И хвост в придачу

После всего произошедшего я побаивался нового дня и очередного воспитательного посещения Зигхая. Оказалось, напрасно. Там у них что-то происходило. Громче обычного перекрикивались матросы, свистели сигнальные гудки, перекрывая всех и всё, громыхал командный бас боцмана. Менялся звук двигателя, то усиливаясь, то затихая. По изменившейся вибрации и крену пола стало понятно, что корабль маневрирует. Видимо, мы зашли в какой-то порт. Сперва я разволновался. Это конечный пункт путешествия? Нас выпустят? Что будет дальше? Но никто так и не пришёл. Добавились новые звуки и ароматы: крики чаек, шум прибоя, людские голоса. Адская смесь запахов рыбы и водорослей, специй и нечистот, мазута и дыма. К прежним я уже принюхался, новые раздражали, забивали ноздри, копились на языке. Если мне так трудно, как же леопард справляется со своим острым обонянием? Шум наверху то стихал, то усиливался. Шла погрузка-разгрузка, матросы гуляли на берегу, делали свои дела. Про двух пленников в трюме будто все забыли. День прошёл в тоскливом ожидании. Развлекались сами, как могли. Я — тренировкой ходьбы, точнее ползания и домогательствами до Лео. Оказалось очень забавно дразнить его кончиком хвоста. Большой кот охотился на наглого червячка и пытался сгрызть. Понарошку. Совсем не больно, смешно и щекотно. Под недовольное ворчание матросов, не успевших нагуляться в городе, вечером корабль покинул порт и вышел в море. Куда-то спешили, по-видимому. А ночью нас накрыл шторм. Я ещё не попадал в шторм на море. Было страшно до усрачки! Наверху грохотал гром, ревел ветер и бесновались волны, кричали люди. Корабль нещадно швыряло, и мы бултыхались в трюме как круассаны в проруби. Через окно хлестал дождь и заливало водой. Хвала Бельфегору, она не скапливалась, уходила в слив. Попутно вымочив и заморозив нас. Непонятно было, насколько всё плохо. И что будет, если корабль пойдет ко дну? Придет ли кто-нибудь спасти нас? Я висел мокрый как мышь, уцепившись за металлические кольца в стене, чтобы не так швыряло. Лео приходилось сложнее. Когти соскальзывали, и его таскало от стены к стене. Но ныкаться в клетке упрямый кот отказывался. И тут в очередной раз сверху оглушительно загрохотало, затрещало и на решётку окна рухнуло что-то большое и тяжёлое. Пробило её и откатилось в сторону. По белой полосе я узнал пароходную трубу. На нас посыпались обломки дерева от расколовшейся решётки окна. Пока я приходил в себя, леопард подобрался, выбрал момент, когда качка сыграла в его пользу, подбросив вверх, и прыгнул. Птицей взлетел к потолку, зацепился за край окна, доламывая провисшую раму, ловко подтянулся и скрылся из виду. Всё произошло так быстро, что я и глазом не успел моргнуть, как остался один. — Лео, подожди меня! Застрять здесь в одиночестве оказалось ещё страшнее! Я в отчаянии прыгнул вверх, используя хвост, как пружину. И рухнул на пол, отбивая и так побитые бока и локти. Паника мутила сознание. Я оглянулся вокруг, ища возможность выбраться. Клетка! Вскарабкался на неё, подобрался, ожидая удачный момент, и подражая Лео, прыгнул, когда качка подбросила. Каким-то чудом меня вышвырнуло аж по пояс. Я шваркнулся о край окна, чуть не рухнул обратно, но в последний момент зацепился руками. Забросил вверх кончик хвоста и, помогая им, вытянул себя на палубу. Там творился настоящий ад! Через борта хлестала вода. Подо мной всё качалось, то взлетая безумным аттракционом, то уходя резко куда-то вниз. Бешеный ветер хлестал дождем, молнии рассекали чёрное небо неоновой паутиной. В перерывах накрывала абсолютная тьма, так что ничего не разглядеть. Людей не видать, но сквозь рев бури иногда прорывались крики. Экипаж выживал и спасал корабль. Всем было не до меня. А я растерялся в этом хаосе. Что происходит? Куда подевался Лео? Что мне теперь делать? Из трюма выбрался, но если останусь на корабле, меня снова схватят и вернут обратно. И бежать здесь некуда. Остается одно — прыгать в море. Но там же… В очередной