И хвост в придачу

Шин действительно быстро договорился. Он тут на правах политического эмигранта числился. Ну и заодно консультировал по вопросам, связанным с нагами, исключая личные встречи по понятным причинам. Его величество Готфрид Виннер и сам был рад пристроить неожиданный подарочек в «добрые руки». Зачем хамшиты его сделали, даже Шин не знал точного ответа. Предположил, что провокация. После того, как савои начали сближаться с леопардами, отношения с ближайшими соседями изменились не в лучшую сторону. Что произошло на Брюхе, кто на кого напал и что там делали хамшиты? Пока никто точно не знал ответов, Шин не рекомендовал сообщать о моем присутствии, а тем более «оплетать хвостом ножки трона» в присутствии послов с Правой Клешни, если такие вдруг нагрянут, чего не случалось уже очень давно. Одну неделю пришлось провести в столице, пока Шин что-то там готовил к моему приезду. Конечно, я ринулся изучать новые горизонты в надежде отвлечься, развлечься и окончательно выкинуть из головы всяких хвостатых гадов, пятнистых в особенности. Обида и едкий стыд проникли в самое нутро и основательно там укоренились. Хотелось забыть, затереть новыми впечатлениями. Заняться чем-то. Переключиться. Меня поселили в гостевых комнатах дворцового комплекса, выдали целый шкаф разнообразной одежды на выбор, приставили камердинера и разрешили гулять везде, только не покидать пределы резиденции. Здесь все было интересно! Начиная с сантехники, которая непонятно как работала без сточных труб, заканчивая науками и политическим строем, которые во многом отличались от наших. Покопавшись в ворохе одежды, где были и обычные рубашки, и сюртуки, и длинные женские платья, и совсем непонятные тряпочки, я выудил наиболее простую и неброскую. Долгополая туника какого-то темного цвета с орнаментом закрыла все стратегически важные места. Подумав перевязал ее широким пестрым платком или шарфом, не знаю точно что это, чтоб не задиралось. Позавтракал булками с молоком, которые камердинер Уоллес принес прямо в мою комнату. И отправился на поиски приключений. Сначала я просто таскался по галереям и залам дворца, потом выяснил, что Уоллес только с виду такой важный сноб, на самом деле же любил поболтать и охотно отвечал на мои вопросы. После этого открытия прогулка превратилась в экскурсию и урок обществознания. Страна, в которую я так феерично попал — Литания, принадлежала человеческой расе. Уровень развития я примерно определил нашим девятнадцатым веком. Они пользовались двигателями и механизмами, но в качестве источника энергии применяли магию. Наконец кто-то объяснил, что за магия такая. Это как разновидность энергии типа магнитного поля. Используя всякие приспособления, ею можно управлять, накапливать, направлять. Как электричество. Но по-другому. По проводам эта их магия не передавалась… Изучалась она как отдельная наука. То есть маг — это профессия, а не дар. Типа — энергетик. Ей может научиться каждый. А бытовая магия — применение её в собственном сортире — доступна вообще всем. Литания располагалась на крупном материке, и входила в состав экономического союза десятка государств. Острова Большого Краба в союз не входили и вообще исторически являлись закрытой обособленной территорией. Из-за непроходимых джунглей, болот и дикости нравов местного населения. Там шли бесконечные внутренние разборки за власть и территорию, а люди осторожно пытались наладить контакт то с одним народом, то с другим. Но пока не очень успешно. Статус моего пребывания пока не определили, я числился гостем Его величества и просто балдел от вседозволенности. История нажика-бедняжки, подаренного как вещь королю, быстро распространилась по дворцовому комплексу и многие относились с сочувствием, некоторые даже с материнской заботой. Этим я с удовольствием