◤Первой жертвой войны становится правда.
Джонсон Хайрам◥
━───────⊹⊱✙⊰⊹───────━
За несколько месяцев до битвы за Хогвартс. Собрания Ордена Феникса чаще всего проходили незапланированно и очень шумно. Каждый раз, отправлясь на внеочередное обсуждение грядущих планов, Минерва Макгонагл весьма ясно могла представить что ее ожидает в кругу мужчин взваливших на себя командование освободительным движением, и заранее принимала умиротворяющий бальзм чтобы не поддаваться гневным эмоциям. А они всегда были. Вот и сегодня группа из двеннадцати человек уже несколько часов не могла придти к единому решению, и Минерва, отчаянно пытавшаяся сохранить маску хладнокрови на лице, чувствовала, что более не может сдерживаться. — При всём моём уважении к вам, Аластор, — тыкая пальцем в грузного аврора, со шрамом на лице, воскликнула женщина, — но то, что вы предлагаете выходит за рамки моего понимания! Они — дети! Перегнувшись через стол, Аластор Грюм, чуть склонился к Макгонагл и яростно прошипел: — Может у вас есть более подходящее решение, Минерва? Мы с удовольствием его выслушаем! — Пока нет, — поджав губы, недовольно ответила та, прожигая аврора яростным взглядом — но я уверена, что оно есть. Мой жизненный опыт подсказывает, что нет необходимости идти на столь радикальные меры. — Да что вы? — с издёвкой спросил Грюм — А вы не думали, профессор, что будет, если Поттер проиграет сражение с Волан-де-Мортом? Не задавали вы себе вопрос: что мы будем делать с группой подростков, которые не захотят оставаться в стороне? Кто их будет обучать? — уже не сдерживая себя, рявкнул он, — Вы, профессор? Или, может быть, они? — Аластор махнул рукой в сторону трёх волшебников, которые сидели и молча наблюдали за перепалкой. — С чего вы вообще решили, что их придётся чему-то обучать? — Минерва вскочила со своего стула — С чего вы решили, — она вновь ткнула пальцем в сидящего за столом мужчину — что Поттер проиграет? — Чутьё. Я слишком долго воевал, Минерва, чтобы так просто поверить в то, что мальчишка, который пытается решить все проблемы Экспиллиармусом победит Волан-де-Морта. Я не удивлюсь, если во время сражения он будет его использовать в качестве основного заклинания, — открыто насмехаясь, закончил он. Она неверяще уставилась на Аластора, пытаясь совладать с нахлынувшими эмоциями, и произнесла: — Вы недооцениваете Поттера. Грюм вновь стал закипать — вскочив из-за стола, за которым сидели волшебники, он развернулся лицом так, чтобы все были в его поле зрения, и яростно сказал: — Это вы, — он обвёл всех присутствующих грозным взглядом — переоцениваете его, слепо веря в то, что он спасёт ваши шкуры. В помещении прокатился недовольный ропот. — Молчать! — рявкнул Аластор, подойдя к профессору МакГонагалл, и, впившись в неё волшебным глазом, продолжил — Я не сомневаюсь в героизме Гарри Поттера и его желании нажить себе приключений на одно место, но давайте подумаем рационально: где был бы сейчас мистер Поттер, если бы не его верные друзья — мисс Грейнджер и мистер Уизли. Боюсь, без них, Минерва, Поттер не дожил бы и до конца первого курса. То что он сохранил философский камень и помахал мечом перед мордой Василиска — не делает его уникальным и способным уничтожить Волан-де-Морта. Он часто впадает в агрессию, и им часто руководят эмоции, когда необходимо сохранять холодный рассудок. И два года назад мы убедились в этом, когда погиб Сириус Блэк. Если бы Поттер не поддался своим эмоциям, тот остался бы жив. Температура в помещении резко упала на несколько градусов, и все присутствующие уставились на Грюма. Сгустившееся напряжение можно было потрогать руками. — Вы обвиняете