◤ Ткань нашей жизни соткана из перепутанных нитей, добро и зло соседствуют в ней. ◥
━───────⊹⊱✙⊰⊹───────━
— Это не конец, Поттер, — зло прошипел Волан-де-Морт и трансгрессировал. Пожиратели смерти, хоть и находились в замешательстве как и все остальные, все же незамедлительно последовали за Темным Лордом один за другим. Члены Орена Феникса и участники битвы в растерянности наблюдали за пожирателями, в спешке покидающими место сражения. Напряжение, витающее в воздухе, отражалось печатью на лицах, ложилось на плечи новой ношей. Гермиона, нервно озиралась по сторонам высматривая Гарри, но он будто растворился в толпе. Она догадывалась, что Гарри нуждается в уединении, уж слишком хорошо они успели изучить друг друга за эти годы. Но, уединение было для него сейчас разрушительно. Гермиона знала как никто другой, что он снова возьмет на себя вину за каждую смерть в Хогвартсе, и теперь им предстояло помочь Гарри в другом сражении — сражении самим с собой. Поиски Джинни и Рона также не увенчались успехом, и Гермионе очень хотелось верить, что они сейчас вместе с Гарри, что не дадут ему распаться на тысячу осколков. Медленно пробираясь сквозь толпу в сторону замка, она напряженно размышляла о том, что произошло. После того как Гарри очнулся от смертоносного заклятия, они с Волан-де-Мортом схлестнулись в безжалостном поединке. Разноцветные лучи перекрещивались в воздухе, словно стальные клинки, озаряли серое предрассветное небо вспышками света. Гарри словно возродился к жизни только для того чтобы снова погибнуть, но на этот раз забрать с собой и Редла. Едва заклинание, выпущенное палочкой Гарри, достигло своей цели, Волдеморта отбросило назад. Его тело откинувшись дугой, безвольно повалилось на землю, красные глаза застыли в немом изумлении. Он выглядел так, как будто магия покидала его, но тем не менее, все равно смог улизнуть, оставив после себя недоумение и горькое разочарование. Словно судьба в очередной раз посмеялась над ними, оставив ни с чем. Погруженная в свои мысли, она не заметила как очутилась на втором этаже Хогвартса. Полуразрушенные коридоры замка были непривычно пусты и безмолвны. Большая часть участников сражения все еще находилась либо снаружи, либо в Большом зале, помогая залечивать друг другу раны и вытаскивать из-под завалов погибших. Звук ее тихих шагов гулко отскакивал от стен и сливался с громким биением сердца в груди, заставляя мертвую тишину отступить. Но, вдруг она услышала еще кое что, что-то чего здесь не должно было быть — приглушённые голоса, доносившиеся из кабинета Истории Магии. Говорившие были чем то взволнованны, это сразу угадывалость в интонациях. Быстро оглядевшись по сторонам, Гермиона сделала еще несколько шагов вперед и прислонилась к двери кабинета. — Драко, но это безумие: оставаться здесь, на стороне Ордена Феникса. Нам нужно бежать, — испуганно шептал женский голос, в котором Гермиона сразу же опознала Нарциссу Малфой. — Бежать? Ты серьёзно? С чёрными метками мы даже до границы Англии не успеем добраться, как будем уже убиты. Или, может быть, ты думаешь, что безносый ублюдок встретит меня с распростёртыми объятиями? Уверен, ему понравилось видеть мою палочку в руках Поттера, — голос Малфоя младшего был полон раздражения. — Но, Драко, — начала было Нарцисса, но сын не дал ей договорить. — Всё, хватит, мама, я все решил. Я слишком долго делал то, что мне говорили, и посмотри чем это обернулось. Думаешь, я когда нибудь смогу забыть твое истерзанное тело на полу гостинной, той самой кстати, где отец так радовался возрождению своего хозяина? Или, думаешь, я смогу забыть твои крики, после моего провала в Хогвартсе? Они каждую ночь снятся мне в кошмарах, напоминают о том, что это я во всем виноват. — Но ты не виноват… — Не нужно, мама, не оправдывай меня. Я всегда буду винить себя в этом, и во многом другом. Пора начать платить за свои ошибки, даже ценой собственной жизни. Гермиона заметила, что с каждым словом голос Драко становился все более напряженным. Она вновь прислушалась. — Прости меня, это ради твоей же безопасности. Я знаю, что по своей воле ты никогда не оставишь отца, но сейчас тебе здесь не место. Я люблю тебя, мама. — Драко, что ты делаешь? — нервно выдохнула