Тепло для замёрзшего сердца

Итачи оставил принесённые из багажника сумки в пустом коридоре и, сняв обувь, первым прошёл внутрь квартиры. Как хозяин. Не спрашивая. И по неизвестной причине Наруто на миг почувствовал себя чужим в собственном новом доме. — Н-да, неплохо, — прокомментировал Итачи, пряча руки в карманы брюк и прогуливаясь в носках по гостиной, обзор на которую открывался сразу прямо из прихожей. Наруто наблюдал за Итачи с не свойственной осторожностью. Это было очевидно, что он вызовется помочь переехать — как минимум, затащит половину сумок с вещами на этаж и убедится, что Наруто хорошо обустроился. Однако сейчас, когда дело уже было сделано и Наруто остался с Итачи наедине, в покое, элементарная благодарность застыла несказанной у него на языке. Наруто не знал, как заставить себя говорить. Ложь, ложь. Итачи опять помогал ему. Итачи был другом, а Наруто… Только сегодня утром Наруто писал Саске и делился новостями о переезде. «Скоро сможешь вернуться к Итачи», — пообещал он ему в сообщениях. «Уже не уверен, что хочу возвращаться», — ответил Саске. И Наруто не знал, что вдруг на него нашло, но выяснение причин грозило отнять слишком много сил и времени, поэтому Наруто молча заблокировал смартфон и начал собирать вещи. Всё получилось быстро. Квартира была полностью обустроена и оборудована, сумму аванса Наруто уже внёс, договор о приобретении недвижимости был заключён, и ключи получены. Довезти несколько чемоданов с личными вещами не представлялось проблемой. Наруто даже мог бы справиться один, но, конечно, сегодня был выходной, и отказ от помощи Итачи стал бы слишком очевидным побегом. — Я посмотрю другие комнаты? — не дождавшись ответных комментариев, Итачи спросил, вскинув брови. Наруто махнул рукой, приглашая. — Конечно. Он ушёл на разведку, полностью скрываясь из поля зрения Наруто. Комнат здесь было только три, не считая кухни и санузла. Аккуратная спальня с широкой просторной кроватью, мини-гардеробом и балконом, выходящим на автостраду. Маленький кабинет, где напротив окна располагался компактный белый стол с парой выдвижных ящиков; рядом — удобный офисный стул, и вокруг — тёмно-серые шкафы для книг и документов. Последней была небольшая гостиная в минималистичном европейском стиле, с упругим диваном дымчатого цвета и телевизором на противоположной стене. Пустое пространство на светлых обоях заполняли абстрактные картины в тонких рамках. Наруто не слишком волновал дизайн при выборе, но с первого взгляда, ещё на фотографиях с электронной почты, квартира сразу приглянулась ему: скромный уют, удобство, практичность. Наруто не видел смысла искать что-то вычурное. Цена его устраивала. Выгодное расположение с близостью рабочего офиса — тоже. Всё складывалось как нельзя лучше. Но напряжение между ним и Итачи не давало Наруто расслабиться. Он не мог думать о своём светлом будущем на новом месте, задавленный гнетущей атмосферой. Невидимый воздух казался таким плотным, что осел на плечах и макушке, как тяжёлое покрывало. Наруто дошёл до той точки, когда уже не мог решить: дело в нём самом, или Итачи тоже отстранялся специально? Были виноваты одни лишь преступные мысли в его голове, или Итачи тоже… что-то скрывал? — Мне нравится, — наконец выйдя из комнаты, отведённой под кабинет, коротко поделился Итачи. — Скромно, но со вкусом. Для тебя в самый раз. — Да, я тоже так подумал. Ничего лишнего и… всё на своих местах, — Наруто кивнул, почесав затылок. Ну и? Долго он ещё будет чувствовать себя как подросток, который боится признаться отцу в том, что разбил машину? — Слушай, Итачи, нам надо… — Поговорить? — понимающе хмыкнул Итачи, будто и сам думал лишь об этом последние полчаса. — Да, — Наруто сглотнул, а внутри всё разом похолодело от дурного предчувствия. — Давай, эм, сядем тут куда-нибудь. — Давай сядем, — согласился Итачи, и Наруто будто царапнули по сердцу. Этот тон — худшее, что можно было услышать от Итачи. Нейтрально-деловой; в нём не различались эмоции: ни обнадёживающие, ни огорчающие. Наруто боялся такого расклада больше всего. Боялся, что Итачи закроется, и он не сможет угадать его настроение, а потому — не подберёт верные слова. Впрочем, есть ли вообще верные слова для того, о чём он собрался говорить? И пришло ли время? Может, подождать ещё? Может… «Нет», — одёрнул себя Наруто, пропустив сквозь тело мерзкие мурашки. Нельзя ждать. Каждый день, каждый час, секунда — именно время, пока Наруто не способен разрешить ситуацию по-мужски, отдаляет его от Итачи. Между ними уже зияла пропасть, но Наруто слепо верил: надежда проложить хрупкий мост и вернуть взаимопонимание осталась. Однако если действовать сейчас; если ждать пару лишних дней — он потеряет свой последний шанс. Они сели на кухне, за небольшой обеденный стол. Наруто не знал, с чего начать. К его удивлению, Итачи заговорил первым: — Прежде чем ты начнёшь, могу я задать вопрос, Наруто? — он опёрся локтем о стол и подпёр кулаком щёку, глядя куда-то на кухонный гарнитур, сидя в профиль к Наруто. Не лицом к лицу. Задумчивый, пугающе спокойный. Наруто никогда не чувствовал между ним с Итачи такое напряжение, как сейчас, сегодня. Это был его пик. Его самая ужасающая форма. Он сглотнул. — Задавай. — Это может показаться странным, особенно когда такое спрашиваю я, но… Ты влюблён? Итачи не повернулся. Продолжал смотреть в сторону, сквозь, вглубь. Его прибранные волосы в хвосте застывшей чёрной змейкой стекали по плечу в футболке. Итачи не стал наряжаться сегодня, как и Наруто. Ничего официально-делового, ничего рабочего, партнёрского. Лишь домашняя обстановка, дружеский, сугубо личный разговор. Но почему у Наруто было чувство, будто он сидит на самом чудовищном суде перед сотней свидетелей, мучаясь, но не имея возможности защитить себя и смягчить наказание? Ему вот-вот вынесут роковой приговор. — Влюблён? — повторил Наруто, будто не расслышал. — Чтобы пояснить — я имею в виду чувства. Испытываешь ли ты какие-нибудь чувства? Имена ещё не были названы, но Наруто знал. Итачи знал. Знал? Как? Опять его интуиция? Или он всё-таки слышал, помнил что-то? Заметил случайно? Соединил далёкие друг от друга точки в одну цельную фигуру? Не то чтобы они с Саске были слишком осторожны. Осторожны, но — безрассудны. Они могли упустить детали, которых никогда не упускал Итачи. — Да, — наконец ответил Наруто. Слово растворилось в тяжёлой, как свинец, тишине. — Да, — повторил Итачи, задумчиво погладив костяшкой указательного пальца место под губой. — И как это? — Что? Чувствовать? — Наруто не мог поверить, что они всерьёз говорят о таких абстрактных, бестелесных вещах. Или он чего-то здесь не понимает? — Да. Что именно ты можешь сказать об этих чувствах? — Итачи, я… — Это Саске? И вот так. Как оглушительный гром, бахнувшая рядом граната. До полной потери слуха — лишь звон в ушах, вакуум, глубина. Разорванные перепонки. Два слова — ровные, спокойные два слова, от которых, казалось, под ногами у Наруто задрожал пол. Он выдохнул, но боялся шевелиться, глотать, говорить слова, будто поперёк глотки застряло лезвие. Дёрнешься — и сдвинется с места. Станет больнее. Пойдёт кровь, которой страшно захлебнуться. — Как… — Не спрашивай, как я узнал, — оборвал Итачи. Его взгляд по-прежнему был мутным, отстранённым, но одни лишь хмурые брови говорили больше, чем глаза. — Скорее, это были мои догадки. Ты их только что подтвердил. Тишина. Молчание. А потом — Итачи резко повернулся лицом. Наруто не выдержал — сглотнул опять, и острое лезвие из жалких оправданий скатилось по пищеводу в желудок. Вязко, колко. Мерзость. — Ну так что? — выдал Итачи. Громче. Сцепил пальцы в замок перед собой и прислонил их к подбородку. — Ты расскажешь мне про эти чувства? — теперь слово звучало издевательски, с ядовитой иронией; Итачи больше не