^^^^^
Хенджин удивленно смотрел прямо в разозленные глаза Ли Феликса, хозяин которых оказался поразительно сильным, ибо даже разница в росте не помешала ему приподнять мужчину на десяток сантиметров. – Я повторяю, какое право ты имел брать чужую нить судьбы? – разгневанный эвен опустил Хенджина на землю, но тут же угрожающе приблизился к нему, тесня к книжному стеллажу. Растерянный Хенджин сделал шаг назад, поднимая руки вверх, с зажатой в пальцах нитью. Кожаный дневник же давно лежал на полу. – Я не знал, что это что-то важное, я лишь нашел ее в дневнике, – тараторил мужчина, пытаясь объяснить ситуацию как можно быстрее. Ли Феликс явно ему не поверил, но перестал угрожающе приближаться, лишь скрещивая руки на груди. – Ты все еще не имел права на чтение чужих личных вещей! – он бережно поднял дневник, отряхивая его от пыли. Тут в глазах эвена мелькнуло подозрение. – Что ты услышал, прикоснувшись к нити? Отдай ее мне. Что-то внутри подсказывало Хенджину, что нить была его. Но он послушно протянул ее Ли Феликсу, внимательно следя за его реакцией. Но ничего не произошло, и эвен лишь неверяще похлопал глазами. – Повторюсь: что ты слышал? Кто-то говорил с тобой? – он неосознанно потер нить в руках. – Я слышал чей-то громовой голос, – уклончиво произнес Хенджин. Мужчина не был уверен, стоило ли рассказывать о произошедшем этому эвену хаоса. Говоривший великий хистор не дал никакого намека на "отступников". А также не подсказал, кому стоило доверять. Было интересно, по каким законам мироздания жили в мире веков? – Хочешь сказать, с тобой говорила великая хистора? – недоверчиво приподнял брови Феликс Ли. В его глазах мелькало смятение. Казалось, он вполне мог бы поверить Хенджину, если бы он захотел. Но у эвена не было причин доверять ему. – Я этого не... Разрезая висящее в комнате напряжение, раздался достаточно звонкий женский голос. У Хенджина была не особо хорошая слуховая память, но зрительная его подвести не могла. Среди хлама стояла иррационально идеальная фигура уже знакомой ему госпожи справедливость. Той, которая оказалась родственницей Феликса Ли, по словам Джисона. – Ликс, тебе хорошо известно, что непозволительно принуждать кого-то рассказывать о его видениях, пришедших от хисторов, – Оливия Ли подошла чуть ближе, обращая внимания на нить в руках Ли Феликса. – И цвет не имеет значения. Такое происходит не в первый раз. Тем более, если он что-то видел, значит, нить судьбы предназначалась именно ему. Принадлежи она не ему, ничего бы не произошло, – она прищурилась, глядя на эвена. – Зачем я должна рассказывать тебе это, если ты и так знаешь? Тут девушка с доброжелательной улыбкой повернулась к Хенджину, протягивая ему руку, которую тот учтиво пожал. – Рада видеть тебя, Хван Хенджин. Я Оливия Ли, эвена справедливости и его сестра, – она мягко махнула рукой в сторону Ли Феликса. – Можешь звать меня по имени. Извини за подозрения, но бывали такие случаи, когда сэконы для своих целей крали нити судьбы. – Мог бы я узнать, какое значение они имеют? – поинтересовался Хенджин. После услышанного от прикосновения к нити он вполне все понимал, но все же хотел выслушать полный ответ. Удивительно, но Ли Феликс, немного смущенный появлением сестры, заговорил первым, отвечая на вопрос. – Через нити судьбы, созданные из ее собственных волос, хистора Ханна передает нам свою волю. Нашу судьбу, задачи на будущее. Но редко у нее есть замысел на сэконов, – он осторожно вернул нить Хенджину и сделал шаг назад. – Но цвет ее волос золотой. Черный – цвет выполненной задачи. Эвен хаоса заглянул в глаза Оливии, словно пытаясь ей мысленно передать то, что он не мог произнести перед посторонним. Взгляд