^^^^^
Подъем был неожиданно легким. Если прежний Хенджин запыхался бы еще на первых пятидесяти ступеньках, если учитывать его усталость от уже пройденного пути, то сейчас мужчина спокойно преодолевал последний десяток из трех сотен ступеней. Считал ради интереса и того, чтобы не мучиться от ожидания, когда закончится эта лестница. За счетом он действительно не заметил, как мрачный особняк стал нависать прямо над ним, закрывая солнечный свет. Удивительно, даже здесь было дневное светило. Было бы интересно услышать ответ от ученых, правильно ли все происходящее со стороны законов физики? Или тут все держалось на магии? Было весьма неловко идти ко входу одному. Но Хенджин понимал, почему Чонин развернулся и ушел. Еще бы он стал два раза преодолевать все эти ступени. Судя по его близким отношениям с Сынмином, сэкон хотел скорее к нему вернуться. А идти было долго. Уже около самих дверей Хенджин остановился. Они выглядели слишком тяжелыми для того, чтобы он смог бы их открыть. Но, вспомнив о словах Чонина про новое тело, мужчина попробовал потянуть ручку на себя. Дверь не сдвинулась ни на миллиметр. Впрочем, почему-то Хенджину показалось, что это было не из-за ее тяжести. – Может, и этот дом меня пускать не хочет? Словно в опровержение его слов, одна из дверей медленно приоткрылась ровно на то расстояние, в которое он мог бы протиснуться. Впрочем, что Хенджин и сделал, вступая в полумрак коридора. В котором никого не было. Тогда кто же открыл дверь?.. – Я чувствую присутствие постороннего, – эхом раздался чей-то низкий голос. В голове Хенджина тут же возник образ могущественного эвена хаоса. – Дом, кого ты впустил без моего ведома? Из-за дальнего поворота вышла фигура в темной одежде, из-за чего Хенджину, не привыкшему к полумраку, было сложно рассмотреть ее. Но тут на стенах вспыхнули факелы, позволяя оглядеть пространство. Это был всего-лишь коридор со знакомыми растениями, похожими на венерины мухоловки, которые мужчина видел в приемной комнате Чон Сынбо. Пока Хенджин пытался освоиться в неожиданной обстановке, ранее говорившая фигура успела подойти совсем вплотную. Это оказался всего лишь невысокий светловолосый парень, одетый в свободные темные штаны и рубашку. Несмотря на простоту, в нем чувствовалось величие и власть. К тому же, золотой венец на лбу явно показывал его статус. – Человек, ты Хван Хенджин? – тем же глубоким голосом заговорил парень. – Да, это я, – кивнул мужчина. Юноша, установив с ним зрительный контакт, медленно моргнул, слегка сжимая губы. А после приподнял бровь, словно чего-то ждал. – Не признаешь власть вышестоящих? Неловко кашлянув, Хенджин наконец уважительно поклонился. Несмотря на то, что парень перед ним выглядел молодо, ему могло быть сколько угодно лет. Впрочем, сейчас он все узнает. – Хван, я покровитель войны и хаоса, Ли Феликс, – наконец представился тот. – Мне сообщили, что ты станешь моим помощником. Прошу за мной, – эвен развернулся и стремительно зашагал вперед по коридору, не следя за тем, следует ли за ним мужчина. Но тот и так поспешил за ним. Конца коридора было не видать. Хенджин не заметил даже того поворота, из-за которого ранее появился эвен. Неужели и этот особняк хотел запутать своих гостей? – Мой дом разумен и может меняться. Будь с ним вежлив, – заговорил Ли Феликс, останавливаясь у голой стены. Он провел рукой, и из ничего начала проявляться крепкая дверь, – и он выполнит твою просьбу. Иначе останешься его пленником. Эвен привычно отворил дверь, за которой оказался небольшой, но уютный кабинет. Хенджин сразу оценил обстановку, представляя, как здесь было бы удобно работать. Но вспоминалась собственная комнатка для работы, где он пропадал целыми днями за исключением съемок. Тогда его уже оттуда силой вытаскивал Минхо и заставлял работать в своем кафе, ибо "работа работе рознь, а так хоть мне поможешь, да и сам не стухнешь". – Я не буду повторять дважды, Хван Хенджин, – устало-раздраженно вздохнул Ли Феликс. – Думаешь, мало мне того, что Чон Сынбо смел распорядить мне помощника, даже не поинтересовавшись моим мнением? Пристыженный Хенджин прогнал мысли о своей прошлой жизни прочь из головы. Было неловко, ибо все здесь выглядели уставшими от своей работы, а тут еще возня с новоприбывшим незнайкой. Судя по всему, это даже не входило в их