пытался играть в безразличие. Наруто дышал, пытался изо всех сил, но лёгкие не работали нормально. Он уронил голову в раскрытые ладони. Он не мог смотреть Итачи в глаза. Не так. Он понятия не имел, что сказать. — Давай же, Наруто. Ты хотел поговорить. Я тебя слушаю. Вспышка боли. Стыда. Промеж рёбер. Итачи не собирался жалеть — лишь язва и сарказм ждали Наруто впереди. Он знал, как ведёт себя Итачи, когда отстаивает свои позиции и пытается вразумить идиотов. Но никогда Наруто не думал, что станет объектом его эмоционального давления, его жёстких психологических игр. Услышит с первого ряда, как искусно играет с душой виновника его острый язык. — Ну? Теперь ты не знаешь, что сказать, м? — Наруто молчал слишком долго. — Если я помню правильно, ещё недавно у тебя было очень много советов о том, как мне стоит вести себя с Саске. Поговорить с ним? Поделиться с ним чувствами? А может, ты подумал, что я не справлюсь, и решил взять на себя мою роль? Как мило, Наруто. Ведь именно так и поступают друзья. Прикрывают друг другу спины. Доделывают друг за друга работу. Наруто стиснул зубы, жмурясь, прислоняя лоб к сжатому кулаку. Ему невыносимо хотелось встать на свою защиту. Ляпнуть, что, да, в этом есть часть вины Итачи тоже. Если бы он не заставил Саске чувствовать такое одиночество, если бы умел быть ласковее, Саске бы не понадобилось… Чёрт, хотелось даже напомнить, что Саске пошёл ему навстречу тоже, но тут в памяти всплыл разговор с Хинатой: «…если Итачи подберётся слишком близко к правде, ты будешь готов всё отрицать и скажешь, что Саске сам тебя соблазнил?» Наруто вовремя одёрнул себя. То, чем он хотел прикрыться, звучало бредово даже в его голове. У него не было права обвинять Итачи. Обвинять Саске. Никого, кроме себя. Это была его ноша, и его обязанность — нести её до конца. — Итачи. Я знаю, о чём ты думаешь, но… — Ты знаешь? Ты знаешь, о чём я думаю? — Итачи жёстко усмехнулся, не дав договорить. — Если бы ты знал, ты бы прекратил эти игры давным-давно. Я бы даже попробовал понять, признайся ты мне сразу, тем более Саске… Хн. С ним будет отдельный разговор. — Нет, — сразу очнулся Наруто, вскидывая голову и роняя руки на стол. Посмотрел на Итачи твёрдо, но — умоляя. — Не говори об этом с Саске. Это моя вина и… — А может, я сам буду решать, что мне делать с моим. чёртовым. братом?! — терпение Итачи враз упало до нуля, и он рывком встал с места, с силой хлопнув ладонью по столу. Выдохнул так, будто едва держал себя в руках. — Нет. Ты слишком далеко зашёл, Наруто. — Да. Да, ты прав, я… — Не говори мне, что я прав. Ты опять врёшь. Ты ведь не думаешь, что далеко зашёл, верно? — всё ещё стоя, Итачи повернул голову. Его чёрный, жёсткий взгляд мог плавить металл. Наруто болезненно поёжился, но запретил себе отворачиваться. Не теперь. Если Итачи не собирался выпустить пар физически, Наруто должен был принять другой удар, чтобы всё не стало на порядок хуже. Если хуже быть могло. — А ты хочешь знать, что я думаю? — Наруто ответил, и пусть получилось дерзко — он не планировал совсем сдавать позиции. — Удиви меня. — Он меня вытащил, — начал он, выдыхая грузно и судорожно. — Прекрасно. — Я не собирался тебе врать. Ты знаешь, я ненавижу врать, но я понятия не имел, как даже попробовать объяснить… Я до сих пор не знаю. Я не надеюсь, что ты поймёшь до конца, но Саске вернул мне себя и… — Я так рад, что ты снова вспомнил, как думать членом, Наруто. — Я не… Чёрт возьми, Итачи! Всё не так! — Наруто сжал руки в кулаки опять, чувствуя, как закипает тоже. Он знал, знал слишком хорошо, как это выглядит со стороны. И он помнил начало: время, когда одно мутное желание стало его главной погибелью; когда он не смог воспротивиться греху, дьявольскому зову из глубины замёрзшего сердца. Однако теперь всё было иначе. Его сердце грелось, и во льдах почти не осталось демонов. Он чувствовал самого себя, он был живым и