пользовался, везде шастал, знакомился с людьми, трепался, наблюдал за их работой. Гулять по парадным залам быстро наскучило, незаметно переместился в хозяйственную часть. Нашел здоровенную кухню — настоящий цех по производству разнообразнейшей еды. Добросердечные поварихи в нарушение правил подкармливали вечноголодного меня котлетами и плюшками. Склады и прачечные особо не заинтересовали. А вот гаражи с машинами, мастерские, конюшни и громаднейшая библиотека покорили мое сердце. Там я и отирался все время с перерывами на сон. Передвигаться с каждым днем получалось всё ловчее, даже лестницы освоил. Только за хвостом приходилось следить. Опытным путем выяснил, что спотыкаться об него никому не нравилось, как и получать ботинками и ходить с отдавленным хвостом не нравилось лично мне. Поэтому быстро научился складывать его вокруг себя компактно, а при ходьбе не раскидывать на три метра по полу, а изгибая затухающей синусоидой, держать ближе к телу. В процессе использования выявлялись новые фичи этого девайса. Например, на нем невероятно удобно сидеть и лежать — портативное кресло всегда со мной. В мастерских было интереснее всего — прямо на моих глазах собирали и испытывали магические устройства. Фрэнк — самый молодой и шустрый среди механиков — сразу мне понравился. Все у него в руках горело, иногда реально, прям огнем. За импульсивность чаще всего и получал от старших. Вечно в смазке, обвешанный всяческими жужжащими и тикающими приспособлениями, что-то крутил, паял, собирал. Мне тоже давал покрутить-подержать. Объяснял что как работает, как магия соединяется с механизмами. — Смысл в том, чтобы создать и правильно направить потоки. Вот здесь ускоритель, вот источник, вот тут у нас вилка… Понимаешь? Главное, чтоб не закольцевалась, а то будет Бум! — увлеченно вещал Фрэнк, ковыряясь в потрохах очередной железки. Одолжил устройство для связи с Уоллесом, который быстро устал таскаться за моим хвостом по мастерским. Больше всего оно напоминало наручные часы без циферблата. Принцип работы я так и не понял, хотя Фрэнк честно пытался объяснить. Я пока мало что понимал в этой их магии. Палочка, которая меня так развеселила, оказалась всего лишь индикатором, реагирующим на селенит — что-то типа магического минерала или руды. — Вы на своих островах буквально ходите по селениту. И не понимаете своего счастья. Если бы не джунгли и болота, Союз давно бы прибрал себе ваши… э-э-э… — Фрэнк вдруг осекся, сделал страшные глаза и зачастил, — я имею в виду, активнее договаривался бы. Ты не подумай. Союз давно уже не нападает ни на кого. Торговля, договоры, условия там всякие… Даже с такими дикарями как вы… — он опять осекся и, треснув себя по лбу ладонью, нырнул под стол, принялся там чем-то усиленно греметь. Я уже тихонько хихикал в кулак. Фрэнк предпринял еще одну попытку, — Ну то есть не дикарями, конечно. Просто немного другой уровень развития, отсутствие механизмов и магия примитивная… — и снова осекся и загремел еще отчаянней. Я же откровенно веселился, видя его смущение. Во всем, что не касалось магии и механики, Фрэнк казался наивным ребенком. Хороший, добрый парень. Здесь в резиденции наконец появилось время спокойно всё обдумать, не надо было никуда бежать, выживать, спасаться. Можно спокойно пораскинуть мозгами, чем я и занялся на досуге. Итак, это не Земля абсолютно точно. И не игра. Это какой-то другой мир, даже континенты другие, карту первым делом в библиотеке спросил. А попал я сюда после того, как тыкнул на кнопочку в той рекламке. Зря, конечно, договор не прочитал. Но кто ж знал-то?! Помню, там что-то про невозможность вернуться в случае смерти отдельно оговаривалось. Удивило, потому и запомнилось. Это значит, что пока не помер, теоретически вернуться можно? Как бы узнать? — Нет-нет, господин