Часть 4
9 января 2022 г. в 00:59
К Большому залу трое молодых людей шли в абсолютной тишине. Двое из них были не в лучшем расположении духа, что не скажешь о третьем. Теодор чему-то улыбался и, кажется, забавлялся происходящим.
— Если ты не сотрешь с лица эту идиотскую улыбку, я вмажу тебе по морде, — недовольно проговорил Малфой голосом Гермионы Грейнджер.
— Было бы интересно на это посмотреть, — почти пропел Тео, по привычке открывая перед Гермионой дверь в Большой зал, на что Малфой только хмыкнул.
— Я не пойду за гриффиндорский стол, — в голосе Драко сквозила паника. Они стояли в проходе и наблюдали за немногими учениками, которые еще не закончили трапезу. К большому сожалению Гермионы, Гарри и Рон еще сидели за столом.
— Я предлагаю всем сесть за наш, — сказал Тео, тоже с опаской глядя на львиный стол.
— Мои друзья не поймут этого, — покачала головой Гермиона. Она нервно теребила зеленый галстук, который тесно сдавливал горло. Она чувствовала, как потеет.
— Я сказал, что не буду сидеть с твоими недоумками! — отрезал Драко и направился к змеиному столу. Гермиона, стиснув зубы от досады и злости, пошла следом за ним.
— Успокойся, — шепнул ей на ухо Тео, — дыши.
На их счастье, большая половина слизеринцев уже поела и стол практически пустовал. Тео сел рядом с Гермионой, а Малфой уселся напротив. Грейнджер чувствовала себя жутко неуютно, глядя на лицо, которое обычно видела в зеркале, но ее веселило, как Малфой мучился с волосами. Он сначала безуспешно пытался собрать их в хвост, потом в ход пошла наколдованная заколка, затем он постарался воздействовать на эту непослушную копну магией, но, плюнув на свои потуги, засунул их под белую рубашку и немного успокоился.
— Я уже хочу их состричь, — пожаловался он, принимаясь за овсянку, — как ты так живешь всю жизнь?
Гермиона пожала плечами, пряча улыбку.
— Что теперь будет с нашим заданием? — она вдруг вспомнила, что они, скорее всего, провалили приготовление зелья Мира.
— Я застрял в твоем жутком теле, а тебя волнует дурацкая оценка по зельям? — Малфой поднял на нее глаза. — Ты точно нездорова.
— Это ты нездоров, Малфой, — парировала Гермиона, — напоминаю тебе, что именно из-за этого зелья мы оказались в таком… затруднительном положении. Я думаю, нам нужно изучить его побочные действия и подумать, сможем ли мы самостоятельно избавиться от этого недуга.
— Недуга, — усмехнулся Нотт, — слышал, Драко, ты недуг.
— Заткнись, — отмахнулся от него Малфой.
— Пойдем сейчас же в библиотеку, — не слушая их, говорила Гермиона.
— Ну нет, — перебил ее Малфой, — я хочу в душ. Очищающие заклинания — это, конечно, хорошо, но я хочу помыться.
— Ты ведь понимаешь, что тебе придется идти в башню Гриффиндора? — напомнил ему Тео.
— Хм, — задумался тот, — женская спальня… Это интересно. Если уж я попал в тело самой непривлекательной девчонки в мире, то хоть на подружек твоих посмотрю.
— Почему все, что льется из твоего рта, похоже на помои? — равнодушно спросила у него Гермиона.
— Не слушай его, Грейнджер, — усмехнулся Теодор, — на самом деле, Драко считает тебя очень привлекательной. Просто природное свинство и твердолобость мешают ему это признать.
— Что ты несешь, идиот? — скрипнул зубами Драко, на что Тео лишь как-то странно улыбнулся.
— Малфой, ты смутился? — рассмеялась Гермиона. — Ты покраснел.
— У меня пропал аппетит, — Малфой вскочил со скамьи, неловко одернул укороченную юбку и стрелой ринулся к выходу из Большого зала.
