Трудный возраст

      Кит не любил Англию с ее отвратительной погодой и отсутствием солнца, не любил школы-интернаты с их бесконечной чередой правил, идиотской школьной формой и снобами-англичанами, а еще — не любил короткие каникулы, потому что обычно у его семьи не было денег на билеты туда-обратно, поэтому он проводил в школе десять месяцев из двенадцати. Особенно он не любил рождественские каникулы, поскольку практически все разъезжались по домам, а он и кучка других неудачников имитировали бурное веселье на Рождество и Новый Год вместе с педагогом-организатором и воспитателями. Но после праздников становилось тише, активность падала до нуля и его собственный день рождения проходил абсолютно незаметно как для окружающих, так и для него самого.       И на этот раз тоже. Единственное, что было хоть и слабым, но утешением, это то, что ему оставалось пережить всего два аналогичных дня рождения, а затем он сможет с чистой совестью послать к чертям и школу, и Англию. Позвонить родителям сегодня не удалось — мистер Уилкс, у которого были все телефоны, как и остальные счастливчики проводил каникулы дома. Дежурным воспитателем оставался мистер Хенкс, который предпочитал обращать куда больше внимания на младшие курсы, логично считая, что шестнадцатилетний балбес вполне способен сам о себе позаботиться. Поэтому он мимоходом заглянул в спальню, убедился, что Кит уже устроился с книжкой на кровати, пожелал спокойной ночи и деловито умчался в крыло младшей школы. Их оставалось на Рождество больше, а даже два младшекурсника в состоянии превратить спальню в развалины. Парень предусмотрительно выждал полчаса (пока не кончится глава), а только потом выскользнул из-под одеяла. Бродить ночью по школе — ни с чем несравнимое удовольствие.       Кит предпочитал уходить в крыло с классами — оно было еще старой постройки с высокими окнами, широкими подоконниками и восхитительным видом на задний двор, где будущие лорды играли в гольф. На подоконнике очень удобно было сидеть, вытянув ноги и думать о всяком. Например о том, что если бы он был дома, то родители обязательно устроили бы ему вечеринку с аниматорами, друзьями и дешёвой, но восхитительно-вкусной едой. На самом деле подобная вечеринка последний раз была так давно, что Кит помнил ее слишком смутно — клоуны, пираты, картошка-фри и дурацкие колпаки, но было определенно веселее, чем сейчас.       — Нарушаем правила, да, Китти?       Кит вздрогнул и оглянулся. У входа в кабинет, прислонившись плечом к косяку, стоял Уилл Фарлоу из параллельного класса. В целом, Фарлоу можно было назвать типичным школьным врагом, если бы он и Кит действительно часто пересекались. К счастью, Уилл учился в физико-математическом классе, когда как Кит в гуманитарном, поэтому их общение ограничивалось словесными пикировками в коридорах. Уилл считал очень остроумным называть Майерса котенком, высмеивать «американские» привычки и иногда — социальный статус. Кит же не отказывал себе в удовольствии пройтись по его хрупкому, почти девчачьему, телосложению, и безумно-вежливому поведению, которое ему со стороны напоминало попытку выслужиться и подлизаться. Уилл был типичный англичанин — белобрысый и прилизанный, с безупречным произношением и очень обаятельной улыбкой. Любимчик учителей с идеальной репутацией, вечно раздражающе чистенький и аккуратный. Кит даже не знал, что более удивительно — что типичный маменькин сынок проводит рождественские каникулы в интернате, или то, что паинька-Уилл нарушает школьные правила.       — А сам-то? — лениво отозвался Кит, проигнорировав обращение. Было видно, что Фарлоу заглянул сюда случайно — явно куда-то шел и увидел приоткрытую дверь, но он даже нарушая правила был застегнут на все пуговки и в школьном галстуке, хотя во время каникул носить форму было не обязательно, — разве ты не должен распевать каноны дома под рождественской елью?       — Я приехал сюда после праздников, — миролюбиво отозвался Фарлоу. Он явно вспомнил, что у него дела, поскольку сделал маленький шаг назад. Но Киту стало интересно, почему одноклассник шатается ночью по школе, поэтому он не дал ему уйти ехидным вопросом:       — Твоя семейка тебя не выдержала и выкинула на улицу сразу, как только все приличия были соблюдены?              На бледных щеках Фарлоу загорелись пятна румянца. По мнению Майерса блондин очень забавно краснел, когда волновался или злился.       — Кто бы говорил, Майерс! По крайней мере мне не предпочтут стиральную машинку!       Слова больно ударили под дых. Конечно, Фарлоу не мог знать всего, скорее всего слышал где-то школьные сплетни. Три года назад, когда Кит был младше и еще спрашивал родителей, купили ли они ему билет до Калифорнии (теперь он по понятным причинам уже перестал это делать), отец ответил, что поскольку у них сейчас некоторые финансовые проблемы, сын останется на каникулы в школе. Дома тогда нужно было обновить бытовую технику.              Кит сорвался с места, остро жалея, что не может врезать по самодовольной ухмылке Фарлоу кулаком.       — Закрой рот! Ты ничего не знаешь о моей семье!       Уилл осклабился ему в лицо.       — Ты о моей тоже, но тебя это не остановило! — пожалуй, если бы на этом месте Уилл сделал паузу, ничего бы не произошло, но он решил добить противника, потому что снисходительно добавил, — отпусти рубашку, Китти, она стоит столько, что ты рискуешь остаться в школе и на пасхальные каникулы тоже.       В последний момент Кит все-таки попридержал кулак, поэтому удар получился хоть и сильный, но вскользь. Уилл отлетел к доске, зацепился за небольшое возвышение перед кафедрой и грохнулся на спину. Майерс, закаленный уличными драками Калифорнии, рванул к нему добивать, но Уилл ужом выскользнул у него из-под руки, с силой толкнув противника в бок. Не ожидавший от субтильного врага такой прыти, Кит по инерции ушел на несколько шагов вправо, больно ударившись ребрами о парту, от чего из легких вышибло весь воздух. Он настолько привык к тому, что паинька-Уилл вечно избегал конфликтов и каких-либо драк, что полученный отпор ошеломил его. А вот Фарлоу вошел во вкус, поскольку не остановился на достигнутом, петухом налетев на соперника и окончательно сбил его с ног. Кит спешно выставил в блоке руки, закрывая лицо, но Уилл вцепился в его запястья, практически навалившись сверху и прижимая руки к полу.       