госпожи справедливости опустился на кожаный дневник, который Ли Феликс держал в руках, и девушка медленно, осмысленно кивнула. – Предлагаю обсудить все за чашкой чая, – дружелюбно предложила Оливия, отряхивая свое серебряное платье от вполне видимой пыли. – Кошмарная грязь. Мне стоит чаще бывать дома. Девушка изящно взмахнула руками, и вся вековая пыли тут же взлетела и под контролем магических потоков собралась в небольшой шарик, который в свою очередь просто исчез в небытие. На это Хенджин лишь приподнял брови, морща губы. Все эти дни он задыхался в пыли, когда уборка для эвенов была делом одной минуты. И Оливия, чуть осуждающе посмотревшая на своего брата, тоже это понимала. – Все эвены обладают простейшей бытовой магией, вроде уборки и готовки, – пояснила госпожа справедливость, подхватывая Хенджина под локоть и ведя его в коридор. – Некоторые предпочитают все поручать слугам, тем самым душам, которые отрабатывают свое наказание. Но у кого-то нет даже них, – она явно стрельнула глазками в брата. – Поэтому находит самые бесполезные занятия для новых сэконов. – Это хранилище действительно давно стоило разобрать, – оправдался Ли Феликс, идя в нескольких шагах от них. – Вот только у тебя бы ушло на это не более дня, а у кого-то пара недель, – лишь подметила Оливия и на ходу провела рукой вдоль стены, чтобы проявилась уже знакомая Хенджину дверь в столовую. – Не будем тратить время на людские приспособления и приступим к делу, – она щелкнула пальцами, заставляя появиться чашки с чаем, печенье и, вероятно, сахарницу. – Садитесь. Но Ли Феликс аккуратно взял девушку за руку, делая знак Хенджину, чтобы тот пока побыл без них. – Пожалуй, я украду тебя на пару мгновений, сестра, – эвен хаоса со значением приоткрыл глаза, и Оливия со вздохом позволила отвести себя в сторону. Воспитание не могло позволить Хенджину подслушивать, но он оправдывал себя тем, что, фактически, они не особо и скрывались. Слух сэкона превосходно все улавливал. – У тебя под контролем сотни тысяч душ, разве у тебя есть время на беспричинные прогулки до дома? – Взяла себе отпуск, – легковесно произнесла Оливия. – Имею право после двухвековой безвылазной работы. Советую тебе того же. – Ты сама знаешь, что войны редко, когда утихают хоть на день. У меня бесконечные отчеты, которые я должен успевать отдавать Чанбину, – устало вздохнул Ли Феликс, взъерошивая волосы. – На то тебе и помощники. Знаю, ты сегодня идешь в залы учета. Так где твой Джисон? – Его забрали на какие-то отчетности в зал веков. Оливия приподняла брови и махнула рукой. – Не упускает ни одной возможности тебе насолить. Сам знает, что с отчетами одному не справиться. А у тебя только новый помощник, – девушка бросила краткий взгляд на Хенджина, который играл заинтересованного в чашке чая человека. – Испытай его. Я выбрала его не просто так. У него есть способности, он хороший актер, владеет мечом, продюсер и историк. И ты отлично почувствовал исходящую от него силу. Кто знает, может она пригодится, – последнее Оливия добавила еще более пониженным тоном. Значит, они собирались рассчитывать на помощь Хенджина. Но он для себя решил только одно. Пока он никому ничего не обещал. Эвенам стоит хорошо постараться, чтобы он принял их сторону. Он знал себе цену, которая только росла за счет неведомой энергии в нем. Мужчина ее не чувствовал, но для эвенов она имела какое-то значение. И он этим воспользуется. – Я знала, что ты слушал нас, Хван Хенджин, – Оливия не выглядела рассерженной, но мужчина все же склонил голову в извинении. – Но в наших словах не было тайны, иначе мы бы лучше позаботились о свидетелях. Согласен ли ты составить нам компанию, как