^^^^^
Мысли путались, и Хенджину уже казалось, словно все произошедшее ему привиделось. Но нет, сейчас он подслушивал разговор Чон Сынбо с кем-то и отчетливо слышал, как эвен продолжал разглагольствовать об изменении мирового порядка. Но мужчина резко взял себя в руки, когда за дверью раздались приближающиеся шаги. Пришло время проявить свой актерский талант. Не составило никакого труда отскочить сразу на несколько метров и сделать пару шагов, чтобы создать впечатление того, что он действительно шел именно сюда и, разумеется, не подслушивал безумные планы, связанные с какими-то монстрами. Чон Сынбо, вышедший из комнаты первым, напрягся, но его слегка успокоило невозмутимое лицо Хенджина. – Что заставило тебя оказаться здесь, Хван? – поинтересовался эвен порядка, все еще выглядящий напряженно. – Меня попросили отыскать вас, ибо собрание почти началось. Было почти физически ощутимо, как расслабился Чон Сынбо и вышедший за ним мужчина. – Раз мы все здесь, хочу воспользоваться возможностью и представить тебе моего друга, эвена искусства, Лорана Вана, – эвен порядка сделал элегантный взмах рукой. – Мы с ним долгое время сотрудничаем, и Чонин и Сынмин служат нам попеременно. Кажется, это был тонкий намек, что Хенджину теперь придется работать сразу на трех господ и к тому же еще шпионить для двоих из них. И нет никакой гарантии, что ему оплатят сверхурочные, ибо разговор явно намекал о каком-то перевороте. О хисторы, везде заговоры против власти. Вот только у каждого власть своя. Хотелось быстрее избавиться от двух заговорщиков, чтобы записать или хотя бы рассортировать в голове свои мысли насчет услышанного, и Чон Сынбо, вспомнив легенду Хенджина о том, что его ждут на собрании, наконец попрощался и максимально степенно для поспешного шага удалился в сторону центрального зала. "Не верьте актерам, господа," – усмехнулся про себя Хенджин, провожая эвенов взглядом. Он некоторое время подождал, пока оба заговорщика уйдут дальше по коридору, и стал возвращаться, но гораздо более медленным шагом. Ему нужно было обдумать услышанное. Во-первых, у них был какой-то план на предстоящий праздник. Очевидно, что-то разрушительное. Во-вторых, Сынбо был необходим какой-то ключ, явно для каких-то монстров. И в-третьих, ожидаются человеческие жертвы, ибо нельзя воспринять слово трупы как-то иначе. "Он хочет освободить монстров-убийц на празднование окончания Великой Войны. Да он псих." Все было однозначно. Если ранее были какие-то сомнения, что у Чон Сынбо есть благая цель в виде спасения всех от опасного эвена войны, то сейчас было очевидно, что Ли Феликс ему был нужен по другой причине, пока Хенджину не известной. Правда, равно нельзя точно назвать самого эвена хаоса и войны положительным персонажем, ибо известно о нем немного, но это и подстегивало интерес мужчины. Он не любил загадочные загадки, и ему хотелось бы скорее раскусить этого Феликса Ли. Каковы его мотивы? Почему он более-менее к нему благосклонен? Вызывала любопытство и сама личность эвена. Какой он за этой маской холодного и серьезного господина? Или же он такой и есть – бесстрастный повелитель хаоса и войны? За поглотившими его разум мыслями Хенджин и не заметил, как оказался у зала собраний, у которого все так и сидели ожидающие своих эвенов сэконы. В том числе воркующие друг с другом Чонин и Сынмин. Они среди серьезных помощников эвенов казались белыми воронами, которым нет дела до мнения окружающих, и их жизнь должна была касаться только них. Мужчина от мира богов ожидал большей консервативности, но был рад осознать, что хотя бы в этом вопросе эвены и сэконы продвинулись дальше мира годов. Хотя человеческих прав