И хвост в придачу

Естественно, чуть только я открыл клетку, леопард вышел и назад заходить не захотел. Меня напрягала близость дикого животного. Хотя по правде, не такого уж дикого. По крайней мере на меня он не кидался, но и трогать себя не позволял. После ухода нага нам дали воды и еды. Ну как дали? Швырнули через окно в потолке. Кувшин я чудом успел поймать, иначе бы всё вылилось. А пару лепёшек ловить уже было нечем. Оставалось только с тоской во взоре следить, как они падают на грязный пол. В последний момент мой хвост вдруг дёрнулся сам собой и подхватил их, зажав в кольцах. Угу, сам в шоке! Лепёшки оказались чёрствые и такие жёсткие, хоть гвозди забивай. Лео — так я окрестил леопарда — с презрением отвернулся от такого изысканного угощения. А я… Что я? Сгрыз как миленький. Обе. Зубы мои оказались почти полностью клыками. Жевать ими не получалось. Я отгрызал небольшие кусочки и глотал целиком. Жуткий голод поутих. Зато вернулись невесёлые мысли. Попал я знатно. Игру это напоминало всё меньше. Мобы себя так не ведут! Я не игроман какой-нибудь, но понимаю. Но что же тогда это такое? Вот это вот всё вокруг? Что это?! А? Я не знал. Лео — тоже. Но нужно как-то во всем этом существовать. Первостепенной задачей оставалось научиться передвигаться. Я пытался вспомнить, как ползал Зиг хайль. Но это вообще не помогало. Он будто перетекал. Я не понимал, как это происходит. Пытался вспомнить, что я знаю про змей, что смотрел пацаном на Дискавери. Там змеи извивались всем телом при движении. Попытался это воспроизвести. Запутался в хвосте и опять упал. Ляяя, ну как так-то?! Я должен что-то придумать! Не хочу, чтоб мои потроха продавали на чёрном рынке. Тем временем уже совсем стемнело. Нужно устраиваться на ночлег. Я выбрал место почище и попытался разложить под собой хвост поровнее, он всё же помягче, чем пол. Заснуть никак не получилось. Болела отбитая половина лица. В черепушке ворочались невесёлые мысли. В наступившей тишине вдруг стали слышны чей-то писк, возня, тихий топоток и скрежет зубов. С ужасом и отвращением я понял, что это крысы. Здесь в трюме корабля жили крысы. Грязные, мерзкие твари. А если они внутрь комнаты проберутся? А я ведь прямо на полу… Будут бегать по мне спящему… Фу! Гадость! Перебрался поближе к леопарду. Он же типа кот! Наверное, крысы его забоятся. В темноте Лео слабо светился, будто большой бледно-розовый светильник. Точно! Змеи же видят тепло! Ух ты! А что интересно ещё я умею? Может у меня и ядовитые зубы есть? Пощупал клыки, ничего не нашёл. Хотя я понятия не имею, как должны выглядеть ядовитые зубы. А вот холоднокровность свою прочувствовал в полной мере. Ночной прохладный воздух беспрепятственно проникал через окно и я быстро начал подмерзать. И как не закапывался в собственный хвост, теплее не становилось. Всю ночь мне снились кошмары. Без конца с кем-то боролся, от кого-то отбивался и кого-то валял по полу… Когда утреннее солнце пробралось через зарешёченное окно и согрело ласковыми лучами, меня ждало очередное фееричное пробуждение. В этот раз я оказался плотно намотанным на Лео. Между колец змеиного хвоста безвольно свисали лапы, запрокинутая голова с закрытыми глазами не подавала признаков жизни. Внутри меня всё оборвалось и ухнуло куда-то на самое дно. Ляяя, неужели задушил?! Как же так? Мамочки… — Лео! Лео! — я поднял большую кошачью голову, зарываясь руками в мягкую шерсть. Кольца хвоста резво разматывались, освобождая его тело, но животное не реагировало. — Лео, прости! Я не хотел… Очнись, пожалуйста! Лео, не умирай! — в глазах защипало, я готов был разрыдаться. — Ра-а-а-р-р-р! — огромные жёлтые клыки щелкнули прямо перед носом, лицо опалило горячим дыханием хищника. — Ай-ай! Сам не понял как, я оказался в дальнем углу комнатки, за клеткой и под собственным хвостом, который свернул вокруг меня кокон. Типичный для нагов способ обороны — прикрыть более мягкую и ранимую кожу и важные органы частью тела, защищённой плотной чешуей. Откуда в моей голове берутся эти знания? Поняв, что никто не гонится и не пытается выцарапать из укрытия, осторожно раздвинул плотные чешуйчатые кольца и выглянул