обязанности. – Слушай внимательно, человек, – эвен встал у своего стола, неосознанно постукивая по нему пальцами. – Если ты будешь неплохо выполнять данную тебе работу и не отлынивать, то освободишься гораздо раньше. Постарайся не очень мешать. Не исчезнувшая дверь в кабинет распахнулась, и вошел... мужчина, которого Хенджин, казалось, уже где-то видел. Русый, явно не настоящий цвет волос, немного вытянутое лицо, заметные щеки и... шрам под правым глазом. Пока Хенджин был в ступоре, разглядывая незнакомца, Ли Феликс обратился к тому, подтверждая догадку мужчины. – Джисон, можешь помочь Хвану найти его комнату и немного объяснить наши порядки? – очевидно, что этот русоволосый паренек был сэконом, но эвен хаоса обращался к нему, как к близкому другу. Приятное наблюдение. Но, возвращаясь к первому впечатлению Хенджина о Джисоне, можно сказать, что он был шокирован и даже ненадолго потерял дар речи. – Джисон? – переспросил мужчина. – Хан Джисон? – Да, все верно, – сэкон сложил руки на груди и приподнял бровь. – К чему этот вопрос? – Вы не генерал Хан, участвовавший в... – Хенджин был готов рассказать небольшую часть того, что ему было известно о той войне, но его перебили. – В войне против японцев и погибший в битве при реке Пулын, – договорил за него Хан Джисон. – Да, все так. Рад, что меня помнят даже спустя более четырех веков. Было мало сказать, что Хенджин был удивлен. Мужчина перед ним был тем, чью роль он вчера отыграл. Был самым молодым генералом истории. Тем, кто не проиграл не единой битвы, если бы не его смерть от вероломного удара со спины. Тот человек, который умер более четырехсот лет назад. И он стоял прямо перед ним. – Это честь для меня... – только и смог пробормотать Хенджин. В его голове не укладывалось, что все люди вокруг могли быть в десять, а то и в двадцать раз старше него. Мужчина чувствовал себя не очень комфортно даже с семидесятилетними аджуммами, а здесь... Но возраст здесь точно должен был бы ощущаться по-другому. Если представить, что уже в шестьдесят лет ощущается некая оторванность от молодых людей, а столетний дедушка в обычном мире – это немощный старик, который не может сам о себе позаботиться, то как быть с двухсотлетними эвенами или сэконами? Вполне возможно, что время тут шло эфемерно, как и в зале суда. Или же эвены были созданы так, чтобы не стареть и физически, и душевно? Но это были только догадки Хенджина. – Иди за мной, – Джисон никак не отреагировал на слова мужчины, выходя из комнаты. Тот послушно последовал за ним. Феликс Ли же, уперевшись в стол локтем и положив подбородок на тыльную сторону ладони, прищурился, глядя на исчезнувшую дверь. – Оливия, неспроста он здесь, верно? Что за энергию я чувствую?^^^^^
В это время Хан Джисон вел Хенджина вперед по странным коридорам. Дом менялся прямо на ходу: появлялись картины, цветы. В один момент мужчина даже заметил знакомое лицо и с удивлением остановился, разглядывая никого иную, как Оливию Ли, госпожу справедливость из зала суда. В голове тут же был найден ответ. Схожесть двух эвенов не подлежала сомнению. Но как такое может быть? – Тебе еще многое стоит узнать, человек, – даже не повернувшийся Хан Джисон словно знал, о чем думал Хенджин. Спустя столько веков он наверняка хорошо читал людей. – Думал о том, как появляются эвены? – он сделал секундную паузу, чтобы мужчина задался этим вопросом. – Так же, как и люди, от своих родителей. Их дети – тоже эвены. Но есть разница, они еще не покровители. Это титул и способности, которые уже получают позже. После этого Хан Джисон остановился и уже знакомым мужчине жестом провел вдоль стены, заставляя появиться дверь. – Дом, сделай все на твое усмотрение, – в никуда произнес сэкон и шагнул в комнату. Прямо на глазах Хенджина она обретала свои черты, создавалась из ничего. Появлялся пол, стены, кровать, письменный стол и шкаф. На каменном полу расстелился мягкий ковер, а на стене возникла картина. – Ты весьма щедр, Дом, – хмыкнул Хан Джисон, разглядывая обстановку. После он обратился к Хенджину. – Он хорошо чувствует людей и их размеры, так что одежда для тебя уже готова, – его взгляд скептически прошелся по светлым одеяниям мужчины. – У Чон Сынбо какая-то помешанность на белом. Непрактично, даже с магией. Заинтересовавшись, Хенджин заглянул в шкаф. Все, как он и