Кит уже готов был боднуть его лбом в лицо, ломая нос, когда неожиданно понял несколько вещей. Уилл определенно не умел драться и, даже прижимая его телом к полу, явно не знал, что делать дальше — это легко читалось по его растерянному лицу. Он боялся отпустить запястья Майерса, но его собственные руки, соответственно, были заняты, и он не мог нападать. А во вторых, ощутив на себе тяжесть однокурсника, Кит рефлекторно попытался его сбросить с себя, на что его тело среагировало совершенно не так, как должно было. И чтобы в дальнейшем сохранить лицо, стоило сдать некоторые позиции.       — Стоп-стоп, Фарлоу! Успокойся! — моля бога, чтобы одноклассник не заметил, что у него встал, быстро сказал Кит, — слезай с меня, я сдаюсь. Честно!       Уилл часто дышал, пытаясь восстановить дыхание. Кит чувствовал запах его зубной пасты и яблочного геля для душа — похоже, перед тем как гулять ночью по школе Фарлоу принял душ. В его глазах мелькнуло облегчение, когда он понял, что Кит выбросил белый флаг, но слезть с него он не успел.       — Браво, молодые люди! — раздался в тишине класса ледяной голос мистера Калвера — преподавателя экономической географии и по совместительству — педагога-воспитателя класса, где учился Фарлоу. В кабинете ослепительно вспыхнул свет, заставляя мальчиков зажмуриться и прикрыть глаза. Щурясь, Кит поспешно попытался встать — бок саднило. Несмотря на то, что драка вышла короткой, они с Уиллом успели изрядно насвинячить — парты были сдвинуты, кафедра тоже, на полу валялись линейки и несколько книг.       — Мне очень интересно, что вы забыли в классе, когда была давно дана команда отбой. Где вы должны были быть, мистер Фарлоу?       — У… — Уилл запнулся, но быстро взял себя в руки, и виноватым тоном продолжил, — в своей кровати, мистер Калвер. Простите, это больше не повторится.       Экономическую географию Кит искренне не понимал, поэтому не любил и предмет, и его преподавателя. Калвер, казалось, разделял это чувство, поскольку безжалостно и регулярно ставил ему «Е», едко комментировал его ответы и жестко осаждал любые попытки Майерса возражать. Бунтуя, Кит время от времени опаздывал на его уроки, прекрасно зная, что тот терпеть не может опаздывающих, и строчил многострочные ответы с большим количеством подчиненных предложений, тогда как Калвер требовал четкости и краткости. С другой стороны, Кит не мог не признать, что Калверу была свойственна некоторая справедливость пополам с благородством. Прекрасно зная, что Майерс никак не должен слететь со стипендии, он бесконечно оставлял его на отработки, заставляя переписывать работы до тех пор, пока он не набирал хотя бы «С». За другими учителями приходилось бегать, их совершенно не волновали ни проблемы американца, ни тот факт, что их предметы были факультативами и не соответствовали его профилю.       — Очень на это надеюсь, мистер Фарлоу! — от ледяного тона Калвера по плечами побежали мурашки. Кит мысленно порадовался, что тот не его воспитатель, — что до вас, мистер Майерс…       Кит почувствовал, что его прямо просканировали взглядом и поспешил повернуть корпус чуть влево, чтобы преподаватель не заметил выпуклость у него на штанах.       — … то я совершенно не удивлен, — закончил географ, но Кит готов был поклясться, что в его голосе мелькнуло что-то непонятное. Он наконец проморгался и дерзко взглянул на преподавателя, остро ощущая как контрастирует с виноватым Фарлоу, который упорно смотрел в сторону. Калвер даже глазом не моргнул, продолжая разглядывать его с равнодушным интересом, — ваше поведение всегда оставляло желать лучшего. Видимо, ваш воспитатель уделяет вам прискорбно мало времени…       — Простите, сэр, — коротко отозвался Кит, мысленно морщась. Ему не хотелось, чтобы у Уилкса были проблемы из-за него, он был хороший мужик и воспитанники его любили. Кит лично обещал ему, что с ним не будет проблем, убеждая не отменять собственные каникулы из-за него одного, — что мне передать мистеру Хенксу?       О необходимости наказания полагалось сразу передавать воспитателю. В младшей и средней школе учителя писали записки, в старшей — передавали на словах. Предполагалось, что студенты уже достаточно благородны и ответственны, чтобы «не забыть» о наказании. Учитывая провинность, остаток каникул Киту бы пришлось переписывать карточки в библиотеке, а то и получить наряд на уборку до конца месяца.       — Ничего, — также коротко ответил Калвер, и уголок его рта дернулся в намеке на улыбку, — я сам разберусь, какое наказание вам подойдет… Как думаешь, Уилл?       Кит оторопел, потому что впервые услышал от строгого учителя обращение не по фамилии, а вот Фарлоу явно испугался. Он вскинул голову и в глазах его мелькнул ужас.       — Сэр?       — Я уверен, что твое наказание окажет куда более благоприятное воздействие на мистера Майерса, чем мытье коридоров, — подчеркнуто ровным тоном продолжил географ, — а сейчас, будьте добры оба убрать этот беспорядок.       Кит понятия не имел, как Калвер наказывает своих студентов, хотя и встречал их время от времени за строчками или совместной уборкой. С другой стороны, его класс считался одним из самых примерных, поэтому не исключено, что железную дисциплину в своем классе мистер Калвер поддерживал не только за счет едких отповедей или ледяных взглядов.       — Сэр, пожалуйста… — блондин сделал неуверенный шаг в сторону преподавателя, но тот коротким движением ладони обрубил его возражения:       — Живо!       Стараясь не напрягать ноющую руку и не поворачиваться к учителю корпусом, Кит поспешно начал ровнять парты. Уилл с несчастным видом собирал разбросанную канцелярию, но когда Майерс бросил на него вопросительный взгляд, в его глазах плескалось открытое отчаяние.       — За мной! — Калвер щелкнул выключателем, гася свет и уверенно вышел из класса, даже не обернувшись, чтобы проверить — следуют они за ним или нет. Кит беспокойно шагал следом, раздумывая о том, имеет ли право чужой педагог-воспитатель наказывать не своего студента, и почему это необходимо делать именно сейчас, а не, скажем, завтра с утра. Фарлоу шел рядом, уже не демонстрируя так явно свой страх, а скорее имея вид человека, который смирился с неизбежностью. Кит обратил внимание, что Фарлоу определенно в курсе, куда они идут и что их там ждет.       