И хвост в придачу

Я снова очнулся, но боялся открывать глаза. Все последние пробуждения были на редкость мерзостными. Лучше вообще не приходить в сознание. Но уже поздно — проснулся. Даже с закрытыми глазами чувствовал свое бесконечно длинное тело, чешуйки под руками и кольца собственного хвоста подо мной. — Ляяя, что за бред? Так не бывает! Этого. Просто. Не может. Быть. Но оно было. Голое плечо припекало, пол мерно покачивался и слегка вибрировал, доносились звуки голосов, гудение и почухивание, будто работал мощный двигатель. Дикая смесь запахов забила нос, кажется даже на языке чувствовалась морская соль, что-то типа смолы или бензина, пот, нагретое на солнце дерево и резкий запах животного. А ещё ужасно хотелось пить. Так что глаза таки пришлось открывать. Я лежал на грязном полу в небольшой комнате. Из зарешеченного окна высоко на потолке лился яркий солнечный свет. Он-то и припекал моё плечо. Оттуда же доносились голоса и плеск волн. — Это корабль! Я на корабле, вот почему качает. — Взгляд зацепился за кувшин. Он торчал посреди пола, к окну на потолке тянулась верёвка. — Кувшин! Вода! Там должна быть вода! Умираю — пить хочу! Я вскочил. Запутался в хвосте и упал. Решил разобраться с этим позже и пополз к вожделенной воде на карачках. Что тоже оказалось нетривиальной задачей. Руки-то переставлялись без проблем. А вот ноги… их не было. А как ползать хвостом, я не знал. Поэтому ворчал, плевался и тащил себя навроде гусеницы. Хвала Бельфегору до кувшина было недалеко. Я схватил его, убедился, что в нем действительно вода и принялся жадно пить прямо из носика. Полегчало. Вдруг услышал чей-то вздох и шорох из темного угла. Мой край комнаты заливал солнечный свет, а противоположный скрывался в тени. И похоже, там был кто-то еще. Я мог видеть прутья решетки. А за ними большую тень. Придвинулся чуть ближе, чтобы рассмотреть. Это была крупная пятнистая кошка. Пума, леопард или ягуар. Она расслабленно лежала, устроив лобастую голову на крупных лапах и пристально следила за мной поблёскивающими жёлтыми глазами. Я представил, какие в этих лапах скрываются когти, и порадовался, что между нами решётка. — Так и что дальше? Где я? Где все? Что вообще происходит? Я осмотрелся. Ничего примечательного больше не обнаружил. Простые деревянные стены, дверь, окно в потолке. По всему периметру комнаты — металлическая балка с приваренными кольцами. В углу — клетка с хищником. Добрался ползком до двери и убедился, что заперт. На стук и крики никто не отозвался. Из тёмного угла опять донесся глубокий вздох. Прямо перед кошачьей мордой стояла пустая металлическая миска. — Может котик пить хочет? В кувшине ещё осталась вода. Если я подойду… подползу ближе, ты меня не сожрёшь? Прутья решётки довольно частые, лапа не пролезет. Я решился. Подтащил себя поближе. Животное угрожающе зарычало. — Спокойно, киса, я просто налью тебе воды. Ты же хочешь пить? — я старался говорить негромко и успокаивающе. Но кот подобрался и злобно зыркал на меня жёлтыми глазищами. Я осторожно протянул кувшин и просунув носик наклонил его над миской. Взмах лапы — кувшин подпрыгнул и вырвался из моих рук. Всё выплеснулось на пол. — Дура ты, киса! Теперь у нас нет воды. Я убрался подальше, чтоб не нервировать животное. Наконец никто не пытался меня убить, появилась возможность пораскинуть мозгами. Последнее, что помню из нормальной жизни — запустил игрушку. Может это всё виртуальная реальность? А что, технологии развиваются… Что я там натыкал в анкете? Вроде нигде не указывал, что хочу быть нагом. — Ляяя, не могу поверить, что это реально происходит! У меня змеиный хвост. Как это возможно? — когда я нервничаю, начинаю говорить вслух. Голос кстати тоже не совсем мой, хотя и похожий. А манера речи моя родная, правда появилось странное пришепётывание. — Я походу на другом языке разговариваю! — осенило меня. Если в настройках было что-то про навыки общения, харизму, обаяние, точно тыкнул бы. Всегда выбираю удалённый бой, магию и обаяние. Не люблю в ближнем рубиться. Если предположить, что это игра, то всё не так плохо. Непонятно только, что делать надо. И почему я заперт. Вряд ли я выбрал бы себе социальный статус заключённого. Видимо, сюжет такой. Надо во всём разобраться, а