И хвост в придачу

Дальнейший путь я помню плохо. Впал в какое-то оцепенение. Весь мир как-то посерел и сузился до одной комнатки в трюме. Мысли вяло текли по замкнутому кругу. Невыносимо было находиться здесь, где мы провели с Лео мои первые дни в этом мире. Надо забыть, стереть его из памяти, чтобы прекратилась эта невыносимая ноющая боль. Обида, унижение, разочарование, злость на самого себя — всё это давило бетонной плитой. Меня никогда еще так не предавали. Ничего не хотелось, разве что сдохнуть. Зигхай изредка появлялся, заставлял поесть и уходил. Наконец, морское путешествие кончилось. Смутно помню, как меня в том же закрытом ящике перенесли в какой-то дом. И там сразу попытались убить. Иначе как расценивать купание в кипятке? Реально, я чуть не сварился! А когда заорал и выскочил, точнее — попытался, поймали и засунули обратно. Наверное не проварился еще достаточно. Гады-мрази! Впятером на одного! Отпустили после того, как я словил одного из этих уродов петлей хвоста и макнул тоже в воду. — Хватит. Отпустите его, — прозвучал ненавистный голос Зигхая. Люди с явным облегчением отступили, вытащив и того, что булькал рядом со мной. Наконец получилось выбраться из кипятка. Сердце бухало в уши, пальцы дрожали и сжимались в кулаки, хвост нервно метался по полу, кажется я даже скалился и шипел. Зигхай пялился и ухмылялся, помахивая четками. — Ну вот, так-то лучше. «Высокие температуры выше шестидесяти пяти градусов вызывают в организме нагов шоковое состояние,» — вынырнуло из закоулков памяти. Только сейчас начал приходить в себя и осмотрелся. Помещение напоминало большую ванную комнату. Ни одного окна, но яркие светильники освещали каждый уголок. В центре большая ванная, точнее маленький бассейн с горячей водой. В некотором отдалении столпились пятеро одинаково одетых мужчин. Почему-то сразу стало понятно, что это обслуга. Как я сюда попал? Не помню. — Очухался? Или еще погреться хочешь? Не забыл, сколько стоит твоя шкура на черном рынке? Если опять скатишься в оцепенение, просто продам потрошителям. Надоело с тобой возиться. Все понятно? — Зигхай качнулся и протянул руку, чтобы схватить меня. Нет уж! Отбил ее и отстранился. Внутри клокотала угрюмая злоба. Наг замахнулся, но и от оплеухи я как-то увернулся. Змей ухмыльнулся. — Теперь ты больше похож на самого себя. Жаль. Это было забавно. Помни, кто твой хозяин. И поверь мне, заставить тебя слушаться — секундное дело, — он направился к дверям, кинув прислуге, — Отмойте его до скрипа. Посмеет сопротивляться — зовите. Посмотрите, как будет просить прощения и пресмыкаться. Мужчины дружно поклонились и окружили, настороженно с опаской приближаясь. Да они же боятся больше чем я! Чуток расслабился. — Где я? — В поместье монсеньора Кантальто, — ответил кто-то из слуг. Яснее не стало. Как же надоело находиться в состоянии неизвестности! Кто я? Кто эти люди? Где нахожусь? Чего от меня хотят? Что опять происходит?! Задрало все! Домой хочу… Где тут кнопка «Назад»? Через пару часов каждая чешуйка на моем хвосте была отдраена и натерта благовониями, волосы отмыты и уложены в сложную конструкцию, ногти подстрижены и отполированы. И я наконец увидел себя в зеркало. До этого из отражающих поверхностей попадались только водоемы. А ничего так, симпатишно, правда не особо брутально. Тонкий нос, узкое лицо, большие темные глаза, обведенные тонкой черной каймой, будто накрашенные, тонкие тоже будто подведенные губы и бордовый язык с двумя чуткими усиками на конце. И мелкие частые клычки в недобром оскале красивого рта. Дальше в глубине виднелись мощные редкие клыки, способные перекусывать кости. Насколько надо быть смелым или безрассудным, чтоб целоваться с такой гадиной, как я? Вдоволь полюбоваться собой не дали. Явно к чему-то готовили, как всегда ничего не объясняя. Зиг хайль распоряжался, слуги выполняли. Вскоре мой голый торс украшало переплетение хитро соединенных цепочек, на руках красовались широкие золотые браслеты в несколько рядов, на бедрах — украшенная вышивкой и камнями повязка, а