^^^^^
Война. Слово, приводящее в ужас многих. Но только те, кто по-настоящему сталкивались с ней, смогут рассказать все кошмары войны. Голод, раны, кровь, смерти – малая часть ее спутников. Даже боги ужасались, глядя на свершающееся. Генерал стоял впереди своего войска, с напряжением вглядываясь во вражеский стан. С двух сторон были хорошо обученные воины, готовые к бою. Но как можно быть готовым к убийству себе подобного? Со временем сердце каменело, и смерти уже не тревожили душу мужчины днем. Они являлись уже ночью, когда он был более уязвим. Прозвучал отдаленный трубный звук, и вражеское войско ровным строем двинулось вниз по склону, где их уже ждали. Все смешалось. Люди, кони, орудия, трупы. Трава все больше пропитывалась кровью раненых и убитых. Не вырастут здесь более яркие полевые цветы, радующие глаза детей из соседних деревень. И нет уже тех детей, убитых вражеским острием меча. В ушах звенел грохот мечей и щитов, не позволяя пробиться проклятиям, крикам и стонам боли. Генерал яростно отбивался от нескольких бойцов. В их действиях не было чести – лишь алчное желание получить награду за голову лучшего воина империи. Измученный прежними боями и не спавший многими ночами молодой генерал не смог остановить подлый удар одного из воинов, заставивший его упасть на колени. Мужчина только и мог бросить отрешенный взгляд на торчащий из груди меч, а после обессиленно свалиться на землю, испустив последний вздох. Но сражение на этом не закончилось. Даже потеряв своего генерала, армия не сдалась на милость врагов и продолжила бой. Только получив победу, люди на том же месте, с почестями помогли душе генерала вознестись в лучший мир. А река Пулын мирно продолжала свой вековой путь. – Снято! – немолодой режиссер замахал руками, давая актерам знак остановиться. Генерал, лежащий в грязи и собственной крови, ловко поднялся на ноги, отряхнул землю и шутливо отдал честь воину, который минуту назад убил его ударом меча со спины. Но все это было лишь кинематографической уловкой. Ракурс, освещение, бутафорская кровь и хорошая актерская игра. – Я привык к длинным волосам, но для меня это уже слишком, – мужчина, играющий генерала, поправил слипшийся от грязи парик. – Не уверен, что генерал Хан действительно дрался с распущенными волосами. Один резкий поворот – и весь обзор на секунду закрыт, – он изобразил сказанное, и режиссер согласно закивал. – Жертвуем историчностью ради красивой картинки. Это был Хван Хенджин, один из лучших реставраторов событий прошлого, а также хороший актер и мастер меча и клинка. Казалось, без него не обходилась ни одна историческая дорама. Молодой историк был нарасхват. Если его брали на работу, то он исполнял сразу несколько должностей, как режиссер, сценарист, каскадер и сам актер. Личной жизни, как таковой, у него не было. Единственный друг Минхо видел его, как он сам выражался, реже, чем небо в Сеуле. А престарелая мать жила ближе к морю и звонила лишь, чтобы напомнить, что быть кумиром это совершенно несерьезно, да и молодость не вечна – тогда молодые девушки найдут другого красивого актера. Но Хенджин, как он сам убеждал себя, не стремился к популярности. Он бы с радостью выбрал тихую жизнь историка, но его еще в университете заметило крупное агенство, предложив ему модельные или актерские курсы. Решив, что последнее будет более интересно для него, он согласился. И сам не заметил, как согласился получить настоящее кинематографическое образование. И получился он – незаменимый Хван Хенджин. Была ли у него звездная болезнь? Как думал он сам, совершенно нет. Он до сих пор считал себя не выше других людей. Количество цифр на счету и многочисленные контракты не делали его каким-то божеством. – Поможешь с оборудованием? – обратилась к Хенджину его коллега. Звукооператорка была