хотел продолжать в том же темпе. Вместе с Саске. Хотел держать его в руках, засыпать с ним в обнимку; наблюдать, как он учится, с хмурым лицом печатая введение курсовой на своём ноутбуке. Он хотел покупать Саске подарки, заставлять его смеяться. Гладить его по волосам и смотреть в глаза, пока мир вокруг рассыпается на осколки, переставая существовать. Наруто, он… — Ты знаешь, я хотел, чтобы ты двигался дальше после развода с Хинатой. Но это вообще никуда не ведёт. Ни тебя, ни его. — А что ты о нас знаешь, хах? — не выдержал Наруто, запуская пятерню в волосы и оттягивая корни. — Я знаю достаточно, — мгновенно осадил Итачи. — Ты можешь говорить самому себе что угодно. Можешь говорить это маленькому, наивному Саске, но я вижу насквозь твой дешёвый обман. Ты захотел, ты взял и продолжаешь бра… — Замолчи! — с Наруто было достаточно. С грохотом он встал со стула тоже, едва не роняя его позади себя. Итачи продолжал смотреть, жёстко и непоколебимо. И если бы не стол, разделявший их, Наруто был уверен — они с Итачи могли перейти грань. — Заткнись, ради бога, Итачи. Я никогда ничего не говорил о том, как ты живёшь и с кем ты трахаешься. Меня это не касается. Но сейчас — не надо проецировать свои отношения с партнёрами на мои. Наруто знал, что надавил на больное. И хотя Итачи не испытывал трудностей в принятии своей ветреной, разгульной жизни, что-то очень укололо его сегодня. Потому что он молча сделал шаг. Ещё. Обошёл стол. Встал напротив. И так же, без единого слова, ударил Наруто. Схватив другой рукой за футболку, удержал на месте, не дав отшатнуться, свалиться. Боль горячо расползлась по всей левой половине лица. Наруто ошеломлённо уставился в стену, а потом повернул голову, не в силах поверить, что Итачи начал это первым. — В одном ты прав, — Наруто не узнавал собственного друга. Его глаза горели, как у быка, которого поманили красной тряпкой, но гладкое лицо оставалось бесстрастным. Он прошипел: — Тебя совершенно не касается, с кем я трахаюсь. Но то, с кем трахаешься ты, касается меня ещё как, Наруто. — Это не просто секс, Итачи, — хрипло поспорил он, в глубине по-прежнему шокированный ударом. Будет синяк. Большой. Особенно — если не приложить лёд. Хотя Итачи бил не в полную силу, и это Наруто молча оценил. — Не просто секс? — ухмылка Итачи была отвратительна, сквозила полным недоверием. — Да, не просто, — Наруто нахмурился. А потом, контрольным в голову: — Хотя откуда тебе знать, да? И тут же — выражение лица Итачи изменилось. Исказилось. Наруто не ждал, что столь грязный приём поможет, повлияет, но глаза Итачи вдруг погасли в задумчивости; он медленно разжал кулак. Отпустил футболку Наруто. Сделал шаг назад, будто в замедленной съёмке — нерешительно, заторможено. Его взгляд ускользнул в сторону, прочь от Наруто, прочь даже от реальности, будто Итачи вдруг начал что-то понимать. Осознавать. Наруто воспользовался моментом и приложил пальцы к пульсирующему месту удара. Он так давно не дрался и не получал — будто на миг вернулся в школьные годы, когда кровь была ещё совсем горячей. Когда он едва отличал нападение от игры и оборону от хвастовства перед старшими. Но кулак Итачи сегодня оставил на нём след не по-мальчишески, не забавы ради. Наруто заслужил. Только не за то, что у него появились чувства к Саске, но за то, что ему приходилось лгать лучшему другу, пока он не был уверен в этих чувствах до конца. — Что ты имеешь в виду? — спросил Итачи уже спокойней, по-прежнему не глядя на Наруто. — Боже, — Наруто скользнул ладонью от горящей щеки ко лбу, устало прикрыв глаза и мотнув головой. Скула начинала неметь, и говорить было неприятно. — Ты серьёзно хочешь, чтобы я объяснил? — Хочу. — Итачи… Ладно. Я знаю, у меня нет права переводить на тебя стрелки, но… Ты ведь ни разу в жизни не пытался найти своего особенного человека, хах? Тебе трудно понять, как я… что происходит на самом деле. Я