на хвосте слуги застегивали какую-то сбрую из множества золотистых ремешков. Они перетягивали хвост через каждые пятнадцать сантиметров и соединялись друг с другом двумя длинными ремнями по бокам. Почувствуй себя колбасой в плетенке! Потом Зиг хайль усадил меня на некую подставку, приказал не двигаться и принялся выкладывать из моего хвоста сложную фигуру, скрепляя ремешки между собой. Вскоре двигаться я уже не мог и без приказа. Выложенный цветочком орган движения потерял функциональность. Что вообще происходит?! Змеехвостый уродец не отвечал, только гадко ухмылялся. Меня одолевало беспокойство. Зачем это всё? Из меня какое-то извращенское блюдо готовят? И кому будут скармливать? Я изнывал от неизвестности. Под конец Зигхай соединил и браслеты, превратив их в наручники, на лицо приляпал шелковый намордник. И сверху паранджу нацепил. Прекрасно! Теперь я чувствовал себя наложницей. И понимая, что могу быть недалек от истины в этом сверх оптимистичном предположении, с ужасом ожидал продолжения. Дальше была дорога. Над подставкой развернули и закрепили тканевый купол, превратив подставку в паланкин, и прямо на нем понесли. Сквозь слои плотной ткани почти ничего невозможно было разглядеть. Только пятна более нагретых предметов просвечивали. А внутри странно тарахтящей повозки и подавно было глухо. Потом в занавешенном паланкине меня занесли в большое здание, долго таскали по гулким лестницам и коридорам, внесли в комнатку и оставили. Зиг хайль приказал сидеть смирно и удалился. Естественно, я стянул все, что смог. Но с места сдвинуться с хвостом в форме цветочка не получалось. Расстегивать ремешки со скованными руками оказалось жутко неудобно, но несколько всё же успел победить, когда за мной пришли. Люди подняли паланкин, не заглядывая внутрь, и опять понесли. В просветы колышущихся от шагов занавесей виднелись большие богато обставленные помещения. Рассмотреть толком опять не получилось, мы быстро прибыли на место. Зигхай шипел гадюкой, когда увидел результат моих стараний. Застегнул парочку ремешков обратно, придав хвосту прежний цветочный вид. Плевался ядом, косился злобно, дергал за ошейник, но не бил, ограничился угрозами. Торопился наверное. Нацепил обратно намордник и паранджу, велел не выпендриваться и направился к широким парадным дверям. К этому моменту я уже так извелся неизвестностью, что рад был любому исходу. Лишь бы поскорее закончился этот театр абсурда. Меня занесли куда-то в гулкое помещение. Судя по множеству теплых пятен, наполненное людьми. — Ваше величество, позвольте преподнести вам редкий и ценный подарок от властителя острова Правой Клешни, самшиаса Изиншина Хаваши Мудрейшего, да не тускнеет его чешуя. Сей дар послужит зароком добрых отношений. И гарантом долгого плодотворного сотрудничества наших государств, — вещал знакомый голос. Зигхай снял и убрал конструкцию с занавесками. Пятна вокруг зашептались. — Выпрями спину, не шевелись и молчи, — шикнул наг тем самым голосом, заставив вытянуться по струнке, и сорвал паранджу, оставив меня в одних ремешках-цепочках и шелковой тряпочке на лице. Вздох удивления прокатился по группе людей, собравшейся в большом зале. Женщины в длинных закрытых платьях и мужчины в чопорных сюртуках с ошеломлением на лицах рассматривали полуголого меня, а я с таким же ошеломлением рассматривал все вокруг: высоченные потолки, картины, мрамор и позолоту, узкие стрельчатые мозаичные окна, грандиозные люстры из множества светящихся кристаллов… Ляяя, как же неловко среди всего этого великолепия в таком дурацком виде! — Кто это? — властный голос солидного дядьки с благородной сединой на висках тоже сквозил неприкрытым удивлением. Он был в таком же чопорном сюртуке, как и остальные, но единственный из всех сидел в кресле на небольшом возвышении. Вот он и есть величество? — Юноша из знатного рода, чистый и нетронутый, — ответил серо-зеленый наг, и я сразу узнал его. Приятель Зигхая, который распорядился доставить меня «на материк вместе с котенком». — Ему освободили память, и