Нарцисса. — Петрификус Тоталус, — проговорил мужской голос. Гермионе потребовалось пару секунд, чтобы осознать, что Малфой применил заклятие к своей матери. Не колеблясь, девушка выхватила из кармана волшебную палочку и ворвалась в кабинет. — Экспеллиармус! Волшебная палочка Малфоя взмыла в воздух и с грохотом упав на деревянный пол, откатилась под парту. Держа Драко под прицелом своей палочки, она бросила беглый взгляд в сторону Нарциссы. Гермиона встречала ее всего дважды за всю свою жизнь, не считая ее короткого и не очень приятного пребывания в Мэноре. Но невозможно было не заметить как изменилась эта некогда ухоженная и красивая женщина. Землистый цвет лица, темно-синие круги под глазами, свидетельствующие о плохом сне и волнениях, мелкая сеточка морщин, скопившаяся в уголках глаз. Белоснежные волосы утратили былой блеск и шелковистость, приобрели непривычный пыльно серый оттенок, сквозь который настойчиво пробивалась седина. Все в ее облике кричало о том, что последний годы не были для нее благосклонными. Однако, сейчас с ней все было в порядке, не считая парализующего заклятия, наложенного ее сыном. — Грейнджер? — раздался сбоку удивлённый голос Малфоя, — Смотрю, ты взяла от Поттера раздражающую привычку появляться крайне не вовремя. — Заткнись Малфой, — прошипела Гермиона, — Какого чёрта ты творишь? — Послушай Грейнджер, у нас очень мало времени. Я могу всё объяснить, если позволишь. Девушка выжидающе смотрела на него, не отводя взгляда. Слизеринец присел на краешек парты, взъерошил волосы и, тяжело вздохнув, начал говорить: — После того как я призвал Добби, чтобы спасти вас, я подписал своей матери смертельный приговор. Ее убьют сразу же, как только она появится в Мэноре. Точнее не так, сначала он заставит её пройти все круги ада. Я думаю ты не успела забыть приятное знакомство с моей теткой, так что можешь и сама можешь представить, что ее ждет. Потом он кинет её, как сломанную игрушку своим цепным псам, которые будут пытать и насиловать её. И, может, только потом он позволит ей умереть. Гермиона смотрела на него с округлившимися от ужаса глазами. — Скажи мне Грейнджер, чтобы ты сделала, если бы твоим родителям угрожала опасность? — продолжил Малфой, вчитываясь в эмоции, проступившие на лице Гермионы. Гермиона знала как никто другой, что можно сделать ради безопасности родителей. В голосе Драко она уловила то же самое беспокойство, которое терзало ее, пока она не стерла родным память о себе. — Что ты хочешь сделать? — спросила она осипшим от волнения голосом. Малфой зашуршал своей мантией и вытащил из внутреннего кармана небольшой сверток обернутый в серую бумагу, с бечевкой перетягивающей его крестом. Гермиона не смогла побороть врождённого любопытства и подошла ближе. Драко развернул бумагу, и показательно выставил на раскрытую ладонь маленького хрустального дракончика. Фигурка красиво переливалась всеми цветами радуги, излучая мягкий магический свет. — Это порт ключ, — пояснил Малфой, — Он доставит мать в надёжное убежище. Я заранее сделал его безвозвратным, зная твой характер, — он перевел взгляд на побледневшую женщину. —Ты уверен, что Нарцисса будет в безопасности? Что её там никто не найдёт? — спросила с некоторым сомнением Грейнджер. — Абсолютно, — не колеблясь, ответил Драко. — Я бы не была так уверена, Малфой. Волан-де-Морт остался жив, и я думаю сейчас нигде не может быть абсолютно безопасно. Он устало закатил глаза и с осуждением посмотрел на девушку. — Грейнджер, ты серьёзно думаешь, что я могу навредить своей собственной матери? Думаешь, не убедившись в безопасности местоположения, я отправлю свою мать, хрен знает куда? — начал закипать Малфой — Мне казалось ты сообразительная. И хоть времени у нас почти нет, я так уж и быть поясню: когда отец узнал, что мама ждет ребенка, он был одним из самых приближённых людей к Тёмному Лорду и руководил групой ПСов. Он понимал, что в случае малейшей ошибки с его стороны, Волан-де-Морт просто уничтожит меня и мать. Тогда Люциус, — Малфой скривился на имени отца, — построил магическое убежище, и наложил на него защиту родовой магией и магией крови. Эти чары нельзя разрушить никакой магией, если ты не являешься Малфоем. Только член нашей семьи может