Поттера в смерти Сириуса Блэка, Аластор? — холодно спросила профессор Макгонагалл, приподнимаясь с места, которое занимала в центре зала. — Я всего лишь констатирую факты, — невозмутимо продолжил тот, делая вид, что он не замечал негодующих взглядов. — Так, уважаемые члены Ордена Феникса, я прошу вас всех успокоиться, — раздался раскатистый баритон, который исходил от темнокожего мужчины средних лет. Недовольные голоса сразу притихли. — Конечно, мы все будем надеяться на лучший исход для нас, но, — он на секунду замолчал, словно собираясь с мыслями — несмотря на это мы все должны быть готовы к войне, и я не могу не согласиться с Аластором. Безусловно останутся молодые люди, которые захотят воевать. Я более чем уверен, что друзья мистера Поттера первыми бросят вызов Волан-де-Морту, и это будет только малая часть желающих, но у нас не будет времени, чтобы серьёзно подготовить и обучить молодых людей. Значит, нужен такой человек, который сможет сделать это в короткий срок. И, к счастью, он у нас есть. — О чем вы толкуете? Может мне кто-нибудь объяснит? — Если бы вы чаще посещали собрания, то знали бы, мистер Дингл, — едко прокомментировал Аластор. — Возраст знаете-ли уже не тот. Грюм пустился в насмешливые комментарии по поводу возраста Дингла. Кингсли Бруствер тяжело вздохнул, всё происходящее в последнее время вызывало жгучее раздражение. Каждое собрание Ордена напоминало минное поле, которое в момент готово было взорваться. Глубоко вздохнув, он взял себя в руки: — Могу ли я продолжить, Аластор? Грюм нехотя замолчал. — Спасибо. Итак, вам всем известно, что если Волан-де-Морт одержит победу или, выражаясь грубым языком, у нас будет ничья, то бесспорно начнётся вторая магическая война. На стороне Ордена Феникса большое количество сильных волшебников, которые готовы вступить в наши ряды, но помимо магии, также нужны такие качества, как: хитрость, изворотливость, умение нестандартно мыслить, ум, решительность и тому подобное. К сожалению, далеко не все наши союзники могут похвастаться ими, несмотря на то, что у многих из них большой военный опыт. Поэтому мы хотим создать военный отряд особого назначения. Кингсли замолчал, переводя дыхание. По залу прошлись шепотки. — Извините сэр, я вас правильно поняла, вы хотите создать отряд из семнадцати-девятнадцатилетних детей? — Да, — нехотя ответил Кингсли. Ему и самому не нравилась эта идея, но выбора у них не оставалось. Все молча обдумывали только что услышанное. — Они будут выполнять особые задания, и мы будем до последнего держать это в тайне, вся информация об этом отряде будет совершенно секретна. Они вступят в игру только если Орден будет терпеть поражение, и количество основных бойцов значительно уменьшится, — продолжил Кингсли, нервно постукивая пером по столу. — То есть, простыми словами, вы собираетесь готовить группу самоубийц к последнему гештальту? Я правильно вас поняла? — женщина с тёмно-каштановыми волосами строго смотрела прямо на Кингсли. Они не нуждались в ответе, все было ясно и так. — Но где вы возьмёте такого человека, который согласится обучать группу неконтролируемых подростков с бурлящими гормонами? — молчавший все это время Дингал, вновь подал голос. Аластор Грюм двинулся в центр зала из угла, где стоял ранее, и, громко стуча тростью по каменному полу, произнес: — Кому из вас известно о тайном магическом сообществе «Орден золотого круга?» — кто-то из присутствующих волшебников судорожно вздохнул, приоткрывая в удивлении рот. — Грюм, вы серьезно? — насмешливо протянул волшебник крутя в руках серебряный портсигар — насколько мне известно, ваш золотой орден — это не более