Пустошь вереска

Солнце уже высушило утреннюю росу на траве, и роща нежилась в тёплых лучах, изредка трепеща от лёгкого ветерка. Казалось, природа отмечает какое-то важное событие, памятную дату, и этот лесок оказался в самом центре священного празднования, словно костер на Праздник Росы. Шумели птицы, где-то вдали ворошил своими копытами прошлогодние листья олень, и ничто не могло спугнуть это величавое, могучее спокойствие природы. Две девушки шли по заросшей тропинке, стараясь ступать как можно тише. Они внимательно прислушивались к спокойному дыханию умиротворённой Природы. В какой-то момент они замерли на месте, затаив дыхание, боясь спугнуть маленькую птичку, усевшуюся на ветку неподалёку от них и рассыпающую хрустальные бусинки мелодии по всему лесу. Та из девушек, что шла впереди, передвигалась ловко и абсолютно бесшумно. Она уверенно ступала по тропе, избегая хрустких листьев и мелких веточек. По ее походке сразу было видно, что это – воин. Одетая в легкую кожаную броню, она казалась бывалым воякой, уже вдоволь наглотавшимся дорожной пыли за свою короткую жизнь. По сути, это впечатление было не так уж далеко от истины. Её длинные рыжеватые волосы были собраны в тугой хвост на затылке и покачивались в такт шагам. Глаза неопределённого серо-зелёного цвета были прикрыты, на скулах поселился лёгкий румянец, а на обветренных губах – мягкая, сонная полуулыбка. Её дорожная накидка и походная сума – неизменные товарищи в любом путешествии – и сейчас были при ней. Словно она всегда готова к вызову Старейшины и отправлению в любой уголок этого потерянного мира. Спутница воина выглядела, как рисунок из учебника истории Химмельс-уолка*, открытого на главе о крестьянах XVII века. И в этом заключалось всё её очарование. Карие глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, смотрели на мир с неизменным удивлением и восторгом. Слегка вздёрнутый нос, круглые щёчки и пухлые губы в сочетании с длинной толстой косой цвета каштана завершали этот незатейливый и наивный образ. Лёгкое платье едва слышно шуршало при ходьбе, и цветочные узоры на нем, казалось, жили отдельной жизнью, переливаясь оттенками и складываясь в причудливые фигуры. Эта девушка была домашней**. Тропинка заканчивается перед густыми зарослями жасмина, и воин осторожно раздвигает цветущие ветви в стороны, освобождая дорогу для своей спутницы. – Вот это место. – Как здесь красиво, Сандр! – девушка в платье окинула восторженным взглядом небольшую поляну. Зелень травы была почти полностью спрятана за ковром из цветов, а жасмин, кольцом окружающий полянку, закрывал это место от чужих глаз, защищал от непрошеных гостей. – Верно, – задумчиво кивнула Александра. – Об этой поляне известно только нам с тобой. Здесь мы абсолютно свободны. Сандра расстелила на траве свою накидку и жестом пригласила свою спутницу, Рут, присесть. Та расположилась поудобнее и тут же начала плести венок из окружающих её цветов. Сандра обняла Рут сзади и расплела её тугую косу, с восторгом наблюдая, как солнечный свет золотит отдельные пряди. – Здесь нас никто не найдет. Какое счастье, – пробормотала вечная странница, забываясь в родных объятиях. *Название страны от нем. «himmlisch» – «небесный» и «volk» – «страна». **«Домашние» и «воины» – два сословия, на которые делится все население Химмельс-уолка. Домашние занимаются земледелием, скотоводством, домашним хозяйством, а воины бьются за честь своего Государя с войсками иных стран. Брак может быть заключен только между представителями одного сословия, межсословные браки запрещены. Дети обязаны идти по стопам родителей. «Рожденный пасти коз не стреляет из лука».