Дети Феникса/Children of the Phoenix

«Это мрачное убежище — свидетель наших тайн, наших битв и нашего запретного союза.»

Гарри и его спутники стояли перед воротами особняка Малфоев, который возвышался на окраине мрачного леса, словно воплощение самой тьмы. Поместье, отдалённое от рыбацкой деревушки, было окутано плетениями сухого плюща и ветвями мёртвых деревьев, шепот которых с каждым порывом ветра казался смертельным заклинанием. Стены дома, покрытые трещинами и мхом, казались забытыми временем. Огромные готические ворота, украшенные сложной ковкой и мрачными фигурами гротесков, возвышались перед ними как невидимые стражи потустороннего мира. Изящные гравировки символов покрывали их поверхность, но Гарри, вглядываясь в них, так и не смог разгадать их значение. — Да, как-то тут мрачновато, — тихо прошептала Джинни, подойдя к Гарри. — Согласен, — кивнул он ей в ответ. Пэнси Паркинсон, случайно услышав их разговор, подошла к ним и заговорила: — Ничего удивительного, почти все особняки чистокровных семей выглядят так. А этому ещё и более трёх веков. Его построил прапрапрадед Нарциссы. Здесь он проводил тёмные ритуалы… Да, много чего говорили о нём, — задумчиво протянула Пэнси. — А потом он узнал, что, несмотря на его огромное влияние в магическом мире, его хотят упечь в Азкабан, и он бесследно исчез. Джинни и Гарри переглянулись. Они хоть и были удивлены, что Пэнси Паркинсон подошла к ним и заговорила, но не подали виду. — Подожди, — парень подошёл к Пэнси ближе и слегка наклонил голову к ней, — ты хочешь сказать, что мы будем находиться в поместье, насквозь пропитанном чёрной магией? Брюнетка пожала плечами: — Ну а что тут такого? Это было давно, плюс, когда Нарцисса получила поместье в наследство, оно частично было очищено от тёмной магии, поэтому дух предка Малфоя мы вряд ли увидим, — хмыкнула девушка. Несмотря на мрачность обстановки, молодые люди тихо рассмеялись. — Ты только не говори больше об этом никому, ладно, а то у нас могут опять возникнуть скандалы, — Гарри покосился в сторону Маклаггена и Рона, которые с мрачными минами рассматривали особняк, а судя по выражению лица Рона, он явно мечтал его поджечь. Пэнси, проследив за его взглядом, ухмыльнулась и протянула: — Боишься, что храбрые львята испугаются, Поттер? Гарри уже было открыл рот, чтобы ответить ей, как за их спинами раздался треск трансгрессии. Всё вокруг резко обернулись. На землю с шумом упали Малфой и Гермиона. Слизеринец тяжело дышал и едва стоял на ногах, кровь текла из его носа. Пэнси и Гарри сразу же подбежали к ним. Брюнет бросил беглый взгляд на Гермиону — с ней всё было в порядке, но Малфой явно нуждался в помощи. Пэнси, оттолкнув Гермиону, начала лихорадочно осматривать его и доставать из карманов плаща бумажные платки. Гарри, наблюдавший за её действиями, обратил внимание, что Гермиона с недовольным выражением лица смотрит на то, как Паркинсон ухаживает за Малфоем. В памяти Поттера невольно всплыл их флирт перед отбытием из леса, и в его голове проскользнула мысль, что Гермионе явно симпатизирует Малфой. Затаив дыхание, Гермиона следила за каждым движением Пэнси. Её глаза темнели от беспокойства, видя, как Паркинсон переживает за Малфоя. Гермиона вдруг почувствовала как в самой глубине сердца промелькнула неуловимая искра другой эмоции, но какой именно, она ещё не поняла. Пэнси, не обращая внимания ни на что, заботливо прижимала смятые платки к кровоточащему носу Малфоя, нахмурившись от сосредоточенности. Ей было очень жаль его, и, несмотря на то, что они расстались, она всё равно беспокоилась о нём, как о друге. Малфой, бледный как мел, с трудом поднял взгляд на Гермиону, и их глаза встретились. — Ты в порядке? — еле шевеля губами, спросила она, девушка ощущала вину за произошедшее. Малфой кивнул, но не смог скрыть болезненной гримасы. Гермионе было тяжело видеть его в таком состоянии, но вдруг её осенило. — Чёрт, как я