Калвер свернул в ученическое крыло — зеркальное отражение того, в котором жил сам Кит. Те же коридоры, общая комната, двери в спальни и душевые. В самом углу находились комнаты педагога-воспитателя — кабинет-гостиная и спальня. Майерс был в таких у Уилкса — комнаты были маленькие, но уютные. У мистера Калвера были такие же, только они визуально казались шире — не было такого количества книжных шкафов, как в гуманитарном крыле. Зато стол и стулья были такие же, как и у воспитателя Кита — добротная старая мебель из тяжелого темного дерева. Кит зашел вслед за учителем внутрь и только тогда у него появились нехорошие предчувствия.       Калвер взял стул и поставил его спинкой к окну.       — Присаживайтесь, мистер Майерс, — мягко попросил он совершенно непривычным тоном, — а ты проходи, Уилл…       Кит послушно сел, куда сказали, с подозрением глядя на нервничающего блондина. Тот послушно прошел на ковер перед небольшим кожаным диванчиком и с несчастным видом посмотрел на учителя.       — Ваша задача, мистер Майерс — просто сидеть и смотреть, — проинформировал его Калвер, — руки можете положить на колени.       Ощущая себя детсадовцем Кит послушно сложил руки на колени и поднял вопросительный взгляд на учителя, тот одобрительно кивнул.       — Хорошо. Вы будете сидеть на месте до тех пор, пока я не разрешу вам подняться. Это ясно?       От голоса Калвера в животе как-то странно засосало. Кит нервно сглотнул и кивнул.       — Да, сэр, — в конце концов, просто сидеть и смотреть это же не страшно? Не заставит же Калвер Уилла…       — Раздевайся, — коротко велел учитель блондину, садясь на диванчик и расстегивая пуговки на рукавах. И по тому, как Уилл потянулся к галстуку, Кит понял, что тот ждал именно этой команды.       — Что?!       Что если географ насилует своих студентов? Это же Англия с их идиотскими традициями, неадекватным поведением и консервативностью! Может они до сих пор как в средние века трахают детей — Кит что-то читал подобное в интернете. И конечно Уилл уже не ребенок, но это же школа в конце концов и…       — Сэр, пожалуйста! — голос Уилла уже не был жалобным. В нем скорее звучала досада. Кит поймал его взгляд и неожиданно понял, что тот боялся не наказания, нет. Фарлоу не хотел, чтобы Кит просто увидел то, чего ему видеть не стоит, — пусть он уйдет!       — Нет, Уилл, — проигнорировав вспышки эмоций обоих мальчиков, Калвер методично закатывал рукав белоснежной рубашки, — мистер Майерс останется… и положит руки на колени. Немедленно.       Последнее слово он произнес тем самым тоном, которым наводил тишину в классе. пока еще никто из учеников, и Кит был в их числе, не научились противостоять этой ледяной угрозе в его голосе. Кит рефлекторно опустился на стул и сжал кулаки на коленях. Калвер не отрываясь смотрел ему прямо в глаза, подавляя и заставляя подчиниться. В животе снова засосало.       — В конце концов, в Америке куда более свободные нравы, — продолжил учитель, — вряд ли нашего гостя что-то сможет шокировать.       А затем Кит осознал, что учитель смотрит на его ширинку и понял, что тот прекрасно заметил все то, что он напрасно надеялся скрыть. Он дерзко вскинул голову, но тут Уилл отложил в сторону ремень и стянул с себя штаны вместе с бельем. От того как он медленно переступил через горку одежды у Кита пересохло во рту. У Уилла были ноги танцора — изящные и сильные, с узкими аккуратными ступнями.       — Сэр? — робко спросил Фарлоу. Он уже не смотрел в сторону Кита, его ищущий взгляд был направлен строго на Калвера, который с удобством разместился на диване, — могу я не снимать рубашку?       «Ты без трусов! Ты спрашиваешь про рубашку?» — не поверил Кит, но географ милостиво кивнул в ответ, глядя на покрасневшие щеки блондина:       — Можешь. Подойди.              Рубашка была длинная, ее край полностью скрывал ягодицы Уилла, будоража фантазию. Киту почему-то подумалось, что задница у него должна быть под стать ногам: аккуратная и крепкая.       — За что ты будешь сегодня наказан, Уилл?       — Я нарушил школьные правила, — тихо отозвался блондин, не поднимая глаз. Несмотря на то, что он говорил негромко, его голос как-то странно вибрировал и звенел, — дважды. И тем самым нарушил ваш приказ, сэр.       — Тоже дважды, — спокойно кивнул Калвер, — какие именно правила ты нарушил?       — Я ходил по школе после отбоя, — в голосе Уилла мелькнуло сомнение, но Калвер поощрительно кивнул, поэтому он продолжил, — и попался.       — И?       — Драка, — Уилл бросил сердитый взгляд на Кита, снова покраснел и тише добавил, — и снова попался.       — Это все или еще что-то?       — Я… — Кит видел, что Фарлоу растерялся, подыскивая слова. Он знал ответ, но не рисковал произносить его вслух, потому что здесь был Кит и наблюдал, — я нарушил ваш приказ, когда… когда позволил себе опоздать.       — Верно, — в голос учителя вновь вернулась та самая опасная мягкость, от которой по спине бежали мурашки, а пальцы в ботинках нервно поджимались, — каким должно быть твое наказание?              Уилл бросил на одноклассника последний отчаянный взгляд, а затем, смирившись, ответил:       — Пятнадцать, пятнадцать и десять.       Географ кивнул и похлопал себя по коленям, а Кит осознал, что он сейчас увидит. Уилла, перекинутого через колени, его покрасневшее от унижения лицо, бледные ягодицы и… сорок ударов.       — Нет, — мимовольно вскрикнул он, — вы не можете!       — Я не могу? — удовлетворенно отозвался мистер Калвер, и Кит понял, что тот ждал его реакции, — если бы я не мог, я бы не делал. Тем не менее, сейчас я уложу на колени вашего одноклассника… Вот так… А затем хорошенько его выпорю.       — Но… но так нельзя, — Калвер бесцеремонно задрал рубашку Уилла, обнажая его задницу, и Кит прикладывал невероятное усилие, чтобы не смотреть на одноклассника, — это же нарушение прав, в конце концов! Это насилие!       Мистер Калвер закатил глаза, обозначая тем самым свое отношение к американской логике своего студента.       — Мистер Фарлоу, — официальным учительским тоном спросил он, — вы хотите изменить ваше наказание?       — Нет, сэр, — Уилл ответил сразу.       — Вы можете выбрать другое, — не отводя насмешливого взгляда от лица Кита, предложил Калвер.       — Нет, сэр. Я хочу порку. — щеки Фарлоу покраснели, но голос звучал твердо. Ладонь учителя лежала на его заднице, большой палец мягко поглаживал его поясницу. Кит видел как по спине одноклассника пробежала невольная дрожь.       — Это неправда! — тут же среагировал Кит, — он вас просто боится!       