сэкон Феликса? Получишь настоящий опыт помощника сэкона хаоса. Разве Хенджин мог отказаться? В голосе Оливии была уверенность, ведь ответит отказом на такое предложение лишь глупец. А мужчина им не был. Если уж он стал сэконом, нужно входить в роль и иметь понятие, чем он должен заниматься. – Я согласен, – кивнул Хенджин. Это стало знаком для Оливии, которая взмахом руки заставила чай и печенье исчезнуть и бодрым шагом направилась к выходу из столовой. Дом вновь перестраивался, менял коридоры, наверняка двигая при этом комнаты, но Хенджин уже привык к этому темпу, к тому, что каждый раз его спальня оказывалась в разных сторонах. Каждое передвижение было небольшим приключением, которое привносило хоть какое-то разнообразие в жизнь. – Ты еще многого не знаешь об этом мире, но все придет со временем, – Оливия уважительно кивнула Дому, который галантно открыл ей дверь. – Например, сейчас ты на опыте узнаешь, как эвены перемещаются по Хивину и его окрестностям. Весь остров пронизан незримыми нитями, которые находятся под контролем эвена пространства. Стоит их нащупать, и ты с легкостью пройдешь к месту назначения. Оливия медленно вела рукой по воздуху, что-то нащупывая. Тут ее лицо оживилось, ведь она действительно ухватилась за что-то пальцами. И в следующую же секунду она рванула вперед, словно на тарзанке, но поддерживаемая магией. – Оливия не терпит разногласий и неприязни, – заметил Ли Феликс, поворачиваясь к Хенджину. – Значит, она специально, – догадался тот. – Она зря волнуется Эвен покачал головой и с уставшей улыбкой развел руки в стороны. Было похоже на приглашение для объятий. Хенджин недоумевающе прищурился. – Как, по-твоему, ты удержишься? – приподнял брови Ли Феликс. – Такое перемещение доступно только для эвенов. Увы, у сэконов недостаточно для этого сил, если с ними ими не поделятся. Приняв доводы эвена, Хенджин осторожно приблизился к нему, принимая его объятья. Он мог предположить, насколько они будут крепкими, но Ли Феликс действительно сильно его обхватил. Но скорость, с которой они стали перемещаться благодаря той самой незримой нити, все оправдывала. Хенджин очень бы не хотел в какой-то момент упасть. Он даже не хотел думать, что с ним бы произошло после такого падения. Само перемещение длилось недолго. Все вокруг пронеслось просто с сумасшедшей скоростью, и Хенджин был так этому шокирован, что не заметил, как оказался уже на ровном мраморном полу, поддерживаемый Ли Феликсом. – Такое бывает в первый раз, – подбодрила мужчину Оливия и хлопнула его по плечу. – Если не тошнит, стоит уже пойти. Нас ждут. Хенджин кивнул, уверенно выпрямился и побрел за эвенами к залам учета. Пока лишь бесконечно тянулись темные мраморные коридоры, по которым отдавалось глухое эхо. Но, в отличие от домов, в которых мужчина бывал раньше, все казалось обычным. Это было вполне обычное мрачное подземелье с картинами милого черного кота на стенах. Коридор закончился тяжелой запертой железной дверью. Но она отворилась, стоило Оливии мягко подтолкнуть ее пальцем. – Добро пожаловать в залы учета! – торжественно произнесла девушка, разводя руки в стороны. – Сейчас мы находимся на самом краю острова, прямо под судом. Залы учета оказались огромным помещением со сводчатым потолком, множеством ярусов и бесконечными стеллажами, складывающимися в лабиринт. Туда-сюда постоянно сновали люди с толстыми папками в руках, которые они расставляли на свободные места. Одного из работников остановила Оливия, и тот поднял на нее пустой уставший взгляд. Но девушка, словно не заметив этого, оживленно спросила у него местонахождение его начальника. Мужчина медлительно поправил свои очки и указал