могла забыть об эликсире восстановления?! Гарри! — позвала девушка. Тот подошёл к ней. — Посвети палочкой на мою сумку, пожалуйста. Молодой человек выполнил её просьбу, и Гермиона начала шарить в своей сумке, отыскивая эликсир восстановления. Несколько минут спустя она нашла заветный флакончик. — Паркинсон, возьми, — Гермиона подошла к девушке и втиснула в руки маленький флакончик. — Что это? — спросила она. — Это восстанавливающее зелье, — с долей раздражения отозвалась Гермиона. — Нет уж, Грейнджер, давай сама, у меня все руки уже в крови. Паркинсон поднялась с колен и, отойдя в сторону, начала очищать руки от крови. Гарри, до сих пор молча наблюдавший за происходящим, внезапно почувствовал, что в словах и голосе Паркинсон прозвучало что-то ещё, еле уловимое. Он начал складывать пазл в своих мыслях и вдруг осознал: она ушла не потому, что кровь запачкала её руки. Его взгляд невольно скользнул в сторону тёмноволосой девушки, и он заметил, как она неотрывно следит за Драко и Гермионой. Когда Паркинсон почувствовала на себе его пристальное внимание, она медленно подняла голову, встретилась глазами с Гарри и, покачав головой, иронично ухмыльнулась. — Вот же… — значит, ему точно не показалось. Если у всех будет такая же прорицательность, как у Пэнси Паркинсон, то совсем скоро все увидят эту странную связь между Малфоем и Гермионой. Он мрачно перевёл взгляд на Рона и чуть ли не отчаянно вздохнул. Кажется, скоро грянет новый скандал. Гермиона, тем временем, не замечая никого и ничего вокруг, осторожно приземлилась на колени и осторожно поднесла бутылёк к лицу блондина. — Выпей, тебе сразу же станет легче, — сочувствием в голосе произнесла она. — Грейнджер, не говори это так, будто я умираю, — возразил он. Девушка нахмурилась и недовольно посмотрела на него. — Ладно, ладно, — он слегка улыбнулся. — Я пошутил. Гермиона преподнесла флакон к его губам, и он полностью выпил его содержимое. — Я бы, конечно, мог это сделать сам, но мне приятно, что ты сделала это ты, — сказал он. Гермиона с силой сжала скулы, чтобы не расплыться в улыбке. Она постаралась как можно сильнее нахмуриться, чтобы не выдать свои истинные эмоции, и сердито произнесла: — Всё. Малфой, вставай. — Ты такая милая, когда начинаешь злиться. — Ну всё, это уже слишком, — Гермиона поднялась с колен и встала на ноги. Малфой посмеиваясь последовал за ней. Драко смотрел на ворота поместья, вспоминая последний раз, когда они с матерью стояли здесь вместе. Это было, когда он был на втором курсе в Хогвартсе. С тех пор поместье изменилось: оно стало мрачным и неуютным, словно вся жизнь и тепло покинули его стены с уходом его матери. Он вздохнул, чувствуя тяжесть в груди, и медленно шагнул вперёд, усиливая хруст гравия под ботинками. Подойдя вплотную к воротам, он достал палочку и замер. — Войдем, — раздался за спиной голос Поттера. — Да, сейчас, — отозвался Малфой. Он вытянул ладонь и произнёс режущее заклятие. На ладони Малфоя появились аккуратные порезы, и с ладони на землю упали капли чистой крови. Гарри стоял, выпучив глаза. — Ты что… — начал было он, но Малфой перебил его и произнёс: — На этот особняк наложены очень мощные родовые чары, в него можно попасть только так и только тем, у кого течёт кровь Блэков, — проговорил он. Он приложил кровоточащую ладонь к воротам поместья, древние символы, выгравированные на них, вспыхнули серебристым свечением, и ворота со скрипом и тяжестью отворились. Драко вошёл первым, ощущая, как болезненное жжение в ладони постепенно утихает, оставляя лишь неприятную пульсацию под тонкой коркой вновь затянувшейся кожи. За его спиной тихо и настороженно ступали его спутники, присматриваясь к окружающей их обстановке. Мрачная и заброшенная аллея, вымощенная старинной брусчаткой, вела к главному зданию поместья, которое возвышалось над ними, словно древний хранитель, полный тайн и молчаливой угрозы. Строгие очертания башен и шпилей