Имперское Бремя

Закат… Гозуки находит это время суток очень завораживающим. День из последних сил цепляется за свое право существования. Солнечный диск медленно уходит за горизонт, окрашивая небо в цвет свежей крови. Но марш времени неумолимо берёт своё, ознаменовывая царство ночи. Не менее прекрасное время суток — особенно в столице, где небосвод украшен такими мириадами звёзд, что трудно оторвать взор от этой прекрасной картины, что заставляется биться сердце чаще. Сентиментально для убийцы, не так ли? Сидя на столетнем дубе, в окружении пышной листвы, молодой убийца расслабленно выдыхает. Спина у него облокочена о толстый ствол, руки убраны за спину, в губах тростинка. Его взгляд устремляется вдаль, но даже на горизонте не видно конца Столицы. В это мгновение Гозуки вспомнает слова своих наставников о Франкштате. Более пятидесяти миллионов жителей, двести тысяч квадратных километров — огромные канавы и рвы, что связывают отдалённые участки города, двадцатиметровые крепостные стены… «Как там говорят патриоты Империи? Нет более большого и густонаселённого города на всём континенте, чем Франкштат». Но Гозуки ценит этот город за совершенно иное. Да, для новоприбывшего он может казаться исполинским монстром, что высасывает из всей Империи ресурсы, в том числе и человеческий капитал, что перемалывается без пощады, а затем выбрасывается как расходный материал. И отчасти оно правда. Однако есть светлая сторона — архитектура. Готический западный стиль, с острыми шпилями и богатой отделкой стен, сочетается с миролюбивыми домиками степей, которые на фоне исполинов кажутся маленькими, неказистыми строениями. Но от этого они вовсе не лишены уюта и чувства полноценности. Приземлённые, «пряничные» домики, сделанные в тёплых тонах и с яркой черепицей, временем второго расцвета Империи стоят бок о бок с современными, помпезными дворцами и соборами, покрытые серебром и дорогостоящей мозаикой. Мягкие, успокаивающие восточные строения, которые называются «минке» мирно соседствуют с южными лачугами из известняка и кирпича. Смотря на эту красоту, молодой убийца снова облегчённо вдыхает аромат столицы. Каждый квартал ощущается по-разному. Где-то воняет куревом и дешёвым пойлом, где-то пахнет приятной выпечкой и дорогостоящими духами, что очень радует утончённый нюх молодого убийцы. Здесь же ощущается бодрящий и мятный аромат смешанного леса с преобладанием хвойных растений, что не удивительно — Гозуки сейчас находится в одном из многочисленных парков столицы, выжидая нужного часа. Можно сказать, что он один. Это будет не совсем правдой. На его плече сидит белка. Пушистый зверек с ярко-рыжей шерсткой, видимо, совсем прикормлен, раз не боится молодого убийцу и грызёт орех со спокойным видом. Но, если не брать в расчёт этого милого грызуна, то в целом — Гозуки один. В парке, по крайне мере, в поле видимости, на белокаменных дорожках, под уличными фонарями и на лавках — никого нет. Из гражданских и ненужных свидетелей. — Как всегда мечтаешь, Гозуки? — звучит резкий голос мужчины, что привык говорить на тихих тонах, отчего голос этот отдаёт слабой шепелявостью. Обернувшись на звук, молодой парень видит рядом с собой крепко сложенного бойца в чёрном комбинезоне имперских убийц. Его ровесник, за вычетом нескольких фактов. Лысый, и не может похвастаться шикарной шевелюрой из светло-золотых волос. Нос крючком, аристократический монокль в левом глазу и на удивление накаченное тело, что бугрится от мускулов, которые не в силах спрятать тёмная одежда. — И я тоже рад тебя видеть, Билл, — спокойно отвечает Гозуки. На лице зеленоглазого блондина появляется тёплая улыбка. — Как добрался, надеюсь, без происшествий? — Пф, — Странный убийца недовольно фыркает. Гозуки обращает внимание, как рядом с ними шевелятся кусты. А это значит, что остальная команда в сборе и ждёт указаний. — Разумеется, нет, что может случиться в