чем выдумка из сказок. — Значит, ваша информация неверна, — рявкнул он, отчего глазной протез бешено завращался — Более того, глава Золотого Ордена — мой старый должник, и он любезно — Грюм сморщился, вспоминая насколько «любезно» это было с его стороны — согласился помочь в нашем деле. — Но Аластор, — неуверенно заговорила глава Отдела Магического правопорядка — даже если взять в расчёт то, что Орден действительно существует, насколько я слышала, они никогда не вступают в такие войны. — Всё верно, Амелия. Они вступают в войну, если на кону стоит безопасность всего мирового сообщества, а не одного государства, — он сжал трость, — но они предоставят нам человека для обучения спецгруппы. Настало время платить по счетам. В зале вновь повисла звенящая тишина. Кингсли невольно рассматривал своих коллег. Он понимал о чем они думают, ведь его посещали те же мысли. Он понимал какие тяжёлые испытания и тренировки ждут спецотряд, но победа над Темным Лордом была важнее, иначе весь мир погрузится в непросветный мрак. Тяжёлое молчание нарушил Аластор: — Я предлагаю проголосовать. Кто за то, чтобы создать Особый отряд? — пробасил он. Вверх неуверенно потянулись руки. Восемь. — Что ж, — с нервным вздохом сказал Кингсли — я прошу всех присутствующих подойти ко мне и подписать магический договор о неразглашении. Волшебники медленной поступью, пытаясь оттянуть момент, подходили к столу над которым парил документ. Буквы на нём горели огнем и искрились магическим светом. Он притягивал и навечно скреплял тайну двенадцати волшебников, и когда подписи были проставлены, документ вспыхнул и сгорел, таким образом, скрывая постыдную правду.***
Гермиона уже подходила к Большому Залу, так и не найдя друзей, когда услышала что её кто-то зовет. — Гермиона, — она от неожиданности дёрнулась и со всего размаха врезалась в девушку, идущую навстречу. — Смотри куда идёшь, Грейнджер — раздался едкий, чуть хрипловатый голос, полный недовольства. Ну конечно, только тебя тут ещё не хватало, Паркинсон. — Извини, — буркнула Гермиона, и сделала пару шагов, огибая слизеринку. — Грейнджер, постой! — остановила ее та. Гермиона напряженно посмотрела на Паркинсон, не понимая что могло понадобиться поборнице чистой крови от грязнокровки. Однако на этот раз ей, по-видимому, действительно что-то было нужно. Обычно бойкая девушка, нерешительно топталась на месте и смотрела куда угодно, но только не на Гермиону. Гермиона терпеливо ждала, дпвая той возможность собраться мыслями, но стоило Панси раскрыть рот, как она тут же его захлопнула не издав ни звука. Она смотрела куда то вглубь коридора, чуть сдвинув темные брови к преносице. Гермиона оглянулась и увидела торопливо подходившего Гарри. Облегчённо вздохнув, она искренне улыбнулась другу. — Всё в порядке? — он подозрительно уставился на слизеринку — Мы тебя искали по всему Хогвартсу. — Да, — пролепетала Гермиона, чувствуя напряжение лучшего друга, и поспешно схватила его под руку, пытаясь направить в сторону Большого Зала. Но тот как на зло не двигался с места. Ей казалось, что если бы взглядом можно было просверлить дыру, то она была бы уже размером с Пэнси. — Ты что-то хотела, Паркинсон? — выражая явное неудовольствие, спросил Гарри. Она, неловко переминаясь с ноги на ногу, и, попутно отводя взгляд куда-то в стену, давала понять, что ей крайне некомфортно находиться рядом с ними. Гермиона была удивлена такому поведению слизеринки — смущение уж точно было не по её части. — Я, — замялась та, но потом набрав в грудь побольше воздуха, выпалила: — Поттер, я хочу извиниться перед тобой. Гермиона и Гарри в шоке уставились на неё, и