^^^^^
– Что ты знаешь о Великой Войне? Ли Феликс задал этот вопрос и молчал, вглядывался в лицо Хенджина. Но тот лишь отрицательно качнул головой. – Совершенно ничего, – это прозвучало даже немного разочарованно. Мужчина не мог поверить, что он не мог даже сказать, какие были противоборствующие стороны. На лице эвена хаоса не отразилось ни единой эмоции, а сам он лишь утвердительно кивнул. – Тем лучше. Лучше один раз услышать правду, чем тысячу раз – ложь, – Ли Феликс слез с края стола и медленно стал мерить кабинет шагами. – На острове с одной стороны располагаются залы учета и зал суда с дверями в миры милости, справедливости, а также забвения. Но с другой его стороны есть врата в Нижний мир, где заперты монстры, созданные на заре времен. В переломный год один из эвенов помутился разумом, украл ключ и отпер ворота, выпустив монстров на свободу. Оборона Хивина слабела, многие эвены и сэконы были убиты. Кто-то успел сбежать в мир годов. Тогда последние оставшиеся в живых покровители Чанбин и Сынбо сумели запереть монстров в Нижнем мире. Ключ в итоге достался Чанбину, а Сынбо взял на себя должность верховного эвена для восстановления совета. Со временем его должность упразднилась, а Хивин вернул себе былое величие. – Все это точно? Не будет никакого уточнения, что это официальная версия, а на самом деле Сынбо был тем, кто открыл врата? Хенджин сложил руки на груди, а Ли Феликс удовлетворенно усмехнулся. Кажется, мужчина задал правильный вопрос. – Все здесь верно, за исключением одной небольшой детали, которая может знатно помешать Сынбо. Но мое решение пока таково, что это знание доверено тебе быть не может. Это разозлило Хенджина. Он рассказал все, что знал, но в ответ откровенности не получил. К большому своему сожалению, он понимал, почему к нему не было доверия, но вечное утаивание важной информации не могло не раздражать. – И что на этот раз? – сквозь зубы проговорил мужчина. На Ли Феликса тон Хенджина никак не подействовал. Слова были произнесены без уважения, но эвен не придал этому внимания и, кажется, был готов объясниться. – Ты все еще агент Сынбо. И в тебе есть незримая печать персоны под следствием. Благодаря ей эвен, ее поставивший, может следить за тобой и чувствовать окружение. Это не полноценное клеймо. Эти ставят на преступников, и увидеть много через него нельзя, но это все же дает риск утечки информации. Это заставляет Хенджина застыть в удивлении. Какая еще печать и когда Чон Сынбо вообще успел ее поставить? Он специально не пил напитки, вроде бы даже близко к этому скользкому эвену не подходил... И тут вспоминается прощание. Когда Чон Сынбо в честь заключения сделки пожал руку Хенджину. Вроде бы ничего не значащий жест, но мужчина только сейчас вспомнил странное ощущение, пробежавшее по его телу. – И что мне с ней делать? – на Хенджина накатило противное ощущение чего-то инородного в теле. Словно в его руку все это время впивалась игла, а заметил он ее только сейчас. Но причиняла вред она все то долгое время. – Я отказываюсь ходить с этим! – К большому сожалению, я не могу на это влиять, – Ли Феликс сделал паузу, за которую Хенджин успел занервничать. – Но моя сестра, как представительница справедливости, может снять печать. Я отправлю ей сообщение. Облегчение Хенджина можно было почувствовать. Но мужчина вновь напрягся, когда услышал серьезный голос Ли Феликса. – Рад, что ты избавишься от наблюдения Чон Сынбо, но остро стоит вопрос о том, как мне отнестись к тому, что ты шпион моего политического противника, – в голосе эвена слышался холод. – Совершенно очевидно, что я не могу доверять тебе. В целом, у меня есть сэкон, в котором я не сомневаюсь. И твое присутствие здесь важно только тебе, – тут проследовало неожиданное уточнение. – В большей части. Ты знаешь уже слишком много для случайного человека. Или ты входишь в число приближенных, или я тебя увольняю. Мне не нужны шпионы. Бывшие – возможно, но это исключение для тебя. Решай. Несмотря на долгие мысленные метания между сторонами в этой негласной борьбе за власть, Хенджин, кажется, уже знал, за кого ему стоит бороться. Или хотя бы против