вспышке молнии я разглядел борт и добрался до него ползком, прижимаясь к палубе, как к родной мамочке, и хватаясь всеми конечностями за выступающие предметы. За бортом был не просто ад — ад кромешный, первородный хаос и конец света в одном котле. Прыгнуть вот туда? Ну уж нет! Спасибо. Это верная смерть! — Змеёныш сбежал, #@$%@#! Вон он у правого борта! Держите, #@$%@#! Не дайте ему уйти в воду! — долетел сквозь бурю рык боцмана. И я прыгнул! Перевалился через борт и ухнул в чёрную пучину. Меня подхватило, завертело, потащило… сразу потерял ориентацию и запаниковал. Замолотил руками, затрепыхался… а потом увидел свет. Наверное очередная молния сверкнула. Рванул туда, отчаянно загребая всем подряд, и вдруг взлетел над водой на пару метров сразу! Успел глубоко вдохнуть и нырнул обратно. Что? Это я так хвостом что ли?.. Паника постепенно отступала. Змеи прекрасно плавают! Я помню, Дискавери! В рот и нос ничего не затекало, глаза прекрасно видели в свете частых молний, воздух в груди почему-то не кончался… Да я чёртов Ихтиандр! Ну, предположим. И что дальше? Надо найти берег, мы недавно были в порту, наверное, не успели далеко уплыть. Если доберусь до берега — я спасен! Сперва нашёл корабль прямо из-под воды по большому силуэту, отплыл от него подальше. И принялся прыгать как сумасшедший дельфин, пытаясь рассмотреть что-то в свете молний. Разгонялся под водой и взлетал как можно выше. Нырял, снова разгонялся и опять выныривал. Во время одного из погружений я заметил силуэт Лео. Он отчаянно сражался с волнами, целеустремленно загребая всеми лапами. Но, конечно, ему это труднее давалось. Я вынырнул рядом и наконец разглядел горный хребет в той стороне, куда стремился упрямый леопард. — Лео, держись, я помогу! Легко сказать! Как спасают утопающих кошек? Я понятия не имел. Помнил, что к людям надо осторожно подплывать, чтоб не утопили. А к леопардам? А если он по мне взбираться начнет? Когтями. Спину подставить, чтоб передними лапами за плечи зацепился? И вперед? Но если он запаникует и полоснёт когтями, особенно задними — это всё. Кранты сразу. Ладно. Придется сложным путем. Я резко вынырнул рядом с ним, обхватил сбоку за туловище под передними лапами, сцепил руки покрепче и втопил хвостом. Вряд ли ему понравилось это путешествие. Волны продолжали хлестать. Дождь, ветер. А я изображал катер на подводных крыльях, стараясь держаться как можно выше, чтобы он успевал вдохнуть в редких просветах между волн. Хорошо, что до берега не очень далеко оказалось. Уже подплывая к темнеющей суше, я чувствовал как наливаются болью и тяжестью мышцы. Как становится всё труднее двигаться и держаться на поверхности. Повезло, что берег попался песчаный. Если бы мы выбирались на камни, разбились бы наверное. Волны швыряли как котят. И чем ближе к берегу, тем выше и яростней они поднимались. С грохотом обрушивались на пляж, волоча песок и мусор, сбивая мутную пену. Откатывались далеко вглубь, обнажая линию прибоя, и, накопив силу, вновь бросались на несчастный мокрый пляж. Сколько раз нас выбрасывало и утягивало обратно? Я сбился со счета, обессилев в борьбе со стихией. Как обидно погибнуть у самой последней черты. Вот он берег, вот спасение. Но на него нет сил уже выбраться. Нет сил тащить тяжелую обвисшую тушу леопарда. Жив ли он ещё? Некогда разбираться. Волок уже прямо за ошейник, рискуя задушить вместо спасения. Наконец, более сильная волна вышвырнула чуть дальше, удалось зацепиться, увязая в мокром песке. С Лео соскочил ошейник, пришлось хватать прямо за шкуру. Еле живой, я оттащил его насколько смог от воды и рухнул рядом, теряя сознание. Замечательным после всего этого было уже то, что я в принципе проснулся. Согретый ласковым солнышком, намотанный на тёплые леопардовые бока. Что ещё нужно для счастья? Немного портило картину ощущение разбитости, ломота в мышцах и пострадавших местах (и это несмотря на бешеную регенерацию, которая включалась во мне во время сна), стянувшаяся от засохшей