ожидал. Одежда в своем большинстве была темных оттенков. На легкую усмешку мужчины Хан Джисон тут же вставил свое замечание. – Кровь не видно, – в последний раз обведя взглядом комнату, сэкон направился к двери, но уже у нее остановился. – Как освоишься, вот тебе первое задание – найди кабинет Феликса. Там уже не моя компетенция. – А в чем был смысл идти до комнаты, если все равно необходимо вернуться? – Хенджин недоуменно приподнял брови. – Проверить, сможешь ли ты подружиться с Домом. Если нет, то делать тебе здесь нечего. Если тебя не примет Дом, ты и шагу сделать не сможешь. – А что мне делать? – растерянно спросил Хенджин, не двигаясь с места. – Докажи ему, что ты достоин служить здесь, – уже стоящий в проходе Хан Джисон проворно исчез за дверью. Мужчина только и моргнул ему вслед. А после озадаченно усмехнулся и покачал головой. "Везде эти сложности с домами. Лишь бы никто чужой не прошел. Параноики," – подумал он. Все же его вполне мог подслушать дом. Подобрав себе темно-синие штаны и рубашку, Хенджин остался доволен. Но он скучал по своей одежде. И по дому. И по Минхо. Тут его наконец накрыло осознание, и мужчина медленно присел на кровать, закрывая лицо руками. Он умер нелепой смертью, попав в автокатастрофу, не имея возможности заметить, что водитель был в состоянии алкогольного опьянения. И этот сон, как сначала казалось Хенджину, слишком уж затягивался. Стоило осознать эту новую реальность. Жизнь после смерти существовала, и теперь у него появился еще один десяток проблем. Но что с тем миром? Правда ли, что он не сможет никогда туда вернуться? А как же Минхо? Несмотря на их, со стороны грубые и холодные отношения, друзья были привязаны друг другу сильнее, чем к кому-либо еще. Как Минхо справляется без него? Как отреагировали его многочисленные поклонники и поклонницы? Как его мама перенесла его смерть?.. Несмотря на раздирающую душу боль, Хенджин лишь давился рыданиями, но ни одна слезинка не сорвалась с его глаз. Было ли то его новое тело или же подсознательное желание показаться стойким перед бывшим генералом Ханом и эвеном хаоса и войны. Да, он лишь актер исторических дорам и, может, более-менее хорош в постановочных боях, в которых ему даже не требовался дублер. Но теперь он должен был соответствовать. Когда боль перестала сдавливать грудь, а в легкие поступил кислород, Хенджин в последний раз взъерошил свои волосы и глубоко выдохнул. Он должен был жить дальше, пусть это и разбивало его сердце. Но что бы то ни было, он постарается найти шанс вернуться. А эвены и сэконы разберутся в своих отношениях без него. Хенджин нашел в себе силы подняться с кровати и подошел к двери. Выдохнул и толкнул ее вперед, оказываясь в простом коридоре. Настолько обычном, что стены были пустыми, а пол был покрыт бесконечным однотонным ковром. Дом начал свою игру. И Хенджин был готов. – Вижу, ты можешь меняться, Дом, – Хенджин расставил руки в стороны, поворачиваясь на месте. – Недавно мне тоже пришлось немного измениться. У нас есть что-то общее. И я хотел бы узнать тебя поближе. Покажешь мне себя? Говоря это, мужчина нисколько не шутил. Разумный Дом, способный к метаморфозам, – тут заинтересуется и самый нелюбопытный человек. Воздух вокруг словно застыл, показывая раздумья Дома. Но тут странная волна прошлась по полу, заставляя камни подскочить. Они едва не сбили Хенджина с ног, но он успел их перепрыгнуть. – Не веришь в мои намерения? – мужчина старался почувствовать, что хочет донести ему Дом. И поразительно – он действительно это ощущал, словно говорил с ним. – Что ж, я был простым человеком, но сейчас я в вашем мире, в другом теле, столь похожем на мое. Я чужой здесь, но мне нужна помощь в том, чтобы стать своим. Ты же что-то знал? Ты же впустил меня сюда. Хенджин оглянулся, но реакции не последовало. Дом внимательно слушал. – Ты не можешь пока мне полностью доверять, но это и не нужно. Я прошу помощи. Ибо ты не сможешь узнать меня настоящего, если не позволишь мне показать себя. Все вокруг затихло. Если до этого была тишина, то сейчас, казалось, даже дыхание кощунственно портило эту молчаливую идиллию. Но вот все вокруг задрожало. Камни стали передвигаться, руша стены. Но на их месте воздвигались новые, и вот вырисовывался уже вполне знакомый коридор у настоящего выхода из спальни мужчины. И Хенджин