столице сейчас? Лучше скажи: мои глаза и слух меня подвели? Это действительно приказ с самого верха? Чоури решил использовать нас, чтобы сделать грязную работу? — Да, тебя не подвёл слух, — признаётся с некоторым безразличием Гозуки, пожав плечами. — Наш славный и добрый премьер-министр обратился в бюро наказаний и передал прямой приказ. Впервые за всё время своей работы. — В следующий момент лёгкость и спокойствие исчезают с лица молодого парня, сменившись взглядом профессионального ассасина. Зрелище не для слабонервных, но, пожалуй, существует определённая черта восприятия, которая отделяет простых людей от воинов: если бы на него смотрел обычный человек — особых изменений бы не заметил. Но знающих своё дело солдат, привыкших ловить взглядом малейшие детали, подобное насторожило бы, с вероятностью, близкой к ста процентам. — Так что ты понимаешь, насколько серьёзно дело, раз Чоури обратился именно к нам. — Да. И меня это настораживает, — Билл хмурится. Присев на корточки, он начинает почёсывать гладко выбритый подбородок. — Мало того, что приказ от Чоури, так мы действуем в режиме строжайшей секретности, даже не зная о том, с кем и чем нам предстоит иметь дело. Лишь только то, что мы должны ждать информатора здесь. Гозуки щурит глаза. Он достаёт изо рта сухую тростинку и кидает на землю. — Ты знаешь, кому принадлежит этот парк? Можешь не утруждать себя. Это территория — часть владений Келлеров. Я думаю, теперь тебе понятно, с чем нам предстоит столкнуться. — Наша цель — Келлеры? — Билл выпучивает глаза настолько, что его монокль выпадает. Лишь чудом он смог поймать стекло, прежде чем оно скрылось в густой листве дуба. — Ты в этом уверен? Это очень влиятельная и очень могущественная семья, которая глубоко проникла в политику Империи, особенно после гражданской пятисотого года. — Я в этом уверен, — с такой же убийственной решимостью отвечает Гозуки. — Мы здесь не просто так собрались подышать свежим воздухом. — Ладно, хорошо. Допустим, — глубоко вздохнув и выставив перед собой руки, словно он держал перед собой шар, Билл продолжает: — Допустим, наша цель — Келлеры. Зачем? Зачем Чоури надо их убрать? Они же его протолкнули к власти. Они его посадили рядом с Императором, чтобы он лоббировал их интересы. И ты мне говоришь, что их человек, почти марионетка, санкционирует их истребление. Это ж бред, старина. Абсолютный и беспощадный бред сумасшедшего. — И, тем не менее, мы сидим здесь, — Молодой убийца мягким взмахом руки отгоняет белку прочь со своего плеча. Грызун сперва не хотел, но после того, как Гозуки сделал вид, что пытается схватить его, ярко-рыжий зверёк быстро прыгнул на ствол дерева и начал взбираться вверх по коре. Отогнав животное, он кладёт ладонь на рукоятку своего восточного меча. — Я не так хорошо понимаю имперскую политику, как ты, Билл. Но даже ты не будешь отрицать столь очевидных вещей. Если мы здесь, значит Чоури хочет, чтобы Келлеров не стало. Почему? Зачем? Это не наша забота. Мы лишь инструменты имперской политики и Императора. Не более того. — Неужели тебе это настолько не интересно? — в бессилии спрашивает Билл. — Интересно, — молодой убийца обнажает свои белоснежные клыки. — Но в отличие от тебя, я не задаю много ненужных вопросов. Мне говорят, я делаю. Так нас научили. И в отличие от тебя, я не пичкаю себя боевыми стимуляторами и наркотой. Моё тело — моё совершенное оружие. Разговор быстро смолкает. Гозуки слышит в отдалении шаги, о чём оповещает всех остальных характерным жестом — поднимает сжатый кулак, после чего разжимает и два раза машет им влево. Если переводить дословно — «соблюдайте тишину и рассредоточьтесь». Цель показывается в поле видимости минуты через две. Это пожилой мужчина среднего роста, с густой седой шевелюрой и пышной бородой, что опускается до грудной клетки. Одет он явно не по сезону — стройное подтянутое тело украшает густой меховой тулуп из