Гермионе на секунду показалось, что Пэнси покраснела. — Что? — только и смог вымолвить Гарри. Слизеринка только закатила глаза и что-то пробормотала про тугодумие «избранного». — За ту ситуацию в Большом Зале, за то что я предложила схватить тебя, — она настолько быстро протараторила это, словно боялась, что передумает. Эмоции в глазах Гарри пролетали со скоростью снитча. Он стоял и смотрел на нее так, будто видел её впервые. Пэнси нервно заламывала пальцы, несмотря на её явное напряжение, лицо девушки оставалось беспристрастным. Сложно сказать о чём именно думали эти двое. Когда пауза уже заметно затянулась, Гарри едва заметно кивнул ей головой. Она будто ждала этого сигнала, и, резко развернувшись, чуть ли не бросилась бежать от них. Парень все так же неподвижно смотрел ей след. Гермиона задумалась на мгновение, о том, что буквально за пару часов она видит уже второго представителя змеиного факультета, который сожалеет о своих действиях, пусть и проявляет это довольно скомкано. Но всё же это был их маленький шаг на пути к чему-то светлому. Гермиона, очнувшись от своих мыслей, вновь посмотрела на Гарри. — Эй, — позвала она его и щёлкнула пальцами перед глазами. Он перевёл на неё взгляд и спохватившись, молча взял её за руку, направляясь в сторону Большого Зала. Странно, но они шли молча: никто из них не решался первым завести разговор о произошедшем. Гермиона не ожидала, что спустя всего пару часов после битвы, Большой Зал будет готов принять под свой свод измученных и ослабленных людей. С пола и стен исчезли следы крови. Камни, пыль, обломки — всё было убрано. Факультетские столы по-двое сместили в центр зала, на них уже блестели столовые приборы, а в воздухе витал запах еды. Гермионе буквально на мгновение показалось, что будто ничего и не произошло, что всё было как прежде, но это чувство быстро рассеялось, оставляя за собой пугающую реальность. Наконец выкинув из головы все гнетущие мысли, она решила на секунду забыться среди друзей, которые завидя её с Гарри, кинулись обнимать их. Гермиона со всем теплом отвечала на их объятья и растворялась в их улыбках.***
Драко Малфой раздражённо шагал в сторону слизеринских подземелий, попутно пиная ногами попадавшиеся булыжники, которые обвалились со стен во время взрывов в замке. Удивительно, но в отличие от всего остального замка подземелья почти не пострадали. Где эти два придурка: Забини и Нотт? Мне срочно нужно выпить. И какого чёрта я разоткровенничался с Грейнджер? Идиот, блять. Еще эти её тупые проверки, когда она смотрела на меня своими огромными глазищами. И этот её жалостливый взгляд. Злость просыпалась в нем все сильнее. Какого Салазара её вообще понесло в кабинет истории, разве она не должна была быть вместе со своими дружками — семейством Уизли и Поттером? Драко откровенно бесился, он и сам не знал из-за чего. Может из-за того, что Грейнджер застала его разговор с матерью, или из-за того, что он рассказал ей правду об отце, но скорее всего, всё нахлынуло на него разом. Да, он решил встать на сторону Ордена, но сколько же было сомнений, неуверенности в правильности выбора и постоянного напряжения, которое он испытывал. Драко попытался вновь возвести стены вокруг своего разума, но получалось посредственно. Сев на корточки возле стены, он вцепился пальцами в волосы. Драко был в крайнем замешательстве: он впервые оказался перед своим собственным выбором. Раньше у него были чёткие инструкции отца, а теперь он был предоставлен сам себе. Не было рядом и матери, которая могла бы его поддержать и успокоить. Одиночество и пустота, вот что стало его спутниками. И теперь ему предстояло идти