив того за руку.       — Перед дверью будет стоять охрана, — начал он.        — Я им не доверяю.       Чон посмотрел на меня, а затем начал забираться ко мне на койку. Я немного подвинулся, чтобы он смог лечь рядом.       — Я останусь, но потом мне надо будет уйти. Позвони маме, расскажи ей всё, я думаю, она сюда придёт, тебе не будет так страшно и скучно вместе с ней, — сказал Чонгук.        — Гук~и, я так устал…        Он посмотрел на меня.        — Поспи немного, надо отдохнуть, — произнёс он.       Но моя усталость была не физическая, а душевная. Я устал от того, что с нами постоянно происходит что-то плохое. И я не уверен в том, что смерть отца Гука это исправит.       — Ты теперь всегда будешь от меня сбегать? — спросил уныло я.       — Потерпи немного, пожалуйста, это всё так сложно, — сказал Чонгук и уткнулся лицом мне в шею.       Я почувствовал запах крови от его волос и одежды. Мне кажется, что теперь мы будем всю жизнь пропитаны этим запахом. Чон обнял меня рукой и прижался сильнее. Он задремал, вымотавшись после эмоциональной нагрузки. И правда, если, по сути, он теперь главарь, то на него свалится куча ответственности, я не хочу такого. Но если Чонгук выберет для себя такой путь, то я его обязательно поддержу, потому что не смогу без него жить. Мне тоже хотелось спать, но я не мог закрыть глаза, всё время представлял весь ужас, что тогда происходил. И я не знаю, как мне жить дальше, ведь я всегда буду винить себя в произошедшем.       Через несколько часов Чонгук всё же ушёл, оставив меня с мамой, которая прибежала ко мне в палату, как только я ей позвонил и всё рассказал.       — Тэ, как ты? — спросила она.       — Мне плохо, мам… я не понимаю, как мне справиться с этой душевной болью и виной, — проговорил я, начиная лить слёзы.       Мама меня обняла. В её объятьях становится так уютно и тепло.        — Тэхён, ты в этом не виноват, пожалуйста, не мучай себя.       — Омма, что мне делать? — спросил я.       — Прежде всего перестань винить себя, а потом тебе придётся смириться со всем, потому что уже ничего нельзя исправить. Я очень долго отходила от смерти твоей мамы. И это меня никогда не отпустит. Но мне было легче вместе с тобой, ты моя жизнь. Я нашла в себе силы жить дальше благодаря тебе. И тебе стоит попробовать сделать тоже самое, — сказала она, ободряя меня.       Это было тяжело принять. И не только мне, всем нам. Но, кроме этого, нам больше ничего не осталось и со временем мы правда сможем с этим смириться.       Похороны прошли в кругу близких. Без лишней суматохи и посторонних глаз. Было важно не привлекать внимания, что у нас и получилось сделать. Мы все простились с ним, ощущая теперь пожизненную пустоту в душе. Его родным было тяжело. А его мама не прекращала плакать. У меня разрывалось сердце, когда я на неё смотрел. Семья захотела остаться наедине с Юном, поэтому нам пришлось покинуть это место.       — Я сегодня уезжаю, — проронил Чим.       — Во сколько? — спросил я, наблюдая за его измученным лицом.       — Прямо сейчас, я уже собрал вещи, — произнёс он. — Хорошо, удачной дороги, — проговорил Хосок и похлопал по плечу Пака.       — Спасибо.       Мне совершенно не хотелось сейчас расходиться, ведь в данный период мы должны быть вместе, но ребята потихоньку стали уходить. Мы проводили Чимина. Я не знаю куда он поехал, но надеюсь, что он скоро вернётся.       — Пойдём домой, — проговорил Чон, видя, как я не могу оторвать глаз от машины, в которой уезжает Чим.       Я повернулся к Чонгуку.       — Я знаю, как мы назовём нашего сына! — резко сказал я.        Чон удивился.        — Что? Сына? Откуда ты знаешь, что будет мальчик? — с усмешкой спросил он.        — Да, у нас будет сын, я чувствую это! — уверенно сообщил я и снова посмотрел в сторону, где только что была машина, но которая уже виднелась где-то в дали.