соли кожа и полный рот песка. Мы сбежали! Воспоминание прошлой ночи вытолкнуло из вязкой дремоты. — Лео! — привычно разматываясь с полусонного кота, я осматривал незнакомый берег, пальмы, скалы на горизонте. — Лео, мы спасены! Мы сбежали! Слышишь? Мы попали в райский уголок, слегка потрёпанный вчерашней бурей. На белом песке пляжа волнами намыло дюну, накидало водорослей и мусора, среди которых деловито сновали маленькие синие крабы. В безоблачном голубом небе кружили чайки, пикируя на шустрых крабов. Легкий ветерок покачивал широкие листья невысоких пальм вдоль берега. За ними начинались дикие заросли незнакомых деревьев с мелкими узкими листьями и мощными голыми стволами, по которым карабкались пестрящие всеми цветами радуги лианы. Шмыгали мелкие глазастые зверушки, вроде лемуров с пятнистыми хвостами. Кричали птицы на разные голоса, звенели цикады. Леопард неторопливо поднялся, вальяжно потянулся, отряхнулся всем телом, разбрасывая вокруг песок и мелкий мусор. Потом резко повернулся ко мне, всмотрелся пристально и как-будто удивленно, наклонив набок голову и чутко шевеля ушами, и вдруг поплыл. Не в том смысле, что прыгнул в море и поплыл. Облик его поплыл. Да не знаю я как! Только морда его втянулась, челюсть уменьшилась на глазах, нос порозовел и поднялся, уши сползли вниз и спрятались в светлых волосах, шерсть исчезла, открывая обычную розовую человеческую кожу. То же произошло и с телом, исчезла пятнистая шерсть, втянулся хвост, конечности поменяли форму. Через миг напротив стоял человек, мужчина, парень. Самый настоящий! У меня отвалилась челюсть. Прямо в песок. Не знаю, какой формы были у меня глаза, круглой, квадратной или вообще звездочкой, но этот чел, глядя на меня, тупо начал ржать. Я подобрал челюсть, попытался обидеться и не смог. Парень был просто божественно красив! Высокий, стройный, широкоплечий. Мой жадный взгляд скользил по его телу, подмечая крупные сильные руки, скульптурные мышцы, золотистые кудряшки на груди, венки внизу живота и крупный расслабленный член в рыжеватых зарослях… Жар бросился в лицо. — Ты чего, оборотней никогда не видел? — всё ещё посмеиваясь, спросил он. Матерь божья! Этот голос! Глубокий и бархатный, он обволакивал и обещал. Чего обещал, я пока не понял, но очень хотел послушать ещё и понять. Потряс головой, потому что дыхание спёрло в зобу, и выдавить из себя хоть слово в ответ я сейчас был не в состоянии. Взгляд мой наконец достиг его лица. Я сглотнул. За что мне всё это?! Брови вразлет, хищные скулы, челюсть, смеющиеся жёлтые глаза и клыки в просвете улыбающихся полных губ. Не на много больше человеческих, но всё же явно нечеловеческие. Мой чёртов идеал красоты! На качков дрочу со старших классов. Но чтоб вот так, всё сразу в одном флаконе! Хоть бы холоднокровные змеи не умели краснеть! Потому что у меня так пылало лицо и уши, что будь я человеком, точно сиял бы, как пожарная мигалка. Ярко-красным! Аларм! Ахтунг! Пожарная тревога! Всеобщая эвакуация! Не забудьте надеть спасательные жилеты и презервативы. То есть противогазы. Капец, короче. — Сааши, ну чего ты? — божество склонилось ко мне, потянуло за руки, помогая подняться. — Это всего лишь я. Лео. — Но как? — прохрипел я. Откашлялся, пока Лео отряхивал меня от песка, и предпринял новую попытку. — Почему ты раньше молчал? То есть… понятно… Но почему не превращался? Я думал, ты животное. — Ошейник же. Сааши, ты правда ничего не понимаешь? Серьезно всё забыл? — Я кивнул. Лео смотрел со странным выражением. Вздохнул, будто решаясь на что-то. — Ошейник подчинения. Подавляет волю, блокирует магическую силу. В нем оборот невозможен. Как ты его снял с меня? Я не помню даже как мы выбрались. — Он сам… свалился. Через голову. Я тянул тебя за него. — Ты меня спас. Спасибо! Я в неоплатном долгу теперь, — он крепко обнял меня, прижал к груди. Думал, умру на месте! Сердце колотилось, как припадошное! Я прикасался лицом к его коже, вдыхал запах и не знал куда деть руки. Потому что до