хорошей специалисткой, и единственным ее небольшим недостатком было обаяние. Никто даже не замечал, как делал все по ее желанию. То, о чем попросила его коллега, совершенно не было в его обязанностях, но Хенджин без боя сдался ее просьбе. В самом же деле, он сможет еще раз напоследок пройтись по полю битвы, прежде чем больше сюда не вернуться. Разве что для фотосессии, на которую его могут уговорить фанаты. Хенджин решил даже не переодеваться в свою нормальную одежду. Он не думал, что его сценический образ может пострадать еще больше, поврежденный мечами и грязью. А еще хорошими костюмерами. С улыбкой подумав о том, что, если настоящий генерал Хан видит его, Хенджин запихнул в фургон последний микрофон, которым они отдельно записывали звуки боя, и оглядел поле. Без сражающихся каскадеров оно выглядело каким-то голым, неприглядным. Словно потеряло весь свой фарс, а больше в нем ничего и не было. Но тут Хенджин заметил что-то вдалеке. Он напряг свое зрение, но оно не могло разглядеть что-то настолько далекое. Выбора не было – нужно было проверить. Здесь не должно было остаться и затвора камеры, ибо успех фильма предугадать было нельзя, а пока на счету была каждая вона. Мужчина, смотря по сторонам, чтобы чего-нибудь не пропустить, побрел к забытому предмету. По мере же приближения он смог разглядеть в нем воткнутый в землю меч. Это его удивило. Кто из актеров мог оставить реквизит так? Стоило разузнать. Когда же Хенджин оказался в двух шагах от меча, что-то заставило его остановиться. Все его тело наполняло странное ощущение, словно от меча исходила какая-то темная сила. И чем дольше мужчина на него смотрел, тем явнее становилась эта сила. И вот она стала казаться видимой, смоляными щупальцами витая вокруг лезвия и обволакивая рукоятку. Эта сила притягивала Хенджина. Завороженный ее движениями, он сделал шаг. Его рука потянулась к мечу, который слегка вибрировал от витков темной энергии. – Меч генерала Хана, – со слегка безумным выражением лица мужчина сделал оставшийся шаг. И схватил резную рукоятку, резко вырывая меч из земли и поднимая его в воздух. Вокруг Хенджина замелькали молнии, а щупальца темной силы закружились вокруг его руки... – Что ты делаешь? – через туман в голове раздался голос его коллеги. Хенджин словно очнулся ото сна, удивленно смотря на паренька, который, кажется, тоже искал забытые вещи на поле. – Не время упражняться с мечом. Гримерка скоро уедет, и тебе придется ехать побитым, – он кивнул, намекая на ссадины на лице актера. Тогда Хенджин наконец вспомнил, для чего он здесь. И опустил меч, который оказался обычным, бутафорским, с дешевой деревянной рукояткой. Вернув меч на место, мужчина наконец направился к гримерному фургону. Милая девушка, мастерица грима, дала ему средство для очищения, и Хенджин осторожно убирал со своего лица ссадины, порезы и шрам под правым глазом, полученный в ранних битвах генералом Ханом. Вскоре на него из зеркала наконец смотрел не раненый Хенджин. Если бы не одна маленькая деталь. Тот Хенджин в зеркале был не им. Мужчина в отражении снисходительно усмехался, изящно подпирая подбородок длинными пальцами. Его волосы определенно были не того цвета, как сейчас. Он определенно помнил, что сегодня закрепил у себя в волосах одну алую прядку. Хенджин из зеркала словно бы следил за реакцией настоящего Хенджина. После подмигнул, прощально махнул рукой и исчез, оставляя мужчину с его настоящим отражением. – Кажется, сегодня я действительно устал, – он проморгался и потер глаза. – Стоит хорошо отдохнуть, – похлопал себя по плечу. – Ты хорошо поработал, Хенджин. Приняв душ, чтобы смыть с себя бутафорскую кровь и грязь, и переодевшись, мужчина вышел из вагончика, запирая его на ключ. Все, теперь точно домой. – Давайте, до завтра, – Хенджин дружелюбно