куда-то вглубь лабиринта из стеллажей. – Значит, он на месте, – сделала для себя выводы Оливия и бодро шагнула вперед. Хенджину пришлось ускориться, чтобы поспеть за девушкой и не затеряться среди этих странных людей и стеллажей с папками. – Почему они такие? – осторожно спросил он, косясь на женщину, которая невидящим взглядом скользнула по его лицу. – Влияние врат мира справедливости, – Оливия звучала абсолютно равнодушно. Она, если не создала эти законы, уже привыкла ко всему, что ее окружает. – Все они вели жизнь, в которой навредили многим. Сейчас они обязаны работать в таком состоянии, пока не истечет их срок. Можешь их пожалеть, можешь игнорировать, – девушка холодно пожала плечами, глядя вперед. – Кого-то из них судила я или мои помощники. Насильники, педофилы, жестокие убийцы, воры – часть из попадают сюда. Это еще счастливая участь, если сравнивать с наказанием в самом мире справедливости. Наверное, многие задумывались о том, если бы в мире были судьи, которые бы знали все о преступлениях человека. И Хенджин понимал, что все это справедливо. Сколько преступников осталось на свободе, не получив заслуженной расплаты? Сколько людей безнаказанно творили беззаконие, не слушая совесть? Думали ли они о том, что кому-то лучше них известно об их делах? Но было и много деталей, которые хотелось бы разузнать Хенджину. Как быть с людьми, которые делали это не по своей воле? Подвергались ли они наказанию или же его избегали? Какие были законы, по которым здесь судили? Были ли они похожи на те, которые были в религиях мира годов? Оливия, прочитав выражение лица мужчины, удовлетворенно кивнула самой себе. Очевидно, его реакция ей понравилась. А способность "чтения людей" заставляла Хенджина нервничать. Как он мог подыгрывать всем этим эвенам, если они, прожив много веков, знали психологию лучше, чем кто-либо? – У тебя много вопросов, – заметила Оливия. – Судебная система складывалась не один век. Мы хорошо подготовились, прежде чем судить хотя бы одну душу. Не обошлось и без ошибок, но сейчас у нас все хорошо сложено. Простым сэконам не доступны высшие законы, но если ты задашь правильные вопросы, то получишь честные ответы. Хенджин не стал медлить или слишком задумываться и спросил самое важное из того, что было в его голове. – Кто действительно заслуживает наказания? Люди, которые совершили серьезные преступления? Или же это может быть похоже на какие-то религиозные правила из моего мира? Заинтересованно прищурившись, Оливия одобрительно двинула уголком губ и уверенно взглянула на Ли Феликса, который, казалось, думал о своем. – Есть много нюансов, которые приходится учитывать, – заметила госпожа справедливость. – Но нет, правила в ваших религиях имеют с нами мало общего. В мир справедливости попадают люди, совершившие серьезные преступления. Все, как и в ваших судах. Есть смягчающие обстоятельства в виде тех ситуаций, когда это действительно произошло случайно, в качестве самообороны, или же не по желанию преступника. Психологическое насилие мы считаем тоже. Справедливость бывает разной. Тут лицо Оливии помрачнело, и ее брат бросил на нее осторожный взгляд. Хенджин не мог знать, что произошло в их жизнях, но это было заметно невооруженным взглядом. Но он не успел достаточно об этом подумать, ибо лабиринт из стеллажей внезапно закончился, открывая вид на обрыв в никуда со столом на самом краю. За ним сидел темноволосый мужчина с острым подбородком. По обоим сторонам столешницы стояли две большие стопки папок, которые эвен с мрачным видом просматривал и также что-то отмечал в огромной книге, лежащей перед ним. – Я за два тысячелетия покидал свое рабочее место не более ста