Lord of Chaos

^^^^^

Хенджин крепко стискивал в обьятиях Минхо, который тоже был готов разрыдаться на месте. Чанбин наблюдал за этой сценой с небольшим снисхождением. Для него разлука в пару недель была мгновением жизни. Но Оливия и Феликс не остались равнодушными. Их взгляды были понятны только им двоим. Увы, им было знакомо ощущение встречи родных людей, о смерти которых они знали. Правда, их испытание было куда больнее. – О хисторы, – Хенджин успел привыкнуть к здешним восклицаниям, – я не думал, что еще встречу тебя. Тут в его груди что-то болезненно кольнуло. От радости он не сразу понял главного. – Минхо, – мужчина взволнованно взял Минхо за плечи, – что ты здесь делаешь? – он беспомощно оглянулся на эвенов. – Он что... он мертв? – Соболезную, но это так, – на самом деле Чанбин узнал о предстоящей смерти Минхо давно. Еще при первой встрече с Хенджином он посмотрел досье его друга. Именно поэтому у него было время подумать, что сделать. Но этого эвен никому не расскажет. Издержки профессии. – Найдите плюсы. Теперь вы в одном мире и оба сэконы. Хенджин удивленно повернулся к Минхо, как-то по-новому на него смотря. – Ты стал сэконом? Чьим же? Чанбина? – он пораженно приподнял брови. – Когда проявляешь фамильярность, не забывай, что я нахожусь здесь, – недовольно заметил эвен смерти. Хенджин тут же извинился в привычном поклоне. Чтобы разрядить обстановку, Ли Феликс хлопнул в ладоши и развел руки в стороны. – Что же, раз почти все в сборе, хотел бы поговорить об одном важном деле, – он присел в кресло, подавая знак остальным сделать так же. – А именно о том, что не должно произойти на праздновании окончания Великой Войны. Дверь открылась, и вошел Джисон, оглядывая присутствующих. В его руках была книга, которую сэкон незамедлительно положил на стол эвена хаоса. После он тоже занял место на одном из кресел. – В этой книге, – Ли Феликс уважительно коснулся обложки, – написана история с зари времен. Прочту для тех, кто не мог ее слышать до этого. Не обошлось у великих хисторов без ошибок. Еще до падения динозавров из-за неопытности создали они неразумных монстров, по силе близких к своей. Восстали те против Кристофера и Ханны, и пришлось творцам запереть их в другом измерении, нижнем мире. Из сожаления создали они и дверь, ведущую в созданный впоследствии мир веков. Заперты были врата на ключ, который после Великой Войны был дарован Чанбину. – Также по официальной версии Чанбин передал ключ Ли Рине после рождения Оливии, – заметил Ли Феликс. – Моей матери. Любопытство Хенджина наконец было частично удовлетворено. У Оливии и Феликса были родители. Хотелось знать еще кое-что. Что с ними случилось и почему о них до этого не упоминалось? – Чон Сынбо считает, что ключ находится у меня. Уверен, поэтому он завербовал Хенджина и послал служить мне, пусть и знал, что у меня есть сэкон. Хотел украсть ключ через него, – продолжил говорить эвен войны. – Только одного он не знает. Нет у меня ключа. – Я уничтожил его в первый же год, как он ко мне попал, – заявил Чанбин, вызывая удивление не только у Хенджина и Минхо, но даже у Оливии. – В отличие от наших создателей, я не считал, что монстры могут исправиться. Напротив, они стали еще сильнее и жаждут мести. Но не сам я решил это. Хистора Ханна послала мне нить судьбы с этим повелением, и я его исполнил. Нет больше способа открыть врата, если только не грубой силой. Упоминание нити позволило Хенджину наконец вспомнить о том видении в старом хранилище. Только голос был не от Ханны, а Кристофера. Но он просил найти отступников, чтобы предотвратить вторую войну. И, кажется, с этим он справился. Осталось предать его суду. – Когда Сынбо поймет, что ключа нет, ему придется искать уже чем разрушить врата, – Оливия почему-то покосилась на Хенджина. – Насколько мне известно, у него нет достаточно сильных артефактов. Но мы не в безопасности. Он всегда может их заполучить. – Хенджин, – Ли Феликс посмотрел прямо на мужчину. – Раз ты с нами, теперь будешь следить за Сынбо в ответ. Это очевидно, но я решил проговорить вслух. Есть у кого вопросы? Ответом послужили отрицательные жесты головой. – Нам с Лив и Чанбином необходимо обсудить некоторые рабочие вопросы, – теперь эвен хаоса обращался и к Минхо. – Можете