Сигарета на двоих

Расправленная кровать, подушки валяются где-то на полу, а одеяло слегка прикрывает часть живота. Дневной свет ярко просачивается сквозь приоткрытое окно, заставляя щурить заплаканные глаза. Чувства Итэра словно притупились. Уже несколько часов он беспрерывно плачет, позволяя эмоциям полностью взять над ним верх. Но что он чувствует в этот момент? Печаль — скажут многие. Смерть лучшего друга, что был безответно в тебя влюблён. От осознания такой новости и правда слёзы на глазах наворачиваются. Но как бы не пытался Итэр поменять причину своих слёз, ничего не выходило. Чувство неправильности не покидало его. Он должен грустить и скучать по Венти, но он чувствует себя свободно. В то же время опустошённость и кромешная тьма царила внутри. Эта пустота на ряду с чувством облегчённости и была причиной слёз. Но Итэр скучал. Он очень скучал по своему другу. За эти четыре года он и правда привязался к нему. Даже слишком. От этого хотелось плакать ещё сильней. Но хоть Итэр сдерёт все свои ноги в кровь, искусает губы в мясо, друга ему не вернуть. Хочется встретиться с Венти. Ещё хоть раз услышать своё имя, произнесённое им. Жизнь человека так хрупка и неизвестна. Она словно фарфоровая ваза, что сломается от любого прикосновения к ней. И словно самый прочный металл, что не расколется от сотни ударов молотком. Прошло ещё несколько часов. Время текло, как песок, не останавливаясь ни на секунду. Сяо дома не было, он пошёл помогать Люмин с поисками. Вернётся явно не скоро. Сестра хоть и говорила, что здесь всего на день, но, похоже, планы пришлось поменять. А Итэру это было даже на руку. Он не думает, что стал бы плакать будь дома Сяо или Люмин. Уже пустая пачка от сигарет лежала на тумбочке около кровати. За время, что он провёл в одиночестве, мальчик успел скурить больше семи штук. Насколько плохо это скажется на здоровье Итэра это волновало в последнюю очередь. Он хочет, а значит будет курить. Комната уже полностью провоняла сигаретным дымом, но Итэр даже не думал об этом. Яркий свет уже не светит из окон, ему на замену пришёл ночной сумрак. Сейчас ужасно клонило в сон. Итэр устал. Устал от всего. Во сне он может отдохнуть, потому именно в этот момент жизни он и правда про всё забывает, разрешая сознанию полностью поглотить его и бросить в чёрную яму. Веки становились всё тяжелее с каждым новым всхлипом, поднимать руки, чтобы вытереть очередную воду из глаз уже не было сил. Даже не понимая, отправляется ли он в спокойный придуманный мир или прямиком в лапы чудовищу, Итэр поддался столь сильному желанию поскорей провалиться в пропасть.