к этим выскочкам из ордена Феникса и просить их взять его — раскаявшегося пожирателя, — он зло усмехнулся. Он ненавидел просить, особенно у тех, кого он презирал. В каком ты дерьме, Малфой. О, отец был в полном восторге, увидев как ты встаёшь на колени перед грязнокровками и предателями крови. Он в бессилии зарычал, и со всего размаха ударил по стене. На костяшках выступила кровь. Он знал что сделал правильный выбор, но голос отца в голове частенько язвил о том, какое Драко ничтожество, и Малфой ненавидел себя за подобные мысли. Выметайся из моей головы. У тебя больше нет власти надо мной, отец. Я найду тебя и отомщу за всё, чему ты позволил случиться. — И что ты сделаешь, Драко? — образ отца ядовито расхохотался. Ещё один удар в стену. Еще одна неудачная попытка хоть чуть-чуть заглушить душевную боль физической. Уже занося кулак для очередного удара, он вдруг уловил краем уха громкий цокот каблуков. Быстро взмахнув волшебной палочкой, Драко привёл свои руки и внешний вид в идеальный порядок. Нацепив маску полного безразличия, он со скучающим видом повернулся навстречу звуку, и мгновение спустя различал очертания фигуры Пэнси Паркинсон. — Драко! — облегченно воскликнула девушка. — Пэнс? — Малфой даже не пытался скрыть удивления. Пэнси без слов рухнула к нему в объятия, и Драко постепенно стал приходить в себя, гнев и раздражение потихоньку отступали. Он запустил девушке в волосы руку и осторожно погладил её. — Я думал, что ты ушла с родителями. Она лишь громко всхлипнула и ещё сильнее прижалась к нему. — Эй, ну ты чего? — он ненавидел слёзы. Особенно её слёзы. — Пэнс? — требовательно спросил он — Почему ты плачешь? Она повернула к нему голову и пристально посмотрела в его глаза, радужки зелёных глаз были мутными от слёз. — Я просто думала, что он забрал тебя, что ты ушёл с ним, — вновь раздался всхлип — Я так испугалась за тебя, боялась что больше не увижу. Драко сильнее прижал к себе подругу, он чувствовал как на сердце потеплело от того, что хоть ей было не все равно на него. — Всё хорошо, Пэнси. Как видишь, я тут, живой, — Драко попытался улыбнуться — пойдём в гостиную, я хочу выпить. Та лишь молча кивнула. Драко взял её за руку, и они направились в гостиную Слизерина.***
Кресла, обитые замшевой зеленой тканью, хрустальные бокалы с обжигающей янтарной жидкостью — все было как и прежде в уютной гостиной. Все, кроме атмосферы. Там, где раньше царили веселье и беззаботность, теперь витали напряжение и неуверенность. — Что будем делать? — поинтересовался Тео, делая щедрый глоток виски. — Выбор у нас не так уж и велик, но я предлагаю дождаться Малфоя, чтобы детально всё обсудить. — Блейз, ты думаешь, что он все-таки останется? Тот лишь молча кивнул, а потом произнёс: — У него нет выбора, не после того как он устроил этот спектакль с Поттером. Вообще не понимаю всего этого внезапного героизма. — Я думаю, что Малфой, видя как оклемался Поттер, решил что тот выиграет, — задумчиво протянул Тео — Я бы тоже на это надеялся, если бы в моём доме жила эта безносая тварь. — Но даже без этого, наше положение не слишком-то безоблачно: рано или поздно наши родители заставят нас принять метку, — хмуро опустив голову подытожил Забини. Парни поникнув замолчали. Каждый думал о своём. Через некоторое время их размышления прервал скрип двери. Они синхронно повернули головы в сторону шума, и увидели Пэнси и Драко, которые в полной тишине подошли к ним, усаживаясь рядом. — Блейз, налей мне огневиски, — без предисловий сказал Малфой. Прочувствовав настроение друга, мулат молча левитировал ему стакан, наполненный до краев. Малфой обхватил его длинными пальцами и не спеша пригубил. — Пэнс, ты будешь? — но та лишь отрицательно помотала головой. Парни пили в полной тишине. — Я остаюсь с Орденом, — нарушив молчание, произнёс Драко. Они же, к изумлению Драко, были этому совсем не удивлены. Пэнси крепко сжала его руку: — Я остаюсь с тобой, — тихо сказала она, и Малфой неверяще уставился на неё. — Что? Зачем? Пэнс, ты должна уйти — впереди война. Я не хочу, чтобы она коснулась и тебя. Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Бросив в его сторону скептический взгляд, девушка еле слышно хмыкнула. — О какой безопасности ты говоришь, Драко? Может быть о той, где фанатичный отец клеймирует меня в угоду своему хозяину, и отдает замуж за кого-нибудь из своих друзей? Ты ведь знаешь, что в прошлый раз эти планы отложились благодаря счастливому стечению обстоятельсв. Но боюсь, судьба больше не будет так добра, и если сейчас я не уйду с тобой, то именно это меняя и ждет. Так скажи мне, в чем ты видишь безопасность? Кулаки Драко сжались. Он ненавидел старшего Паркинсона почти так же сильно как своего отца — тот был ещё тем ублюдком. В день, когда Пэнси появилась на пороге его комнаты в мэноре вся в слезах, он сделал себе пометку, что вторым в его послужном списке после Люциуса будет её отец. Драко устало вздохнул, отгоняя от себя воспоминания, он вернется к ним позже. — Как скажешь, — ответил он, больше не пытясь ее переубедить. Он снова злился на себя, чувствуя свою беспомощность. Он снова не мог защитить близкого человека, и вместо того чтобы спрятать её, он вынужден взять Пэнси с собой. Малфой яростно схватил стакан и залпом опустошил его. Он чувствовал, как внутри него начинает просыпаться зверь, готовый крушить все вокруг от этой вопиющей несправедливости. Он заслужил всё это дерьмо, что происходило с ним, но, чёрт, Пэнси — и близко нет. Из всех девушек она единственная была по-настоящему близка ему. Она была рядом в самые тёмные моменты его жизни, залечивала его раны после пыток, сидела ночами с ним, пока он в бреду и лихорадке метался по постели. Он не мог позволить, чтобы с ней случилось что-то плохое, и мысленно пообещал себе защитить Пэнси от всего плохого. Малфой иронично усмехнулся своим мыслям. Список его обещаний растет ежечасно. Мать, Пэнс… Кого еще ему придется спасать на этом пути? Самое время отобрать славу героя у Потера. — Малфой, я тоже с вами, — подал голос Нотт, и Драко тяжело выдохнул, устало прикрыл глаза. Чтож, вот и ответ на его вопрос. — Ты же знаешь моего отца, — продолжил Нотт, с надеждой глядя на Драко. — Он такой же чокнутый фанатик, как и Люциус, поэтому дома мне не место, — с какой-то обречённостью закончил он. Драко знал Теодора с самого детства, и не понаслышке знал через что ему приходилось проходить. Нотт–старший также готовил сына в пожиратели, но чуть позже чем сам Люциус, поэтому Драко лишь молча ему кивнул. Блейз, который до этого молча смотрел в огонь, повернулся к ним: — Насколько я понимаю, вы, господа и дамы, — он шутливо отвесил поклон Пэнси — не оставляете мне выбор, — в его глазах заблестела слабая искринка смеха, но слизеринцам было не до веселья. Они лишь грустно улыбнулись друг другу принимая, принимая единственный верный выбор. Драко всегда скрывал и хранил глубоко в себе любые чувства и эмоции, но сейчас он позволил капельке надежды поселиться в его груди. Да, пусть они в дерьме, но они вместе, и он сделает всё, что бы никого из них не потерять по дороге к свободе. Пэнси, которая до этого сидела в кресле, крепко вцепившись в его руку, поднялась и, повернувшись к парням, сказала: — Я думаю нам пора в Большой Зал. Я умру сейчас, если не поем хотя бы раз за этот чёртов день. Они молча допили огневиски и направились к выходу из общей гостиной, тихо переговариваясь между собой.***