подождать снаружи. По лицам эвенов справедливости и смерти не было заметно, что они знали, какие именно рабочие вопросы были у Ли Феликса, но они тут же собрались. Нельзя было сказать точно, работу они собрались обсуждать, или намек все же был на революционные планы по свержению Сынбо. Но это не было так важно, как то, что Хенджину любезно дали время на разговор с Минхо. Он не собирался упускать и минуты. Только друзья покинули кабинет Ли Феликса, как снова крепко сжали друг друга в объятиях. Прошло не так много времени, но событий и эмоций, прожитых за него, было больше, чем за год. И ими было жизненно важно поделиться. – Расскажи, я хочу знать, что произошло, когда меня не стало, – это стало первым, что спросил Хенджин у Минхо, когда они оказались в его комнате. Им не давали разрешения покидать коридор, но Дом пообещал предупредить их, когда совещание закончится. Минхо отвел взгляд, закусывая губу. По его глазам можно было прочитать, сколько слез он пролил тогда. – Все проклинали водителя. Он только вышел из комы и пришел в себя, как начались суды. Общественный резонанс был большим, и нет сомнений, что он попадет за решетку, – рассказывать о чужом человеке было просто. – Твоя мама приехала на следующий же день. Нам... нам было очень тяжело, – Минхо смахнул выступившие слезы, и Хенджин незамедлительно его приобнял. Он и представить себе не мог, что чувствовал его друг, видевший его мертвым, пережившим горе, а теперь увидевший его живым. – Матушке было тяжело, я помогал, как мог. Я читал комментарии от твоих фанатов и фанаток. Все были в смятении. Тут Минхо крепко вцепился в плечи друга и заглянул ему в глаза. – Это все на самом деле происходит? Никто нас не обманывает? Я до сих пор не могу во все это поверить... Хенджин ободряюще положил ему руку на плечо. Ему было безумно жаль, что Минхо, еще энергичный и молодой парень, тоже погиб. Но он не мог не радоваться, что сейчас он был не один. Правда, одно ему не давало покоя. – Минхо... ты же... не из-за меня? – беспокойно спросил мужчина. – Нет... в кафе случился пожар. Не знаю, проводка или что еще... Кошки спаслись, а я не смог, – Минхо помотал головой. – А ты как здесь? Чанбин мне рассказывал о мире, но что с тобой здесь успело случиться? Какой-то Сынбо, шпионаж, монстры? Во что ты ввязался? – В общество революционеров, – не мог не пошутить Хенджин. Позже он, конечно же, рассказал Минхо сокращенную версию произошедшего. Но друг слушал с открытым ртом. – Это получается, что мы здесь в самом разгаре конфликта? Как я выживу? – Минхо схватился за волосы. – Ты с мечом управляешься, как родной, а я в руке тяжелее кухонного ножа ничего не держал! И эвены нам какие попались! Хаоса, войны и смерти! Мы буквально у самых опасных богов! – он подбирается ближе. – Какие у тебя отношения с Феликсом? Мой кажется опасным, но еще и заядлый кошатник. Вряд ли он плохой. – Мы буквально будем сражаться на их стороне. Поздно думать, кто плохой. И нельзя сказать, что человек хороший, если у него есть кот, – Хенджин улыбнулся и задумался. Какие отношения его связывали с эвеном хаоса? В действительности, никакие. Они даже не заключили договор, так что официально он его сэконом не был. Но Хенджин и сам себе не хотел признаться, что Ли Феликс его заинтересовал. Такой вот загадочный бог войны, который вынужден делать свою работу. Немного черствый, но справедливый и иногда даже уступчивый. Мужчина мало думал о том, что с ним могло случиться, если бы его шпионаж на Сынбо раскрыли. Да, это было легкомысленно. Но все неожиданно повернулось в его сторону, ведь Феликс оказался понимающим начальником. Потому захотелось узнать его поближе. К тому же эвен сам решил предоставить эту возможность в виде распития на двоих зелья истины. – Сейчас нас ничего не связывает, – в итоге ответил Хенджин. – А хочешь? Чувствовалось, что наконец вернулся прежний Минхо, не убитый переживаниями и буквально, но времени пообщаться больше не было, ибо по стене пробежалась волна (от которой непривыкший к живому Дому Ли вздрогнул), предупреждающая об окончании собрания. – Благодарю! Я провожу его, а испытание проведешь ему как-нибудь потом Хенджин протараторил это Дому и, схватив Минхо, побежал по коридору, который был услужливо