белой шерсти, куда мужчина убрал свои руки. Кожаные ботинки отчётливо щёлкают по каменной дороге, выдавая ровный такт его походки. Гозуки обращает внимание на лицо — без единой морщинки, с глубоко посаженными яркими зелёными глазами. Он не один — подле него две рыцарские фигуры. По мнению молодого убийцы, в них точно не меньше двух с половиной метров. Слишком большие, чтобы быть обычными людьми. В руках держат массивные алебарды — слишком тяжёлые для того, чтобы их мог использовать даже хорошо подготовленный боец. Третий идёт позади и тащит тележку на колесах, забитую горой личных вещей. И их доспехи… достаточно необычные. С виду напоминают стандартные готические облачения Империи, только эти письмена и узоры заставляют Гозуки отворачивать взгляд в сторону — его глаза начинают непроизвольно слезиться. И он обращает внимание на один интересный момент — он не слышит дыхание этих рыцарей и только ощущает звон доспехов. «Они что, пустые внутри? — Гозуки приподнимает бровь и ещё раз прислушивается. — Нет, слух меня точно не подводит. Я не слышу сердцебиение и их дыхание. Очень любопытно». И только после рыцарей Гозуки обращает внимание на детей. Трое. Девочка, примерно лет десяти, что идёт рядом со стариком, и два мальчика лет трёх и пяти, на руках неопознанных рыцарей. У всех характерные каштановые волосы — у мальчишек короткие, у девчонки длинные, причём, подмечает Гозуки, у неё такие же зелёные глаза, как у пожилого мужчины. Все дети явно дворянского происхождения, о чём буквально кричит их дорогая одежда и ухоженность. «Странно, что они делают здесь, в столь поздний час?» — Господа убийцы, можете больше не прятаться, я знаю, что вы здесь. Когда старик заявил это спокойным голосом, Гозуки напрягся. «Как? Как он смог заметить нас? Моё укрытие идеально — меня сможет обнаружить только мастер Имперского Кулака, а этот мужчина явно не из наших. Слишком хлипок и ухожен для воина. Впрочем, внешность бывает обманчива». — И молодой убийца прыгает вниз. Благодаря своему мастерству, он смог точно рассчитать дистанцию и силу толчка, чтобы приземлиться в пяти метрах от незнакомца. — О, вот и вы, мистер Гозуки. Рад наконец-то встретиться с вами лично. «Он знает меня? Откуда? Я очень хорошо постарался сузить свой круг общения, чтобы обо мне знали считанные единицы». — Гозуки ещё сильнее хмурится и кладет ладонь на рукоять меча. Его взгляд плавно опускается на детей — парни спят, а вот девочка явно не боится его. Что очень странно — он всегда находит свою внешность пугающей, когда выходит на задание. И даже несмотря на это, ребёнок с любопытством смотрит на него, словно он ей показался интересен. — Я уже предчувствую целую гору вопросов, что будет направлены ко мне. — Неизвестный старик улыбается, показав Гозуки свои ухоженные, ровные белоснежные зубы, что явно недавно были натерты зубной нитью. Мужчина достаёт руки из карманов и прикладывает хорошо ухоженные ладони к сердцу. — Меня зовут Йозеф Келлер. И я тот человек, который, — он устремляет взгляд к звёздному небу и в течение нескольких секунд молчит, явно пытаясь подобрать слово, чтобы затем открыть рот с явным удовольствием: — организовал это небольшое мероприятие по выносу мусора. «Келлер организовал убийство Келлеров? Это дело становится ещё страннее». — Дедушка! — Девочка прижимается к Йозефу, схватив того за руку. Невинный детский взгляд зелёных глаз устремляется на старца. — А этот человек, что, убьёт маму и папу? — Да, милая. — Лицо Келлера растягивается в добродушной улыбке. Его рука дотрагивается до волос внучки. — Мистер Гозуки сделает то, что нужно. — Ура! Наконец-то они все сдохнут! Хе-хе-хе! — невинный, звонкий детский смех оглашает окрестности парка. Гозуки с каменным лицом наблюдает за этой «семейной идиллией». Но кое-что подметить он не мог. «Это действительно странная семейка». — Прошу прощения за такое представление, мистер