жути хотелось в него вцепиться! Погладить, пощупать, облапать всего сверху-донизу. Как можно так сходить с ума, впервые увидев человека? Если только это человек… Чёртово совершенство! Интересно, каковы на вкус его губы? Я маньяк? — Да ладно, ерунда, — проблеял я, отлепившись, и спохватился, — то есть твоя жизнь, конечно, не ерунда! Но спасти её мог кто угодно… ну то есть я не хочу сказать, что это совсем легко… что тебя всё время спасать надо… или, что ты сам не справляешься… просто… А-а-а! Что я несу?! — Сааши! Ты смешной, — он опять заулыбался, и я в ответ расплылся в идиотской улыбке. — Давай приходи в себя, — он неожиданно посерьёзнел. — Ничего ещё не закончилось. Нужно добраться до людей и побыстрее уйти с берега. Нас наверняка будут искать. Так что стоит поторопиться. Я примерно представляю, где мы находимся. Это один из островов Левой Клешни. Здесь есть наши поселения, там мои друзья, они помогут. Надо добраться туда прежде чем контрабандисты найдут нас. По лесу мне лучше передвигаться зверем. Но тогда я не смогу говорить. Поэтому давай обсудим всё сейчас. Я кивал китайским болванчиком. Согласен! На всё согласен! За ним пойду хоть на край света. Если хоть иногда будет так смотреть и вот так обнимать… Мамочки, что происходит? Лео увёл меня с пляжа. Он абсолютно не стеснялся своей наготы. Да и я бы на его месте не стеснялся. Тут гордиться надо! Он ещё и спиной в какой-то момент повернулся. Ляяя, какая задница! Какие плечи! Узкая талия, стройные бёдра и бесконечные ноги. Я всё, товарищи! Он продолжал что-то объяснять. Что снять мой ошейник не может, расстегнуть должен хозяин или сильный маг. Мы обязательно найдем такого. Рассказывал куда нам идти, где найти воду и как не попасться местным хищникам. Но я половину прослушал. Просто тонул в обертонах его голоса, залипал на ямочках и изгибах, ресницах, кудряшках… Труба, в общем. В себя пришёл, только когда передо мной снова леопард нарисовался. Рыкнул и ловко вскарабкался по голому стволу дерева в лохмотьях коры. Остановился на ветвях высоко в кроне и оглянулся на меня. Мне, что ли, тоже вот туда лезть? Прям наверх? Прям по дереву? Не, ну я любил по деревьям лазить. В детстве. Только тогда у меня ноги были… Так. Отключить голову. Змеи по деревьям прекрасно лазают. Значит и я смогу. Собирался же хоть на край света… Ну вот! Вижу цель, не вижу препятствий! Представил, что там наверху сидит мой идеальный идеал и ждёт меня. Обхватил ствол руками и предоставил хвосту простор для маневров. Получилось! Каким-то краем сознания успевал фиксировать, что вот хвост оплел ствол, вот зацепился за ветку, вот поймал равновесие, спружинил… будто им спинной мозг управлял, ну или там гипофиз какой, не зависящий от моего сознания. Мышцы сперва нещадно ломило, сказывалось вчерашнее перенапряжение, но и это постепенно ушло. Очень скоро я словил настоящий кайф от такого способа путешествия. Лео мелькал впереди, указывая путь. Я легко следовал за ним, лишь немного придерживаясь руками, чтобы не терять равновесия. Длинное змеиное тело ловко, как по земле, скользило в переплетенных кронах могучих деревьев, сливалось с корой и пестрой листвой. Ветки не в состоянии были повредить плотную змеиную кожу, и я не боялся пораниться. Откуда-то знал, на какие из них можно опереться, а какие не выдержат веса, сломаются, какие спружинят и прогнутся, а какие будут держать надёжно. Птицы и мелкие обезьянки с визгом прыскали от нас во все стороны. Иногда Лео останавливался, чтобы осмотреться. Тогда я догонял его. В одну из таких коротких остановок он поднялся на макушку высокого дерева, балансируя на прогибающихся ветвях, и осматривал окрестности. Я с беспокойством следил за ним с более толстых и прочных ветвей. Слева раздался шорох. И хвост среагировал быстрее меня. Наверное это и есть рефлексы. Молниеносный бросок, мерзкий хруст. Слабое подёргивание в объятиях хвоста… Из тугих колец торчали тонкие лапки. — Нет! Чёрт! Как же так? Я не хотел… Что я наделал… В