Сааши. Другие миры — это бред и фантазии бульварных писак. Если вы не воспитанница Института благородных девиц, верить в это смешно и нелепо, — без тени сомнений заявил Уоллес на мой осторожный вопрос. Все-таки хорошо, что я не трепался о своем иномирном происхождении. Кто знает, какая могла последовать реакция. Решил сперва всё разузнать поподробнее. Пока в библиотеке никакой информации найти не удавалось, но я не терял надежды и свободное время проводил в поисках. С языками в этом мире проблем не было, читал и понимал всё. Правильную галочку в анкетке тыкнул, походу. Библиотекари умилялись такому стремлению к знаниям у юного нага. Так и вышло, что к моменту, когда Шин вернулся, мне уже не хотелось покидать гостеприимное место. Но глупо было отказываться от помощи. Да и договорились уже… Его величество заверил, что юристы почти придумали, как меня оформить, и скоро мой статус окончательно определится. А неофициально пригласил заходить в любое время. Собрался я быстро. Выбрал несколько рубашек и туник, потому что ходить в одной набедренной повязке, как Шин, стремался. Поварихи вручили мешок гостинцев, Фрэнк проводил до портала, по дороге пытаясь в двух словах объяснить его работу. Я понял только, что Его величество распорядился сделать временный переход до жилища Шина, чтобы не тратиться каждый раз на генерацию. Стоя в огромном зале с сотнями различных порталов в несколько рядов, с тяжелым сердцем распрощался с добрыми людьми и не без опаски скользнул вслед за нагом в клубящийся туман. Всё погасло, на мгновение показалось, что я умер. Органы чувств перестали работать, пропали мысли и воспоминания. Но всё это я понял, только когда шлёпнулся в воду, вывалившись из портала посреди диких джунглей. Почти шлёпнулся, Шин поймал петлей хвоста над самой водой. Но конец хвоста я все же успел прополоскать. По лицу Шина скользнуло странное выражение… будто насмешливое превосходство. Или мне показалось? Место, где я очутился, можно смело назвать мечтой каждого ребенка, потому что это был домик на дереве. Довольно большой домик. На довольно большом дереве. Вокруг расстилался тропический лес, снизу неторопливо несла свои воды полноводная река. Здоровенное дерево, в кроне которого находился дом, поднималось прямо из нее. Шин рассказал, что река эта впадает в море, и совсем недалеко есть удобная бухта с песчаным пляжем. Часть домика была отгорожена перегородкой, куда Шин просил не заходить без надобности. Там он занимался какими-то исследованиями и хранил записи. А также трупы предыдущих помощников… Последнее само собой лезло в голову после таких предупреждений. Спать предполагалось в гамаках. Еще там имелся совсем низенький стол и массивный ящик для хранения утвари. Всё. Я с тоской вспомнил королевскую резиденцию. Но решил расценивать это как приключение. Ведь основная цель моего присутствия — обучиться всему, что должен знать каждый уважающий себя наг, друг и помощник беглого принца. Обучение началось на следующий же день. Шин объяснил мне основы магии нагов и показал на практике простейшие приемы борьбы. В отличие от техногенной человеческой магия нагов базировалась на обрядах, атрибутике и артефактах. Для свершения таинства требовались травы, минералы и части животных. Все это размещалось в строгом порядке на ровной песчаной площадке, расчерченной рунами и пентаграммами. После подготовки следовала основная часть — камлание. Обкурившись или нанюхавщись дурманящих трав, колдун исполнял ритуальный танец с особыми движениями для каждого заклинания. Хвала Бельфегору, результат такого камлания можно «сохранить» в артефакте и использовать по необходимости. Не нужно плясать всякий раз, как соберешься насморк полечить. Чаще всего для сохранения использовались драгоценные камни и кристаллы, которые вставляли в украшения. Каждый