ведь никогда не хотел оскорбить Саске. Да, я… Хорошо, может быть, всё началось… чёрт. Я не собираюсь говорить тебе всего. Но у меня есть чувства к нему, и это не просто так. Я с ним не ради лёгкого веселья — я не настолько жалок. Всё это… Я бы даже не стал разговаривать с тобой, если бы понял, что это ни к чему не ведёт. Я бы вообще не дал ничему случиться. — Не дал бы? — Итачи слушал будто бы вполуха, и его голос прозвучал отстранённо. Разум Итачи казался сейчас слишком занятым. Наруто не знал, о чём он размышлял, но продолжал отвечать: — Да, не дал бы. — Ему девятнадцать, Наруто. — Ради всего… Я знаю, сколько ему лет. Ты думаешь, я не считал себя последним извращенцем из-за этого? Я… — Не говори мне, что влюбился как подросток. Ты мог это контролировать. Наруто неверяще помотал головой. — Я не… Ты вообще себя слышишь? Как, по-твоему, можно… контролировать чувства? Эмоции — хорошо, да. Держать себя в руках — да, но когда ты… — Чёрт, — Итачи неожиданно выпал из своей прострации и, оборвав Наруто на полуфразе, запустил руку в карман просторных брюк. Наруто не заметил раньше, но — внутри кое-что лежало. Пачка сигарет и зажигалка. Что? Глаза Наруто расширились. Этого не могло быть. Нет. Просто не могло. Откуда?.. Всё, что происходило сейчас, на этой кухне, в новой квартире, не имело никакого смысла. Никакой связи с привычной Наруто реальностью. Итачи молча расковырял плёнку на непочатой пачке. Подошёл к окну и приоткрыл его, не беспокоясь о весенней прохладе, потоком ворвавшейся в квартиру. Наруто наблюдал за ним в полутрансе. Итачи терпеть не мог сигареты. И курящих людей. Когда они ходили по барам, он специально выбирал заведения, где не было даже специальных залов для курильщиков. Он вежливо просил своих клиентов отказаться от сигарет в его присутствии, а желательно даже — не курить и перед встречей с ним. У Итачи был чуткий нос. Он ненавидел горький запах дыма, и это — такой же факт о нём, как цвет его волос, рост и вес. Итачи Учиха терпеть не мог сигареты. Но он прямо сейчас распечатывал пачку. Вынимал одну сигарету. Чиркал зажигалкой и… — Итачи, что за… — Стой там и молчи, — оборвал его Итачи, вскидывая руку и жестом призывая заткнуться. Наруто всё ещё смотрел. Он не мог не смотреть. Это было похоже на наблюдение за катастрофой, за аварией. Он был не в силах оторваться, но не имел возможности сделать ничего. Парализован. Застыл от шока и ужаса. Итачи сделал затяжку и, похоже, это была первая затяжка в его жизни. Он тут же закашлялся, втянув в себя слишком много. Прикрыл рот ладонью и несколько секунд не мог справиться с бесконтрольным приступом, пока его лёгкие яростно отвергали заразу. — Чёрт, ну и гадость, — пробормотал Итачи, но с каким-то мрачным упорством продолжил неразумно травить свой организм. Наруто не мог поверить, что заставил Итачи курить. Он, конечно, представлял, насколько тяжело его друг отнесётся к их связи с Саске, но чтобы… — Какого чёрта ты делаешь? — прошептал Наруто, обессиленно, обескураженно делая шаг назад от окна, рядом с которым стоял Итачи. Упал на стул, больше не в состоянии держать себя на ногах. — А на что это похоже? — Итачи горько хмыкнул. Последующие затяжки давались ему всё лучше, и если можно было стать экспертом в курении, Наруто был уверен: Итачи на это способен. Он был способен на что угодно. На кухне вновь повисла гнетущая тишина, прерываемая лишь тяжёлыми вздохами Итачи. Дым улетал в раскрытое окно, едва задерживаясь на кухне слабым шлейфом из серых клубов и лёгкого прогорклого запаха. — А ведь правда не чувствуешь его, когда куришь сам, — вдруг тихо пробормотал Итачи, ни к кому не обращаясь. Или к кому-то, кого здесь просто не было. Наруто ничего не понимал. — Только не говори, что это из-за… — Это не из-за тебя, — холодно пояснил Итачи. — В конце концов, у меня тоже есть кое-какая своя жизнь, Наруто. — Ясно, — Наруто не представлял, что