Гозуки. — Старик наконец-то вспоминает, что рядом с ним находится молодой убийца. — Мои внуки — это самая главная радость в моей долгой жизни. Позвольте их вам представить. Это, — он слегка подвигает девочку, заставляя её сделать шаг вперёд, — Дженнифер, моя гордость и самая главная слабость. Гозуки обращает внимание, как при упоминании этого факта зеленоглазая девочка застеснялась. Её щеки покрылись легким румянцем, и она с гордостью задрала нос к верху. Следующим Йозеф указывает пальцем на мальчиков пяти и трёх лет от роду. — А вот это Джонатан и Вергилий, и я верю, что под моим началом их ждут великие свершения! — Это всё, конечно, очень интересно, мистер Келлер. Но у меня к вам будет несколько вопросов, — решает прервать тишину Гозуки, по мнению которого, разговор заходит не в то русло. — Во-первых, как вы смогли узнать, где я нахожусь? — А я не знал, — прямо заявляет Йозеф. Молодой убийца не чувствует в его голосе лжи. — Я знал, что вы меня будете ждать в это время и в этом месте, потому и сказал, чтобы вы появились. А вот если бы вас не было — выглядел бы полным дураком, что пытается разговаривать с воздухом. — И снова это добродушная улыбка. Гозуки чувствует всем своим нутром, что за ней скрывается что-то тёмное и не менее ужасное и отталкивающее. — Надеюсь, вы не одни? Сжав губы и пустив сквозь них воздух, Гозуки издаёт свист, напоминающий щебетание воробья. В следующий миг из укрытий появляется два десятка отборнейших имперских убийц с оружием наготове. Это явно радует Келлера, так как он улыбается ещё шире и начинает довольно потирать руки. — Отлично. Тогда приступим непосредственно к делу. — Йозеф обращает внимание на Дженифер, что все ещё стоит впереди него и с любопытством разглядывает новых имперских убийц. — Внучка, отойди, пожалуйста, назад и не мешай нашему разговору. — Конечно, дедушка! — И она спешит спрятаться за своим дедулей, укрывшись в тени его меховой одежды. — Продолжим. Господа и дамы, вам предстоит непростая задача. Сегодня всё моё богатое семейство в сборе. Шестое августа — наш главный семейный день. Считается, что именно сегодня родился наш великий прародитель — Отемм Келлер, который помог основать нашу славную Империю. — Йозеф убирает руки в карманы и с любезным лицом возобновляет свой рассказ. — Так что, все мои родственники сегодня в сборе и находятся в огромном поместье, в двух километрах отсюда. Охрана соответствующая — примерно две сотни солдат и… Келлер достаёт ладонь из кармана и протягивает её к шлему одного из рыцарей. Тот наклоняет свою голову, чтобы аристократу было удобно дотянуться до него. Йозеф открывает забрало — догадка Гозуки подтвердилась. — Внутри действительно три десятка големов, а также примерно три десятка моих родственников, каждый из которых талантливый алхимик. Как и большинство имперских убийц, Гозуки устремляет свой взор в пустоту шлема рыцаря. «Голем? А вот это интересно… Как можно одолеть то, что не имеет тела? Сломать ему доспех можно, но это долго. Или же всё дело в этой странной печати, что находится на стенке доспеха. Хм…» — И как нам одолеть эти неживые создания? — Голос принадлежит Биллу. — На самом деле, всё очень просто, — снова улыбается старик и опускает забрало вниз, после чего убирает руку в карман. — Есть два способа одолеть голема. Первый: уничтожить его доспех, но я не вижу у вас тяжёлого оружия, которое могло бы это сделать быстро и эффективно. Так что рекомендую уничтожить кровавую печать. Сделаете это — и голем перестанет быть вашей проблемой. «Так и знал», — мысленно Гозуки улыбается, с удовольствием подметив свою правоту. — А теперь, почему это важно, — продолжает Йозеф, предчувствуя следующий вопрос. — Дело в том, что по сути своей кровавая печать служит проводником между душой человека и неживым объектом. Например, мои големы когда-то были солдатами династии Келлеров, и теперь они с удовольствием служат мне даже