уважающий себя самшиас носил на теле небольшой военный арсенал. Наиболее часто используемые камушки скрепляли в четки, чтобы были всегда под рукой. Вот за что Зиг хайль чуть не прибил тогда, я же его за руку с четками схватил! А ошейник просто блокирует магические потоки в теле. Вообще, довольно примитивное, но сложное в изготовлении приспособление, потому что требует крови жертвы для привязки. Управляет только движениями, то есть Зиг хайль не мог заставить меня что-то вспомнить, или говорить правду, только молчать или что-то делать. И снять его может любой, кто разберется с застежкой, кроме самого носителя, конечно. — Ндя, — скис я, выслушав лекцию от Шина, который привел меня на песчаный пляж для тренировки. — И часто приходится вот так камлать? Я не курю так-то. — Нет. Только в случае крайней необходимости. Самые распространенные заклятия продаются в готовом виде, редкие можно заказать. Мало кто делает все самостоятельно. Но основы надо знать, особенно если рядом не наблюдается ни одного потомственного шамана. Да ты не пугайся, не все такие сложные. Вот смотри. Шин сжал в кулаках кусочек хвоста в самой тонкой его части и принялся крутить им как маленькой толстой скакалкой, описывая небольшую сферу и негромко напевая что-то на одной ноте. Я невольно подобрался, готовый уклониться. Откуда-то знал, что это оружие. Хотя с чего бы Шину на меня нападать? Пространство внутри сферы засветилось и стало напоминать голубоватую шаровую молнию размером с дыню. — Это силовой шар — хлопушка, — Шин поднял его, балансируя кончиком хвоста, покрутил передо мной, позволяя рассмотреть потрескивающий сгусток света, и швырнул в заросли. Раздался громкий хлопок, заставив меня пригнуться, полетели листья, ветки, в небо сорвалась стайка испуганных птичек. — Как видишь, довольно слабенький. Хвостом можно прикасаться безбоязненно, он не пробьет чешую. Даже в большом количестве. Попробуй сам. Получилось с первого раза! Будто я только и делал, что кастовал всю жизнь шаровые молнии. Или мой предшественник? Шин пристально проследил за моими действиями и выдал с каменным лицом: — Ну вот, молодец! Твой хвост сам по себе магический артефакт. В его чешуе накапливается селенит. Именно поэтому на кожу нагов такой спрос. Не стоит терять бдительности, ты должен быть в состоянии себя защитить. Он дал мне время наиграться в шарики, окружающие кусты сильно поредели. А потом предложил потренировать борьбу. И под этим предлогом знатно извалял в песке, не меняя надменного выражения на точеном лице, прежде чем я разозлился и поддался внутреннему позыву. Идя на поводу инстинктов или прежних умений тела, мне удалось пару раз уклониться и выскользнуть из захвата. Я считал это почти победой. Смыть грязь и песок в ласковых бирюзовых водах бухты стало моей наградой за труды. Плавать любил всегда, а с хвостом это превратилось в сплошное удовольствие! Потом валялись на больших камнях, чтобы обсушиться и погреться на солнышке. Я уже привык к тяжелому запаху, который Шин распространял вокруг себя, после моря он шарашил не так сильно и уже не вызывал особого беспокойства. Молчать было неловко и я попросил рассказать что-нибудь про нагов и мою прежнюю жизнь. Шин подумал, глядя на море немигающим взглядом, и начал: — Северная часть Правой Клешни — сплошное нагромождение скал. Старый потухший вулкан и мертвая пустошь. Южная — заросли диких джунглей. Наги не любят сбиваться в кучи. Живут гнездами. Взрослея разбредаются по округе, строят собственные дома на деревьях. Только найдя пару, создают собственное гнездо. До этого живут уединенно. Поэтому больших поселений нет. Единственный Город, где построен дворец властителя Изиншина Хаваши — Хаашш. Это грандиозное строение! Многоуровневая ступенчатая пирамида из белого мрамора. Ты обязательно