все еще не хватало. Что там говорили про реформацию? – О, и ты здесь, – Чонин выглядел слегка удивленным. – Это кто тебя сюда взял? – Сынмин на мгновение задумался. – А, Оливия. – Да, Феликса-то из совета исключили, – заметил младший сэкон. При упоминании эвена хаоса несколько сидящих и стоящих рядом сэконов напряглись и бросили странные взгляды на беседующих. – Вы довольно фамильярно говорите про эвенов, – хмыкнул Хенджин и присел на диванчик рядом с парочкой. – Разве с учителями, начальниками и родителями не так же? – Чонин хихикнул. Он явно знал, о чем говорил, судя по его улыбке. – Резонно. Время до окончания собрания совета прошло в веселой болтовне, обсуждении слухов от Чонина. Все, словно не было того подслушанного разговора. Словно миру не угрожала опасность от монстров (которые по определению не могли быть положительными персонажами). Оливия, вышедшая из зала, выглядела слегка раздраженной и уставшей. Даже увидев Хенджина, она не стала более дружелюбной. Лишь поманила рукой мужчину и направилась к лестнице. У вышедшего за ней Чанбина на секунду дернулась рука в сторону госпожи справедливость, но эвен смерти мотнул головой, отбросив какую-то идею. А ведь сейчас могло что-то решиться, но шанс упущен. – Хорошо провел время? – вежливо поинтересовалась Оливия, элегантно лавируя в потоке сэконов и эвенов на первом этаже. – Благодарю за ожидание. Не будем больше тратить времени, мне нужно приниматься за работу. Хватайся. Едва Хенджин обхватил девушку за талию, та нащупала нить в воздухе, и они за краткие мгновения оказались у Дома. А в следующий миг Оливия, отпустив мужчину, вновь переместилась. Хотелось поинтересоваться, что было на собрании, но девушка дала понять, что работа не терпела отлагательств. Неожиданно, двери пришлось открывать вручную. Обычно этим занимался Дом, который замечал людей еще на подходе и уже сам решал, пускать ли их внутрь. Но Хенджин уже зашел в холл, и присутствие бестелесного дворецкого все еще не чувствовалось. Как в этом случае добраться до своей комнаты, мужчина не знал. Но едва Хенджин удалился вглубь коридора, он ощутил привычный взгляд Дома и вежливо поздоровался. Ответ не последовал. Лишь послышался привычный шорох и шум перестраивающихся стен и полов. "Поиграем по твоим правилам." Мужчина осторожно последовал по построенному проходу. Который становился все уже и малоосвещеннее и в конце концов закончился тупиком. Но стоило подойти ближе, и стала заметна каменная винтовая лестница, уходящая куда-то высоко вверх. Не впервой Хенджин ходил по этажам, ибо иногда Дом устраивал ему странные дополнительные переходы вверх-вниз, но сейчас лестница выглядела более скрытной. Словно она ранее не должна была быть ему доступна. Но сейчас решением Дома стало показать ее. И нужно бы ему последовать. И вновь мужчина радовался своей выносливости. Может, он уже мог к ней привыкнуть, но возможность пройти большое расстояние без усталости в ногах радовала. Тем более, когда нет машин и лифтов. Винтовая лестница закончилась приоткрытой дверью со сложным замком. Вновь содействие Дома. Любопытно, какова была причина столь хорошего отношения. Знает ли он, как внимательный наблюдатель, о сделке с Сынбо? Или он обманулся добрым видом Хенджина? Или он не был обманут и знает, что мужчина – неплохой человек, который вполне может встать на сторону его хозяина? А какая сторона у Феликса Ли? "Сложно сказать о намерениях того, с кем нельзя вести полноценный разговор. Да и про Феликса мне известно лишь, что он враг Сынбо," – покачал головой Хенджин. После он тихонько проскользнул за дверь. Что-то ему подсказывало, что стоит вести себя потише. Помещение, в