Трапеза в Большом Зале проходила почти в полном молчании, каждый находящийся тут думал о том, что их ожидает в ближайшем будущем. Гермиона сидела между Джинни и Полумной, краем уха слушая их тихую болтовню. Потянувшись к кофейнику, она обратила внимание на Гарри. Тот, не замечая никого, пристально смотрел куда-то за её спину. Она взяла чашку в руки и осторожно обернувшись проследила за направлением его взгляда, с удивлением отмечая, что на это раз объектом пристального внимания Гарри был вовсе не Малфой, а девушка, сидящая по правую руку от слизеринца. Пэнси склонила голову на плечо Малфоя, и что-то тихонько шептала ему. Сам Малфой тем временем внимательно её слушал, вертя в руке зелёное яблоко, и редко вставлял пару реплик. Вновь взглянув на Гарри, она с удивлением обнаружила, что тот до сих пор в упор смотрит на слизеринку. Решив не заострять на этом внимание, Гермиона посмотрела в сторону преподавательского стола. Число профессоров и членов Ордена Феникса оставалось неизменным — не было только Северуса Снейпа, и от этого внутри болезненно кольнуло. Ей было искренне жаль, что он погиб. Особенно после того как они узнали правду о его истинных намерениях и мотивов. По Большому залу раздался звон колокольчика, и те редкие шепотки, которые проносились с большой скоростью, вмиг затихли. Профессор Макгонагалл поднялась из-за стола и начала длинную речь о том как важно в это непростое время держаться всем вместе, о силе духа, единства и правильности выбора. Также они почтили молчанием память тех кто пал в битве за Хогвартс. После этого профессор Макгонагалл сделала объявление: — Всех учащихся, достигших семнадцатилетнего возраста и старше, я попрошу остаться. Гермиона удивленно отметила, что профессор нервничала. — Остальных же я прошу пройти за профессором Слизнортом, он даст вам дальнейшие инструкции. Стулья заскрипели, и ученики, возобновляя громкий шопот, отправились к выходу из Большого Зала. Переведя взгляд на оставшихся учеников, профессор Макгонагалл, рвано вздохнув, продолжила: — Как вы все знаете, — начала она — Лорд Волан-де-морт остался жив. А это значит, что нас ждёт суровая и беспощадная война. Студенты молчали, ожидая дальнейших слов директора. Окинув их взглядом, она продолжила: — Если среди вас есть желающие стать участниками сопротивления, прошу вас встать, — её голос дрожал. Складывалось чувство, будто профессор всеми силами отказывалась это произносить. Гермиона осмотрелась по сторонам — поднялось около пятидесяти человек. Она вздрогнула, когда с грохотом отодвигая стулья, поднялись студенты Гриффиндора полным составом. Следующим поднялся Когтевран. Их было немного меньше, но лица ребят светились светились такой же решимостью. Пуффендуйцев всего пять, и это было неудивительно — не каждый подросток решится ввязаться в войну. Краем уха она услышала слева от себя возбуждённый шёпот, и, оглянувшись на своих однокурсников, увидела что те в растерянности и с неприязнью смотрят на слизеринский стол. Обернувшись назад она увидела странную картину: Драко Малфой, Пэнси Паркинсон, Блейз Забини и Теодор Нотта стояли наряду с остальными. Кто-то на заднем фоне удивлённо присвистнул. Преподаватели и члены Ордена Феникса если и были шокированы, то тщательно это скрывали. — Что ж, остальных я прошу подняться и пройти к выходу из Большого Зала, в коридоре вас будет ожидать профессор Слизнорт. Вновь заскрипели стулья, и ученики, не захотевшие принимать участие в сопротивлении, покинули зал. Профессор