вспомнишь, если увидишь. В ясные дни ее грани ослепительно сверкают на солнце, так что можно повредить зрение, если долго смотреть. Основанием своим Хаашш утопает в джунглях, где так же на деревьях построены подвесные дороги и дома приближенных. Только лучшие из самшиасов достойны жить в белой пирамиде. И только лучшие из лучших допускаются в святая-святых — зал Мудрости, что находится в самом центре пирамиды. Стены его вырезаны из базальта с вкраплением селенита, что звездами сверкает в толще камня. А в вершине куполообразного потолка покоится одно из величайших сокровищ нагов-савои — огромный кристалл селенита, размером с яйцо крылатого ящера, — Шин показал руками сантиметров двадцать пять — тридцать. — Там собираются высшие самшиасы для решения государственных вопросов. Там в тишине и одиночестве властитель думает о судьбе народа савои. Там творится таинство камлания, порой сложнейшего многодневного, направленного на благо всего государства. Ты бывал в зале Мудрости, Нацу. Помнишь его? Я закрыл рот и покачал головой. В своей голове я уже нарисовал и белоснежную пирамиду, и черный зал с зеленоватыми звездами и яйцеобразным светилом в центре. Но это было воображение, а не память. — Это должно быть волшебно! — мечтательно протянул я укладываясь на горячий камень. — Ты обязательно его увидишь. Придет наше время! — Шин сильнее сжал пальцы, и до меня дошло, что всё это время мы держались за руки. А петли хвостов, свободно раскинутых вокруг, соприкасались в нескольких местах. Чуть больше недели прошло в ежедневных тренировках. Неприятным сюрпризом стала убежденность Шина, что наги не нуждаются в приготовлении пищи. Дескать, температурная обработка только ухудшает вкус и качество. — В лесу полно дичи, в реке — рыбы. Прекрасное место для нага! Ты сможешь набрать массу и поправить здоровье. Помочь тебе с охотой? — на голубом глазу предлагал Шин. — Нет, спасибо. Я как-нибудь сам. Но с этого дня я стал находить на столе дохлых птиц и грызунов. Бррр! Надежда оставалась лишь на мешок сладостей от добрых поварих. Но и она за неделю растаяла. Тонкие намеки до Шина не доходили, как и просьбы называть меня Сашей. Он соглашался и продолжал звать Нацу. Что это? Привычка? Или упертость? Настаивать я отчего-то не решался. За неделю освоил несколько простых фокусов типа той хлопушки. Мог бы и больше, они легко мне давались, но Шин настаивал на последовательности. Из физических упражнений присутствовала по-прежнему только борьба. Никаких силовых или любых других тренировок. Зато я уже довольно ловко выпутывался из его захватов, заранее угадывая, что именно он собирается предпринять. Не так просто стало завалить и извазюкать в песке, я уклонялся и выскальзывал, плясал вокруг, не даваясь в руки и хвост. А после всегда были купания и рассказы о нагах, белой пирамиде, властителе Изиншине Хаваши, таком же белом от времени и тягот власти, высших самшиасах, интригах и наших совместных делах… — Ты всегда был рядом, Нацу. Всегда защищал и готов был заслонить собой. Видишь этот белый клок в моих волосах? На меня напали. Очередная попытка устранить наследника. Именно от этого я скрылся. Устал жить в постоянном напряжении, ожидая нового нападения. Ты оттолкнул меня тогда и заряд лишь задел вскользь. А мог бы снести голову. Белая отметина — малая плата за жизнь. После ты нашел заказчика и отправил на корм рыбам. Очень качественный тщательно измельченный корм. Ты никогда и никому не прощал. И вновь сплетенные пальцы, осторожные прикосновения хвоста, странные взгляды. В такие моменты я робел и замыкался. Все эти намеки на былую близость и преданность… Какой реакции он ждет? И вдруг Шину потребовалось отлучиться по делам. Оставшись один на весь день, я поддался соблазну. Повернул рубильник на арке портала и скользнул в сгустившийся