после своей смерти. «Я бы не назвал это… удовольствием. Какая радость служить после смерти, не зная покоя забвения? Ты привязан к какому-то доспеху и явно лишён всех преимуществ смертного тела. Не можешь познать радости сна, запал битвы и ощущения победы. Хм, если меня попытаются так воскресить, я убью себя при первой возможности». Гозуки с мрачно смотрит на этих големов. — Но они не ваша самая главная проблема, — впервые за всё время разговора Йозеф изменяется в лице, став смертельно серьёзным. — Келлеры — вот чего вам стоит опасаться. Каждый из них талантливый алхимик, что способен сделать с вами множество чудовищных вещей: зажарить заживо, превратить вас в золотую статую, сделать из вас в дерево или превратить в омерзительную химеру. И это только то, что мне пришло в голову сразу. Если дадите им время собраться — ваша операция окончится провалом. Поэтому ликвидируйте всех Келлеров в первую очередь. Не оказывайте им пощады, бейте наверняка. Убивайте или будете убитыми — всё очень просто. И помните, они должны умереть все, без исключений. И ещё один момент: как закончите, ни в коем случае не пытайтесь изучать подвалы и подземелья. Эти катакомбы настолько большие, что вам не хватит двух дней, чтобы их обследовать, и никто из вас оттуда не вернётся живым. — Вы сомневаетесь в наших навыках, господин Келлер? — прямо спрашивает Гозуки, уже готовясь доказать старику, насколько смертельно он ошибается. — Вовсе нет. Чоури очень серьёзно воспринял эту проблему, потому послал лучших из лучших. И прошу заметить, я нигде не говорил, что вас одолеют в бою. — В следующий миг Гозуки испытывает нечто, что не знал давно. Странный холодок пробегается по его спине, заставив вздрогнуть. — В подземельях вы столкнетесь с тем, что находится за пределами человеческого понимая. При попытке это осознать, даже самые крепкие духом из вас сойдут сума. Это я вам гарантирую. Поэтому завалите и взорвите все входы и выходы. Уничтожьте поместье и оставьте после него выжженные руины. Во имя всего человечества — то, что там хранится, должно сгинуть во мраке забвения. — А если не секрет, то что это? Хотя бы дайте намёк. — И снова голос, на этот раз дрожащий, со стороны Билла. — Объяснять вам бесполезно, вы не поймёте. Не каждый алхимик это сможет, так что не обижайтесь. Скажу вам так: некоторые дисциплины алхимии очень опасны и не просто так их практики запрещены. Лишь только отчаянные глупцы пытаются заглянуть за Горизонт и открыть врата Господа. «Я ничего не понял, но звучит очень опасно». — Гозуки ещё сильнее мрачнеет, став похожим на истощённую фигуру смерти. — Хорошо, тогда мы всё сделаем так, как вы хотите. Мне нужен план здания, расположения патрулей и возможные места ловушек. Йозеф щёлкает пальцем. Третий голем, что всё это время стоял возле тележки, приходит в движение и достаёт оттуда толстый свиток бумаги, который передаёт Гозуки. Тот его разворачивает — это оказывается чертёж семейного особняка и ближайших окрестностей. — Уже сделано, мистер Гозуки. Ещё вопросы? — Обслуживающий персонал? Свидетели? Допустимый уровень шума? — Ваша основная цель — Келлеры. Любой, кто станет на их защиту, подлежит ликвидации, — со спокойным голосом заявляет Йозер. — Свидетели и все остальные меня не волнуют. Особняк, как я сказал ранее, подлежит уничтожению. О всем остальном позаботится Чоури. Так что от вас требуется лишь только ликвидировать моих родственников. Вы их опознаете по такому символу, — старец указывает на золотой герб, закреплённый у него на тулупе, в форме разинутой драконьей пасти в анфас, что пытается проглотить диск. — У меня к вам больше нет вопросов, — произносит Гозуки. — Предоставленной вами информации мне хватит, чтобы выполнить задание. — И я надеюсь на ваш успех, юный вершитель правосудия. — Келлер коротко кивает головой. Его лицо снова приобретает приятный и располагающий к себе вид. — За сим, я и мои