подведен бестелесным дворецким прямо к входной двери. Оливия, Чанбин, вышедшие из кабинета, никак не отреагировали на то, что сэконы не ждали их у двери, а были в глубине дома. Главное, не подслушивали. – Хенджин, Ликс передал, что ждет тебя в кабинете, – обратилась к мужчине госпожа справедливость. Чтобы не задерживаться, Хенджин быстро пробормотал что-то в напутствие Минхо, приобнял его на прощание и быстрым шагом направился к кабинету. В его голове возникла забавная аналогия, когда два человека пытаются сблизиться через алкоголь, который развязывает язык. Здесь более интересный и точный способ. Закрыв за собой дверь, первым делом мужчина заметил, что в комнате нет Джисона, хотя он не видел, чтобы тот выходил. Феликс, заметив его недоумение, тут же его разрешил: – Мы действительно обсуждали рабочие вопросы. У Джисона были свои дела, которыми он незамедлительно занялся. Так что мы здесь одни, – эвен сложил пальцы в замок, а после встал со своего места, обошел стол и расслабленно опустился на диван, давая Хенджину знак сделать так же. Только сейчас мужчина обратил внимание, что на кофейном столике стояли стаканы и графин с жидкостью, на первый взгляд напоминающей воду. Но, приглядевшись, можно было заметить, что свет от люстры создавал на ней цветастые блики. – На первый взгляд и не отличишь от воды, верно? – усмехнулся Феликс, расслабленно растегивая верхние пуговицы на темной рубашке. И правда, словно неформальная встреча в баре после работы. – Я многое читал о мире годов и знаю, что у вас есть что-то подобное. Соджу, водка, сакэ, верно? Разные подвиды, но действие одно и то же. Эвен взял графин и ловкими движениями разлил его содержимое по небольшим стаканам. При близком рассмотрении можно было заметить, что налито было одинаково. – Этого нам хватит на полчаса. Подействует через минуту, – Феликс взял стакан, ожидая, что Хенджин сделает то же. – Все честно, пьем до дна. Это прозвучало, как каламбур, но эвен был серьезен. Так что Хенджин тоже потянулся за стаканом и, глядя в глаза Феликсу, одновременно с ним выпил зелье. После минуту никто из них почти не шевелился, а лишь следил за стрелками часов. Когда средняя из них описала полный круг, собеседники повернулись друг к другу. – Попробуем соврать, чтобы проверить действие, – предложил Феликс. – Я мл- старше Оливии. Запинка, как понял Хенджин, обозначала, что ложь сразу же будет пресекаться. – Я че- сэкон, – произнес он тоже вполне известный факт. Ощущение, когда правда говорилась через силу, было неприятным. – Можешь спрашивать, – Феликс удобно устроился на диване. Эта открытость располагала к себе. Ему точно было нечего скрывать. – Почему вы хотите свергнуть Сынбо? – Считаю несправедливым притворяться, что у нас демократия, когда это тоталитаризм. Также я не хочу повторения той войны. Одним хисторам известно, насколько сильными стали монстры и на что они способны. – Если не брать в счет Сынбо, то здесь авторитаризм. Вы хотите изменить режим на демократию? – Верно. Такой твердый ответ радовал. – Есть ли личные причины свергнуть Сынбо? По неопределенному выражению лица Феликса можно было сказать, что Хенджин попал в точку. Казалось, эвен был одновременно недоволен, печален и задумчив. – В тысяча девятьсот сорок шестом году я был исключен из совета. Фактически, я ушел оттуда сам, но сделал я это ради Оливии. Сынбо поднял этот вопрос из-за моих опасных сил. Судьба была такова, что я способствовал началу второй мировой войны. Бывшая эвена войны ушла с должности из-за вины, что она начала первую мировую войну. Я остался, и Сынбо убедил всех, что со своими способностями я развяжу войну и здесь. Нашел якобы мою нить судьбы. Судить меня должна была Оливия. Перед судом меня позвал на личную встречу Сынбо, но я отказался и перед советом выразил желание добровольно уйти. Феликс чуть перевел дыхание. Рассказ давался ему тяжело. Не столь сколько из-за вынужденности говорить правду почти незнакомцу, сколь из-за вновь проживаемых эмоций. – Но это не все. Тебе известно, что у меня не стало родителей. Мой отец был простым эвеном, а мать – госпожой справедливость. Оливии был двадцать один год, когда Сынбо обвинил их в желании открыть ворота в нижний мир. Их осудили и отправили в мир годов без