туман. Выход никто не охранял, сирены не взвыли, стража не набежала. Я выдохнул и направился к Фрэнку. Парень, конечно здорово удивился, даже горелку уронил, но быстро пришел в себя, залил пеной очередной мини-пожар, и поинтересовался — какими, собственно, судьбами? Я нажаловался на Шина с его пристрастиями в питании и скромно спросил, нет ли чего пожевать. Ведь мне еще возвращаться как-то надо, а заряд у портала не быстро копится. В общем, дайте попить, а то так есть хочется, что переночевать негде. Фрэнк отправил на кухню и обещал что-нибудь придумать. Золотой человек! Поварихи — эти королевы печей и сковородок — так радовались моему возвращению, что я опять стал похож на первую картинку в книжке «Маленький принц», где удав проглотил слона. Горячая ванна окончательно примирила с реальностью, и к Фрэнку я вернулся вполне довольный жизнью и готовый к новым свершениям. — Вот, смотри, — механик нацепил мне на запястье массивный кожанный браслет с металлическими вставками, подумал и передвинул на плечо. — Это мое изобретение. Усовершенствованный браслет перемещения. Не зафиксирован на конкретном месте. Усиливает твое собственное стремление оказаться в определенной точке земной поверхности. Будь осторожен, я его еще не тестировал. Вот здесь пазы для зарядки, — он показал кармашки для кристаллов селенита, — Сейчас всего два, больше у меня нет, они дорогие. Но этих должно надолго хватить. Работает так — сосредотачиваешься на месте, где хочешь оказаться, представляешь его себе, чем подробнее — тем лучше, и поворачиваешь вот это колесико, — он откинул крышечку, открывая небольшой циферблат с закрепленным в центре колесиком со стрелкой, повернул его до синей отметки. Устройство защелкало, отсчитывая временные интервалы. Я напрягся, — У тебя будет пять секунд, чтобы передумать. Когда стрелка дойдет до красной отметки, произойдет перенос. Понятно? — и нажатием остановил отсчет. — Понятно! Спасибо, дружище! Ты просто гений! Я у тебя в долгу, — я даже слегка приобнял его от избытка чувств. — Ладно тебе, — засмущался Фрэнк и принялся что-то ковырять в очередной железке. — Не забудь рассказать, как работает. — Конечно! В домик на дереве я вернулся с недельным запасом провианта. К тренировкам приступил с гораздо большим энтузиазмом. Шин заметил новое украшение, но ничего не сказал. А потом завалил тоннами разнообразной бижутерии. Хоть каждый день новую кучку выбирай. Пришлось носить, чтоб не обидеть. Прошло около месяца, а ничем кроме борьбы Шин со мной не занимался. Я спрашивал про оружие, на что получил ответ, что еще рано об этом думать. Сперва должен победить Шина врукопашную. Избегать и уворачиваться научился блестяще, изловить и обездвижить меня Шину не удавалось уже давно, и похоже это его злило. Странно конечно, разве учитель не должен радоваться успехам ученика? Иногда я улепетывал от него по джунглям почти по-настоящему, мне становилось страшно. Победить врукопашную — это значит самому нападать нужно? Я пацифист, на минуточку. И он меня больше. И вообще, по-честному я его побаивался. Шин вроде для меня старался, приютил, занимается, обучает, но… Я вообще плохо его понимал. Может быть из-за скудной мимики или сдержанности, но разобрать, что он чувствует и в каком настроении, казалось практически невозможно. Магические занятия тоже застопорились на простейших вещах. Даже в том, что у меня получалось, Шин не шел в усложнение. Например, тот же силовой шар. Я знал, как всегда не пойми откуда, что если сделать его большим изначально, а потом уплотнить, то мощность взрыва будет в разы сильнее. Это уже не хлопушка, а реальное оружие получится. Но Шин рассказывать об этом не спешил, а я не решался спросить. Мы провели вместе пару небольших камланий по всем правилам. С разметкой, рунами, травами и перьями. Шин