Макгонагалл вновь посмотрела на оставшихся студентов и, немного подумав, произнесла: — Я, — начала было она, но была перебита учеником из Когтеврана. — Профессор Макгонагалл, — та удивленно подняла глаза на перебившего её ученика — я сейчас правильно понял, что вы согласились взять в отряд сопротивления слизеринцев? Скажите, что это шутка. — перебивший с отвращением посмотрел на учеников Слизерина. В зале на мгновение все застыли. Гермиона, понимала что сейчас может произойти очень крупный и неприятный конфликт, а он им был совершенно не нужен. И не успев дать им опомниться, она ко всеобщему и к своему удивлению, вышла из-за стола и громко на весь зал произнесла: — Я считаю, — уверенно начала она, — что каждый из них достоин второго шанса, нельзя судить о других по поступкам родителей! Гриффиндорцы и Когтевранцы недовольно зароптали, их явно не устраивал такой расклад. — Успокойтесь, некоторые ученики Слизерина, — она незаметно перевела взгляд на Малфоя — уже доказали своё желание быть на стороне сопротивления. Как заметила профессор Макгонагалл, наступает непростое время для нас всех. И вместо того чтобы попытаться объединиться и забыть прошлые обиды, вы — она ткнула пальцем в их сторону, — вы пытаетесь раздуть новый конфликт. Она строго на них посмотрела: — Пора повзрослеть! Напротив она заметила движение, и Гарри встал, уверенно заявляя: — Я полностью согласен с Гермионой, раз вы, — он обвел тяжёлым взглядом присутствующих — согласились стать частью сопротивления, то автоматически начинаете вести себя разумно. На войне нет места глупым детским обидам и предрассудками. И я слукавлю, если скажу что рад присутствию слизеринцев, но я надеюсь, что со временем мы сможем относиться терпимее друг к другу, — закончив свою речь, он уселся рядом с Джинни, и Гермиона последовала его примеру. Во взглядах учеников сквозило оставшееся недовольство, но спорить с Поттером никто не решился. Гермиона посмотрела в сторону слизеринского стола, и натолкнулась на прямой взгляд Драко, изучающий ее. Снова. Уголки его губ чуть изогнулись в насмешливой улыбке, но тем не менее, он слегка кивнул, выражая свою благодарность, в который раз этот долгий день. — Надеюсь, теперь мы всё выяснили, — отчеканила ледяным тоном профессор Макгонагалл — благодарю Мистер Поттер и Мисс Грейнджер, за столь поучительную речь. Теперь продолжим, до завтрашнего утра вы останетесь здесь, спальные места уже были приготовлены для вас в кабинете Трансфигурации, замок надёжно защищён — проникнуть в него никто не сможет. Но также вам будут предоставлены порт ключи, в случае крайней опасности, они автоматически активируются и переместят вас в надёжное место. Ночевать вы будете все вместе — так будет надёжнее и спокойнее. Также завтра в пять утра вас ждёт отправка, все инструкции и остальные подробности вы получите у профессора Грюма. А теперь прошу проследовать в кабинет Трансфигурации. Студенты с шумом вывалились из Большого Зала и отправились в указанное им место. Гермиона, взяв под руку Джинни, не спеша шла в класс. Они тихонько переговаривались и размышляли о том что их ждёт завтра. Войдя в место их сегодняшней ночлежки, они увидели большие спальные мешки, и недолго думая, залезли в них. Остальные ребята последовали их примеру: разговаривать или вновь ругаться ни у кого уже не было сил, этот день был слишком тяжёлым и длинным. На замок опустилась тёплая майская ночь. Звезды мягким пледом накрыли ночное небо, а луна дарила свой серебряный свет. В классе безмятежно спали совсем юные волшебники. Они, к сожалению, ещё не знали, что это будет их последняя спокойная и безмятежная ночь.