вырисовывались на фоне ночного неба. Молодые люди, поднялись по ступеням к величественным дверям, которые, как и ворота, отворились перед ними, приглашая войти во мрак и молчание поместья Малфоев. Воздух в помещении был пропитан запахом пыли и старины. Темнота казалась почти осязаемой, а каждый шорох заставлял их сердца замереть на мгновение. Войдя внутрь, они оказались в просторном холле, где пышные гобелены на стенах были покрыты слоем пыли, а портреты предков семейства Блэков строго смотрели на них из-под тяжёлых рам. Отголоски прошлого шептали в углах, и каждый шаг по скрипучему паркету эхом разносился по залу. Компания двинулись дальше, глубже в недра поместья. Они осторожно миновали древний рыцарский доспех, который, казалось, всматривался в них пустыми глазницами шлема, и мимо забытых бюстов, каждый из которых был похож на каменного стража, вечно охраняющего секреты дома. Тишина в поместье была нарушена только их дыханием и редким тиканьем старинных часов, которые, на удивление, ещё работали. Проходя мимо длинного ряда закрытых дверей, они направились в гостиную. Когда они достигли главного зала, Драко осторожно приоткрыл массивную дверь, и они вошли. Главный зал поместья, когда-то пестревший жизнью и роскошью, теперь предстал перед ними в облике увядшей красоты. Высокие потолки украшали сложные лепнины, но их величие было скрыто под толстым слоем пыли, что придавало им вид унылых теней прошлого. Огромные занавеси на окнах, потрёпанные и выцветшие, лениво колыхались на сквозняке, словно вздыхали о старых временах. Гермиона осторожно шагнула вперед, её взгляд скользнул по мраморному полу, который когда-то полировали до блеска, но теперь он был безжизненным и холодным. Еще она заметила роскошную люстру, покрытую паутиной, которая казалась скелетом былой роскоши, бесцветно висевшим в центре зала. — Давайте для начала разожжём камин, тогда тут будет хоть чуть-чуть уютнее, — предложила Полумна Лавгуд, с интересом рассматривая старинный камин, выложенный из тёмно-серого камня. — Отличная идея, — подал голос Теодор Нотт, который до этого момента предпочитал держаться в стороне от всех, за исключением своих слизеринских друзей. Он протянул руки к камину и произнёс заклинание «Incendio». Пламя вспыхнуло, зал мгновенно наполнился теплом. Красноватые язычки огня начали танцевать, отбрасывая тёплый свет на лица собравшихся и рисуя на стенах длинные, мерцающие тени. Гермиона, чьё внимание до этого было приковано к древним томам на полке, отвлеклась на мягкое сияние, озарившее зал. Она с благодарностью кивнула Теодору и обратила взгляд на Драко, который стоял рядом, погружённый в свои мысли. — Думаю, стоит прибраться и что-то перекусить, — предложила Гермиона, обращаясь к Драко. Он, вынырнув из своих мыслей, посмотрел на неё и кивнул. Гермиона смотрела на него и видела, как в его глазах отражались блики огня. Эти искорки придавали его серым глазам мягкость и теплоту, которые она раньше в них не замечала. — Я помогу тебе с уборкой, — произнес Малфой. — Спасибо тебе, — девушка мягко улыбнулась ему. — Малфой, — раздался баритон Блейза Забини. — Чего тебе, Забини? — отозвался блондин. — Не знаешь ли, не завалялся ли у тебя в погребе ящик огневиски? — с хитрым прищуром в тёмных глазах поинтересовался Блейз. Тот на мгновение задумался, а потом произнёс: — Огневиски не обещаю, а вот пару бутылок отличного вина точно найду. Мать не стала забирать ничего отсюда, включая запасы из погреба. Как только он это сказал, по всей гостиной раздались радостные возгласы. Несмотря на все переживания последних дней, молодым людям хотелось снять накопившееся напряжение. — Сначала уборка, а потом выпивка, — тоном школьной старосты громко проговорила Гермиона. Радость ребят сразу приутихла. — Ну, Грейнджер, не будь занудой, — пробасил Блейз. — Предлагаю сделку, — ухмыляясь, произнёс Малфой. Он кивнул на молодых людей. — Вы убираетесь, а