Калвер откинулся на спинку дивана и поднял руки.       — Уилл, встань и подними рубашку, — приказал он, — успокой своего одноклассника.       Кит уже понял, что переход от фамилии к имени явно что-то значит, поскольку Уилл тут же подчинился и соскользнул с колен учителя. Прикусив губу, он медленно задрал рубашку, комкая ее на груди.       — О, черт…       У Фарлоу стоял. Кит смотрел на его аккуратный, гордо стоящий член, на поджатые яички, нервно вздрагивающий в нетерпеливых вдохах живот и покрасневшие щеки. Уилл был возбужден, он вовсе не боялся предстоящей порки, он ждал ее.       — Пожалуйста, сэр, — срывающимся тоном попросил он, и Калвер снова по-хозяйски уложил его к себе на колени.       — Основная функция порки бесспорно воспитательная, — Калвер опять смотрел в глаза Киту, — но не только… Смотри и не отворачивайся!       Последнее он мог и не приказывать. Кит бы сам не смог заставить себя отвернуться. Смуглая, с оливковым отливом, кожа преподавателя остро контрастировала со светлыми ягодицами Уилла. В момент, когда Калвер поднял руку для удара, Киту показалось, что он задохнется от напряжения. Первый шлепок вернул ему способность дышать. Кит смотрел как краснота медленно покрывает кожу одноклассника, как Фарлоу вздрагивает и закусывает губу после каждого удара, слышал его учащенное дыхание, видел его заалевшие щеки.       — Чет… четырнадцать, сэр, — в голосе Уилла отчетливо были слышны слезы, но когда после пятнадцатого удара Калвер снова откинулся на спинку дивана, позволяя ученику устроится поудобнее, Кит ясно увидел, что эрекция одноклассника и не думала пропадать.       «Это какой-то сюр…» — отчаянно подумал он, сжимая в кулаках ткань пижамных брюк.       Собственный член ныл, а внизу живота, казалось, образовалась черная дыра. Калвер тем временем вытащил деревянную линейку — обычную и невзрачную, из тех, которые были положены в наборе каждого ученика. Пару раз хлопнул ею по ладони, проверяя гибкость, а затем коротко замахнулся, и звонкий шлепок оглушительно громко отразился от стен комнаты. Уилл жалобно вскрикнул, а на его покрасневших ягодицах расцвела алая полоса.       — Ему больно! Не надо, пожалуйста! — Кит подался вперед, переводя обеспокоенный взгляд с всхлипывающего блондина на линейку и обратно. Уилл вцепился пальцами в брюки учителя, его спина была напряжена и мелко подрагивала.       — Больно, — согласился Калвер, нанося еще один удар, заставивший Фарлоу снова вскрикнуть, — это же наказание. Оно и не должно быть приятным. Однако, если вы действительно так беспокоитесь за задницу своего друга, вам стоит держать рот закрытым, пока вам не дадут разрешение его открыть. Или вы не знаете как я отношусь к выкрикам с места?       Кит почувствовал как жар заливает ему щеки. Уилл не был его другом, и он отнюдь не «беспокоился за задницу» Фарлоу, но замечание Калвера вызвало в нем волну бунта. Он дерзко вскинул подбородок, но насмешка в глазах учителя заставила его держать язык за зубами.       Линейка звонкими щелчками отсчитывала удары. Уилл уже плакал не скрываясь, жалобно всхлипывая. Он ерзал на коленях Калвера, вертел задом, вскидывал его, но линейка раз за разом взмывала и опускалась. Кит не мог оторвать глаз от алых росчерков на его ягодицах, от приятной красноты под руками Калвера, когда тот с удовольствием проводил пальцами по оставленным им отметинам. Почему-то в небольшой комнате стало жарко, Кит чувствовал как у него горят шея и щеки, ему хотелось оказаться рядом с Калвером и тоже коснуться хотя бы кончиками пальцев тонких отметин.       — Пятнадцать, — неожиданно громко раздался голос Уилла, — четыр…надцать…       — Это наказание, Уилл, — негромко спросил Калвер, снова опуская линейку на его ягодицы, — ты помнишь?       — Да-а, сэр! Три… тринадцать, сэр!       — Послушный мальчик, — удовлетворенно кивнул Калвер, мягко поглаживая его между лопаток, успокаивая. Это движение было таким собственнически-нежным, что Кит непроизвольно повел плечами — ему в какой-то момент остро захотелось ощутить его руку на собственной спине. Как в замедленной съемке он наблюдал, как опускается линейка, как Фарлоу вздрагивает и Кит вздрагивал вместе с ним, как будто это на его задницу ложились удары.       — В-восемь…       Удар. Воздух сгустился. Обратный отсчет, который вел блондин, заставлял зацикливаться на шлепках, мимовольно задерживать дыхание перед каждым замахом, и жадно глотать воздух после.       — Пять… четыре…       Кит ощущал на себе взгляд Калвера, внимательный, насмешливый, полный превосходства. Краем сознания он понимал, что должен отвернуться, что его интерес слишком явный, но тот факт, что порка заканчивалась, держал его внимание на линейке и алых росчерках. Как назло Калвер замедлил темп, вынудив Кита бросить на него нетерпеливый ищущий взгляд и только тогда, когда их глаза пересеклись, он опустил руку.       Удар.       — Три…       Калвер насмешливо приподнял бровь, заставляя Кита закусить губу.       — Сядьте прямо, мистер Майерс, — строго приказал он и Кит, оглушенный приказом, резко пришел в себя, осознав, что всем телом подался вперед. Плечи заныли еще сильнее, когда он усилием воли выпрямился на стуле.       «Хватит! Не тяни!»       Кит едва сдерживался, чтобы не закричать на учителя. Калвер чуть склонил голову к плечу, не скрывая насмешливой улыбки:       — Хотите что-то сказать, мистер Майерс?       «Да! Хватит!»       — Пожалуйста… — проскулил Уилл. Последние несколько ударов он практически змеей извивался на коленях учителя, крепко удерживаемый за поясницу. Калвер только подхватил его поудобнее, не давая соскользнуть со своих колен.       — Терпи, Уилл. Так что, мистер Майерс?       Его взгляд подавлял, а насмешливый вид гасил всю решимость Кита упорствовать. Он бросил отчаянный взгляд на покрасневшее, заплаканное лицо Фарлоу и практически увидел там то, чего от него ждали. Нервно облизав почему-то пересохшие губы, он, с трудом выталкивая воздух сквозь гортань, попросил:       — Пожалуйста…       Пожалуйста что? Ударьте Уилла? Отшлепайте меня тоже?       Но Калвер его понял, линейка снова свистнула в воздухе, впечатываясь в горячую задницу Фарлоу.       — Два… — Уилл выгнулся, прогибаясь в позвоночнике, но Калвер легко подавил его сопротивление, жестко надавив на шею и заставив склонить голову вниз.       — Еще, мистер Майерс?       