теперь он полностью в вашем распоряжении. Можете делать все, что захотите. Абсолютно. Отныне это ваша собственность. Величество нахмурился, покраснел, так что седые виски засветились белыми мазками. Казалось, сейчас пар из ушей пойдет. — Сожалею, уважаемый посол. Но такие подарки в нашем обществе неприемлемы. Наг поклонился. — Как вам будет угодно, Ваше величество, — и сделал знак Зигхаю. Тот одним движением задрал мне голову за волосы и приставил к горлу короткий кривой кинжал. По толпе прокатился очередной массовый «Ох!». Я замер в неудобной позе, не в состоянии выдавить ни звука. Внутри все сжалось в ожидании боли, сердце ухнуло и, жалобно трепыхаясь, затерялось где-то в переплетениях хвоста. Я невольно затаил дыхание, чувствуя холод железа на горле. И ведь реально, ни пошевелиться, ни пискнуть не могу! — Постойте! Что вы делаете? — вскочил с кресла мужчина. — Очень жаль, что вам не понравился подарок. Это большой позор для всего рода Сааши. Если он не достоин оплетать хвостом ножки вашего трона, жизнь для него более не имеет смысла. Величество замялся, хмуря кустистые брови. Что он там думает?! Другой сюртук, тощий и длинный, придвинулся и зашептал что-то ему на ухо. Мгновения с ножом у глотки тянулись мучительно долго. — Хорошо, — скривился величество. — Я принимаю ваш дар. Не нужно никого убивать. Зигхай отпустил меня. Фух. Я снова начал дышать. — Мы счастливы, что Ваше величество приняли верное решение! Видеть Сааши у ваших ног — великая радость для нашего народа. После чего наги раскланялись и удалились. А меня опять понесли в какую-то комнату и оставили там в компании чувака в черном костюме. Чувак торчал столбом у двери, пялился на меня и молчал. Я тоже торчал, пялился и молчал. Просто потому что продолжал действовать приказ Зигхая. К этому времени уже стала понятна закономерность «магического голоса» — каждый раз, отдавая приказы, которым я не мог противостоять, наг тискал четки. И сейчас он унес их с собой. Ляяя, вот я попал! Спина начала тупо ныть от напряжения. Величество в компании тощего сюртука нарисовался часа через пол. К этому моменту я успел проклясть до седьмого колена и его, и змеехвостого урода, и тупую обслугу, и собственную невезучесть. Спина отваливалась, хвост занемел, пережатый и стянутый во множестве мест, ужасно чесался под шелком нос, давил ошейник и наручники и в целом хотелось уже сдохнуть! Но лучше потянуться. Величество задумчиво воззрился на меня, прошелся туда-сюда и изрек: — И что же, позволь спросить, с тобой делать теперь, подарочек? Я молчал, следя за ним глазами. — Отвечай же. Или тебе нужно разрешение? Я молчал, постепенно осознавая глубину задницы в которой оказался. — Ты меня понимаешь? Умеешь говорить? Знаешь язык? Вот дьявол! Будто у меня других дел нет! — уже откровенно злился мой новый хозяин. Ну точно! Пульт управления ему подарить забыли. И сколько мне так торчать, пока приказ Зигхая не потеряет силу? Вот же тварь! Подстроил жопу на прощание. Тощий сюртук, которого я про себя уже окрестил главным советником, подошел ближе и стянул с моего лица шелковую тряпочку. Поразглядывал и блеснул интеллектом: — Может быть он немой? — А почему не двигается? — Не может. Он связан. — Он вообще не шевелится. Это странно. — Опоили? — Заклятье возможно… Да. Да! Теплее! Соображайте быстрее, мужики! — Пригласите мессира Хорхеса. Пусть взглянет. — И доктора Линнера тоже. Слуга с поклоном удалился, а господа с достоинством опустились в кресла и принялись негромко разговаривать, посматривая на меня. — Вы заметили, Ваше величество, как он похож на Шина? — Да. — Может быть стоит пригласить и его? — Да. Займитесь этим. Дальше я не слушал, я проклинал день в который садюга Зиг хайль вылупился на свет. Такие точно не родятся, а вылупляются. Спина уже дрожала от статического напряжения, что будет если ее скрутит судорога? Наконец, явился третий чел с таким же надменным выражением морды лица, что и первые два. Только был не в сюртуке, а в черной сутане. Ляяя, священник что ли? Да нахера ж мне