мы, — он кивнул на Гермиону, — пока сходим в погреб. — А я с вами, — хором раздались голоса Забини и Нотта. — Перебьётесь, — отрезал Малфой. — Либо убираетесь, либо остаётесь без выпивки. Парни, понурив головы, побрели убираться. — Вот вопрос с уборкой и решили, — ухмыльнулся Малфой, глядя в спину удаляющимся друзьям. — Да ты ещё тот помощник, — ухмыльнулась в ответ Гермиона, взглянув на него; в глазах Драко плясали чёртики. — Идём, — он протянул ей руку. Гермиона смотрела на протянутую ладонь с длинными красивыми пальцами, прямо как у пианиста или художника, отчего-то подумалось ей. Она осторожно, смущаясь, вложила свою. Они вышли за дверь гостиной, и всё погрузилось во тьму. Драко достал палочку, прошептал заклинание, и на стенах поместья зажглись факелы, огонь отбрасывал причудливые тени, заставляя каждый уголок коридора казаться чем-то живым. Старинные портреты предков семьи Блэк, погружённые в полумрак, казались ещё более мрачными и таинственными. Их взгляды следили за ними и что-то шептали в спину. Гермиона отчётливо услышала «грязнокровка». Девушка поежилась, а Малфой крепче сжал её руку и произнёс: — Не обращай внимания на них, они никогда не отличались дружелюбием. Их слова не должны иметь для тебя никакого значения. Девушка воспряла духом и слегка улыбнулась. Молодые люди шли в тишине. Они то поворачивали налево, то направо, проходя мимо многочисленных комнат. Гермиона не успевала рассмотреть интерьер — ей бросались в глаза лишь беглые отблески золотых рам картин и тусклое мерцание хрустальных люстр. Они шли, наверное, уже минут пятнадцать. Поместье казалось бесконечным. Но только Гермиона захотела спросить: — Долго ли нам ещё осталось? — они наконец подошли к лестнице, которая вела вниз. — Осторожнее, — предупредил Драко. — Я не знаю, в каком состоянии лестница. Он начал спускаться первым, а девушка последовала за ним. Несмотря на предупреждение Драко, лестница оказалась в хорошем состоянии. Гермиона насчитала около пятидесяти ступенек, прежде чем они оказались перед массивной дверью, ведущей в погреб. — Наконец-то, — пробормотала Гермиона, ощущая усталость от долгой ходьбы. Драко достал волшебную палочку и прошептал: «Алохомора». Дверь с диким скрипом отворилась перед ними. Перед Гермионой предстала комната, полностью покрытая слоем пыли и паутиной. Помещение было небольшим, но полностью забитым разнообразными бутылками — от маленьких до величественных декантеров, многие из которых покоились в старинных деревянных подставках. — Ого, ничего себе, сколько бутылок! — только и смогла выдавить из себя она, ошеломлённо оглядываясь по сторонам и вглядываясь в пыльные этикетки на бутылках, в которых замер алкоголь в ожидании, когда его попробуют. — Только не говори об этом Блейзу, иначе он поселится здесь, — со смехом попросил Малфой, его глаза насмешливо блестели при свете факелов. Гермиона улыбнулась, отвлекаясь от винных погребов на его взгляд. — Не волнуйся, твои секреты со мной в безопасности, — ответила она, подмигнув ему. Драко подошёл к ней на шаг ближе, уменьшая расстояние между ними. Она почувствовала исходящий от него едва уловимый аромат бергамота, кофе и табака. — Я надеюсь на это, — его голос был чуть хриплым. Гермиона почувствовала, как её щёки слегка покраснели от его слов, а сердце бешено билось от его близости. Он внимательно всматривался в её лицо, словно пытаясь найти там что-то. А она смотрела на него в ответ, рассматривая черты его лица: красивые острые скулы, ровный правильный нос, пушистые ресницы, но самым главным его украшением были его глаза, пронзительные, с металлическим оттенком серого, словно омытые вечерним туманом. Глаза, в которых мог таиться мороз или тепло, в зависимости от его настроения. — Каждый раз, когда я замечаю твой взгляд на себе, я хочу спросить тебя: почему ты так рассматриваешь меня? — тихо спросил он, не отрывая взгляда и следя за её реакцией. Гермиона