***

Ни конца, ни края не видно в темноте. Итэр ощущал себя слепым, что обделила судьба, не даровав повидать этот мир. А может это и к лучшему. Слепым не приходится видеть весь ужас и страх такого-то «мира». Иногда мальчик даже завидовал некоторым людям, которым не дали способность видеть. В иные моменты хотелось вырвать себе глаза. Например, когда он смотрел в зеркало. Он не видел там себя. Бесформенный человек пусто смотрел на него в ответ, и все. Он не мог разглядеть себя в отражении. Не понимая, куда и зачем, Итэр шёл по невиданному полю. Что происходит и где он сейчас, мальчика совершенно не волновало. Он не чувствует боли, опустошения или чего-то ещё — а это главное. Свет. Итэр увидел белый свет где-то далеко. Ноги сами двигались в этом направлении. Он не знает, куда идёт, но что-то говорит ему, что он должен пойти туда. Каждый человек, увидев в кромешной тьме свет, пошёл бы на него. То же самое, когда человек полностью отчаивается, появляется надежда на спасение, и он видит выход. Яркий огонёк становится всё ближе и осязаемей с каждым новым шагом. Чем ближе он подходит к цели, тем виднее становится силуэт, что и излучает этот свет. Остановившись в нескольких шагах от «неизвестности», что мальчик уже узнал, Итэр начал пятиться назад. В горле застыл немой крик, что царапал изнутри, не давая нормально сглотнуть накопившиеся слюну и вдохнуть в лёгкие достаточно воздуха. — В-Венти? — остановившись на одном месте хрипло произнёс Итэр, словно боялся спугнуть. Парень с изумрудными косичками обернулся на голос. — А, Итэр, ты все же пришёл, — произнёс тот, мило улыбнувшись. Итэр не верил в то, что сейчас перед ним его лучший друг. Он ведь спит, значит, это всего лишь сон. Его сознание просто решило сыграть с ним не очень приятную шутку. — Т-ты... нет… ты мне кажешься, тебя нет, — повторял себе из раза в раз Итэр. Он пытался убедить себя в правдивости своих слов. — Нет, я здесь. Прямо перед тобой, — успокаивающе говорил Венти, понемногу сокращая расстояние между ними. — Нет… уйди, — Итэр старался не смотреть в эти горящие изумрудные глаза. Он отходил назад, отворачивал голову, отводил взгляд, пытаясь что-то рассмотреть в темноте. Главное — не смотреть в глаза. — Прости, — тихо сказал Венти. Но с места не сдвигался. Итэр молчал. Он не был уверен, что перед ним Венти. Он спал, а значит и его друга тут быть просто не может. Он сам придумал себе это всё, чтобы успокоиться. — Дай угадаю, ты думаешь, что я нереален, а твой разум просто смеётся над тобой, — кинув краткий смешок произнёс Венти, расставив руки по бокам. Итэр неуверенно и очень осторожно, даже с опаской, поднял взгляд на верх. Он столкнулся с теми же горящими глазами, глубокими, как океан, но такими же успокаивающими и манящими зайти вглубь. Его взгляд не изменился. Он смотрел всё так же, с заботой. Венти всегда очень тепло смотрел на Итэра, он часто замечал на себе его не многозначительные взгляды, от которых становилось куда спокойней. Итэр стоял молча. На щеках он почувствовал что-то мокрое и неприятное, что обжигающе стекало вниз, падая на неизвестный пол под ногами. — Почему? — всматриваясь в парня напротив, произнёс Итэр. Он пытался понять причину, лишь глядя в глаза, но как бы он не старался, у него не выходило. Говорят, что глаза — зеркало души. Так почему в зеркале Венти нет его отражения? Там лишь темнота, что заполняет его изнутри, с треском разбивая стекло. — Мне жаль. Мне правда очень жаль, Итэр, — опустив взгляд вниз, сказал Венти. Итэр перестал сомневаться в том, что перед ним Венти. Он мертв, а Итэр сейчас спит. Они встретились, очень странно, не так ли? Но мальчик хотел думать, что это и правда его Венти. — Прости, пожалуйста, прости меня, Венти, — сжимая руки в кулаках до образования кровоточащих ран на ладонях, сказал Итэр. Он закрыл глаза. Закрыл их с такой силой, чтобы не увидеть в глазах напротив разочарование. Разочарование в нем. Он не хотел, чтобы Венти считал его плохим. Правда не хотел. Он услышал глухой шум приближающихся шагов. В эту же секунду он почувствовал, как чьи-то руки крепко обняли его за плечи. Итэр открыл глаза. Венти и правда обнял его. Неуверенно Итэр поднял руки и обвил их вокруг живота темноволосого, тот уткнулся ему в грудь и тихо вздыхал. — Я не виню тебя, Итэр. Даже если бы хотел, то не смог бы, — последнее тот произнёс явно с осторожностью и почти шёпотом. Словно боясь сказать это. — Почему… Почему ты умер? — произнёс Итэр. Он часто задавал этот вопрос в пустоту, а сейчас сказал это, зная, что адресант услышит его. — Я не хотел умирать. — Соя… Она сказала мне, что ты пришёл на крышу, чтобы, — не успел договорить Итэр, так как был перебит на полуслове. — Я бы не смог покончить с собой. Я слишком слаб, чтобы решиться на такое. Да, я был на крыше. Но я бы не смог… Внутри Итэра всё сжалось. Стоит ли винить Сою? Он не знает. Он запутался. Запутался окончательно. Моменты, что раньше казались ему неосязаемыми произошли сейчас. Стоит винить кого-то в этом? Он тоже не знал. Он даже не знал причину, по которой Соя убила Венти. Итэр нехотя отстранился от друга и снова посмотрел тому в глаза. Они, как и всегда, были закрыты от всех. Такие успокаивающие, дающие заботу и тепло, всегда были закрыты от всего мира. Венти никому не давал понять то, что он чувствует на самом деле. Он скрывал это ото всех, даже порой от себя. — В последние дни я не ненавидел тебя. Я хотел, чтобы ты возненавидел меня, — тихо произнёс Венти. — Что? — Мои чувства к тебе убивали меня с каждым новым днём, раскалывая по частям все мои надежды. Я не хотел, чтобы и ты страдал зная, что я… в общем, я лишь усугубил ситуацию. — Я бы не смог возненавидеть тебя, Венти. — Знаю… Точнее, уже знаю. — Я думал, что стал неприятен тебе. Но правда оказалась куда хуже моих представлений, — неуверенно произнёс Итэр, — я не в том смысле, что твои чувства это плохо… —…Прости, Итэр, но мое время заканчивается, — тихо посмеялся Венти, чтобы хоть как-то разогнать гнетущую атмосферу. Итэр молчал. — Итэр… можно? — неуверенно сказал Венти. Сначала светловолосый не понял вопроса и то, на что именно Венти просит разрешения. Но сообразив, он быстро кивнул. Итэр почувствовал легкое прикосновение к своим губам, а на своих руках чуть выше локтя почувствовал слабую хватку. Лёгкое касание к губам Итэра — то, что и хотел Венти. Горький, полный обид и сожалений — был первый и последний неполноценный поцелуй Итэра и Венти. Темноволосый отстранится от Итэра, последний раз глядя тому в глаза. — Я… — хотел сказать Венти. Два слова. Те самые два слова, что совсем не может произнести Венти. Они царапают горло, застревая самым острейшим ножом среди легких, затрудняя дыхание, протыкают тело насквозь, заставляя испытывать неимоверную боль. Но после превращаются в опавшие лепестки красной розы, что уносит лёгкий ветерок, оставляя за собой чувство ненужности, бесполезности, жалости и никчёмности. Два слова, а значат так много. — Нет… Будь счастлив, Итэр, — произнёс Венти. Итэр наконец смог прочесть Венти. Зеркало, что отражало темноту, снова собралось по осколкам, выстраивая в отражении сущность человека. Непробиваемая стена наконец треснула. Венти открылся Итэру. Венти мило улыбнулся, с сожалением глядя на Итэра. А тот лишь скорбно глядел на уходящий свет, что вскоре совсем погас, как и изумрудные глаза Венти. Конечно, Итэр обязательно будет счастлив.