моих руках лежало переломанное и абсолютно неживое тельце. Маленькая обезьянка, детёныш. Совсем крошечный и уже совсем мёртвый. По моей вине. В глазах защипало. Я глубоко вдохнул и выдохнул, стараясь успокоиться. Лео спустился и внимательно смотрел с соседней ветки. Не хватало позорно разреветься перед ним. Чувство вины навалилось, опутало душным коконом. Что теперь делать? А ничего. Абсолютно ничего не сделаешь. Малыш умер. Могу только похоронить его тело, чтобы не разорвали хищники. Я соскользнул вниз, разгрёб сырую рыхлую почву, густо перемешанную с павшей листвой, и закопал мёртвую обезьянку. Мазнул по лицу тыльной стороной ладони, стряхивая слёзы. Некогда раскисать, Лео ждет. — Зачем ты это делаешь? — Лео в человеческом виде наблюдал за мной с нижних веток. — Просто похоронил. Я не хотел… убивать, — слова с трудом проталкивались через комок в горле. — Это случайно получилось… — Но если уже убил, почему не съесть? — всерьёз недоумевал Лео. — Ты голоден. — Съесть?! Кого? Её? — возмущение помогло справиться с подкатывающими слезами. — Я не могу! Она же живая… была. Маленькая такая… совсем ребёнок. Ужас. — Тебе надо что-то есть. Значит придется охотиться и убивать. Ты хищник, — очень спокойно без нажима и оттого как-то очень весомо сказал он. — Нет уж! Я не собираюсь никого убивать! А есть… Тут должны быть фрукты. Да. Буду есть фрукты! Фрукты действительно нашлись. Правда, все незнакомые. Приходилось спрашивать у Лео каждый раз. Кучу всего довольно аппетитно выглядящего он решительно забраковал. К нескольким отнесся скептически, и лишь самую малость не очень уверенно одобрил. Типа, на собственный страх и риск, но я бы не советовал. Это нас тормозило, конечно. В итоге я съел несколько бананоподобных красных плодов, пару мягких круглых штук с кисловатыми семенами и сладкой пощипывающей мякотью. Ещё горсть крупных синих ягод и мясистый пьяняще-ароматный цветок. Голод поутих. В дороге время летело быстро. Часа через три живот жёстоко скрутило. Даже приходилось останавливаться, чтобы переждать спазмы и отдышаться. Было ощущение, что сейчас рожу. Ежа или дикобраза. Я не жаловался. Терпел молча. Не хотел услышать что-нибудь типа «А я предупреждал!» Но предатель-хвост каждый раз завязывался узлом и так дёргался, что нетрудно было догадаться, что со мной творится. Лео опять ждал, смотрел с сочувствием, но хвала Бельфегору, молчал. Потом я многократно удобрил и без того плодородную местную почву. И к вечеру абсолютно обессилел. Даже есть уже не хотелось. Ночевали высоко в ветвях деревьев. Лео выбрал удобную развилку, дополнительно укрепил соседними ветвями, переплетя их гибкими лианами. Я лишь наблюдал за приготовлениями, а точнее за работающим обнаженным Лео. Когда всё было готово, он приглашающе махнул рукой. — Спать мне тоже лучше леопардом, так координация лучше, не упаду во сне. А ты можешь за меня держаться, если хочешь. — Хочу! — ляпнул я, не раздумывая, и опять смутился. — То есть да, хорошо… — рядом с Лео в человеческом обличии я начинал тупить и заикаться со страшной силой. Просто потому что тянуло к нему неимоверно. И казалось, я выдаю себя каждым нелепым словом, идиотским смущением, неуклюжестью. Хоть бы не краснел ещё! Вот и сейчас очень хотелось сказать, что предпочёл бы спать с ним в обнимку вот так, в человеческом обнаженном виде. Конечно, не сказал. Но задал вопрос, который давно просился наружу, — А леопард не будет приставать? Ну, как тогда в трюме? — Нет, — он отвел взгляд, — Прости меня, Сааши, это была шутка. Чтобы напугать тебя, — Лео виновато взъерошил светлые волосы, вздохнул и добавил, потому что я продолжал молча смотреть. — В животной форме сознание тоже наполовину животное. У него странный юмор. Я и сам его недопонимаю, — и кривовато улыбнулся. На следующее утро я долго не мог проснуться и заставить себя встать. Истощенный организм требовал отдыха и пищи. Надеюсь, леопард не голодал, как я. Вряд ли его отягощали такие же жёсткие моральные