ощутила прилив смущения, который заставил её щёки пылать ярким румянцем. Пытаясь скрыть своё смущение, она попыталась отвернуться, но Драко легко прикоснулся пальцами к её подбородку и удержал его, заставив встретиться взглядами. От этого прикосновения она почувствовала разряд тока, пробежавший между ними и она была уверена, что он тоже почувствовал это. — Ответь мне, — его голос звучал на удивление мягко, и в его серых глазах мелькнуло что-то, что заставило её сердце биться чаще. Гермиона попыталась глубоко вздохнуть, чтобы успокоить своё бешено колотящееся сердце. Она искала слова, но казалось, что все они спрятались, оставив её совершенно беспомощной перед ним. — Я… — начала она, пытаясь подавить волнение и проглотить ком в горле. — Мне просто… просто нравится смотреть на тебя. Сказав это, девушка ощутила необходимость сбежать, её охватил страх: страх его реакции, страх того, что он просто рассмеётся над ней. Он молчал. Секунды, казалось, растянулись в бесконечность, каждая из них была наполнена мучительным ожиданием для неё. Не выдержав напряжения, она резко отступила от него и помчалась вверх по лестнице, проклиная себя за своё необдуманное признание. — Вот же идиотка, кто тебя тянул за язык? — прошептала Гермиона себе под нос, чувствуя, как её щёки уже готовы воспламениться. — На что ты надеялась? В её глазах набежали слёзы, но она решительно подавила желание расплакаться. Она была уже почти на середине лестницы, когда ощутила железную хватку на своём запястье. Малфой резко схватил её за руку, резко повернул к себе и с силой притянул. Гермиона не успела среагировать и врезалась лицом в его грудь. — Что тебе нужно, Малфой? — процедила сквозь зубы Гермиона, пытаясь освободиться. Но хватка была крепкой, и избавиться от неё было не так просто. Она подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза, и наконец-то увидела как он смотрел на неё. Время словно замерло, и они просто стояли, не сводя глаз друг с друга, будто между ними развернулся немой диалог, полный невысказанных мыслей. — Прости, Грейнджер, — шепотом произнёс он, и его голос звучал мягко и искренне. — Я не успел среагировать на твои слова, и ты… чуть не сбежала. Мне… тоже нравится смотреть на тебя. Это не было признанием в любви или симпатии, это было чем-то глубже, чем-то, что снова вызвало у неё желание расплакаться, но на этот раз не от переживаний, а от переполняющих её чувств, которые она сама ещё не могла понять и объяснить. Он обнял её за талию, ещё раз отметив, какая она хрупкая, и прижал к себе. Даже сквозь одежду он чувствовал, в каком шальном ритме бьётся её сердце, и он мог понять её, ведь его сердце вело себя так же. Его взгляд был прикован к её лицу, от которого он не мог отвести глаз. Она стояла перед ним с широко распахнутыми от предвкушения глазами, её губы были приоткрыты, словно она задыхалась от их близости, волосы Гермионы были слегка растрепаны от бега по лестнице, несколько расстёгнутых пуговиц на её рубашке позволяли взгляду скользнуть на прекрасную, тонкую шею, которая словно приглашала её коснуться. Каждая деталь этого момента была запечатлена в его памяти. Он осторожно, чтобы не испугать её, коснулся пальцами её шеи. Мягкий шёлк её кожи пронзал его. Драко наклонился губами к её шее, но не коснулся её. Гермиона чувствовала, как забывает дышать; дыхание Малфоя прожигало её кожу, вызывая желание большего. Интуитивно она слегка наклонила голову, давая ему больше пространства. Но Малфой не спешил, он словно играл с ней. Водя пальцами по её телу, он словно играл на музыкальном инструменте. Вот он пробежал лёгкими касания по её животу, чем вызвал у девушки предательский вздох. — Твоё тело такое отзывчивое, — в его голосе стали отчётливо проступать ноты возбуждения. Гермиона чувствовала, что у неё подкашиваются ноги, тело требовало ласки. Где-то на краю сознания у неё крутились мысли о том, что она творит, но