объяснял и показывал, я делал. Под чутким руководством начертил пентаграмму на песке, расставил ингредиенты и вдохнул пару раз горький дым от загадочного порошка, брошенного на угли. Отчего вдруг в голове прояснилось, все стало очень ярким и объемным, с резкими контурами и гранями. Движения получались четкими и выверенными. Главное головой сильно не трясти, а то казалось, эти грани проткнут реальность и все посыпется в черную бездну… Шин размеренно покачивался, тянул речитатив и бил в небольшой барабан, задавая ритм. Ритуальный танец получался идеальным, будто я всю жизнь этим занимался. Руки, тело и хвост превратились в послушные инструменты, выписывали все требуемые фигуры, задерживаясь где надо и где надо ускоряясь, вычерчивая затейливую вязь на песке. А в воздухе постепенно вырисовывался дрожащий полупрозрачный рисунок из множества тонких мерцающих линий. В конце он сжался, повинуясь моим движениям, и уплотнился в синенький камушек размером с ноготь. — Прекрасно! Ты молодец, — похвалил Шин прибалдевшего меня, вынимая камушек из подготовленной подставки, и протянул на открытой ладони. — Если захочешь избавить дом от клопов, раздави его в центре. — Здорово… А после я словил отходняк на весь вечер. Тошнота, головокружение, слабость. В общем не особо понравилось. Столько стараний ради каких-то клопов… При том, что в его записях было множество очень интересных заклятий. Для передачи голоса и изображения, для перемещения, лечебные, сотворяющие, магическая броня и оружие… Да. Я рылся в его записях. Один раз всего. Мне просто было интересно. Одним глазком глянул тот талмуд, что он на камлание приносил. Больше ничего не трогал. Почему мы не изучали это всё? Некоторые рисунки показались очень знакомыми… В ответ на осторожные вопросы Шин просил не путать планы, и довериться ему. И стал чаще пропадать по делам. Может я просто неблагодарный? Фрэнк пожимал плечами в ответ на мои риторические вопросы и просил подержать-покрутить «вот здесь». Ну да, а с кем еще было советоваться? В резиденции чувствовал себя намного спокойнее. Поэтому, чуть только Шин отправлялся по делам, я отправлялся туда. Сидел в библиотеке, читал учебники по магии, торчал у Фрэнка в мастерских, получал заряд материнской заботы на кухне. Старался только в парадные залы и рабочие кабинеты не соваться, чтоб поменьше величеству на глаза попадаться. И ночевать возвращался в домик на дереве. Пару раз Шин не застал на месте, пришлось соврать, что в лесу охотился. А еще после некоторых интенсивов по борьбе у меня начинало тянуть в паху. Вообще странно, потому что Шин никаких эротических фантазий во мне не вызывал. Память у сердца оказалась хуже, чем у тела, и никаких нежных чувств за месяц не проснулось. Я по-прежнему опасался и напрягался в его присутствии. Еще этот запах его… Не в нем ли причина странных реакций моего организма? Спросить, посоветоваться было уже совсем не с кем. Может просто нагам тоже временами надо снимать напряжение? Но как это делать? Я своего слизняка реально побаивался. Как с ним дрочить? Он же склизкий и мягкий… Но поджимало все чаще и жестче. Короче, я сдался и однажды, когда Шин снова пропал по делам решил попробовать сделать это. Устроился удобно в кольцах хвоста, открыл щитки (уже давно научился) и осторожно заглянул туда. Ну-у-у, не так чтобы очень ужасно. На внутренности ракушки похоже — намешано-намешано чего-то розового и склизкого. Не поймешь где что… Пахнет кисловато-сладким чем-то. Потрогал это пальцем. Не больно, не страшно. Не, я не первый раз в жизни туда заглянул. Когда отлить надо, там оно все само собой получается. А тут… Как бы найти тут, что надо, и не повредить, что не надо. Набрался смелости и осторожно погрузил палец. Ого! Что-то нащупал! Тепленькое… — Что ты делаешь, Нацу?.. Позволь помочь?