священник?! Рано еще отпевать! Присутствующие объяснили мессиру суть проблемы, и все втроем столпились передо мной, разглядывая, как экспонат в музее. Тут подоспел и четвертый. Толстенький такой сюртук с чемоданчиком. Еще раз повторился ритуал с объяснением происходящего и вот уже четверо мужиков пристально меня разглядывали. Доктор полез за чем-то в чемоданчик. Мессир нацепил на нос громоздкие очки со странными перламутровыми стеклами и достал палочку. Серьезно! Волшебную палочку, как у Гарри Поттера! Я невольно расплылся в улыбке, глядя на этот невероятный в таком окружении предмет. Так выяснилось, что мимика еще слушается. Мужики заметили интерес к палочке, принялись обсуждать это и махать палочкой перед моим носом, следя за реакцией. Натуралисты недоделанные! — Ваше мнение, господа? Что с этим юношей? — нетерпеливо проговорил величество. — Мессир Хорхес, вы что-нибудь видите? — Он скован заклятием, — уверенно произнес чувак в сутане, разглядывая меня в очки со всех сторон. — Я пытаюсь найти источник. Определенно где-то на его теле… Да! Да! Жарко-горячо! Он стал касаться своей палочкой наручников, ремешков, цепочек, украшений и наконец добрался до ошейника. От прикосновения к ошейнику палочку аж заискрило! Бинго! — Ошейник подчинения. Все просто, господа. — Какое варварство! Он аккуратно, стараясь не касаться кожи, дотянулся до ошейника, поковырялся, пошуршал и снял. В тот же миг мир вокруг неуловимо изменился, будто приобрел еще одно измерение или раздвинулся диапазон зрения. Всё стало более ярким, четким, выпуклым, будто оптику подкрутили, фокус навели. Но самое главное, я смог расслабить спину. Наконец-то! Хвала Бельфегору, не прошло и полгода! Закаменевшие мышцы отпустило, с громким стоном я стек на кольца онемевшего хвоста, позволяя спине полностью расслабиться. Ка-а-айф! — Спасибо! Наконец-то! Как же всё затекло! — протянул я, с наслаждением разминая мышцы под удивленными взглядами высокопоставленных мужей, а после подал мессиру руки в наручниках. — Теперь это, пожалуйста. Началась суета. Мне помогли избавиться от наручников и ремней. Я смог наконец размять затекшее тело. Доктор принялся проверять состояние здоровья, остальные расспрашивать, кто я, что я и откуда. Принесли плед, в который я с удовольствием замотался. Народу набилось еще больше, набежала охрана, прислуга, позвали каких-то еще важных дядек. Похоже величество хотел решить мой вопрос быстро и кардинально, не откладывая в долгий ящик, и созвал для этого незапланированный совет. — Что же с тобой делать, Сааши? Если ты ничего не помнишь, то и помочь в изучении расы нагов-савои ты ничем не сможешь, — рассуждал его величество, выяснив все обстоятельства. — Но при этом ты наделен прекрасным знанием языка и идеальным выговором. Большая редкость для нагов. Рабство у нас давно запрещено. По закону ты гражданин другого государства, и мы должны депортировать тебя на родину. Где судя по всему тебя ожидает смерть. Проблема. Совершенно непонятен статус твоего здесь пребывания. Надо озадачить юристов. Ну вот! Даже величество подчиняется бюрократии. Я точно в другом мире? — А может вы меня просто отпустите? — И куда ты пойдешь? По улицам людей пугать? Нет. К тому же посол говорил, что хочет видеть тебя рядом со мной. Что бы это ни значило. — Я бы на вашем месте ему не доверял. Он плохой человек, то есть наг. Всю дорогу меня держали взаперти, морили голодом и запугивали. Даже били. — Это возмутительно! — Мы достучались до него, Ваше величество! В противоположном углу комнаты открылось окошко, окруженное клубящимся облачком, в котором возник человек. Точнее не совсем… длинные бордовые волосы с белым клоком на виске, узкое лицо, смуглая кожа, темные глаза, будто подведенные карандашом и узкие капризно поджатые губы. Он же до чертиков похож на меня! Кто-то что-то объяснял этому, в облачке. А потом махнул в мою сторону. Тот повернулся, и наши глаза встретились. На бесстрастном лице мелькнула тень. Он плавно качнулся вперед и вышел из облачка прямо в комнату. Точнее выполз, потому