она отгоняла их словно назойливых мух. Драко вновь вернулся к её лицу, так и не поцеловав её шею, он хотел её губы, когда он вновь приблизился к её губам, раздался вопль: — Малфой, сукин ты сын, где тебя носит, обещал вино, а сам кинул нас с уборкой, я убью тебя, — Блейз так шумел, что казалось, его было слышно за стенами поместья. Гермиона резко отпрянула от Малфоя, охваченная испугом, поскольку её разум от голоса Забини начал возвращаться к реальности. — Забини блять, ты всегда вовремя, — мысленно простонал Малфой. Судя по грохоту, разносившемуся по поместью, Забини продолжал бушевать. Гермиона уже снова запланировала бегство, как Малфой произнёс: — Даже не думай сбежать, Грейнджер. — Но, — начала она. — Без «но», — отрезал он. Он подошёл к ней и с особой аккуратностью, как будто каждое движение было частью сложного ритуала, начал застегивать верхние пуговицы на её рубашке. После того как он закончил, Малфой отступил на шаг, достал волшебную палочку и сосредоточенно взмахнул ею в воздухе. Волосы Гермионы мягко подхватились невидимым потоком воздуха и легко собрались в аккуратный хвост. Гермиона, ошеломлённая таким вниманием, которого она не ожидала от Малфоя, не могла отвести от него взгляд. — Подожди меня минуту, — сказал он, и в его голосе звучала необычная мягкость. Девушка, ещё не пришедшая в себя после их контакта, смогла только кивнуть головой, её взгляд следовал за его фигурой, когда он направился к лестнице в погреб. Освещённые тусклым светом ступени подчёркивали его силуэт. Она заметила, как светлые волосы Малфоя переливались серебром при каждом его движении. Она смотрела, как он вновь спускается в погреб, где старинные бутылки с вином выстроились рядами в ожидании выбора. Малфой тщательно выбрал их, и его руки легко скользили по стеклу, отбирая лучшее. Поднявшись к ней, он произнес: — Идём, — он вновь протянул ей руку. Их пальцы переплелись, и в этом жесте было что-то неизбежно соединяющее их. Им оставалось пройти совсем немного до зала, когда вдруг из-за угла выскочили Нотт и Забини. — Вот ты где! — с яростью в голосе выпалил последний и, словно вихрь, набросился на Малфоя с кулаками. Гермиона едва успела отскочить в сторону, чтобы не оказаться под раздачей Блейза. Между парнями завязалась шуточная потасовка. — Ну что за идиоты, — произнёс Нотт. Гермиона перевела взгляд на парня, который со смехом наблюдал за схваткой и подначивал друзей. Гермиона усмехнулась, вспомнив подобные шутливые перепалки между Гарри и Роном. Драко, чьи светлые волосы теперь были в беспорядке от нелепой потасовки, вдруг остановился и посмотрел на Гермиону. Его глаза встретились с её, он отвлёкся и пропустил удар Блейза, тем самым вызвав его злорадный смех. — Так, хватит! — Драко, резко оттолкнув Забини и в качестве бонуса нанеся ему ответную оплеуху, произнёс: — Ты сейчас разобьёшь все бутылки! Этот аргумент показался Блейзу достаточно убедительным, чтобы остановиться. — Ладно, — сдался он, принимая поражение с грацией аристократа. — Но только ради вина, Малфой. — Почему так долго? Мы уже всё убрали и даже накрыли на стол. — У нас ещё осталась еда? — переключив на себя внимание, удивлённо спросила Гермиона. — Ну, — Блейз слегка замялся. — Там было немного помидоров, сыра и хлеба, мы воспользовались заклинанием «Джеминио» и умножили еду. Гермиона одобрительно кивнула и произнесла: — Завтра нужно будет отправиться в деревушку и раздобыть достаточно еды, чтобы нам хватило на несколько дней, и узнать последние новости. Молодые люди согласно кивнули. Наконец-то они добрались до гостиной. Войдя, Гермиона и Драко увидели, что комната изменилась: слои пыли исчезли, шторы выглядят посвежевшими, а все предметы в помещении, включая люстру, сверкали чистотой. Огромный диван тёмно-серого цвета и кресла были тщательно очищены. По центру стоял небольшой стол, украшенный свежими цветами, которые, вероятно, наколдовала одна из девушек, а