прощался со всеми оставшимися коллегами. Уже садясь в личную машину, он достал из кармана телефон. Все еще не было сигнала. Минхо его прибьет. Наверняка он прислал более ста сообщений. Когда Хенджин наконец въехал в зону покрытия мобильной связи, ему показалось, что его телефон взорвется. А после раздался звонок, и он стал надеяться, что он выживет после разговора с Минхо. – Привет, – все еще сохранял позитивный настрой Хенджин, говоря веселым тоном. Он расслабленно дернул коробку передач и прибавил газу, наблюдая, как быстрее стали мелькать столбы. – Недолго тебе радоваться осталось, актеришка Хван. Судя по зловещему тону, можно было бы предположить, что это вовсе не был друг Хенджина, а какой-либо опасный сталкер, но у них с Минхо это была вполне привычная манера разговора. Правда, односторонняя. – Извини, только освободился. Связи не было. – Так снимали бы не в поле, а в нормальном месте. В чем проблема? – Минхо все еще был недоволен. Хотя бы тем, что не согласиться с доводами друга было нельзя. – Слышал об исторической достоверности? На конце провода слышалось лишь раздраженное дыхание Минхо. В эти моменты Хенджину хотелось улыбаться и называть своего друга обиженным ежом. Но ежи ели мясо, а еще могли уколоть иголками, так что он рисковать не хотел. – Жду тебя у своего дома через пять минут, – наконец выдал Минхо и, не дождавшись ответа, бросил трубку. Хенджин весело прыснул носом. – Я немного опоздаю.^^^^^
– Никогда тебя дождаться не могу. Минхо с недовольно скрещенными руками на груди стоял у ворот своего дома. – Извини, я просто несколько раз умер, – рассмеялся Хенджин, галантно открывая ему дверь машины – Благодарю духов, что я учил историю, и для меня не будет сюрпризом, что генерал Хан погиб в битве на реке Пулын. Но все же обидно, я знаю весь сюжет, – Минхо прищурился, глядя на открытую ему дверь. А после драматично приложил руку ко лбу. – Где мой ханбок? – Садись уже, госпожа, – закатил глаза Хенджин. Он сел на водительское место, пристегнул ремень и плавно вывел машину на дорогу. Уютный домик Минхо остался за поворотом. Его же владелец сидел в позе обиженного кролика. Непристегнутого. – Забыл, как пользоваться ремнем? – приподнял брови Хенджин, не отвлекаясь от дороги. Ему даже не нужно было всматриваться в темноту салона машины, ибо на периферии глаза, на табло, рядом с температурой и часами ярко светил красный значок непристегнутого человечка. – Это будет твоим штрафом за вечные опоздания, – лишь ответил Минхо, но ремень все же пристегнул. – Тогда ты будешь мне платить зарплату? – Если будешь работать в моем кото-кафе, то, пожалуй, да. Но я тебя не возьму. Котов и духов удачи распугаешь. Как такие разные люди, как Минхо и Хенджин, вообще смогли стать так близки? Верно, они были самыми близкими друг для друга, пускай со стороны так вовсе не казалось. Их знакомство состоялось еще в старшей школе, в городе, где они прежде жили. Тогда они подрались за право сидеть с одной симпатичной девочкой. Правда, они подружились сразу, только эта девочка распустила слух, что они были геями. Нельзя было сказать, что это оскорбило юношей, но слух про то, что эта девочка была лесбиянкой, пошел именно от них. А с этой девочкой они подружились, когда оказалось, что она действительно была лесбиянкой, да еще и открыто призналась всей школе, что встречается со старшеклассницей. Хоть пути юношей с подругой разошлись, друзья остались держаться вместе. Минхо даже целый год ждал друга, чтобы поступить вместе. И это не потому что он ждал совершеннолетия, чтобы не поступать на медика по велению родителей. Стоило отметить, что у Минхо была целая семья, а у Хенджина – мама, но все родственники жили в других городах и отказывались переезжать. Они не забывали периодически созваниваться, но этого не было