что оказался нагом. Человек, разговаривавший с ним, с возгласом отшатнулся, не ожидав такой прыти. А наг, не глядя больше на него, шустро скользнул в мою сторону. То, как наги способны плавно и молниеносно передвигаться, будто плывут, или летят, или вообще телепортируются, нагоняло почему-то жуть. И не только на меня. — При… — начал он и замер, увидев, как я спрятался за спину стоявшего рядом доктора. А что такого? Ну, испугался чуть-чуть. От нагов в этом мире пока ничего хорошего не видел. В обществе людей оказалось намного спокойнее и привычнее. Что ждать от этого хвостатого чувака, даже близко не предполагал. Поэтому, увидев, как он ломанулся в мою сторону, на автомате юркнул за ближайшую спину и стал наблюдать из-за укрытия. Наг же отмер, плавно приблизился и поднялся над человеком так высоко, что спокойно перегнулся и заглянул поверх него. Мне пришлось задрать голову, чтобы смотреть на вознесшегося нага. Едва ощутимо пахнуло сладковатым запахом. Я вдруг понял, что всё это время ощущал миллионы ароматов людей, вещей, помещений. Но почему-то они меня не особо беспокоили в отличие от этого. — Приветствую тебя, друг мой, — снова начал наг на змеином наречии, пока все удивленно молчали. — Почему ты прячешься? Не узнаешь меня? Я покачал головой. — Не узнаю, прости. А должен? Я потерял память. Услышав это, наг опустился и обратился к величеству на вполне сносном местном языке: — Позволите переговорить с моим соотечественником наедине? Мне нужно оценить его состояние. — Да, конечно, уважаемый Шин. Очень рассчитываем на вас. Сообщите, когда закончите. И вся толпа во главе с величеством неторопливо, с чувством собственного достоинства покинула комнату. Мы остались вдвоем. Сразу стало неуютно под пристальным взглядом. — Что с тобой случилось, друг мой, расскажи, — наг мягко приблизился и остановился совсем рядом, разложив кольца хвоста почти вплотную к моим. Это специально? И что же тебе можно рассказывать, змеюка? Может ли он знать что-нибудь про меня? Надо непременно вытянуть всю доступную информацию. — Ну. Я не многое помню. Там был взрыв и здоровый такой огр. В общем, еле жив остался. Потом сразу корабль. Зигхай говорил, что я преступник и убийца. Будто бы я убил какого-то принца Нацышина. И меня разыскивают, чтобы казнить. А потом привез сюда и подарил Его величеству. Всё. Я взглянул на нага, ожидая реакции. Он хмурился. — Кто-то еще видел тебя? — Второй наг, такой же как Зигхай. Тоже хамшит, если я правильно понял. — Всё? Больше никто? Это важно, подумай! Не только наги. Люди, леопарды? — Команда корабля контрабандистов… Был еще леопард… но он… уже не важно. Ненавижу леопардов! — я сердито отвернулся и замолчал, были бы ноги — пнул бы чего-нибудь! Рассказывать о своем позорном появлении в деревне оборотней абсолютно не хотелось. Надо перевести тему. — А вы знаете меня? Можете рассказать, кем я был? Наг задумался. Скользнул к окну, постоял возле него, глядя невидящим взглядом куда-то в пространство. Потом повернулся ко мне и улыбнулся. — Да, конечно. Тебя зовут Нацу. Ты из самшиасов — высшего сословия, приближенного к властителю — Изиншину Хаваши. И многие действительно считают тебя убийцей принца Натсоашина. — Вот черт. — Но ты его не убивал, — Шин вернулся ко мне, обошел зачем-то, окружая своим запахом. Я поворачивался следом, скручивая хвост еще одним кольцом, боялся упустить что-то важное в его рассказе. — Вы были близкими друзьями, почти братьями. Ты помогал ему во всем, был его правой рукой и не раз выполнял для него непростые поручения. Помогал выживать в условиях бесконечной борьбы за власть между наследниками, среди интриг, лжи и грязи, что процветают при дворе властителя нагов-савои. Некоторые подозревали вас в более близкой связи, чем это позволительно между мужчинами… Наг замолчал многозначительно глядя на меня. Большая петля его хвоста лежала кольцом вокруг, будто заключая в плен или объятия. Хвосты прикасались едва-едва, на грани чувствительности чешуек. Отчего-то это смущало… — Что же случилось? — я