возможности вернуться сюда. Сынбо планировал в наш траур по родителям проникнуть в Дом. Но я быстро взял себя в руки, и у него ничего не получилось. Оливия же получила должность эвены справедливости. Родители прожили человеческую жизнь и должны были отправиться в мир милости или справедливости. Ни в один из них они так и не попали. И теперь Сынбо нашел способ ко мне подобраться. Неудачно, как выяснилось. Резко лицо Феликса ожесточилось, его брови нахмурились, а он сам напряженно наклонился вперед. – Моя очередь задавать вопросы. И сейчас решится твоя судьба, Хван Хенджин, ибо соврать ты не сможешь. Готов ли ты помочь мне и моим союзникам в борьбе против Чон Сынбо? Поклянись, что не предашь. Даже будучи уверенным в своем ответе, Хенджин все равно почувствовал волнение. Легко, когда ты можешь увильнуть от вопроса, сослаться на что-то. А тут без выбора, скажи или умри. Ибо такую информацию отпускать в свободное плавание было опасно. – Я помогу вам в борьбе против Чон Сынбо и клянусь в этом, – слова легко сорвались с языка, но в напряжении комнаты прозвучали твердо. Сразу же после этих слов Ли Феликс откинулся на спинку дивана. На его лице заиграла расслабленная улыбка. Такого эвена Хенджин еще не видел. Словно тот отбросил маску хладнокровного повелителя хаоса и показал истинное лицо вполне нормального человека. – Удивлен? – что-то изменилось даже в его глазах. Они стали живыми, даже дружелюбными. – Я не робот, как говорят в вашем мире. Не бесчеловечная обезличенная машина, которая за всем следит. С годами я очерствел, но даже спустя четыреста лет я могу чувствовать радость от того, что есть еще кто-то, кому я могу доверять. Жаль, что для этого нужно использовать зелье правды, но только так я почувствую полную уверенность. Хенджин не знал, как ему реагировать на такую разительную перемену. Перед ним все еще сидел эвен хаоса, способный развязывать в мире годов войны. Но в то же время тот выглядел, как обычный двадцатилетний парень даже немного ниже ростом, чем сам мужчина. Но он сам не заметил, как его симпатия к нему стала еще выше. – Я не могу показывать мягкую сторону себя тем, кто может этим воспользоваться. Я хорошо научился держать лицо и создал себе образ жесткого повелителя. А еще мне зелье правды развязывает язык, – он отвел взгляд в стену. – Хочется доверять, но это может быть опасно. Феликс замолчал, а Хенджин не сказал и слова, чувствуя, что тому нужно было собраться для тяжелого факта. – Сынбо до того, как сошел с ума от врат в нижний мир, был... другом моих родителей. В голове Хенджина снова возникла ассоциация с пьяными откровениями, но он тут же ее отбросил. Мужчина чувствовал, что Феликсу сейчас нужна поддержка. Но они не были близки, и нельзя было лезть в его переживания. По сути, эвен поделился лишь фактом из жизни, который больше раскрывал его личные отношения с Чон Сынбо. – Я могу вас обнять? – Хенджин не знал, откуда у него появилась храбрость спросить такое. – Можно. И говори на ты. Хенджин пододвинулся к Феликсу и аккуратно приобнял его плечи руками. Теперь мужчина слышал его сердцебиение и чувствовал приятный запах, исходящий от кожи. В таком положении они пребыли недолго, вскоре эвен сам отстранился, вздыхая и взъерошивая волосы. – Об этом я и говорил, – поджал губы он, а затем встал с дивана и прошел к шкафу у стола, доставая оттуда бутылку зеленого цвета. То, как он к ней приложился, говорило о том, что это был алкоголь. – Займись своими делами. По привычке поклонившись, Хенджин вышел из кабинета. В голове не было никаких мыслей. Время было обеденное, и он заскочил на кухню, где Дом предоставил ему еду. Идей, чем себя занять, не было, и мужчина вернулся в комнату, решив почитать какую-нибудь книгу. Ни интернета, ни фильмов. Немного печально. Но только Хенджин открыл книгу про историю мира веков до Великой Войны, перед его лицом вспыхнула знакомая искорка. Голос, которым она заговорила, заставил мужчину занервничать. – У меня мало времени, жду тебя завтра. Чонин подойдет к полудню. Дело не терпит отлагательств. Вызов к себе Чон Сынбо напряг бы меньше, если бы перед этим Хенджин не согласился шпионить на него. А еще если не знал, что тот собирается развязать войну. – Пора рассказать тебе кое-что о Ли Феликсе.