которое он проник, оказалось не очень большим, с давящим низким потолком. Все видимое пространство было заставлено стеллажами со странными вещицами, похожими на воплощение нарисованных в стиле сюрреализм вещей, и бутыльками из толстого стекла с содержимым совершенно разных цветов. А еще за одним из стеллажей обнаружилось зеленоватое магическое поле, окружающее неподвижно стоящих перед зависшим в воздухе странным предметом, словно в трансе, Ли Феликса и Джисона. Их глаза были закрыты, губы сжаты, а пальцы рук сплетены в странный знак. Как сцена из футуристического фильма, где показывается действие внеземного артефакта. Все так, но только здесь магия вселенной. И это волшебство притягивало взгляд. Хотелось подойти близко, протянуть руку, узнать, каково это поле на ощупь. Хенджин и сам не понял, как ноги подвели его к самой границе магического поля. Рука сама потянулась, чтобы прикоснуться к настоящей магии. И прошла насквозь. Не найдя препятствия, мужчина отдернул руку и уже хотел отойти, как земля словно покачнулась. Хенджин потерял равновесие, сделал еще один шаг и оказался внутри зеленого поля. Он оглянулся, но не заметил ничего необычного. "Знакомый фокус. Дом, что тебе нужно?" – очевидно, что это был он. Знать бы, не подставляет ли его Дом? Внутри барьера чувствовалось напряжение, похожее на наэлектризованный воздух перед грозой. Похоже, именно так ощущалась магия. Хенджин повел рукой – та словно встречала какое-то сопротивление. "Хуже стать не может, ведь я уже проник в защищаемое хранилище," – подумалось мужчина. "Можно и рискнуть." Он подошел ближе, становясь рядом с Джисоном и Ли Феликсом, и постарался сложить пальцы так же, как они. Это вышло не с первого раза, ведь знак был придуман явно не для удобства запоминания. Но только Хенджин сцепил пальцы в очередной попытке повторить руки эвена и его сэкона, как его тело обхватило тепло, глаза закрылись, а голова стала очень-очень легкой. Когда его веки наконец распахнулись, уши наполнил звон железа и голоса, слившиеся в единый гул. В нос забился тошнотворный запах крови. А перед глазами предстало настоящее сражение. Нет, бойня. Мозг без просьбы его хозяина быстро проанализировал происходящее событие. Доспехи, оружие и лица разъяренных мужчин – Хенджин знал из какого периода истории они были. Да, учебники не могли быть на сто процентов точными, но не было никаких сомнений, что сейчас перед ним разворачивался захват одной из корейских деревень времен японо-корейской войны. Японские солдаты, разрушающие город, совсем не замечали Хенджина, что подсказывало ему о том, что это не путешествие во времени, а лишь что-то вроде голографии. Иллюзия, как говорил ему Чанбин. Но как какая-то иллюзия могла быть настолько жестокой. На глазах Хенджина страдали ни в чем не повинные люди, но он не мог ничего изменить. Прошлое было в прошлом, но можно поверить, что люди были способны на такое насилие? Легко читать сухие факты о количестве стертых с лица деревень, но, когда ты видишь все собственными глазами, история предстает совсем в другом свете. Смерть, вокруг смерть. По вине людей, решивших, что они имеют власть над жизнями других. Ноги сами понесли Хенджина куда-то дальше врывающихся в дома японских военных. Остановился он только в зажиточном районе, где пока еще было тихо. Это было делом времени. На заднем дворе у двери сидели два совсем юных парня. Их лиц даже не успела коснуться щетина. – Мы умрем, да? – Чонин с горечью рвал травинки, не глядя на Сынмина, который устремил затуманившийся слезами взгляд куда-то вдаль. – Жизнь быстротечна. Мы должны быть счастливы, что наша юность не была омрачена тяжестью судьбы. Чонин с