***

       Шли месяцы, от Чимина ничего не было слышно. Мы с ребятами собирались несколько раз в неделю, просто посидеть вместе. Каждый из нас пробовал себя в чем-то новом, искал другие увлечения и работу. Довольно часто друзья приходили к нам с Чонгуком домой, потому что я совсем стал неловким и почти никуда не выходил. Мой живот стал таким большим, что его уже даже было не скрыть под бесформенной одеждой. И вроде бы все стараются жить заново, пытаясь вспоминать только хорошее из прошлой жизни, связанное с Юнги. И я стараюсь, правда стараюсь, но временами рыдаю от малейшего воспоминания о нём.       — Ого, что я вижу… — пролепетал Джин за очередной нашей дружной посиделкой.       Он схватил мою руку и начал разглядывать кольцо на пальце.       — Да, недавно Чонгук сделал мне предложение, — произнёс я улыбаясь и посмотрел на Гука.       Чон решил остаться главарём, поэтому ему нужно было разобраться с кучей разных вещей, которые требовали очень много времени. Но я всегда был рядом, чтобы поддержать его, а он всегда был рядом, когда мне было тяжело и плохо. Чонгук за это время нашёл всех последователей отца и жестоко с ними расправился, точно так же как делали они с омегами. Чон сменил всю охрану и теперь с ним работают проверенные люди. Разобравшись со всеми делами, которые накопились он сделал мне предложение и теперь мы можем вздохнуть спокойно и просто жить, наслаждаясь совместной жизнью.       Чонгук сидел рядом, слегка приобняв меня за плечо. Сегодня я чувствовал себя немного плохо.       — Поздравляю, — сказал Нам и пожал руку Чону.       Чонгук кивнул в благодарность.       — Что насчёт ребёнка? Уже придумали имя? — поинтересовался Хоби.       — Всё хорошо, — произнёс Чон.        — Да, у нас есть два варианта и оба хороши, — перебил я Гука.       — Интересно какие, — проговорил Джин.       — Тэхён не хочет пока что говорить, — сказал Чон.        Я кивнул.        — А когда тебе рожать? Уже ведь скоро совсем, — поинтересовался Джун.        — Да, врачи говорят через неделю, я так жду этого, — с улыбкой проговорил я.       — Тебе не страшно? — спросил Джин.        — Рядом будет Чонгук, доктор сказал, что будет аккуратно резать, чтобы не задеть мой шрам и не сделать ещё хуже, — сказал я.       Чон сжал моё предплечье, словно играясь, о чём-то задумавшись и смотря куда-то своими круглыми милыми глазками.       — От Чимина ничего неизвестно? — спросил Хосок.       Ребята покачали головой.        И на этом моменте у меня резко заболел живот. Я вцепился когтями в ляжку рядом сидящего Чонгука и начал дышать так, как учил меня врач. Чонгук схватил меня за руку. В животе было очень больно, словно тебя разрывают изнутри.       — Что такое? — спросил Намджун, беспокоясь за меня.        — Схватки, — быстро проговорил Чонгук, обращая на меня всё своё внимание.       — Так больно, — еле произнёс я и завопил от боли.       Чон не отпускал меня.       — Это что-то другое, надо в больницу, — сказал я.       Ребята подскочили. Чонгук взял меня на руки, и мы поехали в больницу. Я не мог пошевелиться. Каждое движение приносило мне дикую боль, от которой хотелось кричать. Я вопил, сдерживаясь, чтобы не напугать Гука. Я надеялся, что с малышом всё в порядке, потому что я не перенесу больше ещё одну потерю.       Мы быстро приехали, где нас уже поджидал доктор, так как Чон ему позвонил. Меня положили на носилки и стали завозить в палату. Я держал руку Чона, но его не пускали со мной.       — Пустите меня с ним! — проговорил Чонгук.       — В операционную нельзя, вы не подготовлены! — говорила медсестра.       Ребята держали Гука, чтобы он не побежал за мной.       Его не пустили, и я поехал туда один. Было страшно, но боль заглушала другое чувство. Мы быстро приехали, и доктор вколол мне что-то, отчего боль постепенно прекращалась. И я даже не почувствовал, как врач разрезал мне живот. Врач посмотрел на меня.       — Спокойно, ещё немного и малыш появиться, — проговорил он.       А я словно был пьяный. Голова была кругом.       — Что? Как? Ещё же неделя...       — Это совершенно нормально, не стоит переживать, никто точную дату сказать не может, — улыбаясь проговорил доктор.       Резким движением он поднял вверх комочек с ручками и ножками, показывая его мне. И этот комочек закричал своим писклявым голоском. Малыш был такой крошечный и весь в крови, отчего я испугался и грохнулся в обморок. И это, скорее всего, было плохо и ещё одной проблемой для врачей, потому что меня пришлось приводить в чувства и одновременно зашивать.       Но проснулся я только лишь в своей палате, окруженный друзьями.       — Где малыш? — тут же спросил я.       — Всё хорошо, его сейчас принесут, — убедительно сказал Чонгук. — Ты справился, я люблю тебя, — он поцеловал меня в лоб.       — И я люблю тебя, — я сжал его руку, понимая, что все страдания уже позади.       Дверь в палату начала открываться, и я уже хотел поскорее взять ребёнка на руки, но за дверью была не медсестра. В палату вошёл Чимин. Все уставились на него. Вот его мы точно не ожидали здесь увидеть, и как же мы были рады.       — Ты приехал! — радостно проговорил я.       Чим подошёл ко мне. Он был спокойный и весёлый, совсем не такой, каким я видел его в последнюю нашу встречу. Отъезд пошёл ему на пользу. И я надеюсь, что он больше не будет так истязать своё сердце, а сможет жить дальше, так же, как и мы все.       — Да, ведь я обещал, — улыбаясь сказал он.       — Ты надолго? — спросил Хосок.        — Надеюсь, что да, я соскучился по вам, — проговорил Чимин.        Дверь в палату снова открылась, но на этот раз пришла медсестра. В её руках виднелся маленький, закутанный в белую пелёнку, комочек. Она подошла ко мне и отдала мне малыша. Ребёнок спал, изредка посапывая и дрыгая губами. Чонгук стоял рядом и смотрел на нас.       — У вас мальчик, омега, — произнесла девушка.       Я посмотрел на Гука чуть не плача. Да, я знал, что у нас будет сын. Мы с Чоном переглянулись. Я думаю, что мы оба подумали о том, что сейчас самое время наконец рассказать ребятам как мы назовём малыша.       — Чимин, хочешь познакомиться с Юном? — улыбаясь спросил я.       Чимин ошарашенно посмотрел на нас. Ребята тоже удивились.       — Что… — он не верил своим ушам, — вы назвали его в честь Юнги? — спросил Чим.       Я кивнул и из глаза потекла еле заметная слезинка. Я был обязан Юнги за то, что он спас нас, отвлекая и забирая на себя всё внимание, благодаря которому Чонгуку удалось выбраться.       Чимин подошёл ко мне.       — Ну привет малыш Юн, — сказал он и взял того за руку, будто бы здороваясь с ним.       А малыш, в свою очередь, улыбнулся ему во сне, словно приветствуя Чима.       После того как Чонгук стал главным, численность омег возросла. И они перестали жить в страхе. Народ уважал и любил Гука. А в нашей семье рос прекрасный сын омега, окруженный своими любящими дядюшками. И я уверен, что Юнги тоже рядом, хоть мы его и не видим. Он, словно ангел хранитель оберегает младшего Юна, наблюдая из своего невидимого мира за тем, как тот растёт.

Конец.