в щёлку. Леопард лениво поднялся, с чувством потянулся, как умеют только кошки, сел на солнышке и принялся рассматривать меня, щуря жёлтые глаза. Хвала Бельфегору, живой и здоровый. Морда у него при этом была подозрительно довольная. — Лео! Ты!.. Ты специально?! Ляяя, ну бред полный! Кошки на такое не способны. Наверное, просто зевнул спросонья, а я напридумывал себе. Однако, как-то очень быстро я в этот угол переместился. Как так получилось? Принялся выпутываться из самого себя и вдруг влез рукой во что-то мохнатое, холодное и влажное. Дохлая крыса. Фу! Мерзость! Зрение в момент обострилось, в глаза бросились разбросанные в беспорядке по полу серые тушки. — А-а-а-й-й! Не подозревал, что я умею издавать такие позорные немужественные звуки. Но это был именно он — противный визг испуганной девчонки. Молниеносный бросок и вот я уже наматываюсь на самое безопасное в плане крыс место — на голову леопарду. Беспонтовое занятие, скажу сразу. Лео очень быстро потерял и терпение, и равновесие. Одновременно и сразу. Уронил чешуйчатый клубок на пол и принялся сошкрябывать с головы лапами, несмотря на мои истеричные попытки забраться обратно. Рычал он при этом совсем не дружелюбно. После очередного громогласного рыка в лицо я обнаружил себя на крыше клетки. Сердце опять колотилось прямо в горле, тряслись руки и кончик хвоста, который я нервно теребил, приходя в себя. Слишком много всего для одного утра! Лео же вольготно развалился на солнечном пятне, добавляя к моим переживаниям ещё и зависть. Зевнул широко, демонстрируя розовую пасть с десятисантиметровыми клыками. А потом небрежно махнул лапой и серая тушка улетела точнехонько в сточное отверстие. Всплеснула где-то глубоко вода. Как, вопреки всем законам физики, был устроен этот сортир, оставалось загадкой. Дыра в днище корабля, по типу железнодорожного туалета, ни к чему хорошему бы не привела. Хотя фонтан, наверное, красивый бы получился. Однако, всё брошенное в дыру плюхалось в воду, а фонтанов не наблюдалось. Магия, не иначе! И тут я понял, что надо делать. Хотя это тоже омерзительно и противно, но лучше, чем сидеть весь день на крыше клетки. Спустил хвост вниз и отфутболил в угол с дырой один из трупиков. Передернулся, пришёл в себя и повторил. И ещё раз. И так далее, пока вся комната не очистилась от последствий крысиного побоища. Кто его устроил, я предпочитал не задумываться. Задумался о другом. Как я всё это время передвигался? Не в том смысле, что ловко, быстро и эффективно. А как это получилось? Сработали те самые рефлексы, про которые говорил Зиг хайль? Как заставить их работать снова? — Лео, — я медленно и осторожно подобрался к большой кошке. — Это ведь со страху я ходить научился. Давай ты меня ещё разок напугаешь. А я постараюсь запомнить, как… Голос мой потонул в раскатистом рыке. Успел разглядеть и розовое ребристое нёбо, и маленький язычок в глубине глотки… Но в этот раз почему-то остался на месте. — Ваще не страшно, — утер с лица последствия рыка и обнял Лео за шею. — Я ведь уже знаю, что ты меня не укусишь. Что же делать? Шарах! С потолка что-то посыпалось. — А ну заткнулись оба! Ублюдки, #@$%@#! — ор боцмана по децибелам не уступал рыку леопарда. Меня снова сдуло в угол за клеткой. Лео прижался к полу, нервно хлеща себя хвостом по пятнистым бокам, и утробно рычал, скаля клыки. — Ты на кого рычишь, #@$%@#, кошка драная! — Ещё один удар сотряс решётку окна. Лео распрямился пружиной, превращаясь в изящный длинный силуэт, взлетел к потолку и полоснул когтями по прутьям. Ловко приземлился и приготовился к новому прыжку. Что он делает?! Этот монстр его просто убьёт! Разорвёт на много маленьких котиков. — Что, #@$%@# #@$%@#?! Ну ты сам напросился! — взревел боцман, подтверждая мои самые страшные опасения, и скрылся из виду. В трюм пошёл? — Стойте! — я отчаянно заработал хвостом и каким-то чудом оказался возле взбёшенного леопарда. — Он больше не будет! Простите его! — я вцепился в оскаленную морду, прижал к груди, жалобно глядя вверх. — Мы будем сидеть тихо. Прошу вас! Больше ни единого звука. Обещаю! Лео от неожиданности наверное и впрямь заглох на моей груди. Боцман