Он чувствовал себя так, словно за ним неслась стая разгневанных мантикор — не меньше. Лицо горело огнем, а зубы сводило от неловкости. Хотя с чего бы ему вдруг чувствовать неудобство? Конечно, не считая того обстоятельства, что он находился в чужом теле. Но это было практически неважно, в отличие от того, что Нотт заставил его смутиться. И перед кем? Перед Грейнджер. Перед той, кого Малфой всегда презирал и тайно (очень тайно) желал. Он никогда никому бы в этом не признался, Драко даже от самого себя это скрывал. Но Теодор даже здесь влез. Вот уж точно называется «где несут — везде свидетель».
— Гермиона! — его кто-то нагло схватил за локоть и развернул. — Ты что, не слышишь?
Перед взором Драко возникла физиономия Поттера. Позади него мялся Уизли.
— Чего тебе, Поттер? — хмуро поинтересовался Драко и вырвал локоть из его рук.
— Не понял. — Малфой хотел бы запечатлеть это выражение лица шрамоголового и вставить в рамочку. Он буквально отшатнулся от Малфоя, словно тот ударил его по лицу. Ну конечно, Грейнджер же никогда так не говорит со своими тупицами. Она им только сопли может подтирать.
— Гермиона, все в порядке? — подал голос Уизли.
О, он много хотел бы сказать о том, как круто изменилась его жизнь с утра, но язык присох к небу и отказывался шевелиться.
— Все нормально, — вместо этого ответил Малфой и краем глаза заметил, как Тео с Грейнджер спешат в их сторону. Если она сейчас начнет лебезить перед гриффиндорцами — она опозорит его ко всем чертям.
— Я могу похитить Гермиону на пару минут? — спросил Тео, хватая железной хваткой Малфоя за руку и уводя его в сторону, где их поджидала Грейнджер. Малфой все ждал, что Поттер с Уизли возмутятся, как они обычно вели себя, но, видимо, удивление было слишком сильно.
— Ты успел им нагрубить? — прошипела Грейнджер, когда Нотт практически силком притащил его к ней.
— А что, боишься, что даже эти двое перестанут с тобой дружить? — усмехнулся Малфой в ответ.
— Малфой, если ты меня подставишь, неужели ты думаешь, что я останусь в долгу? — это было угрожающе.
— Думаю, что тебе злобности не хватит придумать что-нибудь действительно стоящее, — Малфой расслабленно облокотился о стену. То была напускная бравада. Грейнджер действительно могла его опозорить, если бы захотела.
— О, я обращусь за помощью к Теодору, — обворожительно улыбнулась Гермиона, — не забывай — он тоже слизеринец.
— Он мой лучший друг, — возмутился Драко и обратился к Теодору, — Тео!
— Если выкинешь что-нибудь, придется тебя проучить, — пожал тот плечами. — Прости, брат, у меня нет выбора.
— Если будете мне угрожать, я так ее прославлю, — Малфой кивнул на Гермиону, — вся школа гудеть будет.
— Драко, прекрати, — Теодор снизил голос до шепота, чтобы проходящие когтевранцы не смогли их подслушать, — мы же все в одной лодке.
— Вот и плывите подальше от меня, — рявкнул Малфой и зашагал в сторону гриффиндорской башни.
Драко испытал странное чувство удовлетворения, краем глаза заметив вытянувшиеся лица своих оппонентов. Он ожидал, что Теодор примет сторону Грейнджер в этом споре, но все равно было несколько неприятно. Он ведь его лучший друг как-никак.
Пытаясь отыскать дорогу в башню, Малфой вспоминал, что два года назад у него был мимолетный роман с одной гриффиндоркой, но каждый раз, когда он попадал в ее опочивальню, был настолько пьян, что ни черта не помнил. На его счастье, в поле зрения оказались три знакомые девушки с гриффиндора, за которыми он пристроился.
— Фоукс, — сказала одна из них пароль, и портрет отъехал в сторону, открывая круглый проход в гостиную Гриффиндора. Что за тупой пароль.
Воровато оглядываясь, Малфой, опять словно на веревочке, шел за вышеупомянутыми девушками, которые пискляво посмеивались. В гостиной, хвала Мерлину, ему не встретилось никаких препятствий в виде дружков Грейнджер, которых увела Макгонагалл, пока он препирался с Гермионой и Тео.
Войдя в спальню, Драко сразу понял, какая из кроватей принадлежит Грейнджер. Конечно же та, на тумбочке возле которой лежало просто немыслимое количество книг. Как еще мадам Пинс разрешает ей брать столько за раз? Эта библиотечная крыса любит книги даже больше, чем Грейнджер.