достаточно, чтобы чувствовать к ним особую близость. Хенджин любил свою маму и временами высылал ей материальную помощь, от которой та всегда отказывалась и откладывала ему на пенсию, отчего мужчина только смеялся. Рано ему еще. Не находил он седых волос. – Я надеюсь, вы сняли все сцены – раздраженно говорил Минхо, водя пальцем по двери машины. – Потому что я тебя не отпущу. Мы столько не виделись, видят духи! – Мы как раз закончили, – благосклонно заметил Хенджин, улыбаясь в ответ на довольное лицо друга. – Поэтому мы и едем отмечать. Глаза Минхо загорелись, и он оживленно хлопнул друга по плечу. – Проставляешься! – решил он, щелкая пальцами. – А я буду крутить этот твой фильм в кафе, идет? – Реклама в лучшем месте, – кивнул Хенджин, не отвлекаясь от дороги. – Радуйся, что бесплатная.^^^^^
– Вот почему он умер, скажи мне, – Минхо вопросительно махал рукой прямо перед лицом друга. – Потому что его убили, понимаешь, – Хенджин неосознанно скопировал его жесты, что-то доказывая. Эти друзья, если уж пили, то до мелькающих перед глазами духов. Но, чтобы на завтрашний день им не пришлось видеть скандальные новостные заголовки, они между баром и клубом всегда выбирали чей-нибудь дом или же кошачье кафе, уже закрытое на ночь. В этот раз они приехали в кафе и были уже вконец пьяны. Настолько, что разговоры, ведущиеся между ними, едва имели хоть каплю здравого смысла. – Вот смотри, – Минхо что-то обрисовывал в воздухе. Хенджин надеялся, что этим он не создаст портал в другое измерение, – генерал Хан умер. А ведь он мог и не умереть! Что тогда было бы? – Государство бы разорилось на его зарплату, – интеллектуально заметил Хенджин, поднимая палец вверх. Глаза Минхо испуганно расширились, и он прикрыл рот рукой. – А если его убили его же воины, чтобы им досталась вся слава? – он задумчиво нахмурился. – Тогда их план не удался, ведь генерала помнят и по сей день. И несмотря на свою смерть, он получил свою долю славы. Хенджин протестующе застонал и схватился за голову рукой. – Не говори о таком сложном. Я уже все снял и не хочу волноваться о том, что я изучил не все, что мог. – Тогда поговорим о чем-нибудь легком, – быстро согласился Минхо. Его взгляд на несколько секунд стал отсутствующим. Он провалился в свои мысли, но вскоре вернулся с радостным лицом. – Как думаешь, что происходит после смерти? Глаза Хенджина задумчиво сузились. В отличие от друга, он в своей жизни старался не верить в высшие силы. Он добивался всего сам, без веры в судьбу. И события на поле и в гримерке ему казались не более, чем фантазией уставшего мозга. – А я не думаю, – отпарировал его вопрос Хенджин, допивая банку соджу. – Скучный ты, – отмахнулся от него Минхо. – Разве не интересно? Вот каждый думает о своем высшем мире, а представь, что в конце окажется загробный мир египтян? Там, где Раа, Гор и Анубис, – уточнил он и тут же оживился, хлопая ладонями по столу – одна пустая пивная банка оказалась на полу. – А если там будут такие боги, о которых никто не знает? Казалось, эта тема захватила Минхо полностью. Когда еще можно часами рассказывать свои предположения о высших силах Хенджину и не получить равнодушный взгляд в ответ? – Почему ты вообще затеял эту тему? – нахмурился Хенджин. Он вообще не любил думать о том, что произойдет с ним после смерти. Он был вполне хорошим человеком, но что, если этого окажется недостаточно? К тому же, только он думал о жизни после смерти, его настигал экзистенциальный кризис. Кто они и почему вообще существуют? Кошмарное состояние. И, кажется, оно только что пришло к Минхо, ибо после вопроса Хенджина он замолчал и весьма глубоко о чем-то задумался. Только спустя пару минут он наконец отмерз от раздумий. – Да уж, я и сам не знаю. Не хочу думать, что наше существование здесь бессмысленно, – Минхо