детской вспыльчивостью повернулся к Сынмину и схватил его за плечи. – Поклянись небом и духами моей семьи... Не дослушав слова юноши, Хенджин обернулся на знакомые голоса, доносившиеся из-за угла. Ли Феликс и Джисон. Мужчина очень сильно рисковал, уже находясь здесь, но он не был готов встретить эвена и его помощника. Кто знал, мог ли ему нанести вред уже реальный человек в иллюзии? Соседство с богатыми домами значило наличие рядом множества украшений, таких, как деревья, статуи и резные заборы. За одним из последних едва успел затаиться Хенджин. У него не было плана, как выбраться отсюда, но понять это было необходимо, как можно быстрее. Если даже эвен хаоса и его сэкон не заметят его сейчас, они весьма удивятся при возвращении, когда обнаружат его, стоящего рядом с ними. – Вновь мы здесь, – Ли Феликс, судя по направлению голоса, остановился там, где только что был Хенджин. – И вновь тебя снедает вина. Тихий, уставший вздох со стороны Джисона. – Они могли бы прожить долгую и счастливую жизнь. – И вновь мы возвращаемся к тому, с чего начали. Не вини себя, тогда ты не был генералом. Ты не проиграл ни одной битвы, но были те, кто проиграл их до тебя. Все погибшие сейчас в лучшем из миров. И никто их уже не потревожит, – недолгое молчание. – Если тебя гложет вина, извинись перед ними. Прошло более четырех веков, они не могли держать зла. Ответа Джисона Хенджин почему-то не услышал. Но, пока он думал над этих, появился тот, кто мог его коснуться. И сейчас Ли Феликс со спины сжимал его плечо, а лицо эвена одновременно выражало злость и недоумение. – Как ты здесь оказался, человек? – он заставил сэкона подняться. Обстановка вокруг резко изменилась. Были все те же дома, но звуки стихли, и не было видно ни одной, давно неживой души. Если в первую секунду Ли Феликс действительно злился, то сейчас он совершенно ничего не понимал. Эвен хорошо знал, что у Дома, магического интеллекта, не было недостатков, ему было известно все, и он мог использовать это в своих интересах. Но... новый сэкон, оставленный на попечение Ли Феликсу. Да, наверняка была причина, по которой эта душа не смогла попасть никуда дальше зала суда, но чем он мог приглянуться бестелесному дворецкому, коему была почти половина тысячи лет? Что Дом знал такого, чего не было известно ему? – Не отвечай, – тут же прервал пытавшегося оправдаться Хенджина Ли Феликс. Он хорошо знал, как выйти из иллюзии артефакта, поэтому после сказанных слов он пропал прямо перед лицом сэкона. Но в следующую же секунду они оказались в хранилище, где уже стоял Джисон, державший в руках тот самый артефакт, прежде левитирующий перед ними и, видимо, создавший магический барьер. Сэкон, не видевший Хенджина в иллюзии, выглядел изумленным, но Ли Феликс пресек его вопросы взмахом руки. – Я разберусь с ним, – и потащил не возражающего Хенджина к выходу. Снова винтовая лестница, тупиковый коридор и уже знакомая дорога до кабинета эвена хаоса. Стены двигались как-то механично, словно ими управлял не Дом, а уже сам Ли Феликс. Скорее, это так и было. Иначе как жить с всемогущей сущностью, контролирующей пространство вокруг? Ли Феликс завел его в кабинет, усадил Хенджина на кресло, а сам неловко встал посередине комнаты, вглядываясь в мужчину. – Я не могу понять, кто ты такой, – неожиданно честно признался он, складывая руки на груди. В этом своем непонимании ситуации Ли Феликс внезапно показался Хенджину весьма привлекательным. Мужчина впервые разглядел в нем не четырехсотлетнего бога, а вполне молодого парня, который хотел справиться с ситуацией в мире. Наверное, именно это и подтолкнуло Хенджина к тому, чтобы выложить часть правды. С безумными