Кит обреченно закрыл глаза, сдаваясь.       — Да.       — «Да, сэр» и не закрывай глаза. Смотри.       — Да, сэр, — выдохнул Кит, поднимая взгляд на линейку, — еще.       Удар. Последний шлепок показался особенно сильным и звонким. Кит медленно сглотнул. Наказание кончилось, оставляя почему-то после себя острое ощущение разочарования и неудовлетворенности.       — Один, — хриплым голосом закончил Уилл. Сухие рыдания и всхлипы еще несколько секунд сотрясали его тело, — спа…спасибо, сэр.       — Ты молодец, — Калвер мягко коснулся его щеки в намеке на ласку и уже привычным холодным тоном приказал, — иди умойся и высморкайся. Потом возвращайся сюда. Рубашку не опускать.       — Да, сэр, — благодарно прошептал Уилл, сгребая полы рубашки в горсть. Кит не отрываясь смотрел на его член, потемневший от прилившей крови, набухший, с влажной головкой, истекающей смазкой.       Одним гибким движением Калвер поднялся, приближаясь к нему, и двумя пальцами подцепил подбородок, заставляя посмотреть себе в лицо.       — Теперь займемся вами, мистер Майерс, — вкрадчиво сказал он. Кит попытался вырваться из его хватки, но пальцы учителя жестко сжались на его подбородке, — как показал наш сегодняшний вечер, вы можете быть послушным, но ваши своеволие и дерзость… Считаете ваше наказание было достаточным?       Кит знал, что если он скажет «да», то Калвер его отпустит. Отправит в кровать и даже не скажет ничего по поводу того, что нужно держать увиденное в тайне или еще что… Но еще он понимал, что воспитатель знал, что он этого не скажет. Причем знал еще с того самого момента, как застал их с Фарлоу в пустом классе. Но признать это вслух, он не мог этого сделать. Вместо этого Кит с вызовом взглянул в глаза географа, готовясь выплюнуть что-то дерзкое и ядовитое, но сам того не ожидая подавился воздухом и закашлялся. Привычная за сегодняшний вечер насмешка снова затаилась в уголках губ учителя, а левая бровь вопросительно изогнулась.       «Как прискорбно, что фамилия Монтескьё для вас пустой звук, мистер Майерс…» — вспомнилась Киту его издевательская фраза. Он знал, чем был знаменит Шарль Луи, даже готовился к уроку. И Калвер знал, что Майерс готовился — вместо положенных двух-трех предложений он из вредности расписал подробностей на полторы страницы. И Калвер не засчитал ответ — слишком много воды — тоже понимая, что это своеобразный вызов той самой «вредности».       — Нет… — боясь, что характер заставит его изменить решение, выпалил Кит, — нет, сэр.       — Пожалуй в этом наши с вами мнения сходятся, — удовлетворенно сказал Калвер, заходя ему за спину. Кит чувствовал его руки на своих плечах, — вы так явно демонстрировали мне на уроках, что просто жаждете контроля, что я не мог этого не заметить. Сегодняшний вечер подтвердил, что вы готовы получить то, что я могу вам дать.       Тонкие пальцы мимолетно коснулись его шеи, когда Калвер прошел мимо к дивану.       — Раздевайся, Кит, — резким холодным тоном приказал он. Кит вздрогнул — он впервые услышал свое имя, произносимое учителем. Жестко, уверенно, собственнически. Этому тону нельзя было не подчиниться. В животе снова засосало, а член заныл еще сильнее. Кит немного нервно вцепился в край пижамной кофты и, путаясь в рукавах, стянул ее через голову.       — Аккуратнее, Кит. Складывай на стул.       В комнату тенью проскользнул Уилл, умытый, но все еще с покрасневшими щеками. Он привычно подошел к дивану справа и мягким грациозным движением опустился на колени. Кит ощутил как у него перехватывает дыхание. Это выглядело так, как будто Уилл делал это часто, привычно. Прямая спина, чуть расставленные ноги — так, чтобы все еще стоявший член был хорошо виден. Рубашку Уилл совершенно по-девчачьи завязал узлом на груди, от чего был виден его бледный плоский живот. Руки завел за спину, скрестив запястья.       — Живее! — окрик Калвера заставил Майерса поторопиться и стянуть штаны. Тонкая ткань боксеров, натянутая его поднявшимся членом, потемнела там, где на нее попала смазка. Кит покраснел и бросил на учителя отчаянный взгляд. Он только что видел унижение Уилла, он и сейчас видел больше, чем дозволено, но осознание, что Фарлоу тоже увидит его голым и возбужденным… Это было невероятно унизительно.       — Снимай. Не тяни время, — надавил голосом Калвер. Ощущая, как горят уши со стыда, Кит спустил белье и положил трусы на стул на пижамные штаны, — подойди сюда и встань напротив Уилла. Я хочу тебя рассмотреть.       Ковер был жесткий с короткими ворсинками, которые щекотали ступни, пока Кит неловко шел и встал туда, куда ему сказали.       — Руки за спину, не прикрывайся… Возьми себя за запястья, — коротко отдавал приказы географ, с жадным интересом скользя взглядом по телу стоящего перед ним мальчика, — спину выпрями и ноги шире. Еще шире… Вот так… Всем должно быть видно, что тебе это нравится не меньше, чем нам.       «Кому всем?» — хотел спросить Кит, но не смог. Это было так унизительно стоять и демонстрировать свой стояк под насмешливо-оценивающим взглядом Калвера и любопытным — Уилла. К сожалению, от этой мысли возбуждение не пропадало, а наоборот. Яйца ныли и очень хотелось обхватить себя ладонью и кончить.       — Послушный мальчик… Повернись спиной, — Калвер одобрительно цокнул языком и встал с дивана, — посмотри, Уилл, как он поджал свою задницу… Нагнись, Кит, упрись руками в лодыжки.              Ну нет, этого он точно никогда не сделает! Словно ощутив его неуверенность, Калвер шагнул к нему. Чужая рука жестко надавила на загривок, вынуждая согнуться, что Кит едва не упал. Калвер легко подхватил его, помогая удержать равновесие.       — Ноги шире, — звонкий шлепок ожёг ягодицу, растекся по коже, заставив ойкнуть от неожиданности и стать устойчивее, — когда я отдаю приказ, ты сразу выполняешь его. Это понятно, Кит? — второй шлепок по другой ягодице оказался не менее неожиданным. Кит, глотая слезы унижения, судорожно кивнул.       — Да.       Еще один шлепок заставил его взвизгнуть почти также как Уилла.       — Да, сэр! — хрипло поправился он.       — Быстро соображаешь, молодец, — одобрительно отозвался Калвер, чуть надавливая ему на поясницу и заставив прогнуться в спине, оттопырив зад, — разведи ягодицы.       Всхлипывая от стыда, Кит развел руками ягодицы, давая всем подробно рассмотреть его анус. Ему казалось, что его член сейчас лопнет.       — Пожалуйста… — умоляюще проскулил он, когда Калвер собственнически коснулся его дырочки.       — Тихо, Кит! Мы еще даже не начали. Взгляни, Уилл, как он нетерпеливо сжимается и разжимается… Прекрасное зрелище, не так ли?       — Да, сэр, — глухо отозвался Фарлоу. Кит был уверен, что тот сейчас также жадно разглядывает его дырку и то, как Калвер мягко дразнит ее кончиком пальца, как и он сам — порку самого Уилла, — он сейчас не выдержит, сэр.       — Вот как? — Калвер зацокал языком в притворном огорчении, но палец убрал. Кит слышал, как скрипнула обивка дивана, когда географ вернулся на свое место, — это наказание, Кит. Кончишь — и я рассержусь. Но ладно… Не буду тебя томить. За что ты будешь сегодня наказан, Кит? Нет, я не разрешал выпрямляться! Разведи ягодицы!              Вспотевшие половинки выскальзывали из напряженных пальцев. Кит часто дышал, лихорадочно собираясь с мыслями. Невыносимо хотелось кончить, ноги подрагивали от напряжения.       — Я нарушил школьные правила, сэр, — срывающимся голосом сказал он. Кажется так ответил на аналогичный вопрос, Фарлоу?       — Какие?       — Мы подрались и… и… я не должен был находиться вне спальни после отбоя, — медленно чеканя каждое слово, сказал Кит. Калвер не видел его лица, поэтому он мог закрыть глаза, чтобы сосредоточится на вопросах, а не на своей унизительной позе.       — Хорошо, — одобрительно отозвался географ. Диван снова скрипнул — Киту оставалось только представлять учителя, вальяжно откинувшегося на спинку и разглядывающего его задницу, — Сегодня ты нарушил только школьные правила. Однако поскольку я требую неукоснительного их соблюдения, в следующий раз ты рискуешь нарушить и мой приказ. Сколько ударов полагается за нарушение школьных правил?       Кит растерялся, честно пытаясь сообразить, к кому относится вопрос — к нему или Уиллу. Судя по молчанию последнего — вопрос адресовали Киту.       — Пятнадцать? — неуверенно предположил он, пытаясь вспомнить ответ Фарлоу.       — Нет. Подумай.       «Пятнадцать, пятнадцать и десять». На Уилла уже распространялся приказ Калвера, следовательно…       — Пять… и пять? — Кит, конечно, был гуманитарием, но эта задачка была просто элементарной.       — Верно. Можешь выпрямиться. Иди сюда.       Кит с облегчением выпрямился и обернулся. Уилл не поменял позы и стоял на коленях, опустив голову. Калвер же вовсе не выглядел расслабленным ценителем раскрытых задниц своих учеников, наоборот, был собранным и спокойным, будто принимал очередной зачет. Кита почему-то это успокоило. Он сделал несколько шагов к дивану, ощущая себя необычайно глупо, но Калвер не дал ему времени паниковать, взяв за руку и привычным движением перекинув через колени. От прикосновения ткани его брюк к ноющему члену, Кит вздрогнул, попытался лечь удобнее, но Калвер легко удержал его на месте.       — Не ерзай, удобнее все равно не будет, — велел учитель, мягко поглаживая его по ягодицам, — уверен, что десять ударов ты в состоянии вытерпеть, не устраивая на моих коленях корриду?       Кит вспомнил, как извивался Уилл, и согласно кивнул. Это же только шлепки, он вполне способен вытерпеть их без зву…       — А-ай! Больно! — это было гораздо больнее тех шлепков, что он получил ранее. Удар растекся по ягодице, обжигая, вызывая слезы. Кит дернулся, пытаясь соскользнуть с колен, избегая удара и прикрывая ладонью пострадавшее место. Калвер над головой вздохнул.       — Конечно, больно. Так и должно быть. Привстань. Правую руку под себя, левую — мне, — Калвер, похоже, уже в прямом и переносном смысле «набил руку». Приподняв Кита, он уложил его немного по-другому, так, чтобы правая рука мальчика была зажата между их телами, а левую завел ему за спину в болевом захвате. Таким образом Кит полностью оказался в его власти и не мог сопротивляться, потому что когда при последующем ударе он рефлекторно дернулся, движение отозвалось в заломленной руке. Он даже голову не мог поднять — локоть Калвера упирался ему в затылок. Учитель приподнял колено, чтобы его задница удобнее расположилась для удара, и его ягодицы ожёг еще один шлепок. Это было обжигающе больно, вдобавок ко всему его член терся о брюки Калвера, доставляя своему хозяину дополнительные мучения. Мальчик даже представить не мог, что ладонью можно бить настолько сильно, что слезы сами наворачиваются на глаза. А еще Кит боялся даже подумать о том, что с ним сделает Калвер за испорченные брюки.              — Пять, — закончил географ, успокаивающе кладя прохладную ладонь на горящие ягодицы, — следующие получишь линейкой. Считай с конца.       Линейкой, должно быть гораздо больнее, чем ладонью. Кит оценил коварство указания Калвера — он заставлял сосредоточится на ударе, ждать его, не давал отвлечься, от чего принимаемая боль становился еще более концентрированной.       — Пять, — хрипло сказал он, весь сжимаясь в ожидании шлепка. Линейка свистнула, а Кит не сорвался с места только потому, что Калвер держал его.       Боль была настолько сильной, что даже заглушила возбуждение. Тот факт, что Уилл вытерпел двадцать пять вызывало уважение.       Калвер выждал, пока он закончит скулить и всхлипывать и неумолимо потребовал:       — Счет, Кит!       — Четыре! Черт-черт-черт! Оу-у! — Кит ткнулся взмокшим лбом в кожаное сиденье дивана. Задница просто пылала, сдерживать слезы уже не получалось — они текли сами, — пожалуйста, хватит!       — Еще три, Кит! Считай!       — Пожалуйста-пожалуйста… хотя бы не так сильно! Три!       Удар. Как? Как это можно выдерживать? Кит захлебывался всхлипами обреченно понимая, что пока он рыдает, Калвер не поднимает линейку и два удара все еще ждут своего часа. Если бы не счет, все бы уже давно закончилось и он сам продлевает свои мучения.       — Д… — сказать это не было сил, — д-два! А! Черт, как же больно!       Мальчик выгнулся, не смотря на боль в заломленной руке. Попытка в очередной раз соскользнуть с колен ничего не дала. Калвер дождался пока он перестанет сопротивляться и мягко положил ладонь на его затылок, успокаивающе поглаживая шею.       — Последний, Кит, — мягко напомнил он. О том что линейка опустится на его задницу в пятый раз Кит думать не хотел. Это было выше его сил.       — П-простите! Пожалуйста, я больше не буду! Я обещаю, сэр!       — Ты уже просил прощения, не нужно делать этого снова. Твои извинения и обещания никак не повлияют на уже озвученное число ударов, Кит.       