печально поболтал оставшимся в банке фруктовым пивом. – Хорошо, хоть любовь еще существует, – тут он резко повернулся к Хенджину. – Только вздумай остаться один. Ты должен найти себе принца. Нет, бери выше, найди себе короля. Но и сам не будь ниже его. И вообще, ты должен быть счастливым. – Перестань говорить так, словно кто-то из нас умрет, – нервно проговорил Хенджин, взволнованно хмурясь. Но Минхо уже не слышал его, сладко посапывая на диване. Впрочем, все их посиделки так и заканчивались. Кто-то из них отрубался, а второй уже присоединялся к нему. Но если Минхо вполне мог поспать в своем кафе, то места для второго человека здесь уже совершенно не было. И по всей видимости, Хенджину придется возвращаться в свою квартиру. – Чтоб тебя твои духи наказали, Ли Минхо, – зло бормотал себе под нос Хенджин, пока пытался дотащить тяжелого друга до комнаты отдыха. К счастью, он с этим справился, пусть и не без тянущего ощущения в спине. Самым же простым оказался вызов такси. На своей машине он не поедет во избежании жертв. Ответственный гражданин. Именно так напишут во многих заголовках газет на следующий день. Ведь у таксиста и Хенджина было что-то общее. Они оба пили алкоголь. И пьяный актер не смог заметить состояния водителя, что стало его последней ошибкой. – Сегодня ночью произошла ужасная авария на перекрестке в районе Каннам. Пьяный водитель такси не удержал управление и врезался в другую машину. Ее водитель почти не пострадал, но водитель такси получил сильные травмы. Пассажиром такси оказался известный актер Хван Хенджин. Он получил травмы, не совместимые с жизнью, и скончался на месте. Собираются обвинения против... Пульт щелкнул, выключая новости. Сначала в комнате отдыха было совсем тихо, но после послышался тихий вслип, который перерос в тихие рыдания. – Почему ты меня оставил, Хван Хенджин?.. Минхо, уткнув лицо в колени, плакал.^^^^^
Яркий свет ослеплял. Казалось, прямо ему в глаза был направлен осветительный прибор. Но Хенджин не ощущал собственного тела, чтобы суметь защититься от этого света. Но вот мир обрел очертания, и мужчина наконец увидел две огромные двери. Обе охранялись огромными демоническими животными, похожими на волков с огромными крыльями. Вот только одна дверь была цвета магмы, а вторая была похожа на цветущий сад. Что-то подсказало Хенджину подойти, и уже после он заметил третью дверь. Она была совершенно неприметной, небольшого размера и словно пыталась слиться со стеной. Но при рассмотрении мужчина увидел в ней настоящий космос. Наконец Хенджин понял, где он находится. Перед ним стояли несколько столов, своим расположением напоминавших зал суда. Не было только сидений для слушателей. Он был здесь почти один. – Хван Хенджин, Сеул, перекресток в районе Каннам, такси. Все верно? – за столом прокурора сидел парнишка с весьма толстой книгой. Он какое-то время ждал ответа, а после лениво махнул рукой. – Вы не можете обжаловать решение Судьбы. Как и сейчашний суд. Как из ниоткуда, на месте судьи возникла величественная фигура девушки со светлыми волосами и запоминающейся родинкой с левой стороны носа. – Тебя приветствует госпожа справедливость, – произнесла она, взмахивая рукой. Перед ней возникли словно сотканные из сияния солнца старинные весы с двумя чашами. – Твои жизненные дела будут взвешены на весах. Это решит твою судьбу или же наказание. – Подождите, – Хенджин с широко открытыми глазами поспешно замахал руками. – Что происходит? Это какой-то пранк? Госпожа справедливость устало вздохнула. – Понимаешь, мы стараемся провести суд до того, как у тебя пройдет состояние шока, и у тебя начнется истерика. Мы можем отложить суд, но разве это тебе нужно? – Я бы предпочел подождать, если это возможно. Надеюсь, здесь у меня есть права. Хенджин медленно водил взглядом по