планами Чон Сынбо, впрочем, это было ожидаемо. Тут и не нужно было думать, какую принять сторону. Хотя стоит быть осторожнее. Никто не говорил, что у самого Ли Феликса были положительные цели. Но если сравнить подслушанные разговоры, уже было ясно, кто находился в своем уме. – Честно говоря, я не знаю. Был историком, актером, но стал сэконом, – Хенджин пожал плечами. – Когда я попал сюда, Чон Сынбо убеждал меня в том, что у него есть благородная цель, заключающаяся в спасении мира лично от вас. Но то, что я услышал от него, заставило меня сомневаться в его адекватности и планах. Ли Феликс задумчиво прищурился, а после вальяжно присел на краешек письменного стола. – Не уловил связи между моим вопросом про то, кем ты являешься, и твоим ответом о безумстве Сынбо, – язвительно усмехнулся он. – Будут гарантии, что меня не отправят после этого в подземелье? – попробовал пошутить Хенджин. Эвен, кажется оценил шутку. – Ты меня заинтересовал. Все будет зависеть от твоих оправданий. "Дом, надеюсь, ты будешь на моей стороне, если что случится." Вдохнув и выдохнув для ясности ума, Хенджин сложил пальцы в замок и выпрямился. Если выкладывать все, то умереть от этого стоит красиво. – Я заключил с Сынбо сделку, что буду за вами шпионить. Тогда я для вида согласился, ведь не знал порядков этого мира. Отчет он потребовал в день прогулки с Чонином, но... – он на секунду задумался, стоит ли упоминать о содействии госпожи справедливость. – Но благодаря советам Оливии мне удалось не сказать ему ничего важного. Ли Феликс невнятно пробормотал что-то себе под нос. – Она знала... хистора... нить... – Сегодня же я подслушал разговор Сынбо и Лорана... – продолжил говорить Хенджин. – Они говорили о своих планах, и я не могу сказать, что они мне понравились. А в хранилище мне помог проникнуть Дом. Повисло напряженное молчание. Хенджин не знал, что он мог сказать еще, а Ли Феликс просто молчал, смотря куда-то вдаль. После эвен повернулся, долго рассматривал лицо мужчины и, вздохнув, спросил: – Что ты знаешь о Великой Войне?^^^^^
Жар. Он повсюду. Распространяется вокруг, возникает прямо перед лицом, преграждая путь. Нет ничего плохого в согревающем тепле, но не тогда, когда оно выходит из-под контроля. Молодой мужчина в панике мечется по комнатам в поиске несчастной кошки, убежавшей вглубь кафе. Глаза застилает дым, легкие не помнят, когда они в последний раз делали полноценный вдох. Ноги натыкаются на что-то мягкое, и мужчина крепко хватает обожженными руками одну из любимиц на руки, тут же срываясь на бег. Мозгу не хватает кислорода. Кажется, только инстинкты ведут хозяина кафе к выходу. Остается не более пяти метров, каждый шаг становится делать все тяжелее. Давно не видящие от дыма глаза медленно закрываются, а легкие сжимаются, не могущие сделать вдох. На кожу давит жар, ноги заплетаются, но тело уже не чувствует удара об пол. Последнее, что слышит мужчина, это визг кошки, убегающей от пожара на улицу. Неизвестно, через несколько минут или же дней, но по глазам бьет белый свет, и мужчина изумленно обнаруживает себя в громадном помещении с... залом суда. – Ли Минхо, Сеул, кото-кафе, пожар. Все верно? – прокурор, молодой мальчишка, лениво листает толстенную книгу. – Вы не можете обжаловать решение Судьбы. Как и сейчашний суд. В голове у Минхо нет совершенно никаких мыслей. Хочется только смеяться, плакать и кричать. Но естественную реакцию организма на пройденный стресс прерывает появившийся прямо перед ним незнакомый мужчина. Его громовой голос полон уверенности. – Не по правилам без причины брать того, кто предназначен миру милости. Но мир рушится, кому нужны эти законы мироздания?