раз, – проговорил мужчина, не отрывая взгляда от страницы. – Не обязательно отвлекать моих работников. – Не буду говорить, что стоит перестать быть затворником и появиться хотя бы в зале веков, – хмыкнула Оливия, подходя ближе. – Но вдруг ты наконец найдешь повод покинуть свои подземелья, и тебя не будет на месте? – Об этом обязательно будет говорить весь город, да и мои работники сообщат тебе. Такую новость, госпожа, вы не пропустите, – эвен наконец оторвался от чтения книги и с удивлением во взгляде наткнулся на стоящего в стороне Хенджина. – Неужели я пропустил появление нового сэкона? – приподнял брови он. – Рад приветствовать, я Со Чанбин, эвен смерти. Я так полагаю, вы принесли мне твое дело? Хенджин не имел понятия, о чем говорил этот эвен, но Ли Феликс тоже шагнул к столу и достал из ниоткуда увесистую папку с явными именем, фамилией и датой рождения мужчины. Со Чанбин с небольшим интересом ее рассмотрел. – Хван Хенджин, значит... – бормотал он себе под нос. А у самого объекта его наблюдения было весьма странное чувство. Словно роются в его сознании и душе. – Любопытно, а у тебя есть потенциал. Еще и профессия подходящая. А с Джисоном что случилось? – обратился Со Чанбин к Ли Феликсу. – Неужели он решил упустить шанс вновь попробовать вывести моих работников из себя? Пока же эвены войны и смерти обсуждали что-то маловажное, связанное с работой и залом веков, внимание Хенджина привлекло постороннее движение. И это оказался совершенно обычный черный кот, которого мужчина ранее видел на портретах в коридоре. Было забавно знать, что у мрачного эвена смерти, которым и являлся Со Чанбин, был совершенно очаровательный черный кот. Но Хенджин, вопреки своему любопытству, не стал его гладить. Он не ребенок и знал, что чужие животные и укусить могли. Тем более, кот выглядел особенно независимо и гордо. – Неужели не хочется? – удивленно приподняла брови Оливия и присела на корточки, приманивая кота. Хенджин лишь пожал плечами, глядя, как кот замурчал и нежно потерся мордочкой о руку девушки. – Решил не рисковать. Меня уже предупредили, что даже растение может откусить мне пальцы. В разговор вмешался Ли Феликс, отвлекаясь от разговора с Со Чанбином. – Правильно сделал, – отметил он. – Двэкки не впервой отгрызать чьи-то настырные руки. Мысленно поразившись тому, что нельзя верить даже милым котам, Хенджин кивнул головой. Что-что, а незнакомых существ он будет обходить стороной. Кто знает, может кто-то из них будет не против откусить ему голову. А он еще не узнал, что с ним произойдет после смерти. – Дело сделано, все бумаги в порядке, – Чанбин убрал папку в ящик стола. – Помнится, ты мне задолжал отчет, – он призывно помахал пальцем Ли Феликсу. Тот вновь достал из воздуха стопку бумаг и удовлетворенно бросил ее на стол. Со Чанбин сокрушенно взмахнул руками и с усталой усмешкой взглянул на Оливию. – Поэтому-то я и сижу здесь, госпожа. – Когда найдешь повод избежать работы, ты знаешь, где меня найти, – со смешком подмигнула девушка. И, поражая Хенджина, эвен смерти на секунду смутился. Их отношения были интереснее, чем ему казалось. Тут лицо Оливии приняло уже знакомое Хенджину выражение, виденное, когда та рассказывала ему о справедливости. – Мы сходим в девятнадцатый сектор, – девушка была предельно серьезна. Ли Феликс кивнул, подтверждая ее слова. – Хенджин, подожди нас здесь. Брат с сестрой стремительно удалился вглубь лабиринта, а Со Чанбин вновь уткнулся в бумаги, игнорируя присутствие мужчины. Но вот Хенджин от безделья прошелся несколько раз вперед-назад мимо стола, и эвен смерти медленно приподнял голову, кидая вопросительный взгляд сквозь закрывающую глаза челку. – Мне