— Гермиона! — звонкий голос заставил его встрепенуться. Младшая Уизли сидела на соседней кровати и палочкой меняла цвет лака на ногтях. — Где ты была ночью?
— Я… — он запнулся, беря в руки первую попавшуюся книгу с тумбочки, — ночевал-ла кое-где.
— А, понимаю, — рыжая девушка по-лисьи сузила глаза и ухмыльнулась.
Чего она там понимала, Драко не очень понял, но ее выражение лица ему не очень понравилось. Быстро придя к выводу, что ему, в общем-то, плевать на это, он взял полотенце и отправился в душ.
Ванная комната для девочек не особо отличалась от ванной, к которой он так привык за годы обучения в Хогвартсе. Вероятно, разница была только в размере зеркала — здесь оно было гораздо больше. Хотя, возможно, это заслуга самих девчонок. Парни ведь так не заморачиваются над внешностью.
Только когда Драко закрыл за собой дверь и встал перед зеркалом, развязывая тугой галстук, он осознал, что впервые за весь сегодняшний сумасшедший день остался наедине со своим новым телом. Эта мысль буквально прошибла его холодным потом. Ведь как бы он ни уговаривал себя, что Грейнджер его абсолютно не интересовала, она была безумно привлекательна. Драко опять вспомнил слова Тео и сжал зубы от злости. И как много было известно говнюку?
Медленно расстегивая пуговицы на рубашке, он наслаждался открывающимся видом на подтянутую грудь в нежно-лиловом лифе. Конечно, Драко видел ее (то есть себя) голой сегодня, но тогда и речи не шло ни о каком желании, а сейчас он чувствовал, что возбуждается. Это было немного отличное чувство от того, к которому он привык, но все же он узнал его. Зеркало доходило до живота — магией увеличив его в полный рост, Драко мог наслаждаться видом, ничего не упустив. Он расстегнул молнию на юбке, и та свободно сползла по стройным ногам.
У Гермионы была очень нежная смуглая кожа, в чем он уже успел убедиться, проведя ладонями вниз по плоскому животу и бедрам. Немного помучавшись с застежкой лифчика, Драко спустил его вниз и, затаив дыхание, стал наблюдать за небольшой грудью Грейнджер, которую больше ничего не скрывало. С внимательностью исследователя он разглядывал отражение в зеркале, поглаживающее девичью грудь. Бархат кожи этой девчонки просто сносил его в пучину возбуждения, и в какой-то определенный момент Драко понял, что просто так не выйдет отсюда.
Бесстыдно запустив руку в полупрозрачную ткань трусиков, Малфой зажмурился от переизбытка чувств. Это было так ново и оглушающе, что он едва держался на ногах. Оперевшись свободной рукой о стену рядом с зеркалом, он провел кончиками пальцев по месту, где его словно било током. Быстро стянув ставшее таким лишним белье, Драко горящими глазами уставился в зеркало, боясь упустить даже самую незначительную деталь этого неземного тела. Мерлин, как же она была прекрасна.
Нащупав дрожащими пальцами клитор, он прижался ими к этой пылающей точке, и, гонимый сменяющими себя ощущениями, стал мастурбировать. Прижавшись к зеркалу голой грудью, Драко забывался в чувствах и новых ощущениях. Сказать, что это было невероятно, — это ничего не сказать. Женский оргазм был похож на кипящее молоко, под которым нельзя убавлять огонь. Он был гораздо продолжительнее той разрядки, к какой Драко сам привык.
Немного переведя дыхание, он отошел от запотевшего зеркала и еще с минуту любовался раскрасневшимся лицом Гермионы. Карие глаза горели огнем, а губы против его воли расплывались в блаженной улыбке. Тело пронзала теплая и сладкая нега. Хотелось забраться под одеяло и спать.
После того, как Драко вернул зеркало в первоначальный вид, он встал под обжигающий душ, пытаясь справиться с потоком мыслей, которые атаковали его сознание. А мысли его были просты, как три сикля: он жаждал ощущать тело Гермионы Грейнджер под самим собой. Он хотел владеть ей. И что самое главное — он не испытывал ни малейшей вины перед Теодором Ноттом.