наконец мог свободно вдохнуть. Он установил с Домом временное перемирие, которое может знатно помочь ему в будущем. Но сейчас мужчине стоило поспешить в кабинет Феликса Ли, чтобы получить свое первое задание. Вот уж парадокс – работать приходится и в загробном мире. Поговорка "после смерти отдохну" была здесь абсурдна. Но вот вдали завиднелась знакомая дверь, и Хенджин, предварительно постучав, аккуратно ее отворил и просунул только голову. После же зашел, становясь в середине комнаты. Чувство было, словно он был на ковре у директора. – Поторопись, пожалуйста. Мои дела меня ждать не будут, – на столе Ли Феликса уже был хаос из множества бумаг. – Ты же помнишь, про что мы говорили? – на утвердительный кивок эвен продолжил. – Обычно у нас есть обычные слуги из тех, кто совершил много прегрешений, и суд постановил им в наказание лишение памяти и работу на эвенов. Кому-то везет меньше, и они мучаются в мире справедливости. Но у каждого эвена должен быть всего один сэкон. Чон Сынбо – исключение. Первоначально Чонин служил только Лорану Вану, эвену искусства, но сейчас он вместе с Сынмином чаще всего помогают Сынбо. Хенджин даже не стал спрашивать, почему этих двое старались держаться вместе. Их отношения были вполне понятны мужчине. И он с радостью мог их поддержать. Правда, ему становилась весьма любопытна их история. Судя по их усталости, они служили эвенам весьма долго, да и хорошо знали порядки мира. – Так как у меня есть Джисон, для тебя нет особо важных заданий, какую работу ты себе ни представлял. Рычагов давления у меня на тебя пока нет, так что постарайся работать добровольно, если не хочешь обзавестись меткой сэкона. Прими разумное решение. Нельзя было не удивиться прямолинейности Ли Феликса. Похоже, в долгую жизнь не вписывались всякие двусмысленности и загадки. Парадокс, ведь этим страдали именно люди, чей век был короток. – Я согласен, – уверенно кивнул Хенджин. – Чудно, – эвен постучал по столу десятком листков, выравнивая их. – У нас есть хранилище, в которое не заходили уже около двух веков. Там хранятся разные устаревшие книги, древние артефакты, утратившие свою силу и прочий хлам. Постарайся найти что-либо, стоящее существования. – Как я должен это понять? – Хенджин недоуменно поднял брови и скривил губы. – Я в вашем мире всего несколько часов. – Ты почувствуешь это, – безучастно ответил Ли Феликс. – Этим ты упростишь мне задачу, ведь мне не придется рыться в хламе одному, а лишь выбрать из того, что найдешь ты. Если ты что-то пропустишь, дом подскажет тебе. Но действительно важные артефакты не позволят себя убить. Все это звучало смешно. Казалось, эвен действительно не имел ни малейшей идеи, что можно поручить новичку в мире веков. Но Хенджин не собирался жаловаться. Все начинали с чего-то малого. И это было не так плохо, как работать продавцом в круглосуточном магазине. К тому же, магия все еще вызывала интерес мужчины, а сейчас ему предоставлялась возможность стать к ней ближе. – Куда мне складывать найденные вещи? – лишь уточнил Хенджин. Ли Феликс казался удивленным тем фактом, что мужчина согласился на настолько пыльную и низкую работу. Но он в итоге одобрительно кивнул. – Рад, что мы пришли к общему мнению. Насчет доставки артефактов не волнуйся, Дом решит это сам. А также проведет тебя. С этого и начался новый этап в жизни Хенджина. С помощью Дома, который учтиво проложил мужчине путь, он без проблем смог добраться до хранилища. И вот только тогда он понял, во что вляпался. Если он представлял, что хранилище окажется просто каким-то складом, то он не ошибся. Вот только он совершенно не подумал о его размерах. – Теперь мне жаль, что эвены живут так долго... – проговорил Хенджин, обводя горы хлама и пыльные стеллажи пораженным взглядом. После он повернулся, разводя руки в стороны. – Дом, я не задохнусь от этой пыли? Я не готов умереть такой нелепой смертью. По стене пробежалась смешливая волна. Но вот Хенджину было не до смеха. Работы действительно было много, не менее, чем с концертный зал. И начал мужчина с первой же стены, разбирая ужасно древние и потрепанные книги. Некоторые прямо-таки разваливались у него в руках. Дом, к счастью, помогал. Чтобы не таскать весь мусор неизвестно куда, он создавал бездонные ямы, куда Хенджин сгружал весь найденный хлам. В первый же