также были аккуратно расставлены нехитрые закуски. Зал стал уютным. Драко задумчиво оглядел комнату, и на его лице появилась тень улыбки. Молодые люди, сидевшие в гостиной, наконец-то обратили внимание на вошедших. Зал оживился, и все присутствующие замерли в предвкушении, глядя на бутылку вина в руках Малфоя. Он неторопливо подошёл к столу и аккуратно поставил их на полированную поверхность. — Мы, кстати, нашли бокалы вот там, — произнесла Полумна, указывая рукой на огромный, изысканно резной шкаф на массивных ножках. — Наливаем! — прокричал Блейз, и зал наполнился шумом открывающихся бутылок и звоном бокалов. — Смотрите, что я нашла, —радостно прокричала Джинни, размахивая стареньким колдо, —нам нужно срочно совместное фото. Драко, стоявший в стороне вместе с Гермионой, скептически приподнял бровь. Но в его серебристых глазах мелькнула искра шалости. — Ну что ж, Грейнджер, готова оставить свой след на общем колдо? — бросил он. Гермиона, после пары выпитых бокалов, колебалась всего секунду, но затем уголки её губ поднялись в дерзкой улыбке. Она подошла к Джинни, взяла колдофотоаппарат из её рук и быстро настроила его на съёмку. Затем она поставила аппарат на камин так, чтобы объектив захватил всех присутствующих в кадр, и установила таймер. — Быстро, все в кадр! — но предупреждаю, колдо хватит лишь на один снимок, так что улыбаемся. — С задором голосе произнесла Гермиона. Блейз Забини, качаясь на ногах, с трудом удерживая равновесие, закинул руку на плечо Тео и обратился к Гермионе с хитрой улыбкой на лице: — Грейнджер, обещай мне, что ты станешь министром, и тогда я смогу продать этот снимок за кучу галеонов, — проговорил он, пытаясь придать своему голосу серьёзность. Гермиона, искренне рассмеялась. — Обещаю, Забини, если только ты не проспишь этот исторический момент из-за похмелья, — и её смех ещё больше наполнил комнату, заставляя окружающих улыбаться вместе с ней. В этот момент Драко, наблюдавший за происходящим, подошёл к Гермионе и с лёгкой иронией в голосе спросил: — А не слишком ли высокие ставки, Грейнджер? Министр магии, говоришь? Гермиона, уловив иронию, ответила с легким вызовом: — Всё возможно, Малфой. Может быть, однажды это фото и вправду станет сенсацией. Но сейчас… давай поймаем этот момент вместе. Молодые люди сгрудились около дивана. Драко встал рядом с Гермионой, и все замерли в ожидании щелчка колдофотоаппарата, который должен был запечатлеть по-настоящему уникальный момент. Фотоаппарат предупредительно заморгал, объявляя о готовности сработать через три секунды. И вспышка. Когда магическая фотография ожила и была полностью готова, все сгруппировались вокруг, ожидая увидеть застывший момент во времени: вот Гарри, смотрящий на Джинни и излучающий теплоту и нежность взглядом, а рядом Блейз, который по-братски обнял Пэнси Паркинсон, закинув ей руку на плечо, так что она слегка наклонилась к нему, улыбаясь в ответ. Дин и Том, словно сговорившиеся, шептались, склонив головы вместе. Луна, словно лунный цветок, сидела на краю дивана, её глаза, похожие на глубокие пруды, загадочно устремлены в объектив, словно она видела сквозь него иной мир. Рон, который что-то объяснял Лаванде, размахивал руками в воздухе, оживлённо иллюстрируя свой рассказ. Гермиона и Драко, словно две звезды, непроизвольно оказавшиеся в одной орбите, заняли центральное место в композиции. В момент срабатывания затвора их взгляды случайно пересеклись, и вот на фотографии они запечатлены, глядя друг на друга: Гермиона с лёгкой улыбкой на уголках губ, а Драко с иронически поднятой бровью. Этот момент, навечно запечатленный в кадре, навсегда врежется в их память, став символом бесконечного потока времени, который непрерывно течет сквозь узоры нашей памяти. Он станет маяком в море забвения, напоминанием о том, что каждое мгновение жизни имеет свой вес, свою ценность, и в каждом переплетении судеб скрыто глубокое значение.