попасть туда и тем более найти это место. Гермиона смотрела на него, нервно накручивая на палец локон волос. Она не знала что сказать. С одной стороны все в его рассказе и действиях было логичным, но с другой стороны, это же Драко, мать его, Малфой. Это он провел Пожирателей в Хогвартс, это он отравил Рона, и чуть было не убил Кетти. Как можно верить ему. Конечно, она изначально понимала то, что он не навредит миссис Малфой, что не отправит её в неизвестность. Но чрезмерная мнительность не давала ей поверить ему на слово, даже если дело касалось его собственной матери. А вдруг он под Империусом? Внезапная мысль, едва коснувшись сознания Гермионы, тут же прератилась теорию, нуждающуюся в подтверждении. Ведомая своим инстиктом, девушка сделала решительный шаг навстречу Малфою, и замерла, осознав что натворила. Ни разу за семь лет она не стояла так непозволительно близко к нему, как сейчас. Близко настолько, что смогла услышать еле ощутимый аромат кедра и бергамота, исходящий от Малфоя. Он был почти на голову выше, и чтобы заглянуть ему в глаза, ей пришлось привстать на носочки. В его глазах застыло крайнее недоумение. — Что ты, — начал было говорить парень, но Гермиона взглядом приказала ему замолчать. Она внимательно вглядывалась в его глаза, пытаясь отыскать в них мутную дымку или другие признаки Империо, но радужки оставались кристально чистыми, а взгляд был осмысленным. В глазах Малфоя проскользнуло понимание, брови вопросительно приподнялись, а губы сложились в ядовитую ухмылку. — Серьёзно, Грейнджер? Ты думаешь, что на мне Империо? — прошипел он, подтверждая принадлежность к змеиному факультету. — Я… — неловко замялась Гермиона — сам понимаешь, это нужно было проверить. Малфой с любопытсвом рассматривал ее, пытясь отыскать признаки временного помешательства, потому что объяснить иначе подобную глупость от школьной всезнайки он не мог. Однако третий невольный свидетель развернувшейся сцены, Нарцисса Малфой, отметила, что всё то, что она слышала о мисс Грейнджер — правда. Девушка не задумываясь бросилась на ее защиту, не испытывая при этом ни уважение, ни симпатию к их чистокровному семейству. Как-то давно, Драко, в свойственной ему насмешливой манере, охарактеризовал Гермиону в двух словах — «слабоумие и отвага». Нарцисса же отметила что девушка полна справедливости и милосердия, ну и легкой толики упрямства. Женщина перевела хмурый взгляд на Драко. Если бы она могла сейчас двигаться, то без сомнения, совсем не по-аристократически дала бы ему затрещину за его твердолобость. Но с другой стороны, она была им горда. Наконец-то он начал принимать решения самостоятельно, и пусть она не одобряла их, она была рада. Ещё какое-то время назад, она не могла даже представить, что её сын, несмотря ни на что, решит остаться с Орденом Феникса, что применит к ней заклятье, чтобы спасти её. Он был прав в том, что сама бы она никогда не оставила Люциуса. Не посмела бы бросить его, но уже не из-за любви, а из чувства долга. Нет, она действительно любила его, но любовь прошла в тот момент, когда он во вновь примкнул к Тёмному Лорду, когда без колебаний пожертвовал своим сыном, когда равнодушно смотрел, на то как её пытают. Люциус, к сожалению, не извлёк уроков из ошибок прошлого и вновь поставил семью на кон. Нарцисса понимала, что шансов выжить у её сына больше на стороне Ордена и невольно вновь перевела взгляд на пару молодых людей. Пауза между ними слишком затянулась, Гермиона неловко прокашлялась, сделав несколько шагов назад. — Почему ты не уйдёшь вместе с матерью? — с показной непринужденностью спросила она. Ей безумно хотелось заполнить этим вопросом звенящую тишину, повисшую в кабинете. Малфой сканировал её взглядом, прикидывая в своей голове стоит ли ей рассказывать. — Из-за метки, — нехотя ответил он. — Наше убежище не пропустит чужеродную магию, но это не главная причина. Прежде всего я хочу отомстить всем, кто причинял ей боль, — он указал кивком в сторону Нарциссы — и первым в моём списке будет Люциус. Желваки Малфоя заходили ходуном, руки сжали край парты так сильно, что костяшки на руках побелели. — Ненавижу, — прорычал он — отец видел всё, что эта мразь делала с ней, видел и ничего не сделал. Голос Малфоя