проорался, пополняя мой словарный запас новыми непереводимыми конструкциями, попинал решётку, напоследок смачно плюнул и удалился. Слава Бельфегору! Я отпустил притихшего леопарда. — Лео. Пожалуйста, не нарывайся. Не хочу, чтобы ты пострадал. Большой горячий язык прошёлся по моей щеке. Я вдруг вспомнил, что вчера мне её отбили. Но боли уже совсем не чувствовалось. Всё прошло, я даже забыл о ней. Так быстро? Леопард тем временем принялся тереться об меня здоровой башкой, как это обычно делают кошки. Только эта киса была со взрослого человека и весила килограмм сто. Так что неожиданные нежности уронили меня на пол. — Эй! Задавишь, бегемот, — смеялся я, уворачиваясь от увлекшегося Лео. А тот продолжал самозабвенно бодаться, втирать в меня шерстяную ушастую башку, шумно нюхать, щекоча длинными усами. Очень естественно и незаметно он пристроился сверху моей распластанной на полу тушки. Я не сразу обратил внимание, что как-то невзначай оказался зафиксирован его лапами. Леопард с ласковым ворчанием вылизывал лицо, шею, плечи горячим шершавым языком. Вдруг вспомнилась передача на Дискавери и голос диктора, объясняющий, что своим языком леопард способен сдирать мясо с костей жертвы. Отчего-то стало немного неуютно. — Лео. Отпусти. Ты чего? Зрачки в его глазах затопили радужку. Как у нашего кота Пряника в режиме охоты. Лео решил на меня поохотиться? С чего бы это? Он раскатисто мурчал, шумно фыркал в лицо и уже начал прикусывать за плечо самыми краешками зубов. Но что особо примечательно — активно тёрся о меня животом. Низом живота. А так наш кот вёл себя с соседской Мусей. Когда хотел её… того… хотел её, короче. Что? — Ты что, трахнуть меня собрался?! — осенило меня. Чуть не задохнулся от возмущения, в лицо будто кипятком плеснули. Никак не ожидал такого поворота событий! А леопард и не думал прекращать свои домогательства. Слова и уговоры не действовали от слова «совсем». На Пряника тоже в такие моменты слова не действовали. Только ведро воды. От мысли, что меня сейчас поимеет животное, вдруг стало по-настоящему жутко, пробрало до печёнок. Ужас видимо и запустил какие-то механизмы самосохранения. Не понятно как, я ужом выскользнул из-под кошачьего тела. Будто за хвост выдернули. Только мелькнуло пятнистое брюхо и ярко-оранжевые шерстяные шарики. И вот я уже привычно занял оборону на крыше клетки. Который раз за сегодня? А что если он полезет сюда за мной? Сверху я в более выгодном положении и успею набросить удавку на шею, потом надо нейтрализовать лапы с когтями, а дальше остается давить, пока не перестанет дергаться. Да что творится-то?! Что за голоса в голове? Леопард прошёлся рядом пару раз туда-сюда, рыкнул огорченно и развалился опять на солнышке. Задрал лапу и занялся оранжевыми шариками. Фух, пронесло. Находясь в относительной безопасности, я обстоятельно объяснил Лео всю зашкварность его поведения. Растолковал, что нам нужно держаться друг за друга и помогать, раз мы попали в такую задницу. А ещё, что трахаться с животным — это мерзко. Он проникся и покаянно опустил лобастую голову на лапы. Ну надеюсь, что покаянно. Может просто вздремнуть решил… Итогом всех утренних приключений стало осознание, что двигаться я умею. Вполне ловко, быстро и уверенно. Только надо отключить голову и напугаться. Это замечательно, но на самом деле помогало мало. По собственной инициативе ползать по-прежнему не получалось. Днем нас опять «покормили» каменными лепёшками. Лео честно попробовал это погрызть и даже проглотил несколько кусков с легко читаемым отвращением на морде. Я решил, что обязательно попрошу у Зигхая чего-то более съедобного для леопарда. Иначе его живым не довезут. Кстати, интересно куда нас везут? Нельзя же тот бред про бордель всерьёз на веру принимать. И леопарду в борделе делать нечего. Хотя… сегодня он чуть не доказал мне обратное. Зигхай нарисовался ближе к вечеру. На мою просьбу разнообразить рацион питания леопарда скорчил презрительную мину и загнал Лео в клетку. Тот сперва упирался и рычал. Но змеехвостый быстро нашёл на него управу. — Заткнулся и марш в клетку, тварь! — прошипел наг, помахивая чётками. — Знаешь ведь