нервно кутался в плед, разрываясь между двумя желаниями — деться куда-нибудь от пристального внимания, и услышать его рассказ обо мне во всех подробностях. — Он исчез. Скрылся ото всех, чтобы спасти свою жизнь. Уехал далеко. И никто не знает куда. Ты помог ему в этом. А сам остался при дворе. Остался его ушами и глазами. Ты жил один в этом змеином гнезде под постоянным давлением. Никто не смел бросить обвинения тебе в лицо. Ты любому бы глотку перегрыз за такое. Но за спиной шептались… Три года, Нацу. Ты следил за всеми для него, сообщал новости, пересказывал сплетни, плел интриги. Продолжал выполнять его поручения, регулярно выходил на связь… Пока однажды не пропал. Поехал на эту встречу с леопардами и пропал. Ни слова, ни звука, ни мысли, ни образа… — наг вдруг схватил за плечи и крепко сжал, заглядывая в глаза, хвост его сделал то же самое, вжался, сдавил внешние кольца моего хвоста. В нос ударил тяжелый приторно сладкий запах, аж голову повело. — Ты не представляешь, как я волновался, Нацу! Как же я счастлив, что с тобой всё в порядке! Ляяя, что происходит?! Он меня сейчас глазами сожрет! — А… так ты и есть… этот пропавший принц? Натсоашин? — наконец снизошло на меня озарение, заставив отмереть, зашебуршиться и высвободиться из его рук. — Да, Нацу, — наг нехотя отпустил, однако хвост остался на месте. Это вообще как? Что это значит? — Но зови меня — Шин. Под этим именем меня знают здесь. — Ничего себе… А я Саша… можно же? Я как-то привык уже… — Сааши? Хорошо, если хочешь, я буду звать тебя так, Нацу. — И… что нам теперь делать? Его хвост медленно скользил, терся по моему, шурша чешуйками. Капец, как это смущает! — Я поговорю с Его величеством. Мы в хороших отношениях. Думаю, он без возражений позволит тебе уйти со мной. В моем доме, в безопасном месте я помогу тебе вспомнить прошлое, свою жизнь, призвание. Обучу, если нужно, всему заново. Ты опытный маг и сильный воин, тебя готовили с детства. Наверняка, сейчас многое делаешь по наитию, на автоматической памяти тела. Уверен, стоит начать заниматься и твоя память заработает. Ты же легко общаешься на двух языках, ты не забыл их. Значит вспомнишь и всё остальное. Что ты думаешь, Нацу? — Наверное, так и стоит поступить… Еще бы ты хвост свой угомонил! Чего он ко мне пристает? — Только одна просьба, прежде чем мы покинем это место, — Шин как-то очень нежно взял мои руки в свои. Хвост замер. Я с настороженностью поднял на него глаза. — Ты позволишь мне ухаживать за тобой, Нацу? Вот! Так и знал, что будет какая-нибудь подстава! Я с перепугу тут же вырвал руки и прижал к груди, будто он мог их похитить. Лицо Шина потемнело, плечи поникли, он качнулся назад, увеличивая расстояние между нами, хвост его прекратил приставания, моментально отстранился и поплелся побитой собакой к хозяину. Лицо нага закаменело бесстрастной маской. Ляяя, а вдруг он передумает со мной заниматься? Бросит здесь, раз никаких перспектив… Что же делать? — А… какие у нас были отношения? Ну, до этого? — решил я как-то сгладить неловкий момент. Наг отвернулся опять к окну, помедлил с ответом. — Нас всегда тянуло друг к другу. Но там при дворе мы не могли позволить себе даже дружбу, только служение. Слишком опасно. В основном для меня. Раскройся такая связь, это уничтожило бы меня как наследника. И ты всегда сдерживался, молчал. А потом я уехал… Стало совсем стремно. Тут целая драма, трагическая любовь, и я вроде как их разлучил. Но блин, я же его совсем не знаю! Не могу я прыгнуть вот так в объятия к чужому человеку, то есть нагу. Я после… этого пятнистого гада еще не отошел. Хотя… наг может помочь забыть его окончательно. Клин клином… — Я не могу обещать… Я же не помню ничего этого. Шин печально улыбнулся. — Всё в порядке. Не вини себя. Не хочу на тебя давить. Просто дай мне шанс. Не отталкивай. Сердце вспомнит. — Ну, хорошо… Миг, и Шин возле меня! Только чешуя по паркету прошуршала. Опять удушающе запахло сладким. — Вот и отлично! Спасибо, Нацу! — и он снова нежно сжал мои руки. Во что я только что впутался?