день, впрочем, обнаружилось и кое-что интересное. За трухлявыми огромными томами со стершимися названиями на ханча оказалась совершенно новая книга на старославянском. Это Хенджин понял по запоминающимся узорам и буквам, которые они вскользь изучали в университете. Мужчину переполняла радость. Он наконец нашел что-то значимое, что-то действительно связанное с этим божественным миром веков, ведь книга отнюдь не была проста. От нее исходила энергия времени, а буквы на обложке переливались волшебным золотом. – Дом, это подходит? – Хенджин благоговейно провел пальцем по корешку книги, оглядываясь, чтобы увидеть ответ. Напольные камни согласно подпрыгнули, и мужчина положил книгу на них, позволяя Дому самому доставить ее к Ли Феликсу. Не забывал Хенджин и про еду. Еще в первый день к нему заглянул Хан Джисон и со смешком поинтересовался, действительно ли он собирается проработать всю ночь. Только тогда увлекшийся перебиранием стеллажей мужчина заметил, насколько он устал. Все приемы пищи, как объяснил Хан Джисон, которого еще было весьма сложно воспринимать, как реального человека, а не историческую личность, проходили в малой столовой. Была еще большая столовая, но та не использовалась за ненадобностью. Также оказалось, что Ли Феликс всегда ел у себя в кабинете. – Это нормально, не обращай на это внимания, – отмахнулся на вопрос Хан Джисон. – И прекрати меня по фамилии звать. Рад, что ты испытываешь ко мне уважение, как к генералу, но это было почти пять веков назад. Тогда Хенджин хотел уточнить, что Джисону осталось служить, как сэкону, около семидесяти лет, но что-то подсказывало, что тот не бросит Ли Феликса. Их связывало что-то глубоко личное. Спалось на новом месте плохо. Работая, Хенджин не мог думать о другом, но ночью мысли о прошлом настигали его. Все вокруг казалось нескончаемым кошмаром, из которого он никак не может выбраться. Мужчина полностью запутался в устройстве этого мира, ибо приходилось учитывать слишком много нюансов. Всего лишь мир веков, в котором были эвены, божества, некоторые из которых могли стать покровителями какого-либо аспекта жизни, и также сэконы, их помощники. Не стоило забывать и о таинственных хисторах, создавших все миры и теперь запертых в мире тысячелетий. И еще загадочный зал суда с мирами справедливости и милости. Поэтому Хенджин, спустя неделю работы наконец найдя небольшой кожаный дневник, подписанный хангылем, подпрыгнул от оживления. Рукописная книга была немного потрепанной, но все же достаточно крепкой, чтобы не рассыпаться в прах от одного прикосновения мужчины. Чем он и воспользовался, с вдохновением ее открывая ближе к концу. – В наше время, когда мы пытаемся самим стать властителями нашей судьбы, – шепотом читал вслух Хенджин, – мы стараемся забыть о тех, а, точнее, о той, кому она действительно подвластна. Хоть и звучат тайные лозунги против высшей власти, никто не пробовал идти против воли госпожи судьбы. Таковы законы мироздания, что мы не более, чем творения, которые должны подчиняться своим создателям. Но со становлением в мире годов демократии у меня появились идеи, которые не придутся по вкусу пожирателям власти. Это очень рискованно, но я должен попытаться... Это была последняя запись, датированная тысяча восемьсот двадцать четвертым годом. Но за ней шло множество вырванных листков. Хенджин покачал головой, зарываясь одной рукой в волосы (и тут же жалея об этом, ибо она была в пыли). – И здесь загадки, – прищелкнул языком он. Внезапно что-то блеснуло между обрывков страниц, и прищурившийся Хенджин аккуратно подцепил это ногтем. Это оказалась нить, длиной около пятнадцати сантиметров, на ощупь похожая на жесткие волосы. Но вот в глазах помутнело, уши словно заложило, а в голове раздался громовой голос. – Хван Самуэль Хенджин, сэкон, служащий Феликсу Ли, к тебе обращается Великий Хистор жизни, Бан Кристофер Чан. Тебе были даны силы и способности, чтобы предотвратить грядущую Вторую Великую Войну. Используй их с умом, найди отступников и предай их высшему суду. Не подведи меня. Только все вернулось в норму, Хенджин обнаружил себя, сидящим на коленях и жадно глотающим пыльный воздух. Но чья-то рука схватила его за ворот рубашки, поднимая в воздух. Перед лицом мужчины оказались разгневанные глаза Ли Феликса. – Отвечай, где ты взял нить судьбы?