для начала разобраться с новым телом. К чему и приступил без промедления. Верхняя часть выглядела вполне человеческой с довольно смуглой кожей, ногтями, волосами, в меру развитыми мышцами без всяких там кубиков. В некоторых местах попадались скопления чешуек. На локтях, плечах. И ещё на висках, из-за чего там не росли волосы. А вот на макушке и затылке росли даже очень хорошо. Длинный бордового цвета хвост опускался куда-то за спину. Волоски были толстые, гладкие, эластичные, не путались между собой — совсем не такие, как у людей. Подумав, завязал их узлом, чтоб не лезли в лицо. Кроме головы больше волос нигде не было. Ещё я нащупал нормальный нос и вроде обычные губы. — Хвала Бельфегору, я не такой урод, как тот с языком. Начиная с задницы тело переходило в хвост. Спереди чешуйки начинались ниже, там где раньше находился пах, и были совсем тонкие, полупрозрачные. Две самые большие продолговатые скрывали походу тычинки-пестики. Я побоялся залезть туда с инспекцией. Ниже чешуйки становились жёстче, крупнее и темнее. По всей длине спереди шла бежевая полоса. Как это назвать-то? Брюхо хвоста? Бред полнейший! По бокам и сзади тёмно-коричневые, бордовые и терракотовые цвета образовывали затейливый ромбовидный рисунок. Смущало полное отсутствие одежды. Только на шее болталась какая-то фигня наподобие ошейника. И она-то как раз не снималась, даже застёжку не смог нащупать. Вот и вся одежда! Ладно хвост, он как бы одет. А вот пах всё время хотелось прикрыть. Хвост чувствовался отлично по всей длине. Я мог пошевелить любым участком трехметровой змеиной тушки. Но как заставить его ползать, не понимал. Попробовал для начала просто встать. Выяснил, что с двумя ногами балансировать проще и привычнее, чем на одном хвосте. Но постепенно нашёл положение в котором удавалось удержать равновесие на высоте моего привычного человеческого роста. Нужно только отклониться чуть назад, будто присесть на хвост и разложить его вокруг для лучшей опоры. Следующим шагом я выбрал добраться до окна. Длина тела позволяла. Сложнее всего оказалось не упасть в процессе. Я пробовал балансировать, прыгать, вставать по стенке. Падал, ругался, шипел, жаловался на судьбу, потирал ушибы и начинал заново. Всяко лучше, чем сидеть и ждать не пойми чего. Кот следил за моими манипуляциями с почти человеческим сарказмом в глазах. Потом придумал разложить хвост вдоль стены и, придерживаясь за неё, постепенно подниматься выше. Рассчитал так, чтобы оказавшись у потолка быть напротив окна. Наконец мне это удалось. Я чёртов гений! Оттолкнувшись от стены, бросил себя в середину комнаты. Пальцы чудом зацепились за решётку, и я повис на ней. Подтянулся, опираясь хвостом о далекий пол, просунул руки между прутьями, ухватился половчее и, прижавшись лицом, постарался выглянуть наружу. Это всё-таки корабль. Точнее пароход. Я разглядел дымящую трубу, какие-то постройки на палубе, бухту каната в двух шагах и несколько скучающих человек у борта. — Эй, ребята! Помогите! Выпустите меня! Пожалуйста. Заметили. Подошли. Сгрудились вокруг, ухмыляясь и разглядывая. — Смотри-ка, тот психованный. — Очухался змеёныш. — Мордашка смазливая. Интересно, куда его? — Известно куда. Ошейник видишь? В бордель, значит, или толстосуму какому продадут. Они экзотику любят. — Я тоже экзотику люблю. Я бы с ним попробовал. — Размечтался! Видал какой выползень с нами плывёт. Точно не даст повеселиться. От возмущения аж задохнулся! А ничего, что я тоже тут?! Гады-мрази! Уже готов был высказать, всё что думаю об этом дерьме. Но не успел. — Чего встали, #@$%@#? Харе трепаться, #@$%@#, за работу, ублюдки, #@$%@#?! — не сразу дошло, что это не просто звериный рык, а слова. Половину из них я не понял, но сумел примерно догадаться о значении. Жутко стало ещё до того, как увидел источник этого рыка. Херак! На решётку с грохотом опустился огромный ботинок. Руки разжались сами собой, и я, обдирая локти, свалился вниз прямо на собственный хвост. Больно! Хвосту тоже больно, когда на него падают. — Тихо там! — прорычало, клацая зубами, очередное чудовище. — А то не поленюсь, #@$%@#, спущусь, собственноручно успокою. Они тут всех с Халка рисовали? Эдакий квадрат два на два, кулачищи с мою голову и клыки из чёрной бороды