Майерс обреченно вздохнул. Одно слово и все кончится. С кончика носа соскользнула капля, напоминая, что он ревет как пятилетка на коленях у няни.       — Один.       Калвер снова удержал его, не давая вскочить и забегать туда-сюда по комнате, потирая горящие ягодицы. Напротив, он еще сильнее надавил на заломленную руку, вынуждая Кита прекратить сопротивление.       — Встанешь, когда я разрешу, — спокойно проинформировал он, игнорируя попытки мальчика вырваться. Спустя минуту Кит сдался и обмяк, уже не сдерживая слез и не беспокоясь о том, как он выглядит со стороны. Калвер отпустил его практически сразу, помогая подняться.       — Вот так, хорошо, ты молодец, — серьезно сказал он, стирая слезы с покрасневших щек мальчика, — Видишь дверь? Пройдешь насквозь там будет еще одна. Умоешься и вернешься. Себя не трогай. Нигде.       Дверь вела в спальню, обставленную с таким же угрюмым консерватизмом — огромная массивная кровать, стол, стул, тумбочка и платяной шкаф. Кит зашел в ванную и первое, что ему бросилось в глаза — упаковка сухих салфеток возле раковины. Предусмотрительный мерзавец. Всхлипывая, он пустил воду и с облегчением высморкался. Холодная вода ударялась о раковину, брызгая на голый живот. Кит сделал несколько глубоких, судорожных вдохов и только потом, набрав в ладони воды, начал умываться. В зеркало он до сих пор не смотрел. Ему было стыдно видеть жалкого человека за стеклом. Он был в раздрае, не в состоянии идентифицировать толком, что он чувствует и чего хочет. Боль, унижение, неловкость и стыд так тесно переплелись, что вычленить что-то одно никак не выходило. Но самое ужасное, что этот микс в итоге ему нравился. Однако помимо эмоционального состояния, все еще оставалось и физическое — пекущие глаза, стянутая кожа лица, горящие ягодицы и все еще ноющие от неудовлетворенного желания яйца и член. За время экзекуции он уже значительно опал, но эрекция никуда не делась. Все еще отказываясь смотреть на себя в зеркало, Кит вытер лицо и вернулся в кабинет. Задницу жгло, мальчику даже казалось, что поднеси он к ней руку — почувствует ровное тепло, как от печки.       Когда он зашел, Уилл уже был полностью одет. Только мятые складки в том месте, где он завязывал рубашку в узел, напоминали о том, как он выглядел десять минут назад. Калвер стоял возле него и застегивал верхнюю пуговицу воротника. В этом жесте было что-то такое интимно-домашнее, что Кит ощутил острый укол зависти, а затем и неловкости — он единственный из присутствующих был раздет.       — Руки, Кит! — строго сказал Калвер, хотя и стоял спиной и не мог видеть вошедшего, — не можешь контролировать — обхвати себя за локти.       Кит вздрогнул и поспешил послушаться, вновь ощущая сосущую пустоту где-то внизу живота. Она почему-то всегда приходила тогда, когда Калвер отдавал приказ. Учитель обернулся и скрестил руки на груди, оглядывая смущенного Кита. Тот нервно поднял на него глаза и увидел Уилла, который одними губами ему подсказал «Ноги». А, ну да. Кит чуть развел их в стороны, становясь устойчивее. Опять все видно…       — Так лучше, — кивнул Калвер на его движение, — не смей закрываться. Все хорошо?       — А? — Кит растерялся и облизал губы, не зная как ответить, — больно и… странно.       — Это нормально. Если так, то хорошо. Но я имел в виду эмоционально. Ты хочешь плакать? Вымыться с кипятком, спрятаться в шкаф?       Кит поднял на учителя обиженные глаза. Спрятаться в шкаф? Он пятилетка что ли? Калвер в открытую усмехался и даже по подрагивающим губам Уилла было видно, что тот сдерживает улыбку.       — Ладно-ладно, не дуйся, — улыбка растворилась, будто бы ее и не было, — одевайся — и в спальню. Уилл, проведи его, чтобы он опять не заблудился по пути.       И все? Кит едва сдержал разочарование. Стараясь не смотреть ни на кого вокруг, он подошел к своему стулу, где лежали его вещи. Аккуратно сложенные пижамные штаны опять навели его на мысль о детском саде, поэтому одевался он максимально быстро.       — Спокойной ночи, мистер Майерс. — доброжелательно сказал Калвер. Тем же тоном он отпускал своих учеников с урока. Домашнее задание на доске, не забудьте поднять стулья после себя.       — Спокойной ночи, сэр, — если бы приторность в его голосе можно было измерить, у Калвера уже точно случилась бы диатезная кома.       «Козел!»       Кит прошел по коридору метров пять, прежде чем услышал позади себя фырканье и вспомнил, что Уилла отправили вместе с ним. Обида вспыхнула сильнее. Ему не нужна была нянька и чтобы за ним присматривали.       — У вас, американцев, очень живая мимика, — Фарлоу поравнялся с ним. Кит впервые в жизни увидел, как тот открыто ему улыбается — без подтекста. Это немного сбило его с толку и заставило притормозить — сложно злиться на человека, который искренне демонстрирует тебе свое участие, — если не научишься сдержанности, Калвер будет провоцировать тебя постоянно.       Кит раздраженно дернул плечом. Ему было плевать на Калвера и вообще происходящее сегодня вечером. Он просто забудет к чертям все, что произошло с ним после девяти часов, а завтра все снова пойдет по привычным рельсам.       — Ты ждал чего-то другого? — не дождавшись ответа спросил Уилл.       — Да! Нет… Ну, не то, чтобы… — запутался Кит, злясь на собственное косноязычие и неумение выразить словами то, что его сейчас бесило. Он знал, что если это выплеснуть, станет легче.       — Не думал же ты, что в первый раз тебя ждет оргия на троих? К тому же, — Уилл поморщился и Кит неожиданно вспомнил, что ему перепало куда больше, чем ему. И Фарлоу это чувствует явно ярче, чем он свои десять ударов, — ты начал знакомство с наказания, а оно никогда не бывает приятным.       А ему еще приходится приноравливаться к темпу обиженного Кита. Парню даже стало немного стыдно за свой демонстративный уход. Фарлоу явно не понимал, что творил, возможно у него Стокгольмский синдром или еще что — он подчинился бы приказу Калвера, даже если бы Кит рванул по коридору как на стометровке. Мысли о боли Уилла напомнили ему и о своей — Кит машинально завел руку за спину, чтобы потереть, наконец, ноющие ягодицы, но Фарлоу мягко положил ему ладонь на запястье:       — Не стоит. Нельзя.       Кит вскинул на него сердитый взгляд, мгновенно вспыхивая, столкнувшись с сочувствующими и мирными голубыми глазами блондина.       — А что, побежишь ябедничать? — конечно, никто не мог стопроцентно обвинить Уилла в крысятничестве, но его примерное поведение наводило иногда на определенные мысли. В конце концов, Фарлоу был идеальной кандидатурой.       — Не побегу, — спокойно ответил он, — если только Калвер сам не спросит, а он не спрашивает. Просто какой смысл принимать правила игры, если не планируешь играть честно?       Выдав эту странную фразу, Уилл пошел дальше, оставив озадаченного Кита позади. Впрочем, тот сразу же его нагнал, подстраиваясь под шаг.       — То есть?       — Почему ты остался? — вопросом на вопрос, ответил Уилл, — мог бы побежать к другому дежурному учителю. Дверь была не заперта и тебя по сути ничего не держало. Мог бы вскочить и защитить меня. Мог бы просто гордо уйти. Мог бы сказать «нет» на приказ раздеться. Но ты этого не сделал, почему?       Кит молчал. Он не знал ответа на этот вопрос. Не говорить же «потому что я смотрел на твою задницу и возбудился?». Или «я не мог уйти, когда он так со мной разговаривает». Или…       — Если у тебя причина та же, что и у меня, — не дождавшись его ответа, продолжил Уилл, — то тебе просто нравится подчиняться. Нравится выполнять приказы, чувствовать себя в чужой власти. Поэтому ты не встал со стула, когда тебе было приказано сидеть, поэтому выполнял его унизительные команды, поэтому согласился на то же наказание, что и у меня — оно подразумевало твою позицию снизу. Разве нет? Так какой смысл соглашаться на все это, если ты сам будешь выбирать, какие приказы ты выполнишь, а какие нет?       Это было так точно и так разумно, но при этом так… унизительно? Кит никогда не смог бы сказать такого даже самому себе в собственной голове, не говоря уже о том, чтобы произнести вслух. Уилл же сообщал об этом так спокойно и таким мирным тоном, как будто то, чему он полчаса назад был свидетелем, было в порядке вещей.       — Я не… Боже, как ты можешь говорить об этом так спокойно? — не выдержал Кит, невольно повысив голос. Уилл укоризненно зашипел, когда эхо отразило слова Майерса от темных стен коридора. Кит поспешно сбавил тон, — это же ненормально!       — Есть немного, — кивнул Уилл, — поэтому я об этом не ору в коридорах и стараюсь не привлекать внимания.       Последняя его фраза неожиданно навела Кита на мысль, что каникулы — когда школа пустынна — лучшее время для подобных… «игр». И тот факт, что обеспеченный Фарлоу так рано вернулся в интернат…       — Ты поэтому? — остро ощущая вину за сказанное ранее, спросил он, — поэтому вернулся с каникул на неделю раньше?       — Да, но родителей все равно никогда не бывает дома после Рождества, поэтому мне что так, что эдак не было смысла оставаться дома, — они остановились перед дверью в спальню Кита. Уилл с интересом заглянул внутрь, не переступая, однако, порога.              Последнее время Кит жил один и активно наслаждался тем, что вся комната находится в его распоряжении, поэтому тут царил некоторый беспорядок. Впрочем, он всегда убирал перед тем, как с каникул должны были вернуться одноклассники.       — Извини, — натянуто попросил прощения Кит. Его слова были жестоки. Кажется, родители Фарлоу были политиками, Майерс не помнил точно, но его отец точно был каким-то министром, а мать регулярно мелькала в новостях в рубриках о светской хронике и благотворительности. Ее портрет даже висел где-то в холле.       — Не извиняйся, — пожал плечами Уилл, — я ответил тебе не менее мерзкой гадостью, так что мы квиты. Лучше иди прими душ и ложись спать… Ты, кстати, умеешь спать на животе?       Кит возмущенно уставился в его сверкающие удерживаемым смехом голубые глаза. Уилл так мастерски скакал с одной темы на другую, что Кит просто не успевал за ним.       — Я всегда так сплю, — хмуро ответил он и неожиданно сам для себя спросил, — как ты все это терпишь? Это же адски больно. А ты стоишь так спокойно, будто у тебя ничего не болит!       — Ты просто не привык еще, — пожал плечами Уилл, — в первый раз действительно кажется, что у тебя там живого места нет. Но на самом деле у тебя к завтрашнему утру уже и следа не останется. И сидеть ты тоже нормально сможешь, не переживай.       — А ты?       В конце концов, ему досталось не пять ударов линейкой, а в пять раз больше.       — А у меня нет разрешения щадить свою задницу, если я был наказан, — с легким сожалением ответил Фарлоу, — но к счастью, чтобы это было действительно невыносимо, надо очень постараться выбесить Калвера. А такое бывает редко.       — Ну, конечно, — не выдержал и съязвил Кит, — ты же у нас послушный мальчик.       — Кто бы говорил, — хмыкнул Уилл, вскидывая бровь и копируя Калвера, — «Ноги шире, Кит!»       — Заткнись! — уязвленно дернул плечом Майерс, он уже понял, что это была такая тактика Фарлоу — отвечать обидчикам в их же стиле, но чуть-чуть больнее. И вот он, в отличие от самого Кита, не чувствовал вины за сказанное.       — У тебя на завтра не было планов? — подтверждая его точку зрения, как ни в чем не бывало спросил Уилл, — если не передумаешь, встретимся в библиотеке после завтрака. Мне нужно будет рассказать тебе правила.       — Если не передумаю, — многозначительно ответил Кит, решительно открывая дверь, ведущую в душевые, тем самым давая понять Уиллу, что тому пора валить. Тот кивнул, понимая намек, но перед тем как закрыть дверь, неожиданно спросил:       — Хочешь совет?       — Ну? — заинтригованно спросил Кит, стягивая с двери полотенце.       — Калвер запретил тебе кончать во время порки, — лукаво улыбнулся Уилл, закрывая за собой дверь, — но он не запрещал делать это после.              В ответ Кит запустил в него полотенцем, но оно стукнулось в закрытую дверь и беспомощной тряпкой распласталось по полу.              Вода уже остыла, но температура была вполне терпимая. Ощущая, как по спине бегут теплые струйки воды, Кит медленно ласкал себя, вспоминая бархатный обволакивающий голос Калвера, неумолимо меняющийся и напитывающийся стальными нотками, когда он отдавал приказ. Его серый, оценивающий взгляд, собственнические прикосновения от мимолетно-ласкающих до болезненно-острых. Тянущая пустота в животе, горячие щеки от унижения, ноющие от ударов ягодицы… «Ноги шире!», «Раздвинь ягодицы!», «Прогнись!», «Обхвати себя за локти!»…              Кит выгнулся и застонал, брызгая семенем на кафельную плитку.              С Днем Рождения, Кит Майерс. Похоже на этот раз боги сделали тебе очень странный подарок.