прекрасно, если я прикажу — собственные яйца отгрызешь. Пережуешь и проглотишь. Не испытывай моё терпение! И Лео убрался в клетку. — Ты совсем дурак? — наг повернул ко мне серо-зелёное безносое лицо. — Зачем выпустил? Мой запрет давно кончился, он мог загрызть тебя во сне. Я только пожал плечами. Откуда же было знать? — Понятно. А что с моим приказом? «Вспомнил»? — Зигхай как-то совсем недружелюбно надвинулся, угрожающе вырастая надо мной, и внутри вдруг что-то ёкнуло и тоненько задрожало, заставляя нелепо и жалко лепетать в ответ. — Я… да. Почти. То есть… я когда напугался… Просто Лео зарычал так страшно. Я не ожидал… и сам не понял, как оказался за клеткой… — Стоп! Молчать. Что за придурок?! Нормально на вопрос ответить можешь? Ты вспомнил, как ходить или нет? — Не совсем. Только когда сильно испугался. — Значит, хвост в порядке. Дело в голове. Кто бы сомневался. Её надо отключать, когда ходишь. Просто не думай об этом. Давай, попробуй. Я напрягся ещё больше. Легко сказать «не думай»! Хвост лежал безвольным поленом. Как заставить его работать? Попытался двинуться вперед, хвост неловко выгнулся горбом и завалился на сторону. А я уполз почему-то назад. — Идиот, — констатировал наг. — Ну, хорошо. Попробуем по-другому, — он демонстративно стянул чётки с запястья, принялся перебирать разноцветные бусины, гипнотизируя меня взглядом. — Иди в угол комнаты, Сааши. И вдруг я пошёл, пополз точнее. Довольно резво, кстати говоря. Хвост плавно изгибался, выписывая на полу затухающую синусоиду. Я проскользил до угла комнаты и остановился. В полном недоумении. Что это сейчас было? — Понял? Я покачал головой. Ничегошеньки не понял! Почему хвост вдруг послушался? У него свой отдельный мозжечок имеется? Что вообще происходит? — Что ж ты такой тупой? — с досадой прошипел наг. — Показываю ещё раз. Запоминай! — голос неуловимо изменился. — Иди в противоположный угол, Сааши. Я опять послушно двинулся наискосок через комнатку. Прислушался к ощущениям. Мышцы хвоста беспрестанно работали — сокращались и расслаблялись, напряжение перетекало волной по брюху, как-то хитро приподнимая и опуская разные его участки. В каждый момент времени земли касалась совсем небольшая часть чешуйчатого тела. Несколько постоянно двигающихся точек опоры позволяли успешно балансировать и перемещать тело по поверхности пола. Хоба! Я уже на месте! Круто! — А можно ещё раз? Зигхай ещё несколько раз прогнал меня из угла в угол. В какой-то момент дошло, что мотаюсь туда-сюда уже без его приказов. Неужели получилось? Я замер в углу. Зигхай пристально пялился змеиными глазками. Я сосредоточился, постарался выкинуть всё из головы и двинулся вперед уже совершенно самостоятельно и осознанно. Получилось! Не совсем ровно, немного неуклюже, но получилось! Хвост послушно выписывал кривую по грязному полу и двигал меня в правильном направлении. Ну почти, чуть-чуть вправо загребал. Но двигал же! Я был так горд собой! — Ты виляешь хвостом, как прирожденная шлюха, — поддержал морально змеехвостый урод. Внезапная «похвала» прибила к месту прямо посреди комнаты. — Продолжай-продолжай. Всё правильно делаешь. Я аж возбудился. Сюда иди! Вся радость мгновенно испарилась. Холодная лапка недоброго предчувствия пробралась в душу и поскребла коготком. Хвост снова стал деревянным, сдвинуть себя с места стоило неимоверных усилий. Зигхай устал ждать, цапнул опять за ошейник и швырнул на стену. Придвинулся угрожающе, заваливая и оплетая мой хвост своим. — Так-так. Что у нас здесь? — его рука повела вниз по животу и накрыла две длинные пластинки, скрывающие, как створки раковины, вход в святая-святых моего чешуйчатого организма. Или правильнее сказать, выход? — Ну-ка, откройся. Покажи, что там у тебя. — Я… не умею, — испуганно пролепетал я, безуспешно пытаясь отстраниться. — Простите, шиас Зигхай. — Не ври. В туалет ты как-то ходишь? — Оно само… Когда хочется… Специально я не умею. Шиас Зигхай, прошу вас. Не трогайте там. Отчего-то стало очень страшно. Беспомощность убивала. Я понимал, что наг сильнее и физически, и морально. Ещё и власть надо мной имел какую-то магическую. Совершенно нечего противопоставить