это значит. Был ли ответ Итачи сейчас связан с его ударом? С его шоком? С его просьбой объяснить? Действительно ли Наруто той неосторожной фразой задел чувствительную струнку — одну из тех немногих, что ещё позволяли достучаться до истинных эмоций Итачи? — Ты говоришь, что не мог это контролировать. Как? Всё можно контролировать, если захотеть. Наруто опять прикрыл глаза, мотая головой. — Нет. Нет, и этим мы всегда отличались, Итачи. Тебе нужна от меня правда? Я не хотел ничего контролировать. Когда это нача… — Ему девятнадцать. И он мой брат. Этих причин тебе было недостаточно? — Агрх, ты просто… — Наруто зашипел. Боже, как было трудно. Как было трудно объяснить столь тонкие материи человеку, для которого рациональность всегда стояла на первом месте. И пусть Наруто считал, что сам научился как следует обдумывать поступки с годами, по своей натуре он остался человеком чувств, порывов, сердечных инстинктов. С Саске он вспомнил этого человека — человека, по которому невыносимо скучал. Он не хотел снова его потерять. — Я не сошёл с ума, Итачи. Я знал, во что ввязываюсь, и даже этот разговор между нами — я прекрасно понимал, что он когда-нибудь случится. Но всё это… есть вещи, ради которых стоит терпеть. Стоит рисковать. Возможно, они не принесут тебе счастья в далёком будущем. Возможно, они к чёртовой матери разрушат твою жизнь, но ты не можешь… Ты не можешь просто взять и оставить их? Потому что эти грёбаные вещи кажутся по-настоящему важными внутри. И да, я не могу заставить тебя резко принять мою точку зрения. Мне жаль. Но просто знай, что Саске… — Мне мерзко слышать, как ты говоришь о Саске. О, значит, теперь это так. Наруто ядовито усмехнулся. — Ладно. Я не буду. — Хорошо. Облегчения не наступило. Наруто мог говорить долго (не о Саске, о себе), но по лицу задумчиво курящего Итачи невозможно было понять ничего. Совершенно. Ни одного намёка, ни единой подсказки. Не улетают ли все слова Наруто в пустоту? Может, Итачи уже принял устойчивое решение? Может, он с самого начала знал, что будет делать, и не имело смысла, как Наруто собирался себя оправдать? — Когда вернёшься на работу… — неожиданно сменил тему Итачи, докурив сигарету. Подошёл к раковине и затушил её о дно. Окурок оставил там же. Наруто даже не мог возмутиться — глупая мелочь на фоне большой катастрофы. — Я не хочу, чтобы наши отношения как-то повлияли на состояние фирмы. Личное остаётся за дверями. Говорить я с Саске буду, хочешь ты того или нет. Остальное… Раз ты знал, на что идёшь, теперь разбирайся с последствиями один. Я много сделал для тебя, Наруто. И я ожидал лишь простой человеческой благодарности. А ты платишь мне каким-то туманным чувством, врёшь мне, вытворяешь чёрт-те что у меня за спиной. Всему есть предел. И моему великодушию тоже, так что… — Извини, — выдохнул Наруто, потому что это последнее, что он мог. В горле застрял плотный ком. Конечно, ни одно чувство и ни одно слово не были способны оправдать его в полной мере. Наруто приходилось жертвовать. И он знал, знал, что так будет, но как же невыносимо больно это оказалось в реальности. Он почти подумал, что совершил ошибку, и ему стоит оборвать все связи с Саске. Только бы Итачи не… — Я знаю, что этого мало, но… Прости меня, Итачи. Я должен был рассказать сразу, я… — Что сделано, то сделано. Простить я тебя не могу. Мне нужно время, и я надеюсь, мы не увидимся до понедельника. Итачи сказал свои последние слова в этом разговоре. Фразы тяжело осели в грудной клетке Наруто. Каждая — удар ножа в просветы меж рёбер. Он остался сидеть на стуле, опустошенный и беспомощный. Даже не мог попрощаться, не верил, что это конец. — Не забудь приложить к синяку лёд. Итачи напомнил, будто специально, нет — инстинктивно. Потому что он всё ещё заботился, несмотря на всё, он по-прежнему… Когда дверь в прихожей за ним захлопнулась, Наруто дал волю тихим, тяжёлым слезам.