торчат. Жуть. — Слышь, боцман, говорят, змеи эластичные как резина, могут на жратву в пять раз больше себя натянуться, — не успокаивался любитель экзотики. — Интересно к нему это относится? — Ещё один писк из трюма, #@$%@#, лично проверю, как он натягивается. За работу, #@$%@#, харэ яйца мять! От страха подвело живот и наружу прорвался ик. Зажал себе рот руками. Проверять, как я натягиваюсь, не хотелось от слова «совсем». Что бы это ни значило. Остаток дня просидел в углу, обнимая собственный хвост, жалуясь коту на несчастливую судьбу, и сочиняя разгромный отзыв для этой дебильной игры. Думать о том, что это может быть не игра, я себе запретил. — … подъем, кому говорят! Вставай! Кто-то совсем не ласково пинал мой хвост. Я вскинулся, просыпаясь. Задремал, что ли, опять? Что за дела, постоянно вырубаюсь! Прямо перед носом маячил чешуйчатый хвост. Но не мой. Этот был зелёный с серым брюхом и коричневыми полосами. Наг! Соотечественник! — Ой, вы пришли спасти меня? Спасибо! Я так рад! Они тут все ненормальные! — в порыве чувств схватил его за руку, обмотанную пёстрым браслетом-чётками. Шарах! Оплеуха отшвырнула меня к стене. Левая сторона лица взорвалась болью. В голове зазвенело, рот наполнился солёным. — За что? — выдавил я, сглатывая комок в горле. Меня никогда так не били. Никогда в жизни. Наг надвинулся, поднял с пола за ошейник, уставился в лицо немигающим взглядом. Я узнал его. Это был второй из тех безносых. Крупный, лысый, с толстым хвостом и могучими плечами, он держал меня на весу без видимых усилий. На широкой груди переливались ожерелья в несколько рядов, с талии опускалась ярко украшенная набедренная повязка. — Продолжаешь ломать комедию? Думаешь, я поверил, что тебе отшибло память? — прошипел он презрительно. А хвост его тем временем оплетал меня, наваливался сверху, прижимая к полу. — Но это правда! Я ничего не знаю, не помню. — Даже имя? — Имя? Имя помню, конечно. Меня зовут Саша… Александр. — Айекс… Айександзжж? — Никогда ещё моё простое имя не казалось таким труднопроизносимым. Вдруг понял, что в змеином языке нет звуков «л» и «р». Зато всяких шипящих раза в два больше. Неудивительно, что у нага возникли проблемы с воспроизведением. — Что за бред? Как такое могло в голову прийти? Ты издеваешься? — Нет! Нет. Меня правда зовут Саша. Он пристально вгляделся в моё лицо. — Вот настолько всё… серьёзно? — Я не вру, поверьте. Не понимаю, что здесь происходит. Кто вы? — Не важно. Зови меня шиас Зигхай. — Зиг хайль? Змеиные глаза сузились, и я поспешно закрыл голову руками. Ещё одна такая оплеуха просто вышибет мне мозги. — Шиас Зигхай. Слушай внимательно… Сааши. Объясняю один раз. Ты никто. Я твой бог и господин. Будешь слушаться — проживёшь чуть дольше. Понятно? К этому моменту всё моё длинное тело было надежно зафиксировано тяжелыми кольцами его хвоста. Как в прошлый раз, полная беспомощность. А ведь это поза доминирования, с самками она заканчивается соитием. Что?! Откуда я это знаю? Что вообще здесь творится? — Но почему? За что? Почему вы делаете это? Где моя семья, друзья, родные…? — Рот открывать будешь, когда я разрешу. Сейчас я отвечу, но впредь за каждое лишнее слово будешь получать отдельно. Слушай и запоминай. Ты отброс. Преступник. Убийца наследника королевской семьи, принца Натсоаши́на. Тебя все ненавидят. Родные отреклись от тебя. Друзья разыскивают, чтобы убить. Не жди спасения. Если вернёшься на острова, тебя схватят и казнят. Единственный шанс выжить — слушаться меня. Беспрекословно! Всё понял? — Да… Преступник. Убийца. Всем ненавистный… Слова падали тяжёлыми камнями, лишали сил, загоняли в угол. Мир вдруг стал максимально опасным, враждебным. И места для меня в нём не было… А змеемордый плевал на мои страдания. — Отвечая, прибавляй моё имя. Ну! — Да, шиас Зигхай… — Хорошо. А теперь встань ровно. Я хочу убедиться, что твое тело пришло в норму, — он отпустил меня и отодвинулся. Оглянулся на клетку с леопардом. Тот подобрался, готовый к нападению, и глухо рычал, скаля здоровенные клыки. — Заткнись, тварь! — конец хвоста хлестнул по прутьям. Тут я понял, что всё ещё хуже, чем казалось. Если этот урод так агрится на безвинное беспомощное животное, он просто больной ублюдок. И мне тоже не стоит