внуки откланяемся. Если что, мы направляемся к премьер-министру Чоури. У меня с ним есть один серьёзный разговор. Не дожидаясь ответных слов Гозуки, пожилой Келлер снова убирает руки в карманы и следует вперёд, проходя мимо группы элитных имперских убийц. Внучка, как хвостик, идёт по пятам, а за ней в такт маршируют големы. Тишина продолжается до тех пор, пока «лояльная» семья не отходит более чем на пятьсот метров. — Билл. Отчёт. — Гозуки оборачивается и смотрит на рослого молодого человека, чьи глаза уже закатались назад. Его рот раскрывается в немом шёпоте, будто он что-то быстро бормочет. — Стандартные тактики здесь неуместны, — наконец-то произносит Билл, после трёх секунд подсчёта возвращаясь к нормальному виду. — Даже в самом лучшем сценарии, если нам удастся обойти всю охрану и сразу атаковать Келлеров, потери будут составлять тридцать процентов. Алхимики сами по себе серьёзные противники, а их там тридцать, Гозуки. Пойдём в ближний бой — потеряем много ресурсов. Причём впустую. «Он прав. Если попытаемся использовать стандартные тактики — потерь будет много. У меня есть Мурасаме, что способна убить любого одним порезом. Но какой смысл от моего Имперского Оружия, если оно против того, что не имеет тела? Но даже если мы разберемся с големами, перед нами встаёт главная цель — тридцать алхимиков. Я мастер Имперского Кулака, и если на моей стороне будет неожиданность и первый удар, может быть, я смогу убить пятерых, прежде чем моя кровь вскипит и глазные яблоки лопнут. Это неприемлемо». — Что будем делать? Вопрос Билла повисает в воздухе. Взгляд многочисленных убийц устремляется на Гозуки. Все ждут его решения. — Чоури и Йозефу плевать на нашу скрытность и последствия. Для них главное, чтобы мы убили Келлеров, — протягивает юный убийца, смотря себе под ноги и скрестив руки на груди. — Значит, мы не ограничены в средствах и именно так можем подойти к выполнению задания. Майкл? — Зелёные глаза Гозуки устремляются в лицо среднерослого юноши с короткострижеными чёрными волосами. — Да, шеф! — Ты же ведь ослушался меня и взял с собой своё шингу? — Это звучит не как вопрос, а как почти уверенное утверждение сбывшегося факта. — Обижаешь, шеф. — Лицо имперского убийцы растягивается в маниакальной ухмылке. — Я всегда таскаю «Дору» с собой. И он вытаскивает из кармана то, что можно назвать обычным револьвером с позолотой и восьми-зарядным барабаном. Только стоит ему щёлкнуть на крючок под рукоятью, как оружие стремительно набирает массу и меняет пропорцию, превращаясь в огромную ракетницу, что больше самого стрелка раза в два. И что самое поразительное, Майкл с легкостью закидивает его себе на плечо, словно пушка ничего не весит. — Я санкционирую применение «Доры» на Келлерах. Твой шингу взорвёт их особняк к чёртовой матери, после чего мы добьём выживших. — Если такие останутся, шеф, — с нездоровой улыбкой отвечает юноша. — Верно, если такие останутся. Через пару часов, когда столицу окутывает ночь, ближайшие районы оказываются поднятыми в воздух из-за сверхмощного взрыва. Его сила оказывается таковой, что в соседних кварталах выбивает стёкла, а в ближайшем парке валит большую часть деревьев, вырывая их с корнями. От такого взрыва в небо поднимается грибовидное облако. Многие прохожие, за десятки километров от происшествия, открыв рты, видят, как чёрное облако взмывает в небо, затмевая собой лунные лучи. Даже в императорском дворце это видно. И премьер-министр Чоури с удовольствием смотрит на это из окна своего кабинета, держа в руке бокал красного вина. Он испытал глубочайшее облегчение, когда услышал мощный хлопок и увидел чёрный гриб на горизонте. — Дело сделано, — произносит премьер-министр, после чего поднимает бокал. — Империя может спать спокойно, избавившись от серьёзной опасности. За Империю! И после непродолжительного тоста лысый мужчина одним залпом осушает бокал и даже не морщится.