обстановке, пытаясь осознать, что происходит. – У тебя есть право на знание, – вздохнула девушка, махнула рукой, заставив весы исчезнуть, и сделала пару шагов, выходя из-за стола. Тут ее глаза широко распахнулись, и она пораженно обвела Хенджина с головы до ног. – Ситуация изменилась, – госпожа развернулась к пареньку за столом и сделала ему какой-то знак. После повернулась к Хенджину с вежливой улыбкой. – Хочешь ли иметь знание? Хенджин неуверенно кивнул. Его уже пугала эта ситуация, но он старался сохранять самообладание. В самом же деле, не умер же он. Наверное, это просто сон. Точно, он же выпил. – Первое, что тебе нужно знать, – девушка свела руки за спиной и внимательно взглянула на мужчину, – ты умер, попав в автомобильную аварию. Сейчас ты находишься в зале суда, где решается, куда отправится душа. Пути в твой мир нет, предупреждаю. Хорошие души могут выбрать мир забвения или милости. Плохие же отправляются в мир справедливости для искупления своих прегрешений. После судятся вновь. Госпожа кивнула, словно пытаясь подтвердить, что ее слова не выдумка. Тут в ее взгляде что-то промелькнуло, и под Хенджином оказался удобный стул. – Прошу, обойдемся без обмороков. Моя работа и так достаточно тяжела, чтобы еще и объяснять каждой умершей душе основы мира. – Это все? – Хенджин вспоминал дыхательные практики, чтобы успокоиться. Он до сих пор не верил в происходящее, но даже так позориться не хотелось. – Вы будете меня судить? Но девушка покачала головой. – У нас с тобой другая ситуация. Я должна предоставить тебе выбор. – Почему? – непонимающе нахмурился Хенджин. – В чем моя особенность? – Ты выбранная душа. Это ничего не дало мужчине, но он медленно кивнул, позволяя госпоже справедливость продолжить. – Ваш мир сложнее, чем вы думаете. Есть более высокие миры. Мы живем там, как высшие существа. – Вы создали наш мир? – Мир годов, если быть точной, – поправила его девушка. – Но мы не создатели. Все немного сложнее. Но дело не в этом. Ты имеешь силу, которая может не позволить нам отправить тебя в любой из загробных миров, если ты не сделаешь это добровольно. – А что, если я не пойду в загробный мир? – Хенджин усиленно пытался понять, что происходит. Госпожа словно понимала, что его разуму тяжело все осознать, и делала паузы. И говорила все так просто, будто это не имело такого значения. Что ей – очередная душа. – Тебя отправят в мир веков, где живем мы. Ты поступишь на службу. Будешь работать, как в своем мире. – Как перерождение? – догадался мужчина. – Верно, – на лице девушки появилась облегченная улыбка. – Ты останешься собой, но будешь жить в другом мире. – Не слишком ли это выгодно? У меня есть какие-то гарантии? – Хенджин прищурился, силясь понять ситуацию. – Будет составлен указ об отправлении тебя в мир веков. Все законно. По крайней мере, в нашем понимании этого. – У меня выбора нет? – Мы действительно выше и сильнее вас, – призналась госпожа справедливость. – Но и мы под законами мироздания. Я не могу обманывать тебя в этом. К тому же, мы не всесильны. – "Мы" – это кто? – решил уточнить Хенджин. – Со временем узнаешь больше. Пока я не имею права рассказывать все простой душе. К тому же, суда не было, и я не знаю, должен ли ты отправиться в мир справедливости. Вспомнив, что это за мир, Хенджин уткнул локти в колени, разминая виски. А после резко поднял взгляд на госпожу справедливость. – Хорошая манипуляция, но она сработала. Я согласен, – мужчина по привычке тяжело вздохнул. – Что нужно сделать? Подпись кровью? – Сейчас ты не имеешь тела, как и крови, – заметила девушка. – Но ты уже сделал все, что нужно. Так что мы попрощаемся. Она подняла руку и изящно щелкнула пальцами. В тот же миг Хенджин исчез. – Ох, и намучаемся мы с ним, – усмехнулась пареньку за столом госпожа справедливость.