рассчитывать на жалость и снисхождение. Я поднялся, придерживаясь за стенку, и постарался выпрямиться. Сейчас удачный момент, чтобы набросить хвост на шею и одним движением сломать нагу позвоночник, прям картинка в голове нарисовалась. Ляяя, крыша-то совсем потекла. Зигхаю надоело лупить клетку, он повернулся ко мне. — Это ещё что?! — его злобное шипение вогнало в дрожь. — Ты издеваешься? Ровно встань! Как полагается! — Я не знаю как… не помню… шиас Зигхай. — Что значит «не знаешь»? Как можно это забыть? Это же рефлексы. Как дышать ты не забыл? Ходить? — в змеином языке «ходить» равнозначно «ползать», а для хождения на двух ногах существует отдельный термин — «шагать». — Забыл… как ходить забыл… Хотелось испариться, провалиться, оказаться где-нибудь подальше, ярость нага ощущалась почти физически. Испытывать её на себе повторно не было никакого желания. И когда он скользнул ближе, я невольно сжался и отшатнулся к стене, закрываясь руками. Бить не стал, возможно хватило моего жалкого вида. Довольно неласково распрямил меня, пинками хвоста — Да! Хвостом оказывается можно пнуть! Да так больно! — придал телу правильное положение. Отодвинулся, осматривая. Потеребил чётки. — Похудел. Совсем задохлик стал, — констатировал змей, — ну, так даже лучше. Ты хорошо спишь? — Да… Спасибо. Не жалуюсь, — удивлённо промямлил я. — Болван! Плевать мне на твои жалобы. Больше спишь — быстрее восстанавливаешься. Когда ел последний раз? — Я… не помню, — за всей этой суматохой действительно о еде не вспоминал. А сейчас вспомнил и сразу ощутил как сильно проголодался. — Идиот! Обращайся ко мне «шиас Зигхай», или «хозяин». Совсем плохой на голову? Трудно запомнить? — опять разорался змеехвостый, заставляя невольно отползать вдоль стенки и сжиматься от страха. — Простите, шиас Зигхай. — Дать бы тебе, да мараться неохота, — наг изобразил презрение. — Тебя покормят. И советую поднапрячься и вспомнить хотя бы как ходить. Инвалиды здесь никому не нужны. А змеиная шкура и печень на чёрном рынке на вес золота. Подумай об этом, — он направился к двери. — И за тварью прибери! Воняет — дышать невозможно! Это он про леопарда?! Я бросил изумлённый взгляд на мечущегося по клетке разъярённого хищника. — Но, как? Шиас Зигхай. Он же убьёт меня, если сунусь в клетку. — Так запрети. У него же ошейник, — раздражённо буркнул змей, не оборачиваясь. Но вдруг притормозил у самой двери, видимо, что-то вспомнив. — А, у тебя тоже… Слышишь меня, тварь! Запрещаю нападать на Сааши и причинять ему любой вред. Всё. Сунь руку — проверим, как работает. — Что?! — я оторопело вытаращился на Зигхая. — Куда сунуть? В клетку? Ни за что! Серо-зелёное лицо нага потемнело. Меня снова бросило в дрожь. Подумал, что лучше руки лишиться, чем жизни. И пошёл. Как миленький. Точнее пополз. Точнее потащил себя гусеничкой по грязному полу в противоположный конец комнатки. Этот змеехвостый смотрел-смотрел, да как начал ржать! Ляяя… Я даже не сразу понял, что эти шипяще-хрипящие звуки означают. А когда догадался… Урод тупорылый. Ненавижу его всё интенсивнее. Наконец, добрался. Леопард рыскал за решеткой, рычал, злобно скалился, обнажая здоровенные клыки. Зиг хайль неслабо его разозлил! Тяжёлые когтистые лапы обрушивали на прутья удар за ударом. Вот ему дать руку?! Серьёзно? Я похож на самоубийцу? Мало было ноги потерять? Я замер в нерешительности. Просто не мог сдвинуть себя с места. Зигхай устал ждать. — Просунь руку в клетку, Сааши! Голос вроде не изменился, наг не кричал, не угрожал, не бил. Просто стоял на месте и перебирал свои чётки. Но моя рука вдруг оказалась внутри. Леопард, конечно, сразу увидел, рванул вперед и с коротким рыком отшатнулся, будто получил болезненный удар по носу. Я тоже дёрнулся, инстинктивно отпрянул, но рука осталась внутри, как прибитая. Очень странно! Леопард сел, притих, гипнотизируя мою кисть перед своей мордой. Потом потянулся, понюхал и вдруг лизнул! — Что и требовалось, — удовлетворился Зигхай. — Не забывай, что с тобой будет, если не «вспомнишь» как ходить, — его морда просто источала сарказм. Наг выскользнул за дверь. Лязгнул замок. — Котик, ну как мне вспомнить то, чего я не знаю? — повис я на прутьях клетки. Леопард пожал плечами и презрительно отвернулся. Что?