передали, что ты любопытен и хочешь узнать устройство мира, – сообщил Со Чанбин и выгнул правую бровь. – В чем причина твоего молчания, человек? – Разве я не буду отвлекать? – удивился Хенджин. – Тут же такие важные отчеты. – Сэконы для нас, как глоток свежего воздуха. Да и в моих интересах, чтобы ты скорее освоился в нашем мире. Последняя фраза привлекла внимание Хенджина, и он усмехнулся, становясь вплотную к столу. – Это в интересах Ли Феликса. А также Оливии. Или их интересы касаются и вас? Или, точнее, уважаемой госпожи справедливость? Его слова заметно задели Со Чанбина, и он даже поднял взгляд, чтобы проверить, не возвращались ли брат с сестрой. – В досье не было информации о твоей смышлености, – он скрепил пальцы в замок. – Так уж и быть, я могу оказать небольшую услугу в обмен на молчание. – Я хочу узнать про Ли Минхо. Нет, Хенджин и на час не забывал о своей прошлой жизни. Как он оставил своего лучшего друга, работу, поклонников, мать. Пути назад не было, но он не мог просто отказаться от своего прошлого. Оно сделало его тем, кем он является. И Со Чанбин, казалось, не был зол. – Нет закона, запрещающего интересоваться жизнью в мире годов, но, – эвен смерти прищурился, – увы, пока я не имею возможности заглянуть туда. – Но, – Хенджин был растерян, – вы же покровитель смерти! Разве это не дает больше власти? – В виду своего возраста, исчисляемого парой тысячей лет, я имею чуть более сил и влияния, чем даже госпожа справедливость, но никто не имеет права спускаться в мир годов сэконов, – спокойно объяснял Со Чанбин. – Единственное, я мог бы создать иллюзию того, что ты там. Но артефакт для этого находится у Феликса, – он пожал плечами. – Я бы посоветовал подождать. Он вряд ли даст его тебе. Пока эвен смерти говорил об альтернативе, в голове Хенджина уже начал зарождаться план. Рискованный, но жизнь здесь не была безопасной. – Могу сказать лишь, что твой друг жив, как и многие животные, живущие с ним, – кот Двэкки запрыгнул на стол и бросил на Хенджина презрительный взгляд. Его же хозяин мягко провел рукой по его шерсти. – Я сообщу, если что-то изменится. Прозвучало жестко, но Хенджин лишь кивнул. Он все еще был удивлен возрасту Со Чанбина, о котором тот обмолвился. После двух тысяч лет жизни и, наверняка, работы отношение к смерти уже было не тем. Как долго длилось одиночество этого эвена? – Я бы мог помочь вам, – осторожно предложил Хенджин. – Мне кажется, Оливия тоже заинтересована. Стоит-... – Не лезть не в свое дело, – перебил его Со Чанбин. Двэкки осуждающе махнул хвостом. Разрушая напряженный момент, появилась Оливия все в том же благодушном настроении. – Благодарю, что посидел с ним, – девушка мягко подхватила Хенджина за руку, кивая Со Чанбину. – Думаю, нам пора торопиться. Мне еще проверять работу своих помощников. А то может разразиться загробный скандал. Со Чанбин только и проводил взглядом компанию, которая оживила его мрачную монотонную работу в качестве покровителя смерти. После того, как он почувствовал, что он точно остался один, эвен аккуратно вынул из стоящей на столе стопки одну из папок со знакомым именем. – Узнаем же твою судьбу, Ли Минхо.^^^^^
Оставив Оливию у залов учета, чтобы та смогла вернуться на работу в суд, Хенджин и Ли Феликс тем же способом вернулись к Дому, который был несколько взволнован, отчего по стенам пробегали волны оживления. Только Ли Феликс сделал несколько шагов от порога, перед ним вспыхнула искорка, заговорившая голосом Ян Чонина. – Прошу разрешить Хван Хенджину посетить город для прогулки. Эвен хаоса удивленно повернулся к мужчине. – Когда ты только успел сдружиться с сэконом Лорана? В его голосе сквозило подозрение.