кого. Вспоминался голос, услышанный при касании нити, бывшей в книге в хранилище. Просьба от великого хистора найти отступников. И совершенно очевидно, кто ими был. Да, Ли Феликс не был безгрешным, и нельзя было точно утверждать, что он не входил в число отступников. И его должность эвена хаоса и войны однозначно говорила о его деятельности. О том, как именно он влияет на мир. Не нужно было быть гением математики, чтобы подсчитать и понять, кто наверняка стал причиной второй мировой войны в мире годов. Подтверждение этому тот факт, что после ее окончания Ли Феликса изгнали из Совета. И не важен повод, сколь обстоятельства и настоящая причина. Ли Феликс опасен, определенно. Но есть в нем положительные качества, которые нельзя отрицать. Сострадание, уважение, честность. – Я хочу перейти на вашу сторону, – уверенно заявил Хенджин. Да, именно так. Если уж бороться, то за тех, кто против убийств ради власти. Но тут стоило уточнить. – Но и я не могу до конца вам доверять. Кто знает, каковы ваши настоящие намерения. Это заставило Ли Феликса задуматься. По его лицу проскользнуло одобрение. Очевидно, Хенджин помыслил в правильном направлении. – Похвальная дерзость, – хлопнул в ладоши эвен. – Надо быть полностью уверенным в том, с кем ты заключаешь сделку. Ты учел свои ошибки, – он уважительно кивнул. – И я смогу доказать свои благие намерения. Предложение просто – выпить обоим зелье истины. Никто не сможет утаить ложь. – Когда мы сможем сделать это? Сейчас? – Хенджин взволнованно подался вперед. Но Ли Феликс отрицательно покачал головой. – На тебя все еще распространяется влияние Сынбо. Я не могу так рисковать. Придется ждать приезда Оливии. Но ее много отвлекали в последнее время, так что, вероятно, придется некоторое время подождать. Можешь вернуться в свою комнату. Ты свободен, пока Оливия не придет домой. На это Хенджин ответил лишь кивком, медленно встал с кресла и вышел из комнаты. Голова гудела от переизбытка информации. Чуть более, чем за неделю он узнал, конечно, не больше, чем за годы обучения на факультете истории, но все, что он узнал, требовало личного переосмысления. "За этот день слишком много произошло..." – и это абсолютная правда. Хенджин по дороге в свою спальню перебрал в памяти все произошедшее, что позволяло назвать этот день одним из самых напряженных. "Только подумать: посещение здания Совета, подслушанный ужасный разговор Сынбо и Лорана, перемещение в иллюзию захвата деревни времен японо-корейской войны. Ну и напряженный разговор с Ли Феликсом с собственным признанием. Еще не ночь, а я чувствую, что готов проспать сутки." Впрочем, это оказалось именно тем, что Хенджин в итоге сделал. Тело сэкона, как способ успокоения, признавало только сон. Благо, это было эффективно.^^^^^
Чанбин пережил многое, и сейчас он был совершенно уверен в правильности решения не брать к себе в подчинение сэконов. Что вообще было в его голове, когда он ворвался в зал суда и забрал эту душу к себе? Он ведь связан с ней даже не через одного человека. Этот Ли Минхо друг сэкона брата той, кто ему нравится. Весьма далекий знакомый. Да, он мог бы оказать положительное влияние на Хван Хенджина, чьи силы пригодились бы против Сынбо. Но еще нужно было справиться с истерикой человека, который в данный момент осознавал свою смерть. – О благословенная Бастет, – русоволосый мужчина сидел на полу, обхватив колени ладонями. Это раздражало Чанбина, не привыкшему к постоянному взаимодействию с людьми. Он знал, что Хенджин попал в мир веков через Сынбо. Да, не сравнить особняк эвена порядка с залами учета. – Я бог, но не египетский, – вздохнул Чанбин, наблюдая за Минхо из-за стола. – Эвен смерти, если быть точным. А ты умер и сейчас находишься в другом мире. И это не сон, к твоему сожалению. Минхо поднял на него красные испуганные глаза. Он не плакал, но, кажется, был готов начать. Вполне обычная реакция на стресс. Но такая земная. Но тут мужчина в миг напрягся, нахмурился, глядя перед собой. И вновь уставился на Чанбина, яро о чем-то размышляя. – Мой друг... мой друг здесь? Хван Хенджин, вы его знаете? Он умер не так давно... – в его глазах была надежда. И