Мальчик из борделя

— Надеюсь, ты извлёк хоть какой-то урок из своего наказания, — Иван услышал за спиной шорох. Роберт проснулся. Мужчина выбил из него последние силы, хоть и старался бить не очень сильно. Он наградил мальчика десятью шлепками, хотя и этого ему показалось много. Роберт плакал в подушку и просил прощения, позже, когда успокоился, уснул. — Что насчёт денег? — спросил Роберт, зевая. — Ты не ответил на вопрос, — сказал мужчина, повернувшись к нему, — Какой урок ты извлёк из своего наказания? — Мне теперь будет больно сидеть, — сказал Роберт, — И вообще, ты говорил, что против насилия. — Это не насилие, а воспитательная мера, это во-первых, а во-вторых ты получил за дело, а не от того, что мне захотелось тебя побить, — ответил Иван. Он сел рядом с мальчиком, — И вообще, перестань переговариваться со мной. Я не понимаю, что с тобой произошло, ты был послушным ребёнком, а сейчас строишь из себя не пойми кого. — Напомни, из-за кого я попал в больницу? — спросил Роберт, оскалив зубы. — Напомни, кто тебя выкупил из борделя? Или как по стандарту: всё хорошее мы забываем, а плохое помним и припоминаем до конца жизни? — Иван схватил Роберта за подбородок, — ещё есть один ньюанс, о котором ты скорее всего не знаешь. Я твой родной отец. И ты при любых обстоятельствах должен быть со мной в ладах. Если, конечно, не хочешь, чтобы я сдал тебя обратно? — Если ты мой настоящий отец, то на кой чёрт меня два раза изнасиловал? — Роберт схватился за руку, которой Иван сжимал подбородок. Мальчик впился пальцами в запястье, — Я на тебя могу в суд подать! — Эти пару раз были до того момента, как я узнал, что ты мой сын! — мужчина прижал Роберта к кровати. Он брыкался ногами, — Соглашусь, получилось не очень хорошо с отцовской стороны. Но раз ты являешься представителем древней профессии, грех тебя не трахнуть. — Раз ты выразился, что я проститутка, то ты мне должен платить, — сказал Роберт, — Не зря же я тебя удовлетворяю. — Сученыш! — Иван дал мальчику пощёчину, — Платить я тебе не обязан, также как и ты «удовлетворять» меня. Если ты не забыл, то этот дом тебе не бордель, а я не сутенёр! — Конечно, я не должен тебя удовлетворять! Ты сам мне засадишь член куда глубже! — Роберт не унимался. — Если тебе так нужны деньги, то я их тебе дам, но после этого я не желаю с тобой разговаривать и иметь каких-либо дел! — Иван взял с камода кошелёк, — сколько ты говоришь тебе надо? — Думаю, пятьсот хватит, — Роберт пожал плечами. — Анус не треснет? — недовольно пробурчал мужчина и вытащил купюру из кошелька, — Чтоб больше не зарекался насчёт проституции, понял меня? — Спасибо, я верну тебе их, — сказал мальчик. Он улыбнулся, и взяв деньгу, зашагал к выходу из комнаты. На самом деле, это была проверка. У Роберта было немного денег. Он подворовывал в борделе у клиентов и дважды забирался в кабинет к управляющему. Мальчик должен был проверить «папочку». Переспит ли он с ним или будет отнекиваться и в конечном итоге даст эту злосчастную бумажку. Роберт был рад, что Иван поступил так, как он планировал. Мальчик был теперь уверен в том, что он находится в надёжных руках. Он вернёт деньги, когда настанет нужное время, а пока он планирует прогуляться по магазинам. «Может быть я поступаю неправильно, но делаю я это для его же блага», — подумал Иван, рывшись в вещах сына. Он нашёл у него деньги. Десять тысяч. «Неплохая сумма» — Иван хмыкнул, — «Откуда у этого маленького засранца могут быть деньги? Как мне известно, в борделе «товару» деньги не дают, всё уходит хозяину». Скрипнула дверь. В комнату вошёл Роберт. — Пап, ты шаришься в моих вещах? — спросил мальчик. Он в этот же момент подумал о деньгах, которые были спрятаны в кармане куртки. — Почему мне нельзя этого делать? — спросил Иван, — Вдруг ты прячешь у себя наркотики или же какое-нибудь оружие? Я должен о тебе знать всё. Ты теперь член семьи, мой сын. Между детьми и родителями как правило, не должно быть секретов.  — Как я полагаю, те десять тысяч ты уже нашёл? — томно вздохнул Роберт. — И мне хотелось бы знать: откуда они у тебя? — Иван сел на кровать. — Насосал, — ухмыльнулся Роберт, — Ты ведь вкурсе, как «мы» зарабатываем себе на жизнь? Трахаемся с кем попало, а нам за это денежки в трусики суют. Вот и весь бизнес. — Я спрашиваю тебя серьёзно, — Иван повысил голос, — Лучше скажи правду, ты не знаешь на что я способен в гневе. — Я их своровал из борделя, — мальчик пожал плечами, — вот и все дела. Кстати, можешь из моих взять пятьсот рублей. Возвращаю. Роберт вышел из комнаты. Иван положил деньги на место, не взяв из них пятьсот рублей. Он не хотел брать деньги у сына, это низко. Мужчина вышел из комнаты и направился на кухню, где увидел как Роберт делает себе кофе. Иван прошёл мимо него, шлёпнув его по ягодицы. — Быстро у тебя меняется настроение, — Роберт потёр мягкое место, — но к твоему сожалению я не готов к сношению. Ты мне отбил рабочую часть тела и я, увы, не в силах исполнить вашу прихоть, как сильно бы мне этого не хотелось. — Может ты перестанешь вести себя так, как будто я тебе что-то должен? — Иван грубо схватил Роберта за плечи и развернул к себе лицом, — Я по прежнему твой отец, да, соглашусь, я плохо поступил, бросив тебя в детстве, затем дважды изнасиловав, но я стараюсь исправиться, а ты, как я вижу, пользуясь этим, наглеешь. И мне не нравится твоё отношение ко мне. Имей уважение к старшим, в конце концов. Ты ещё ребёнок и себя содержать своими сворованными десятью тысячами не сможешь. Поэтому будь добр, относись ко мне с уважением. — К старшим я отношусь с уважением, а человека, который меня бросил и дважды изнасиловал и из-за которого я с сотрясением попал в больницу, уважать не собираюсь, — сказал Роберт. Иван схватил мальчика за ухо и швырнул на пол. Он пнул его в живот, затем по спине и ягодицам. — Пока я по документам являюсь твоим отцом и пока ты живёшь в моём доме, ты будешь по струнке ходить, понял меня?! — Иван схватил Роберта за волосы и повернул лицом к себе, — Я имею полное право делать с тобой всё что захочу. Ты моя собственность. Захочу изнасиловать — изнасилую, захочу сдать обратно в бордель — сдам. Ты никто, чтобы перечить мне. Я тебя могу в любой момент выгнать из дома, лишить тебя всего, оставить ни с чем. Ты должен мне быть благодарен за то, что я пустил тебя к себе в дом, за то, что забрал тебя из той блядской дыры, за то, что отношусь к тебе по-человечески, а мог бы закрыть тебя в подвале и насиловать днями и ночами. — И это ты называешь «отношусь к тебе по-человечески»?! — спросил Роберт, за что получил наотмашь по лицу. Иван продолжил бить его. — Не хочешь жить по хорошему? — удар по лицу, — Хочешь жить подобно рабу? — ещё удар, — хочешь жить как собака на цепи?! — пинок в живот. Роберт глубоко вздохнул, держась за грудь. Он пытался подняться с пола. По лицу, из носа и из губы текла кровь. Он дрожал. Мальчик еле-еле поднялся с пола, у него кружилась голова, ноги дрожали. — Ты не ответил на вопрос! — крепкая рука легла на плечо. Роберт боялся, он безысходно ждал удара. — Я всё понял, простите меня, — взвыл мальчик и упал на колени, — Я буду хорошо себя вести, правда-правда! Простите… Я больше не буду наглеть и буду обращаться к вам на «вы». Роберт боялся. Он был слабым мальчиком и его всегла пугала физическая сила. Он знал, что лучше попросить прощение, чем быть избитым. — Роберт размышлял об этом, сидя на полу в сыром, тёмном, холодном подвале. Он дрожал от холода, к то му же всё тело болело от ударов. Мальчик ненавидел себя за это поведение. Он не может себя контролировать. Это связано с испорченной психикой. Иногда его в буквальном смысле клинет и он начинает вести себя по-хамски. На самом деле, ему очень стыдно перед папочкой. Он не хотел, чтобы так вышло…