дрожал от злости, и Гермиона понимала его ярость. С удивлением для себя, она поняла что сочувствует ему, даже не смотря на все плохое что было с ним связано. — Я устал Грейнджер, устал быть трусом, который всю жизнь прятался за спиной отца и слепо верил в его идеалы. Гермиона передернулась от его тона и взглянула на него вновь. В серых глазах плескалась боль и безнадежность, но как только тот заметил, что она смотрит на него, в ту же секунду похоронил эти эмоций под обычной непроницаемой маской. Гермиона чувствовала как сердце странно сжалось, смотря на него. — Извини, я не должна была устраивать эту глупую проверку. — Тогда бы ты была не Грейнджер, — уголки его губ приподнялись в слабой улыбке, и Гермиона улыбнулась ему в ответ. — Ты же понимаешь, что моя мать ни в чём не виновата? — вдруг спросил Драко. — Она всего лишь хотела защитить меня, поэтому согласилась встать на сторону Волан-де-Морта. Конечно она понимала, и была с ним согласна — Нарцисса Малфой нуждалась в защите. Малфой уже вновь хотел что-то добавить, но резко дернулся к двери прислушиваясь. Пустынный коридор постепенно наполнялся звуками. — Чёрт, чёрт, помоги мне, — выругался Драко. — Что нужно сделать? — тут же отозвалась Гермиона. — Прислони её аккуратно к стене. Гермиона подхватила женщину под грудь и бережно приподняла ее с пола, в сидячее положение. Заметив немые слезы на глазах Нарциссы, Гермина сочувсвтвующе улыбнулась, и чуть сжала ее руку, пытаясь приободрить. Малфой положил порт ключ на парту и стал что-то активно искать в карманах своей мантии. Спустя несколько мгновений, облегченно вздохнув, он выудил небольшой флакончик с золотисто-синей жидкостью. — Она слаба, это зелье поможет ей не расщепиться при трансгрессии. Гермиона, которая уже переместила Нарциссу, удивлённо вздёрнула брови, а глаза застыли в немом вопросе. — Нуу, ты всё равно бы спросила, я ответил заранее — безразлично пожал плечами Малфой. Драко присел на корточки перед матерью, взяв её за руку. — Я знаю о чём ты сейчас думаешь, — Миссис Малфой скептически посмотрела на сына — Пожалуйста выпей, — мать на него странно покосилась. В её глазах отчетливо читалось сопротивление и нежелание покидать сына, но так же в нем было что-то еще. Смех. Она смеялась над ним. — Драко, заклинание! — и в ту же секунду они оба дернулись, словно от разряда тока — она произнесла его имя. Впервые за семь чертовых лет она произнесла его имя, Гермиона поняла, что он тоже это заметил, но решила сделать вид, что ничего не произошло. — Да, точно, — рассеяно произнёс парень — не вздумай сбежать, мама, — Нарцисса лишь устало закатила глаза. Драко взмахнул палочкой и заклинание рассеялось, ноги матери подкосились, и она начала съезжать по стене. Гермиона тут же бросилась, чтобы помочь ей, в то время как Драко взял руку матери и вложил в неё бутылёк с зельем. На вкус оно было отвратительным, но Нарцисса тут же почувствовала себя намного лучше. Поднявшись и взяв порт ключ с парты, он протянул его матери. — Все будет хорошо, я вернусь к тебе или за тобой, — Миссис Малфой лишь неуверенно кивнула головой и обняла сына. Потом повернулась к гриффиндорке и тепло по-матерински улыбнулась ей. Голоса в коридоре становились всё громче, идущие сюда люди были уже катастрофически близко. — Мама, скорее, — в голосе Малфоя слышались панические нотки. Уже почти взяв порт ключ, Нарцисса вдруг остановилась и резко развернулась. — Удачи вам и берегите себя, — еле слышно прошептала она и с тихим треском исчезла, оставив после себя лёгкое серебристое свечение. Драко несколько секунд смотрел на то место где недавно была его мать, а потом спохватившись направился к дверям. — Я никому не расскажу, — тихо сказала Гермиона вслед удаляющему парню. Он остановился и, не оборачиваясь, так же тихо ответил: — Спасибо, Грейнджер. Парень осторожно отворил дверь и исчез за ней. Гермиона ощущала странное и необъяснимое чувство. Словно сейчас произошло нечто важное, что в корне изменило её представление о Драко Малфое. Впереди их ждёт война, исход которой ещё неизвестен ни одной из сторон. Будет страшно. Будет больно. Будут потери и крики в пустоту о несправедливости жизни. Каждый из них вынесет свой урок и пронесет его через всю жизнь.