Чанбин решил хоть раз в жизни проявить человеческие эмоции. Он встал из-за стола, встал в метре от Минхо, медленно сел на корточки и неловко положил руку на плечо мужчине, глядя ему в глаза. – С твоим другом все хорошо, он тоже в этом мире. Скоро позволю вам увидеться. А сейчас я расскажу все, что тебе необходимо знать. Но ты должен немного успокоиться. Да, ты умер, но сейчас ты жив, просто в другом мире. Дальше все пошло по накатанной. Просто был рассказ о всех основополагающих мира веков, которые однозначно дали Минхо понять, что все это было правдой, ибо такой сюжет не мог родиться в голове за одну ночь. В таком положении их и обнаружила Оливия, ворвавшаяся в залы учета. Она остановилась перед ними со взъерошенными волосами и раздражением в глазах. – Меня не было на рабочем месте час, Со Чанбин, – гневно затараторила госпожа справедливость. – За это время мог бы и не нарушать правила мироздания! Наблюдая за тем, как светловолосая, на вид молодая девушка отчитывала эвена смерти, Минхо и подумать не мог, что она в десять раз младше Чанбина. Впрочем, не знал он и возраст своего собеседника. – Все и так рушится, Оливия, – вздохнул Чанбин, поднимаясь на ноги, чтобы быть хотя бы наравне с девушкой. – К тому же, ты должна знать, что он друг Хенджина. Да и сэкона у меня нет, вот я и выбрал его. Уверен, что он и сам будет рад жить в одном мире с другом. – Ты лишил его выбора, вот в чем проблема! Что, если он откажется? Вдруг ты лишил его мира милости? Взгляды спорящих обратились на Минхо, который... все еще сидя на полу, гладил приластившегося к нему Двэкки. Черный кот довольно мурчал, прохаживаясь по скрещенным ногам мужчины. Эвены застыли в изумлении. Демоническое существо признало достойным недавнего человека. Это какое кото-кафе в мире годов нужно было иметь? – Я согласен на все, если я смогу увидеть Хенджина. Буду хоть сэконом, хоть клоуном, – не прекращая гладить Двэкки, заявил Минхо. – Пожалуй, мы можем устроить встречу, – Чанбин, уже гораздо более уверенный, встретился взглядом с Оливией Госпоже справедливость не осталось ничего, как согласиться. Тем более, присутствие друга может лучше сказаться на Хенджине, чья помощь им будет весьма кстати. Все ради благой цели. – Мне пришло послание от Феликса для помощи с меткой Сынбо, – девушка обвела взглядом мужчин. – Отправимся туда завтра, со свежей головой. Да и суд больше не может ждать. Не вздумайте что-то учинить. Цокая каблуками, Оливия стремительно удалилась в сторону лестниц в зал суда. У нее и вправду было много дел. Проводив ее взглядом, Чанбин обратил свое внимание на своего дьявольского кота, который был вполне доволен нахождением на коленях сэкона своего хозяина. – Предатель... – пробурчал эвен смерти себе под нос. А громче сказал другое. – Я покажу тебе комнату. Близок вечер, тебе нужно отдохнуть. Оливия права, сейчас рано бегать, решать что-то. Завтра увидишь его.^^^^^
Проснувшись, Хенджин никак не находил себе места. Дом был тихим, не пытался что-то показать. За завтраком мужчина никого не встретил. Можно было попросить провести к кабинету Ли Феликса, но правильнее было бы дождаться, пока его позовут. Не будут же от него что-то утаивать. Время даже не дошло до полудня, а Хенджин уже измаялся от ожидания и скуки. Но в один момент он почувствовал, как весь всполошился, и выбежал в коридор. Дом тут же услужливо построил ему дорогу до входной двери. – Привет, Хенджин, – Оливия выглядела чуть более уставшей, чем обычно. Кажется, даже небольшое отсутствие на рабочем месте сильно на ней сказалось. Неужели нельзя устроить ей кого-то еще в помощники? – не беспокойся, сейчас разберемся с печатью. Дело это несложное, быстро управимся. Ли Феликса видно не было – наверное, счел, что сестра сможет дойти до его кабинета сама. Дом еще справляется со своими обязанностями. Оливия без стука, в своей беспардонной манере отворила дверь и с порога сделала неожиданное заявление: – А Чанбин себе сэкона нашел. Хороший ход для привлечения внимания того, кто только что был занят работой. Впрочем, Хенджин был удивлен не меньше. С чего бы эвен, работавший две тысячи с лишним лет