принципы, особенно в животной форме. Поняв моё состояние, он принес мне пару крупных яиц и уговорил выпить склизкую субстанцию. Это позволило продолжить путь. После он достал мне какие-то мучнистые сладковатые стебли и снова яйца. Больше я от еды не отказывался. К середине дня мы добрались до скалистых предгорий, поросших более редкой растительностью, и нашли небольшой чистый водопадик. Хрустальные струи, журча и искрясь на солнце, падали в озерцо, уютно скрытое дикими зарослями. Я не долго думая, плюхнулся в него, жутко хотелось освежиться, смыть наконец морскую соль и грязь. И чуть не утоп, когда тело вдруг задеревенело в ледяной воде, онемевший хвост камнем пошёл на дно. Лео пришлось лезть за мной в студёную глубину. С трудом мы выбрались на большой нагретый солнцем камень и сидели там, обнявшись и стуча зубами. Два синих человечка. Это было так волшебно — отогреваться в его крепких руках, слушать стук сердца, чувствовать дыхание, прикасаться. Лео отмахивался от извинений, смеялся, что так даже лучше, сам бы ещё долго собирался помыться. Чистая чешуя переливалась на солнце драгоценными камнями. А я следил как сбегают капельки по загорелой коже, и понимал, что ради таких моментов готов топиться по десять раз на дню. Лео сказал, что знает этот водопад, а значит теперь мы точно на правильном пути и скоро доберемся до человеческого жилья. Я радостно кивал. Надеюсь, у его друзей есть какая-нибудь нормальная еда. Как будто этого было мало, я ещё не раз успел опозориться перед Лео. По камням и скалам я лазал вполне сносно. Но один раз чуть не убился, по-идиотски свалившись с обрыва. Пошёл отлить в кустики, называется. Хорошо, Лео на мой вопль среагировал сразу. Заглянул за коварные кустики, а там я вишу, намотанный на корни, торчащие над обрывом. Вцепился всем, чем мог, и пошевелиться боюсь. Ужас превратил тело в бесполезный нервно сжавшийся комок. Лео долго уговаривал меня своим бархатным голосом отлепить хоть одну конечность от ненадёжной растительности. Я слушал, соглашался, кивал даже, но разжать руки не мог. Наконец, получилось протянуть ему кончик хвоста. За него собственно Лео меня оттуда и вытащил. Успокаиваться в его крепких объятиях становится опасной привычкой. Во время остановок Лео рассказывал, что здесь вообще происходит. Мы находились на островах Большого Краба. Самые крупные: Левая Клешня и Правая Клешня, испокон принадлежали соответственно оборотням и нагам. Множество разнокалиберных островов между Клешнями населяли разные народы (наги-савои — мои соотечественники, и наги-хамшиты — соотечественники Зигхая, несколько племен оборотней и прочие по мелочи, даже болотные огры попадались). Все они перманентно находились в состоянии боевой готовности, потому что не выходили из вялотекущей войны за территорию. Сейчас временно установился вооружённый нейтралитет. Наги-савои и оборотни-леопарды долго шли к заключению перемирия. На нейтральной территории — большом острове Брюхо Краба — готовились к встрече представители обоих народов, чтобы провести решающие переговоры. Лео был в составе делегации. Это оказалось ловушкой. Наги напали без предупреждения. Большая часть оборотней погибла от первого взрыва. Лео чудом уцелел в бойне, чтобы очнуться в клетке с ошейником подавления на горле. Что стало с остальными, не знал. — А я тоже там был? Зигхай говорил, я предатель и убийца… Ты знаешь что-нибудь об этом, Лео? Знаешь меня? — решился наконец я задать главный вопрос. Лео покачал головой, опуская глаза. — Ты явно из высшего сословия, судя по внешности. Но я не встречал тебя раньше. Что же натворил прежний хозяин этого тела? Вдруг и правда объявлен розыск? Куда ведёт Лео? Как примут меня его друзья? Что будет со мной дальше? Что если придется отвечать за преступления прежнего владельца? Столько вопросов… И ни одного однозначного ответа. Вся надежда на Лео. Он добр ко мне, помогает, заботится. Столько раз уже спасал из передряг. Он защитит, не бросит. В этом я уверен. На все сто!