его воле. Но и выполнять такие приказы я не собирался. — Не тебе указывать мне, где трогать! — мерзко шипел Зигхай прямо в лицо. — Давай, шевелись! Или мне опять приказать? — Я не умею… — оставалось только врать, вырваться не получалось, моё длинное тело уже едва трепыхалось под тяжёлым хвостом Зигхая. — Придется научиться. Кому нужна шлюха, которая не даёт? — Но я не шлюха. Мерзкая ухмылка превратила и так не блистающее красотой лицо в уродливую маску. Мне расхотелось развивать эту тему. Упрямо стиснул зубы и отвернулся. — Сааши, открой щитки! — опять неуловимое изменение голоса, и я почувствовал, как там внизу потянуло и двинулось что-то во мне. Грубые пальцы впились в чувствительное место, причиняя резкую боль. Я охнул, дёрнулся и попытался оттолкнуть руку. Безуспешно. Плотно оплетённый его хвостом, даже не мог шевельнуться. Наг с хлюпаньем ввинчивал свои культяпки куда-то внутрь меня, шевелил ими там. Как больно и унизительно! В глазах защипало. Хотелось испариться, а лучше испарить этого ублюдка. Если достаточно сильно ударить костяшками в висок, чуть выше ушного отверстия, можно проломить череп — опять услужливо подсказал внутренний голос. Вдруг наг резко выдернул пальцы, и продолжил ковыряться там же внизу, но уже снаружи. Перещупал все чувствительные места непонятно с какой целью. Так же грубо, отвратительно и больно. Я мог только отворачиваться, чтобы не видеть мерзкую ухмылку на его харе и не показать, что готов разреветься от унижения. — Тебе надо учиться контролировать себя, — заявил Зигхай, вытирая о мой живот скользкие пальцы. — Ты меня чуть не защемил. Так не годится! Будем делать из тебя послушную девочку — тренироваться ежедневно. Пока не научишься открываться по первому требованию и не закрываться, пока не позволят. Хотя… есть ещё один способ, — наг растянул тонкие губы в зловещей усмешке. Мне совсем не хотелось знать этот «ещё один способ», но заткнуть его или перестать слышать не имел никакой возможности. — Щитки можно удалить хирургически. Не очень приятная процедура. И последствия могут быть… не очень приятные. Но если не научишься сам, ничего другого не останется, — он откровенно наслаждался моим страхом и слабостью. Больной ублюдок! Маньяк психованный! — Смотри внимательно, как это делается! Рывком за волосы он пригнул меня к своему паху, сдвинул набедренную повязку и почти ткнул лицом в такие же щитки на собственном брюхе. Они уже расползались под напором изнутри. От омерзения передёрнуло, но я не мог отвести взгляда. Две продолговатые серые пластины с закругленными неровными краями медленно поворачивались и раздвигались. Из-под них наружу вываливалось что-то розовато-серое, истекающее мерзкой слизью. В нос ударил кислый мускусный запах. Дурнота рванула из желудка к горлу. С трудом остановил её, сглотнул в последний момент, зажмурившись и стараясь дышать через раз. — Ну чего застыл? Соси. Наг ткнул меня лицом в пах. Мерзкий бледный слизень коснулся стиснутых губ, и я не выдержал. Короче, обблевал многоуважаемого шиаса полупереваренными остатками лепешки. Ляяя… Как он орал! Думал, убьёт нахрен. Пронесло. Ограничился парой затрещин, обложил змеиными матюками и наконец удалился. Но я понимал, что это временная отсрочка. И почему-то спрашивать, куда нас везут, совсем расхотелось. Я забился в угол за клеткой, забаррикадировался хвостом и погрузился в невесёлые думы. Сколько так сидел, не знаю. В себя пришёл от прикосновения к тыльной стороне ладони. Леопард прильнул к прутьям носом и фыркал мне в руку, дотягивался языком. — Лео, прости, дружище, совсем забыл про тебя, — спохватился я. — Сейчас выпущу. Оказавшись на свободе, он пристроился рядом, вылизал мои руки, но не приставал, будто понимал, как мне сейчас несладко. Понятно уже, что это необычный леопард. Слишком хорошо понимает, слишком разумно себя ведет. Может в этом мире леопарды умные, как дельфины? Мне сейчас была очень важна такая вот безмолвная поддержка. В итоге провисел на нём весь оставшийся вечер. Тискал, чесал за ушами, обводил чёрные пятнышки на его шкуре, гладил бархатный нос… Так и заснул, намотанный на тёплое низко вибрирующее тело.