один, решил завести помощника? – Все меняется, – Ли Феликс отложил бумаги в сторону и сложил руки в замок, глядя на сестру. – Уверен, ты справишься со снятием печати и без меня. Попрошу меня не отвлекать. – Хорошо, – неожиданно быстро согласилась Оливия и перевела все свое внимание на Хенджина. Тот тут же почувствовал, что атмосфера изменилась. Девушка быстро сосредоточилась и стала командовать. Первым делом они сели на диван, лицом друг к другу. Оливия поинтересовалась, какой рукой было произведено рукопожатие, и уже эту ладонь стала изучать. – Хорошая работа, – бормотала она себе под нос. – С годами все ловчее ставит клейма... – Все плохо? – беспокойно поинтересовался Хенджин, чувствуя желание выдернуть свою ладонь из рук Оливии. – Печать все та же, технология чуть изменилась, – успокаивающе заметила госпожа справедливость. – Обнаружить сложно, а вывести можно. Сосредоточься на ощущениях. Ты должен почувствовать лишнюю энергию в теле, чтобы помочь мне ее изгнать. Затем Оливия стала кончиками пальцев вырисовывать странный рисунок на тыльной стороне ладони Хенджина. Который тут же почувствовал странное покалывание в венах по длине всей руки, шеи и до лица. – Чувствуешь? А теперь перегони ее в ладонь, пожалуйста. Сказать проще, чем сделать. Не знакомому с магией Хенджину было сложно понять, как вообще обращаться с какими-то энергиями внутри себя. – Энергия чужая тебе, она слушаться не будет. Найди свою силу, она у тебя есть. Темная, теплая... – вывела еще один рисунок, загоревшийся на коже. Только Оливия сказала или сделала... Хенджин мало понимал, что именно, но в один момент он почувствовал текущую внутри него силу, которая тут же наткнулась на чужеродную печать и вмиг вытолкнула ее к ладони, а там вышла сквозь кожу в качестве маленького полупрозрачного сгустка энергии. – Отлично! – воскликнула Оливия и резко сомкнула ладони, кажется, схлопывая печать. А Хенджин все еще не верил в то, что это именно он это сделал. Но память подкинула воспоминание с поля близ реки Пулын... то самое странное помутнение с резным мечом и магическими щупальцами тьмы... – Кажется... кажется, я чувствовал эту энергию раньше... – неуверенно произнес мужчина, сосредотачиваясь на исчезающих покалывающих ощущениях в теле. – Вполне, – спокойно пожала плечами Оливия. – Если она твоя, значит, проявит себя еще не раз. С этим нужно работать. "Значит, то видение было настоящим? Тот меч на меня как-то повлиял? Это его энергия помогла справиться с печатью Сынбо?" – Логически думая, таким образом можно снять и клеймо сэкона? – говоря такой провокационный вопрос, Хенджин только через секунду подумал, не подумают ли на него, как на противника власти? Но Оливия лишь отмахнулась. – Этот договор – дело двух, сэкона и эвена. К тому же, заключается она на крови. Если что-то будет нарушено, печать уничтожит сэкона изнутри. Но эвен тоже связан и права своего помощника нарушать не может. Ли Феликс хлопнул рукой по столу, привлекая внимание. – Если мы хотим стать современнее, нам нужно уйти от этих варварских обычаев, – заметил он, откладывая бумаги в сторону. – Мы, как высшие существа, обязаны стать цивилизованнее людей. Возможно, сейчас бы началась дискуссия по необходимых изменениях в обществе эвенов, но стены пошли волнами, явно передавая сообщение Дома. – Чанбин идет сюда, – долгая пауза. Брови Ли Феликса взметнулись вверх. – Он не один. Хенджин нахмурился, обвел взглядом брата и сестру. И с пораженно отметил, что Оливия совершенно не была удивлена. Напротив – с улыбкой ожидала появления гостей. – Сестра, что ты знаешь, чего не знаю я? – Ли Феликс подозрительно сощурил глаза. Но никто в комнате не остался в неведении надолго. Спустя минуту раздался стук, сразу после которого дверь отворилась, пропуская в кабинет двух людей. – Хочу представить своего помощника, – Чанбин шагнул в сторону, открывая полный обзор на русоволосого мужчину. – Ли Минхо. Взгляды всех присутствующих в момент обратились на Хенджина. Тот, застывший, как изваяние, таращился на такого же замершего друга. А после с криком бросился к нему. – Судьба умеет удивлять, – с улыбкой цокнула языком Оливия.